Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд
Часть 16 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Вы, инспектор, погрязли в старомодных понятиях о человеческих отношениях. Ревность – пережиток, а мы всё-таки живём в двадцатом веке. С чего бы мне ревновать Айрис? Да я только порадовался за неё, что она так ловко устроилась в жизни. Немного удивился такой прыти, это да. Но у Айрис всегда была голова на плечах. Ну или почти всегда. Да и вообще, инспектор, рассудите здраво. Мне было бы намного выгоднее дождаться, пока старик сыграет в ящик, развестись с Грейс и жениться на наследнице крэббсовских богатств. Не скрою от вас, такие мыслишки в моей голове появлялись.
Тут Майкл снова беззлобно расхохотался.
– Так что сами видите, мне убивать Айрис не было никакого резона.
– Зато резон был у вашей жены, мистер Хоггарт, – коварно предложил новую версию инспектор Оливер.
Майкл, не задумываясь ни на секунду, отчаянно запротестовал.
– Нет, нет, выкиньте это из головы. Грейс совершенно неспособна лишить кого-либо жизни. Вы просто её совсем не знаете. Она мягкосердечна, если не сказать больше. Жена многое прощает даже такому мерзавцу, как я, – и он снова обезоруживающе рассмеялся.
– Взгляните, мистер Хоггарт, – инспектор, не слишком впечатлившись маленьким спектаклем добродушия, продемонстрированным Майклом, протянул ему записку, найденную в рукаве отравленной девушки.
Тот недоверчиво взял записку и пробежал глазами.
– Вы все ещё намерены утверждать, что нисколько не злились на свою любовницу? Зачем же тогда вы ей угрожали?
– Нет, инспектор, могу вас заверить, что эту записку я не писал, – Майкл оставил свой насмешливый тон, лицо стало серьёзным. – Вы не верите мне, я вижу. Но я голову могу дать на отсечение, что не писал эту записку. У меня не было причин убивать Айрис Белфорт, поверьте. И я совершенно не представляю, кому бы хотелось её убить. И ваши подозрения насчёт моей жены абсолютно беспочвенны!
– К записке мы ещё вернёмся, – зловеще пообещал Оливер. – А сейчас я расскажу вам кое-что любопытное. Мы забрали на анализ содержимое чайника с шоколадом и обеих чашек. И выяснилась вот какая занятная штука: в чашке мисс Белфорт не было яда. Не было его и в чайнике с шоколадом. Цианид нашли только в одной чашке – в той, которая предназначалась Матиасу Крэббсу. Так что вы можете прекратить неуклюжие попытки навести подозрения на миссис Хоггарт.
И Оливер, и Киркби внимательно воззрились на Хоггарта.
С показной безмятежностью Майкл переменил позу и принялся неспешно снимать с пиджака невидимые ворсинки. Потом молодой человек долго проверял, застёгнуты ли запонки и выравнивал краешки манжет. Пауза длилась и длилась, пока, наконец, он не поднял глаза на полицейских.
– У кого-то сдали нервы, вот что я думаю, – безапелляционно заявил Майкл, вытянув ноги и откинувшись на стуле. – Вы просто не видели, что тут творилось целый день. Старик задирал всех, кого только мог. Досталось всем без исключения.
– И вам?
– И мне в том числе. Он никого не пропустил, уверяю вас. Целый день развлекался в своё удовольствие. Сначала заманил нас в паучье логово, наобещав с три короба, а потом принялся изводить и втаптывать в грязь. А под конец устроил эту нелепую игру с бездарной мазнёй, которую он называет картинами.
– Вы не верите, что мистер Крэббс спрятал в тайниках драгоценности? – поинтересовался инспектор Оливер.
– Почему же? Верю. Старик по-настоящему богат, он этого не скрывает. Айрис со временем могла сорвать приличный куш.
– А вы, мистер Хоггарт, получили картину с шифром?
– Нет, – Майкл широко улыбнулся, и от внешних уголков глаз разбежались тонкие морщинки, – старик на дух меня не выносит. Вот и не стал утруждаться.
