Драконий берег
Часть 21 из 92 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
- Ездил туда. Поговаривали, вовсе останется, но не тут-то было. Девице чегой-то там не глянулось, вот она и потребовала домой вернуть. Мол, чего ей в Тампеске делать? Каталоги вот привезла, чтоб приданое младенчику заказать. Наши-то ее упреждали, неможно до родов-то, но разве ж послушает? Нынешние бабы себя самыми умными мнят. Ага… вот и она… выписывала, а Ник и рад был, деньги у Эшби имеются…
- Откуда?
К слову, интересный вопрос, над которым никто в городе не задумывался. А ведь и вправду, откуда? Эшби владели землей. И старым особняком, безусловно, роскошным по сравнению с иными домами, но сам по себе особняк дохода не приносил.
А капиталы имелись.
На школу вот шли. На благотворительность. Да и образ жизни Эшби вели не то, чтобы разгульный, скорее чувствовалась их привычка к хорошим вещам.
- Кто ж того знает. Ты это у Ника спроси.
Спросит.
И запрос подаст, потому как… непонятно все. И странно, что это непонимание вылезло лишь теперь. Почему Эшби вообще позволил сыну и наследнику ходить в деревенскую школу? Почему учителя не нанял? Денег не хватило? Не нашел? Не смешно. Та же мисс Уильямс вполне могла давать частные уроки.
Тогда зачем?
И ведь даже после той истории не забрал, хотя Ник, наверняка, не отказался бы…
- Так вот, об чем это я? А… приехала… а в Тампеску раз в месяц ее отвозил. Сам-то он тоже по бабьим делам умел, тут же кроме него только пара повитух, да и те…
…работают без лицензии.
- Его наши любят. Ласковый он. Внимательный. За ручку держит, утешает… я-то сама пустая, а бабы говорят, что с ним и родится легче. Не лез бы ты к нему, мальчик. Не поймут наши.
Это точно, не поймут.
Эшби для города даже не символ, нечто гораздо, гораздо большее.
- И Зои с ним спокойна была. Мамку к себе забрала, а вот прислугу всю распустила. И правильно. Сама-то раскоровела перед родами, ни к чему, чтоб перед мужем сикухи задами крутили. Родила тоже легко… Эшби загодя какого-то доктора привез, медсестер пару, чтоб уж точно. Уговаривал в Тампеску поехать, но тут Зои рогом уперлась. Ну да родить родила…
Мисс Гольстром замолчала.
Она покачивалась на табурете, глядя перед собой, и лишь кривые пальцы ее шевелились, будто дергала она за невидимые нити.
- Рады все были… Ник и тот… назвал сына Александром… и все бы ладно, да нехороший это год выдался. Нехороший… точно прокляли… как есть прокляли.
Она закивала, мелко и часто, спеша согласиться с этой очевидной по мнению ею мыслью.
- А потом Зои упала… мамка ее аккурат поехала в Тампеску. Племянница ейная замуж выходила, а перед свадьбой всегда руки лишние пригодятся. Ник-то нянек привез, только, стоило мамке за дверь, Зои их и выгнала, всех до одной. Мол, сама с дитем будет. Ник бы, может, когда б тут был… одно с другим… Вихо в пустыне заблудился.
Томас подобрался.
- Дурень… всегда дурнем был… вечно девок возил закаты смотреть… оно-то и ладно, дело молодое, хотя пора было бы остепениться. Ну да… в тот день небо ясным было, тут многие скажут, но драконы не летали. А это верная примета. Если драконы не летают, быть буре.
Томас кивнул.
Помнил он и такое. И отца, который ворчал, что день испоганен. Он на охоту собрался, а тут небо ясное и драконы не летают.
Колодец закрывать надо.
Скотину загонять.
И у матери дел множество, потому как белье развесила, а уже собирать. А Берт опять смылся и до вечера не объявится точно. Значит, Томасу в одиночку воду таскать придется.
- Поехать поехал… и вроде не один. Уна говорила, что накануне точно с девкой был, да… стало быть, в пустыню поперся романтику искать. А буря рано налетела.
И молчание.
Она прикрыла глаза и, казалось, еще немного и старуха заснет, прямо так, на стуле, сгорбившись, согнувшись в неудобной позе.
- Ник, как услышал, первым полетел искать. Он все ж места знал…
Как знал и привычки старого приятеля. И мог бы подобраться на расстояние удара. Или не удара? Чем парня отключили? Он ведь высокий, выше обычного человека. И куда сильнее. Чистокровные айоха бизона на плечах унести способны.
Проклятье.
- И две недели по пустыне мотался, как проклятый, а женушка его, стало быть, с дитем… нет, там не совсем, чтоб одна. Кухарка при доме было. И Клайв опять же.
