Драконий берег
Часть 48 из 92 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Бьет жену. Или просто скотина по всеобщему мнению.
- А он не выделился. Он такой же, как они. Он внешне дружелюбен. Его наверняка считают хорошим человеком, быть может, слегка замкнутым. Или невезучим?
- Почему?
- Вряд ли у него сложились с кем-то близкие отношения. То есть, он играет в близкие отношения, но играть и по-настоящему кого-то к себе подпустить – разные вещи. Нет, он слишком осторожен. И следовательно, семьи у него, скорее всего, нет. Семья накладывает слишком большие обязательства. Люди с настолько социопатическими наклонностями могут сдерживаться, притворяться, но все равно они знают, что отличаются от прочих. Он не стал бы рисковать.
Она сняла шоколадную крошку и отправила в рот.
Милли любила чизкейки,а на шоколад у нее была аллергия. Может, поэтому они разошлись? Потому, что Лука так и не нашел в себе сил отказаться от шоколадного торта?
И подчиниться правилам.
Вполне себе простым понятным правилам, которые пошли бы ему на пользу. Ведь не сложно же перевестись в другой отдел? В тот, в котором нет командировок? Где работа с восьми до пяти и час обеда. Милли бы готовила эти треклятые обеды.
И складывала бы в сумку.
И навещала бы его на работе. Изредка. А еще устраивала бы пикники для соседей с их детьми и собаками, к которым позже всенепременно присоединились бы собственные Луки дети. И собаки тоже.
- Он должен был бы попробовать, хотя бы затем, чтобы не отличаться от сверстников. Вероятнее всего, его полагали застенчивым. А когда отношения развалились, все сделали вывод, что он однолюб… или что-то в этом роде. Ему оставалось поддерживать легенду.
Она прикрыла глаза.
- Его знают… он мил… предупредителен… он ничем не выдает своей натуры…
…как и многие другие ублюдки, которые притворяются людьми. Лука знает. А еще ему жаль, что так получилось с Милли.
Точнее не получилось.
Может, и вправду стоило перевестись? В статистический отдел. Или в архив? Или вообще в полицию. Там бы его взяли.
А он не смог.
Скотина.
Глава 21
Глава 21
- Слышала, - Гевин сидел на камне и мотал ногами. Рядом с камнем пристроился сеголетка, пока еще безымянный и незнакомый, стало быть, только-только выползший из норы. Куцые крылья его топорщились, а кривоватые молочные иглы на спине то поднимались, то опадали. – Убили кого-то.
- Кого?
Я протянула к дракону руку, но он зашипел, предупреждая, что знакомиться не хочет. И хвостом еще шлепнул, благо, сапоги выдержали.
- Будешь Вредина, - решил Гевин и, наклонившись, подхватил дракона под брюхо, тот и обмяк. – Понятия не имею. Майкл сказал. А ему вроде Джорджи, а она у Маккорнака в секретаршах…
И любопытна без меры, но врать не станет, разве что преувеличит слегка.
Драконыш вытянулся на коленях Гевин и прикрыл желтые глаза. Из ноздрей его вырвался серный дымок. Кончик его хвоста подрагивал, и шипы покачивались.
- Чей?
- Азалии… единственный выжил. В кладке пять яиц было.
- Много.
Азалию я видела издали. Нравом она отличалась на редкость необщительным даже для дракона, и признавала лишь Гевина.
- Три сразу скинула…
- Институтским отдал?
- Все высидеть пытаются, - Гевин поскреб драконыша за ухом. – Только не вышло. Просили еще одно, но я себе не враг.
И верно.
Драконица сама выбирает, какие яйца оставить. И если те, что выкатываются за пределы гнезда, ей мало интересны, то к оставшимся лучше не прикасаться.
- Вывелись двое, но один зиму не пережил. Слабенький был… а эта вот… скоро линять начнет.
Чешуя и вправду побледнела, а на боку будто трещинами пошла, верная примета.
- Легкой вам…
- Ага… - Гевин почесал кончик носа. – Ты… может… того, узнаешь у Томаса?
- Что узнаю?
- Кого убили?
- Зачем? – вот мало мне было интересно, кого убили. Да и за Гевин прежде я не замечала такого любопытства. Он пожал плечами и сказал:
- Так… интересно… старик говорит, что федералы понаедут. Что в прошлый раз они тут всех трясли… а у меня…
Он слегка покраснел.
И признался:
- Документы того… не те… я ж…
И почему меня это не удивило? Егеря вовсе большей частью не из местных. Я не знаю, почему так получается. Дерри говорил, что дело не в драконах, а в людях.
Люди слабые.
И боятся.
А драконы страх чуют. Да и вообще… сложное это дело, с ними говорить, даже не говорить, а хотя бы слышать. Гевин вот слышал. И потому наши просто не задавали вопросов, откуда он пришел и зачем. Прижился? И ладно.
- Оно-то… мне выправили, но… если федералы копать начнут, то… вылезет.
- Ты в розыске?
Он нервно дернул плечами, а мелкая драконица зашипела. Она чувствовала его беспокойство, а еще ей казалось, что я в том виновата.