– У кого, по-вашему, было больше причин покушаться на жизнь мистера Крэббса?
– Эй, вы это серьёзно? – Майкл в притворном изумлении развёл руки. – Да у каждого из присутствующих была причина желать старику смерти! Не знаю, что вам скажут остальные – такие дамочки, как тётушка Розмари, или старый вояка Себастьян терпеть не могут говорить то, что думают, – но уверяю вас: каждый из тех, кто был в мастерской прошлым вечером, мог желать Крэббсу смерти, причём, исключительно до бракосочетания. Но желать – это не то же самое, что сыпануть в чашку пригоршню яда на глазах почти что дюжины родственников.
Запальчивость в голосе Майкла неожиданно сошла на нет, и он отклонился на спинку кресла, оценивая произведённый своей речью эффект. Оливер и Киркби никак не прокомментировали слова свидетеля. Вопросов к нему больше не было, и полицейские нехотя его отпустили.
– Валяет дурака, – тоном эксперта сообщил Киркби, когда Майкл, насвистывая, пружинистым шагом вышел из библиотеки. – Записку писал он, готов спорить на недельное жалованье.
– Разумеется, – задумчиво протянул инспектор Оливер. – Больше ни у кого не было повода её писать. Но какова парочка, а, Киркби? Видели вы что-нибудь подобное? Подставляют друг друга без всяких колебаний. Тут поневоле порадуешься, что холост.
– Или, наоборот, напускают тумана и отводят подозрения друг от друга, – задумчиво сказал сержант.
***
Тётушка Розмари не обращала никакого внимания на суету в доме, вызванную присутствием в библиотеке полицейских. Для себя она сразу же решила, что больше не позволит наглому и невоспитанному инспектору взять над ней верх. Не то чтобы она сознательно и всерьёз намеревалась препятствовать расследованию, вовсе нет. Однако заставить её быть послушной ему больше возможности не представится.
Само собой, прошлым вечером она пребывала в состоянии шока, поэтому и размякла. Но теперь, когда она взяла себя в руки и приняла те превосходные успокоительные капли, которые ей порекомендовала пару месяцев назад свояченица викария (в высшей степени приятная и отзывчивая женщина, а какие роскошные она выращивает штокрозы!), дело пойдёт совсем по-другому. Больше они не смогут её запугать.
Розмари Сатклифф утвердилась в мысли, что теперь она в состоянии дать этим нахальным бобби6 достойный отпор, и решительно вскинула голову. После приёма утешительных капель воспоминания о вчерашней трагедии уже подёрнулись милосердной пеленой забвения.
Бережно достав из ящика комода старинную пудреницу слоновой кости, она привела себя в порядок и поправила шиньон. Возбуждение, охватившее её, требовало действий, причём немедленных.
Тётушка Розмари, прижимая к груди, словно щит, гобеленовую сумку, направилась в библиотеку. Оказавшись перед дверью, она несколько раз постучала в неё, поморщившись от громкого звука.
Не дожидаясь ответа, пожилая леди вошла и строго уставилась на полицейских, будто она была классной дамой, а они – двумя провинившимися воспитанниками. Оливер и сержант Киркби удивлённо воззрились на неё.
– Э-э-э, чем обязан, мисс Сатклифф? Вы хотите мне что-то сообщить? – тон инспектора был учтив, но замешательства не скрывал.
– Именно так! – несколько громче, чем следовало, сообщила тётушка Розмари и грациозно опустилась в кресло, по-прежнему свирепо на него глядя. – Я собираюсь поставить вас в известность, инспектор, что ни вы сами, ни ваши подручные не вправе запугивать меня и гостей моего брата. Ваше вопиющее нахальство – это просто что-то неслыханное! Вы не имеете права силой удерживать нас всех в Гриффин-холле. Я собираюсь отбыть в Йоркшир сразу после того, как мой брат окрепнет, а я отыщу… закончу здесь все необходимые дела. Погибшая девушка никакого отношения к нашей семье не имела, вам и самому это прекрасно известно.