- Клайв?
- Ты его помнить должен, матушка его экономкой в доме служила, потом и его к делу приставила. Даром, что дурачок, зато аккуратный. Старик Клайва, как матушка его преставилась, на службу взял. Ник тоже оставил. Дом-то огроменный, поди, пригляд нужен. Руки у Клайва откудова надо растут, да… только руки – одно, а голова не всем дадена… дом-то он охранял, но и только. А что там случилось, поди-ка пойми.
Она вновь испустила тяжкий вздох.
- Может, примерещилось чего ей. Может, не знаю, водички захотелось… Ник ее нашел. Аккурат домой вернулся… он машину дружка своего отыскал. Не только машину… там рядом и человека… его, правда, поели крепко. Стервятники, они ж ждать не приученные.
…эксгумацию проведут, тут и гадать нечего, поскольку если был труп, то нужно понять, чей. И как этот труп оказался рядом с машиной Вихо.
И почему одежда…
Хотя, тут понятно. От одежды там немного осталось. Что стервятники подрали, до мяса добираясь, что лисы пустынные, что прочая мелочь. А носят тут одно и то же, поди-ка, пойми, что за ошметки кровью пропитались.
- Обувь в машине нашли, вроде как Вихо. Документы там же. Наши и решили. Ник-то верить не хотел. Он и домой вернулся, чтоб отдохнуть слегка, а там дальше пойти. Но… не вышло. Зои нашел. И не только ее… - миссис Гольстром сползла с табурета, закряхтела, уперлась ладонями в спину. – Ох, грехи мои тяжкие… она вниз с дитём поперлась. После уж сказали, что она вовсе его с рук не спускала… ни ела, ни спала… вот и вышло… голова закружилась и все… сама разбилась.
- А ребенок?
- Он же ж мелкий, придавила насмерть.
Ника стало жаль.
Того неловкого паренька, который смотрел так, будто заранее признавал себя виновным во всем, что происходит вокруг.
- Ее мамаша кричала, что это все Ник виноватый, что он недоглядел, что дружок ему важнее жены был, да только… наши все знают, что это с горя. Небось, он-то все сделал. Няньки были, и сиделка, и служанки. Зои их выставила. Сама. И вниз сама поперлась посреди ночи. И дитё прихватила. На кой, спрашивается?
И вправду.
На кой?
Что это? Послеродовое безумие, которое приключается со всеми, или часть чьего-то плана?
- И… как оно?
Осторожный вопрос. Но его ждут, и Томас соответствует чужим ожиданиям.
- Так… младенчик-то все. Много ль ему надо? Похоронили его тут же. А Зои в Тампеску отправили, Ник вертолета вызвал. И там, почитай, мало что больницу не прикупил, да только и деньги не все могут.
- Она ничего не сказала?
- Так… чтоб могла говорить, так сказала б. А то ж бревно бревном. Другой кто давно бы уже родителям отправил. А Ник, он ведь Эшби, - это миссис Гольстром произнесла с немалой гордостью, будто бы имелась некая тайная заслуга в том, чтоб быть Эшби. – Как выписали, так сиделок нанял. Привез из Тампески, они теперь при доме живут неотлучно, по сменам работают. Сколько им платит? Немало, видать… матушка Зои за ними приглядывает. Теперь. Сперва-то дочку себе забрать все хотела, да поняла, что не вытянет. Ее ж там и кормить с ложечки, и ворочать, и эти… как его… массажи, вот. А еще Ник то и дело возит, то в Тампеску, то еще куда… вроде как санатории.
Интересно.
И странно? Или нет? Томас отвернулся к стене, по которой медленно полз таракан. Крупный, черный с длинными усами, он замер ненадолго, чтобы исчезнуть в ближайшей щели. Надо думать, был он не единственным постояльцем мотеля.
- Так что… вот оно как…
…а с Ником встретиться определенно надо. Если он нашел машину, то… может, что-то видел?
Или нашел, поскольку точно знал, что искать?
В окнах дома горел свет.
Я выбралась из машины. А нож сам собой скользнул в руку, впрочем, тотчас исчез в рукаве: не заметить розовый «Купер» матушки было невозможно.
Интересно, какого черта…
Пахло свежим хлебом.
- Дорогая, - матушка поправила цветастое покрывало, - ты слишком много работаешь.
- Привет.
- Добрый вечер, - она разглаживала несуществующие складочки и выглядела до отвращения заботливой. – Иди мой руки, давно пора ужинать. Я взяла на себя труд заехать…
Руки я мыла, пытаясь понять, что же ей на самом деле надо.
А ведь надо, иначе не пришла бы.
