Доспех духа

Если приводить аналогию, то я сейчас словно сжатая пружина. Давно привык чувствовать на своих плечах вес брони духа и снять его откровенно страшно. Страшно оказаться беззащитным. С минуту я приноравливался, выделяя для себя то, как чувствую доспех. Отпускать хватку понемногу нельзя, иначе вернусь к тому, с чего начинал, то есть начну поглощать собственное ки. Надо очиститься, словно змея сбросить старую кожу...

Мастер не торопил, давая мне возможность самому понять, как решить эту задачу. Никогда не прыгал с парашютом, но должно быть ощущения перед шагом в пустоту такие же. На очередном выдохе я расслабился, отпуская концентрацию. Представлял себе, что это будет сродни вулкану, когда из его жерла вырывается поток раскаленного газа и пепла. Не угадал. Поток ки хлынул из меня во все стороны. Придать бы ему физическую составляющую, так он бы сорвал двери и разлетелся по этажу, круша все на своем пути и выбивая стекла. У меня же мурашки побежали по рукам и спине от накатившего чувства.

Мастер Корицкий, вместо того, чтобы сдержать эту силу, поставил защиту, пытаясь отгородиться от нее. Да и не уверен я, что ему удалось бы что-нибудь сделать.



— Не буду говорить, что я предупреждал, — хоть все и получилось, голос у меня был недовольный. Есть у меня недостаток в том, что серьезно отношусь к некоторым вещам. А тут, мастер обещал помочь, а смог сделать лишь половину. Если он не был уверен в своих силах, это можно было бы сделать на полигоне или на стадионе. — Не думаю, что стены на этаже экранируют ки, поэтому я позабочусь об Абэ-сенсее, а вам надо проверить студентов.

Корицкий молча кивнул и вышел из комнаты. Я же вздохнул, стряхнул некое оцепенение и поспешил на помощь коменданту. Не уверен, что кто-нибудь из экспертов смог бы защититься от такого всплеска силы, находясь в паре метров от меня. Сан Саныч, насколько я помнил, был специалистом, а для них потоки чужого ки, словно водопад, одной силой воли его не остановить.

Повернув его на спину, я сконцентрировался, закрывая глаза. Повезло. Поток силы, проносясь сквозь его тело, лишь перегрузил так называемые каналы. Не знаю, смог бы я посмотреть ему в глаза, если бы моя сила растерзала их, словно стая волков несчастного ягненка. А так мне надо было лишь очистить его тело от лишнего мусора. Ну и пара недель ему придется воздержаться от использования даже самых простейших техник. Еще бы я не был таким неуклюжим. Чувствовал себя слесарем, пытающимся разобрать двигатель машины, надев толстые шерстяные варежки.

Через пять минут вернулся мастер. Все так же молча он сел рядом, приняв позу лотоса. Тягучий сгусток моей ки, застрявшей в переплетении потоков Александра, с которым я все никак не мог совладать, внезапно стал легким и податливым. Секунда и он уже там, где я легко вытиснил его из тела.

---

Открыв глаза, Горсткин столкнулся с взглядом мастера Корицкого.

— Черт! Я что, отключился? — с помощью мастера он сел, облокачиваясь спиной о стену.

— Как себя чувствуешь? Что-нибудь необычное? — спросил он.

— Голова болит. Словно горячего песка насыпали. А где Матчин?

— Я его отпустил, — мастер встал. Взгляд у него был таким, словно он совершил ошибку, о которой сильно сожалел. — Думал, это небольшая запруда на заболоченной реке, а это оказалась плотина..., — он покачал головой. — Твоим каналам сильно досталось. Постарайся не использовать силу ближайшие двадцать дней.

Развернувшись, Мастер вышел, а в следующую секунду в помещение вошла Маргарита Павловна. Прикрыв дверь, она прошла к нему, усаживаясь рядом и беря его руку.

— Как ты? — ободряюще улыбнулась она, но взгляд выдавал тревогу.

— Нормально. Хорошо бы понять, что произошло.

— Кузьма высвободил много ки. Слишком много. Серьезно никто не пострадал, но нескольким студентам придется провести в больнице пару недель.

— Комната же защищена барьером? — немного удивленно спросил он.

— Можно сказать, повезло. Этот взрыв силы мог разрушить твой центр ки. Мастер Корицкий говорит, что все обошлось, но...

— Я знаю, — он сжал ее ладонь. — Не переживай.

---

Устроившись в большом кресле, вытянув ноги, я блаженно отдыхал, чувствуя себя как никогда расслабленным и отдохнувшим. Что странно, за прошедшие два дня я ни разу не проверил, могу ли теперь создать кинетический барьер, используя все силы, или для этого мне потребуется освоить технику ослабления контроля над ки. Скорее всего, второе, но как говориться: — «хочу все и сразу». Впервые за шесть лет я полностью снял броню духа, и адреналина хапнул не меньше, чем во время моей первой работы...