- Не знаю… я… отчим мой… из шишек, да… мамашу бил. И меня бил. Я подрос и ответил. А он грозиться стал, что… в общем, я сел и уехал. Да. Может, и в розыске. Не знаю.
И глядит на меня этак, выжидающе.
А я что?
Мне еще Сапфиру выпаивать, которая на крыло стала, а потому резко передумала лечиться, преисполнившись почти человеческой веры в то, что само оно пройдет.
И гнездо смотреть.
С Лютым опять же перемолвиться надо, вдруг да приметил что неладное. В последние дни было до отвращения неспокойно. И отнюдь не из-за Чучельника.
- И чего ты от меня хочешь? – каюсь, спросила я не слишком дружелюбно. И драконица на коленях Гевина вновь зашипела. – Чтоб я узнала, задержат тебя или нет?
- А ты можешь?
- Пусть Оллгрим к шерифу подойдет, - подумав, сказала я. Все равно ведь не отстанет. Хотя Гевин не самый занудный из наших. Но самый молодой. Почти. Я моложе лет на пять, а вот остальные старше и намного. И Оллгрима это беспокоит, потому что желающих стать егерями не так и много, а годных для того вовсе нет. А потому Гевина он не отдаст. – И поговорит. Шериф уже к базе допуск имеет. Наверное имеет.
Уточнила я на всякий случай, уж больно блеск в глазах Гевина появился нехороший.
Сиротинушка…
Все мы тут сироты, если разобраться.
- Да и сам подумай. Шериф тебя наверняка пробивал, - я присела на соседний камень.
Море сегодня переливалось всеми оттенками голубого. Редко случается, чтобы такое яркое. Надо бы к дальним камням спуститься, рыбалка должна хорошей быть.
Или не идти?
Драконы все равно рыбы натаскают.
- Он, конечно, старику верит, но при том хитрый лис, да… - чем больше я говорила, тем сильнее сама верила каждому слову.
А ведь и вправду.
Это ведь только кажется, будто Маккорнак в стороне от нас держится. Или это правильнее сказать, что мы в стороне от него? И от людей тоже? Но натуру лисью не обманешь. Вон, когда Билли объявился, шериф меня предупредил, что парень он мутный и с приводами за спиной. Как он тогда выразился? В такого легко встрять, а выбраться попробуй-ка.
Прав оказался.
Я потерла бок. Пусть ребра давно уже зажили, но стоило про Билли вспомнить, как они отозвались. Вот ублюдок. А самое странное, не понятно мне теперь, как я вообще до такого дошла.
- А он не выделился. Он такой же, как они. Он внешне дружелюбен. Его наверняка считают хорошим человеком, быть может, слегка замкнутым. Или невезучим?
- Почему?
- Вряд ли у него сложились с кем-то близкие отношения. То есть, он играет в близкие отношения, но играть и по-настоящему кого-то к себе подпустить – разные вещи. Нет, он слишком осторожен. И следовательно, семьи у него, скорее всего, нет. Семья накладывает слишком большие обязательства. Люди с настолько социопатическими наклонностями могут сдерживаться, притворяться, но все равно они знают, что отличаются от прочих. Он не стал бы рисковать.
Она сняла шоколадную крошку и отправила в рот.
Милли любила чизкейки,а на шоколад у нее была аллергия. Может, поэтому они разошлись? Потому, что Лука так и не нашел в себе сил отказаться от шоколадного торта?
И подчиниться правилам.
Вполне себе простым понятным правилам, которые пошли бы ему на пользу. Ведь не сложно же перевестись в другой отдел? В тот, в котором нет командировок? Где работа с восьми до пяти и час обеда. Милли бы готовила эти треклятые обеды.
И складывала бы в сумку.
И навещала бы его на работе. Изредка. А еще устраивала бы пикники для соседей с их детьми и собаками, к которым позже всенепременно присоединились бы собственные Луки дети. И собаки тоже.
- Он должен был бы попробовать, хотя бы затем, чтобы не отличаться от сверстников. Вероятнее всего, его полагали застенчивым. А когда отношения развалились, все сделали вывод, что он однолюб… или что-то в этом роде. Ему оставалось поддерживать легенду.
Она прикрыла глаза.
- Его знают… он мил… предупредителен… он ничем не выдает своей натуры…
…как и многие другие ублюдки, которые притворяются людьми. Лука знает. А еще ему жаль, что так получилось с Милли.
Точнее не получилось.
Может, и вправду стоило перевестись? В статистический отдел. Или в архив? Или вообще в полицию. Там бы его взяли.
А он не смог.
Скотина.
Глава 21
Глава 21
- Слышала, - Гевин сидел на камне и мотал ногами. Рядом с камнем пристроился сеголетка, пока еще безымянный и незнакомый, стало быть, только-только выползший из норы. Куцые крылья его топорщились, а кривоватые молочные иглы на спине то поднимались, то опадали. – Убили кого-то.
- Кого?
Я протянула к дракону руку, но он зашипел, предупреждая, что знакомиться не хочет. И хвостом еще шлепнул, благо, сапоги выдержали.