И эта уборка… я бы и сама справилась. Когда-нибудь. Паутина в углах, если подумать, мне вовсе не мешала.
- …я слышала, тебя повысили.
- Да.
- Садись, - она подала миску с горячей кашей и хлеб.
- Откуда?
К слову, интересный вопрос, над которым никто в городе не задумывался. А ведь и вправду, откуда? Эшби владели землей. И старым особняком, безусловно, роскошным по сравнению с иными домами, но сам по себе особняк дохода не приносил.
А капиталы имелись.
На школу вот шли. На благотворительность. Да и образ жизни Эшби вели не то, чтобы разгульный, скорее чувствовалась их привычка к хорошим вещам.
- Кто ж того знает. Ты это у Ника спроси.
Спросит.
И запрос подаст, потому как… непонятно все. И странно, что это непонимание вылезло лишь теперь. Почему Эшби вообще позволил сыну и наследнику ходить в деревенскую школу? Почему учителя не нанял? Денег не хватило? Не нашел? Не смешно. Та же мисс Уильямс вполне могла давать частные уроки.
Тогда зачем?
И ведь даже после той истории не забрал, хотя Ник, наверняка, не отказался бы…
- Так вот, об чем это я? А… приехала… а в Тампеску раз в месяц ее отвозил. Сам-то он тоже по бабьим делам умел, тут же кроме него только пара повитух, да и те…
…работают без лицензии.
- Его наши любят. Ласковый он. Внимательный. За ручку держит, утешает… я-то сама пустая, а бабы говорят, что с ним и родится легче. Не лез бы ты к нему, мальчик. Не поймут наши.
Это точно, не поймут.
Эшби для города даже не символ, нечто гораздо, гораздо большее.
- И Зои с ним спокойна была. Мамку к себе забрала, а вот прислугу всю распустила. И правильно. Сама-то раскоровела перед родами, ни к чему, чтоб перед мужем сикухи задами крутили. Родила тоже легко… Эшби загодя какого-то доктора привез, медсестер пару, чтоб уж точно. Уговаривал в Тампеску поехать, но тут Зои рогом уперлась. Ну да родить родила…
Мисс Гольстром замолчала.
Она покачивалась на табурете, глядя перед собой, и лишь кривые пальцы ее шевелились, будто дергала она за невидимые нити.
- Рады все были… Ник и тот… назвал сына Александром… и все бы ладно, да нехороший это год выдался. Нехороший… точно прокляли… как есть прокляли.
Она закивала, мелко и часто, спеша согласиться с этой очевидной по мнению ею мыслью.
- А потом Зои упала… мамка ее аккурат поехала в Тампеску. Племянница ейная замуж выходила, а перед свадьбой всегда руки лишние пригодятся. Ник-то нянек привез, только, стоило мамке за дверь, Зои их и выгнала, всех до одной. Мол, сама с дитем будет. Ник бы, может, когда б тут был… одно с другим… Вихо в пустыне заблудился.
Томас подобрался.
- Дурень… всегда дурнем был… вечно девок возил закаты смотреть… оно-то и ладно, дело молодое, хотя пора было бы остепениться. Ну да… в тот день небо ясным было, тут многие скажут, но драконы не летали. А это верная примета. Если драконы не летают, быть буре.
Томас кивнул.
Помнил он и такое. И отца, который ворчал, что день испоганен. Он на охоту собрался, а тут небо ясное и драконы не летают.
Колодец закрывать надо.
Скотину загонять.
И у матери дел множество, потому как белье развесила, а уже собирать. А Берт опять смылся и до вечера не объявится точно. Значит, Томасу в одиночку воду таскать придется.
- Поехать поехал… и вроде не один. Уна говорила, что накануне точно с девкой был, да… стало быть, в пустыню поперся романтику искать. А буря рано налетела.
И молчание.
Она прикрыла глаза и, казалось, еще немного и старуха заснет, прямо так, на стуле, сгорбившись, согнувшись в неудобной позе.
- Ник, как услышал, первым полетел искать. Он все ж места знал…
Как знал и привычки старого приятеля. И мог бы подобраться на расстояние удара. Или не удара? Чем парня отключили? Он ведь высокий, выше обычного человека. И куда сильнее. Чистокровные айоха бизона на плечах унести способны.
Проклятье.
- И две недели по пустыне мотался, как проклятый, а женушка его, стало быть, с дитем… нет, там не совсем, чтоб одна. Кухарка при доме было. И Клайв опять же.
- Клайв?