— Прошу, — Алена поставила на стол передо мной темно-зеленую чашку с чаем.

— И почему я должна вступить в этот дурацкий клуб? — возмущенный голос Марины. Неразлучная тройка сидела за столом в центре комнаты, изучая бланк заявки вступления в клуб под звучным названием «Лень».

— Потому, что вы должны мне по одному желанию, — напомнил я и пригубил неприятно-горький напиток, незаслуженно называемый чаем.

— И в чем смысл этого клуба? — не унималась она.

— Как в чем? Учиться лениться, — хохотнул я от такого словосочетания.

— Звучит почти как оскорбление. Ты не подумал, что над нами будут открыто смеяться?

— Открыто смеются, тычут пальцем и шепчутся за спинами слабаков и бездарей. Вы в эту категорию не попадаете, так что не переживайте. Хорошо, не делай такое лицо. Если не хотите, ради бога, я легко найду еще трех человек.

— Вот, пожалуйста, — Катя протянула заявку Алене, скрепленную ее подписью. Подпись у Татьяны оказалась длинной и размашистой, словно у правительственного чиновника.

— Я не говорила, что не хочу, — Марины быстрым росчерком поставила подпись, передав заявку. — Я говорила, что название у клуба «Дурацкое», — она сделала ударение на это слово.

— Предаваться лени...

— Знаем, знаем, — перебила она меня, — твое любимое занятие. Я вообще не видела, чтобы ты серьезно тренировался. Ален, вот ты нам скажи, он занимается или нет?

— Занимается, — невозмутимо ответила она. Собрав листы, положила их в папку и села за стол.

— Правильно, правильно, — важно закивал я. — Самосовершенствуюсь.

— Настоящий мастер должен быть скромным, — наставительно сказала эта язва. Вот уж кто любил поспорить, так это она.


— Так это «настоящий». Но если хотите, мы можем позаниматься вместе.

— Нет, спасибо, — опередила сестру Татьяна, говоря больше для нее, чем для меня. — Оксана предупреждала ни при каких обстоятельствах не участвовать в его тренировках. Хочешь ходить с синяками на спине, как Алена, скажи, я тебе их быстро наставлю.

— Это мы еще проверим. Потерпи две недели.

— А что там, через две недели? — заинтересовался я. — Соревнования, что ли?

— Ты меня поражаешь, — вздохнула Марина. — Все об этом только и говорят.

— Одно из главных событий учебного года, — пояснила Катя. — Большие соревнования в личных и командных зачетах. Самая престижная награда выиграть открытый турнир МИБИ. В нем будут участвовать все студенты, от первого курса, до пятого. В прошлом году его выиграл глава студенческого комитета Никита Щуров. Этот год последний для него и многие уверены, что титул победителя он никому не отдаст.

— Помимо этого будут малые турниры, мужские и женские для каждого курса. Вот в индивидуальном зачете третьего курса у нас большие шансы, — сказала Марина.

— Приду за вас поболеть, — усмехнулся я. — Думаю, это будет интересное зрелище.

— Ты не собираешься участвовать? — точно угадала мое намерение Катя. Все посмотрели на меня так, словно я сошел с ума.

— Не-а. Не люблю соревноваться. Скажите лучше, этот самый глава студсовета, он эксперт второй ступени или третьей?

— Третьей в Буни ни у кого из студентов нет, — покачала головой Марина. — Максимум вторая. Щуров в этом году на вторую должен сдавать. Уверена, у него получится с первой попытки.

— А, да, я же его видел. Такой высокий, короткая стрижка, он с мастером Корицким занимается.

— Описал ты его конечно так, что мы сразу поняли, — хмыкнула она. — Но да, с Корицким на открытых уроках занимается только он.

— Значит, всплеск силы, тяжелые удары... А как у него с техникой? Без ки, как он двигается?

— Замечательно у него все с техникой. Он занимается тайским боксом и на своем потоке один из лучших.

— Это хорошо. Алена выступит вместо меня.

— Ну... — замялась Марина, и девушки перевели взгляд на невозмутимую Алену. — У нас девчонки судачили, что у нее в последнее время результаты как бы... не очень. Тут и на отборочных будет жарко, не говоря уже о самом турнире.

— Посмотрим, посмотрим, — я улыбнулся. — Есть интересная мысль.

— Нас не посвятишь в свои кровожадные планы? — поинтересовалась язва. — Ты сейчас как раз так улыбаешься...

— Какие планы, о чем вы? Так, мысли вслух.

— Кузя, — сказала Катя, — я бы хотела тебя попросить, насчет командных соревнований. Нас как раз четверо.