Розмари Сатклифф вскинула подбородок и с вызовом посмотрела на инспектора. Она была невероятно горда собой.
Инспектор незаметно принюхался, чуть подавшись вперёд, и с недоумением откинулся на спинку стула. Тут в дверь постучали, и лакей Энглби проводил в библиотеку Филиппа Адамсона.
– Вы хотели меня видеть, инспектор? – спросил молодой человек, но Оливер не успел ничего ему сказать.
– Фил-и-и-ипп! – расплылось в улыбке лицо тётушки Розмари. – Зря ты сюда пришёл, мой мальчик, – и она шутливо погрозила ему пальцем. – Лучше иди погуляй с сестрой в саду. Эти люди больше не будут нам докучать. Они уже поняли всю несостоятельность своих притязаний и весьма сожалеют о них.
Тётушка Розмари помахала Филиппу рукой, будто тот был ребёнком. Затем она снова грозно уставилась на инспектора.
– Мистер Адамсон, я немного позже пришлю за вами, – пообещал Оливер и, дождавшись, когда дверь в библиотеку снова закроется, обернулся к пожилой даме.
– Я очень рад, что вы заглянули к нам, мисс Крэббс. На самом деле я ещё утром хотел побеседовать с вами, но решил, что вы нуждаетесь в отдыхе после вчерашних событий.
– Я? В отдыхе?! – тётушка Розмари издала деликатное фырканье и раздражённо закатила глаза. – Знаете что, молодой человек, вы и не представляете, какие испытания выпадали на долю моему поколению. Так что нечего толковать об отдыхе. Я хочу, чтобы вы сказали мне, когда намерены прекратить свои нелепые расспросы и оставить нашу семью в покое.
– Как только выясню, кто убил Айрис Белфорт, – инспектор обезоруживающе улыбнулся. – Может быть, у вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу?
– Думаю, это ирландцы, – негромко, оглядываясь на окно, сказала Розмари Сатклифф.
– Что, простите?
– Ирландцы! – свистящим шёпотом повторила тётушка Розмари. – Она могла быть с ними связана, эта Айрис Белфорт, разве нет? Современные девушки чего только не делают. И волосы стригут, и курят…
По-видимому, пожилая леди ставила в один ряд такие прегрешения, как короткие стрижки, курение и участие в деятельности Ирландской Республиканской Армии.
– Хм, – инспектор задумчиво побарабанил кончиками пальцев по столу. – Мисс Сатклифф, а какие именно факты натолкнули вас на мысль, что убитая девушка была связана с ИРА?
– Факты?! – переспросила Розмари Сатклифф с преувеличенным возмущением. – Вообще-то, инспектор, я полагала, что фактами занимаетесь вы. Ну и ещё эти ваши констебли-грубияны, – она метнула в сторону Киркби презрительный взгляд, отчего сержант негодующе засопел.
День уже близился к вечеру, и Оливер начал выдыхаться. Недостаточный сон и усталость притупили его чувства, где-то в глубине начинало разрастаться глухое раздражение. Пожилая дама, явно наслаждающаяся тем, что водит полицейских за нос, напротив, хорошо отдохнула и лучилась бодростью. Инспектору захотелось стереть с её лица самодовольную усмешку, увидеть её неприкрытый испуг.
– Мы получили результаты анализа, – сухо сообщил он, внимательно следя за выражением лица свидетельницы. – Айрис Белфорт убил цианид. Что-то около шести гран. Но вот в чём загвоздка, мисс Сатклифф: ни в чашке жертвы, ни в чайнике цианистый калий не нашли. Экспертиза обнаружила яд только в чашке вашего брата. Теперь, как видите, сложно утверждать, что вчерашнее преступление не имеет никакого отношения к вашей семье. Жертвой убийцы должен был стать Матиас Крэббс, и никто иной.
– Боже мой! – у пожилой леди из груди вырвался протяжный стон.