- Будешь Вредина, - решил Гевин и, наклонившись, подхватил дракона под брюхо, тот и обмяк. – Понятия не имею. Майкл сказал. А ему вроде Джорджи, а она у Маккорнака в секретаршах…
И любопытна без меры, но врать не станет, разве что преувеличит слегка.
Драконыш вытянулся на коленях Гевин и прикрыл желтые глаза. Из ноздрей его вырвался серный дымок. Кончик его хвоста подрагивал, и шипы покачивались.
- Чей?
- Азалии… единственный выжил. В кладке пять яиц было.
- Много.
Азалию я видела издали. Нравом она отличалась на редкость необщительным даже для дракона, и признавала лишь Гевина.
- Три сразу скинула…
- Институтским отдал?
- Все высидеть пытаются, - Гевин поскреб драконыша за ухом. – Только не вышло. Просили еще одно, но я себе не враг.
И верно.
Драконица сама выбирает, какие яйца оставить. И если те, что выкатываются за пределы гнезда, ей мало интересны, то к оставшимся лучше не прикасаться.
- Вывелись двое, но один зиму не пережил. Слабенький был… а эта вот… скоро линять начнет.
Чешуя и вправду побледнела, а на боку будто трещинами пошла, верная примета.
- Легкой вам…
- Ага… - Гевин почесал кончик носа. – Ты… может… того, узнаешь у Томаса?
- Что узнаю?
- Кого убили?
- Зачем? – вот мало мне было интересно, кого убили. Да и за Гевин прежде я не замечала такого любопытства. Он пожал плечами и сказал:
- Так… интересно… старик говорит, что федералы понаедут. Что в прошлый раз они тут всех трясли… а у меня…
Он слегка покраснел.
И признался:
- Документы того… не те… я ж…
И почему меня это не удивило? Егеря вовсе большей частью не из местных. Я не знаю, почему так получается. Дерри говорил, что дело не в драконах, а в людях.
Люди слабые.
И боятся.
А драконы страх чуют. Да и вообще… сложное это дело, с ними говорить, даже не говорить, а хотя бы слышать. Гевин вот слышал. И потому наши просто не задавали вопросов, откуда он пришел и зачем. Прижился? И ладно.
- Оно-то… мне выправили, но… если федералы копать начнут, то… вылезет.
- Ты в розыске?
Он нервно дернул плечами, а мелкая драконица зашипела. Она чувствовала его беспокойство, а еще ей казалось, что я в том виновата.
- Не знаю… я… отчим мой… из шишек, да… мамашу бил. И меня бил. Я подрос и ответил. А он грозиться стал, что… в общем, я сел и уехал. Да. Может, и в розыске. Не знаю.
И глядит на меня этак, выжидающе.
А я что?
Мне еще Сапфиру выпаивать, которая на крыло стала, а потому резко передумала лечиться, преисполнившись почти человеческой веры в то, что само оно пройдет.
И гнездо смотреть.
С Лютым опять же перемолвиться надо, вдруг да приметил что неладное. В последние дни было до отвращения неспокойно. И отнюдь не из-за Чучельника.
- И чего ты от меня хочешь? – каюсь, спросила я не слишком дружелюбно. И драконица на коленях Гевина вновь зашипела. – Чтоб я узнала, задержат тебя или нет?
- А ты можешь?
- Пусть Оллгрим к шерифу подойдет, - подумав, сказала я. Все равно ведь не отстанет. Хотя Гевин не самый занудный из наших. Но самый молодой. Почти. Я моложе лет на пять, а вот остальные старше и намного. И Оллгрима это беспокоит, потому что желающих стать егерями не так и много, а годных для того вовсе нет. А потому Гевина он не отдаст. – И поговорит. Шериф уже к базе допуск имеет. Наверное имеет.
Уточнила я на всякий случай, уж больно блеск в глазах Гевина появился нехороший.
Сиротинушка…
Все мы тут сироты, если разобраться.
- Да и сам подумай. Шериф тебя наверняка пробивал, - я присела на соседний камень.
Море сегодня переливалось всеми оттенками голубого. Редко случается, чтобы такое яркое. Надо бы к дальним камням спуститься, рыбалка должна хорошей быть.
Или не идти?
Драконы все равно рыбы натаскают.
- Он, конечно, старику верит, но при том хитрый лис, да… - чем больше я говорила, тем сильнее сама верила каждому слову.
А ведь и вправду.
Это ведь только кажется, будто Маккорнак в стороне от нас держится. Или это правильнее сказать, что мы в стороне от него? И от людей тоже? Но натуру лисью не обманешь. Вон, когда Билли объявился, шериф меня предупредил, что парень он мутный и с приводами за спиной. Как он тогда выразился? В такого легко встрять, а выбраться попробуй-ка.
Прав оказался.
Я потерла бок. Пусть ребра давно уже зажили, но стоило про Билли вспомнить, как они отозвались. Вот ублюдок. А самое странное, не понятно мне теперь, как я вообще до такого дошла.