— Хорошо, помогу. Чуть-чуть, — поспешил добавить я, чтобы они не сильно обрадовались. — Но тянуть вас не буду, сами должны постараться. Так что, бегом тренироваться. Алена, тебя тоже касается. С сегодняшнего дня можешь использовать барьер на общих тренировках. У вас всего две недели. И не вздумайте филонить. А я буду лениться за всех вас.

Девушки смерили меня недовольными взглядами, но ничего не сказали. Последней выходила Алена, я проводил ее задумчивым взглядом. Вот уж действительно одаренная и весьма способная девушка. С такой самоотдачей не тренировалась даже сестра под присмотром мамы. Две недели прошло с того времени, как я снес фундамент заложенный в нее преподавателями института и специальной школы за номером сорок восемь, в которой она училась до поступления. Без моего вмешательства, со временем она смогла бы подняться до второй ступени эксперта, но стать такой же сильной, как к примеру Маргарита Павловна, у нее бы не получилось. На новом пути же, если не сбавлять темп тренировок, полгода и она вплотную подберется к моей сестре. Если она смогла пройти так быстро по пути «дух, потом тело», то по дороге «тело — дух» сможет развиваться еще быстрей. У меня мурашки бежали по телу от этой мысли. Впервые я могу вложить в кого-то свои знания, не опасаясь, что они пропадут даром.

Дверь открылась и в клубную комнату заглянула помянутая Маргарита Павловна с толстой папкой в руках.

— Легка на помине, Марго, — улыбнулся я. — Добрый день, Маргарита Павловна.

— Добрый, — она закрыла дверь, проходя к столу. — Я собрала данные, которые тебя интересовали. Мог бы сам этим заняться, раз уж сидишь без дела.

— Пугает меня ваша библиотека, — честно признался я. — Карточки непонятные, книг миллион. Я среди них нужное мне год искать буду.



— Мог просто спросить любого помощника библиотекаря. История княжеского рода Бельских довольно известна и познавательна. Вот, — она протянула мне несколько листков, изображающих что-то похожее на генеалогическое древо, только вместо людей изображались ветви рода. — Бельские смогли пережить серьезную мясорубку шестнадцатого века. С тех пор они поднимались все выше и выше. До недавнего времени один из крупнейших и влиятельных родов России, занимавшийся импортом высокотехнологического оборудования, в основном военного назначения. Прекратил свое существование он около девятнадцати лет назад. Точные данные найдешь вот в этом справочнике, — она положила на стол небольшую книжку в мягком переплете и яркой картинкой. — По официальным данным, вследствие обострения конфликта между тремя родами были убиты все наследники дома Бельских, вплоть до третьей побочной ветви. Вырезали почти всех. Далее, здесь, — она протянула еще несколько листков. На первом красовался черно-золотой узор в виде вставшего на дыбы медведя. — Третья ветвь, род Матчиных. Глава рода Федор Матчин, достигший звания мастера в тридцать семь лет. Как и весь род, он погиб, защищая поместье Бельских. Данных о самом конфликте в открытом доступе не сохранилось, но почти половина земель исчезнувшего рода отошли императорской семье. Остальное поделили Шиловские и Трубины. Кстати, разногласия между ними в последние годы как раз связаны с разделом этой самой территории.

— Спасибо, — тихо сказал я, пытаясь вникнуть в хитросплетение связей рода Бельских.

— Не забудь, мне надо вернуться все это в библиотеку.

— Конечно, — отозвался я почти машинально, погруженный в собственные мысли.

---

Залы для студентов третьего и четвертого курса, изучающих тхэквондо, располагались в четвертом спортивном корпусе на одном этаже и зачастую тренировки у них проходили совместно. А в связи с предстоящим турниром многие студенты залы практически не покидали.

— Не высыпаешься? — спросила Татьяна. Они с Аленой почти закончили переодеваться. Со стороны прикрытой двери, ведущей прямо в зал, слышались глухие удары, сопровождающиеся воинственными выкриками. — У тебя мешки под глазами.

— Немного, — Алена бросила взгляд на фигуру Тани. Подтянутая, с приятными любому парню формами и не обделенная женской привлекательностью. Только по причине колючего характера за ней не бегала толпа парней. В отличие от двоюродной сестры, не сдержанной на язык, Татьяна умела больно уколоть любого, кто пытался задеть ее, при этом, никогда не скатываясь на банальные ругательства и не повышая голос.

При всех недостатках и достоинствах знакомых у Татьяны Ивашевой было много, а вот близких друзей можно пересчитать по пальцам. К последним она относила только тех, кто видел в ней не наследницу рода, а приятную в общении молодую девушку, увлекающуюся современной рок-музыкой, следящей за модой и любящую поэтов эпохи романтизма.

— Кузя слишком требователен, как наставник? — спросила Таня, вроде бы без особого любопытства. Алена лишь улыбнулась. Все что касалось Кузьмы, трех принцесс, как он их называл, очень интересовало.