Она обхватила одной рукой шею, а другой принялась, не глядя, шарить в сумке, слепо уставившись на бронзовую безделушку, стоявшую на краю стола.
– Стакан воды? – предупредительно вскочил на ноги инспектор. – Или лучше чашку крепкого чаю?
– Воды, пожалуйста, – прошелестела Розмари Сатклифф, выхватывая из недр сумки миниатюрную склянку.
Пока она отсчитывала резко пахнувшие мятой капли, наблюдая, как они упруго падают в воду и тут же растворяются без следа, инспектор и сержант переглянулись. Оливер успел раскаяться в том, что поддался мстительному чувству и сообщил страшное известие вот так в лоб, не подготовив свидетельницу и не отыскав для неё более деликатных слов.
– Приношу свои извинения, мисс Сатклифф, что вынужден был сообщить вам это прискорбное известие, – в голосе инспектора слышалось искреннее сожаление. – Но я нуждаюсь в вашей помощи. В интересах расследования вы должны рассказать мне всё, что касается событий вчерашнего вечера.
Пожилая леди торопливо опустошила стакан воды и, протянув его инспектору дрожащей рукой, нетерпеливо выкрикнула:
– Это Хоггарт, это непременно Майкл Хоггарт! Он именно тот, кого вы ищете!
– Почему вы так считаете? – поразился Оливер неприкрытой ярости в тоне Розмари Сатклифф.
– Потому что он испорченный молодой человек. Ленивый, порочный и самовлюблённый. Он испортит жизнь Грейс, вот увидите. Такие мужчины всегда все портят. Он и женился-то на ней с прицелом на наследство, поверьте мне. Вы бы видели, инспектор, как он позеленел, когда Матиас сообщил о своей свадьбе с той несчастной девушкой. Я думала, он просто лопнет от злости!
– Так отреагировал на сообщение о свадьбе только Майкл Хоггарт? Может быть, вы заметили, что кто-то ещё был расстроен или огорчён?
Розмари Сатклифф задумалась. Инспектор нисколько не обольщался на её счёт: такие дамы способны принимать свои антипатии за неопровержимые факты, не требующие доказательств. Однако мятные капли успели подействовать на свидетельницу – она как-то обмякла в кресле, продолжая прижимать к себе сумку и став похожей на постаревшую девочку с потрёпанным плюшевым мишкой в руках.
– Мисс Сатклифф?.. – позвал Оливер, опасаясь, что она уже забыла вопрос, который он ей задавал.
– Я думаю, инспектор, – огрызнулась она с прежней враждебностью, и он понял, что парадоксальным образом Розмари Сатклифф вновь обрела бодрость духа, но вместе с тем пришла в заторможенное состояние.
– Вивиан, – наконец произнесла она и выпрямилась в кресле, не откидываясь на спинку. – Горько говорить об этом, но они сразу спелись – эта парочка.
– Кого вы имеете в виду?
– Как кого? Вивиан и Майкла. Он сразу положил на неё глаз. Вивиан очень похожа на своего отца – Генри Крэббса. Безмерного обаяния был юноша, – и она печально вздохнула. – Всеобщий любимец, умница, прекрасный наездник. Но мне он не нравился, знаете ли, несмотря на то, что был моим племянником. Такие люди привыкают, что им всегда достаётся всё самое лучшее. Это несколько раздражает, вы не находите? Он погиб в последние месяцы войны. А её мать, Кэролайн, вообще из Америки. Из неплохой семьи, но с сомнительными нравственными ценностями. Представляете, после войны она выходила замуж ещё трижды! Последний раз совсем недавно, вроде бы.
У инспектора уже кругом шла голова от племянников, убитых на войне, и их жён, которые всё время выходят замуж. Он грозно откашлялся и спросил как можно учтивее:
– И какое отношение эти сведения имеют к Вивиан Крэббс и покушению на вашего брата?
Водянисто-голубые глазки тётушки Розмари, сиявшие странным пустым блеском, озадаченно заморгали.