- Ты его помнить должен, матушка его экономкой в доме служила, потом и его к делу приставила. Даром, что дурачок, зато аккуратный. Старик Клайва, как матушка его преставилась, на службу взял. Ник тоже оставил. Дом-то огроменный, поди, пригляд нужен. Руки у Клайва откудова надо растут, да… только руки – одно, а голова не всем дадена… дом-то он охранял, но и только. А что там случилось, поди-ка пойми.
Она вновь испустила тяжкий вздох.
- Может, примерещилось чего ей. Может, не знаю, водички захотелось… Ник ее нашел. Аккурат домой вернулся… он машину дружка своего отыскал. Не только машину… там рядом и человека… его, правда, поели крепко. Стервятники, они ж ждать не приученные.
…эксгумацию проведут, тут и гадать нечего, поскольку если был труп, то нужно понять, чей. И как этот труп оказался рядом с машиной Вихо.
И почему одежда…
Хотя, тут понятно. От одежды там немного осталось. Что стервятники подрали, до мяса добираясь, что лисы пустынные, что прочая мелочь. А носят тут одно и то же, поди-ка, пойми, что за ошметки кровью пропитались.
- Обувь в машине нашли, вроде как Вихо. Документы там же. Наши и решили. Ник-то верить не хотел. Он и домой вернулся, чтоб отдохнуть слегка, а там дальше пойти. Но… не вышло. Зои нашел. И не только ее… - миссис Гольстром сползла с табурета, закряхтела, уперлась ладонями в спину. – Ох, грехи мои тяжкие… она вниз с дитём поперлась. После уж сказали, что она вовсе его с рук не спускала… ни ела, ни спала… вот и вышло… голова закружилась и все… сама разбилась.
- А ребенок?
- Он же ж мелкий, придавила насмерть.
Ника стало жаль.
Того неловкого паренька, который смотрел так, будто заранее признавал себя виновным во всем, что происходит вокруг.
- Ее мамаша кричала, что это все Ник виноватый, что он недоглядел, что дружок ему важнее жены был, да только… наши все знают, что это с горя. Небось, он-то все сделал. Няньки были, и сиделка, и служанки. Зои их выставила. Сама. И вниз сама поперлась посреди ночи. И дитё прихватила. На кой, спрашивается?
И вправду.
На кой?
Что это? Послеродовое безумие, которое приключается со всеми, или часть чьего-то плана?
- И… как оно?
Осторожный вопрос. Но его ждут, и Томас соответствует чужим ожиданиям.
- Так… младенчик-то все. Много ль ему надо? Похоронили его тут же. А Зои в Тампеску отправили, Ник вертолета вызвал. И там, почитай, мало что больницу не прикупил, да только и деньги не все могут.
- Она ничего не сказала?
- Так… чтоб могла говорить, так сказала б. А то ж бревно бревном. Другой кто давно бы уже родителям отправил. А Ник, он ведь Эшби, - это миссис Гольстром произнесла с немалой гордостью, будто бы имелась некая тайная заслуга в том, чтоб быть Эшби. – Как выписали, так сиделок нанял. Привез из Тампески, они теперь при доме живут неотлучно, по сменам работают. Сколько им платит? Немало, видать… матушка Зои за ними приглядывает. Теперь. Сперва-то дочку себе забрать все хотела, да поняла, что не вытянет. Ее ж там и кормить с ложечки, и ворочать, и эти… как его… массажи, вот. А еще Ник то и дело возит, то в Тампеску, то еще куда… вроде как санатории.
Интересно.
И странно? Или нет? Томас отвернулся к стене, по которой медленно полз таракан. Крупный, черный с длинными усами, он замер ненадолго, чтобы исчезнуть в ближайшей щели. Надо думать, был он не единственным постояльцем мотеля.
- Так что… вот оно как…
…а с Ником встретиться определенно надо. Если он нашел машину, то… может, что-то видел?
Или нашел, поскольку точно знал, что искать?
В окнах дома горел свет.
Я выбралась из машины. А нож сам собой скользнул в руку, впрочем, тотчас исчез в рукаве: не заметить розовый «Купер» матушки было невозможно.
Интересно, какого черта…
Пахло свежим хлебом.
- Дорогая, - матушка поправила цветастое покрывало, - ты слишком много работаешь.
- Привет.
- Добрый вечер, - она разглаживала несуществующие складочки и выглядела до отвращения заботливой. – Иди мой руки, давно пора ужинать. Я взяла на себя труд заехать…
Руки я мыла, пытаясь понять, что же ей на самом деле надо.
А ведь надо, иначе не пришла бы.
И эта уборка… я бы и сама справилась. Когда-нибудь. Паутина в углах, если подумать, мне вовсе не мешала.
- …я слышала, тебя повысили.
- Да.
- Садись, - она подала миску с горячей кашей и хлеб.