Дорогой несбывшихся снов
Часть 31 из 34 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
…– Давай, вот так. Плавнее. Плавнее. Ты молодец. Видишь, все получается…
Огромная неповоротливая машина медленно поднималась вверх, и это делала с ней она, Саша. И сейчас она тоже медленно поднималась вверх, а Дементьев рядом говорил то ли ей, то ли уже себе:
– Плавнее. Вот так, не дергайся. Молодец. Все правильно.
Вертолет медленно набирал высоту, лишь иногда качаясь в стороны, вызывая у Дементьева очередное «плавнее».
– Сейчас держи крепче, ветер усилится.
Саша не знала, кто это сказал: он или Войтех. Но она была готова. Вертолет качнуло в сторону сильнее, когда он поднялся выше деревьев, однако она удержала его.
– А теперь что есть смелости – быстрее отсюда, Саша!
Это уже определенно сказал Дементьев. Она снова кивнула и полетела прочь, стараясь не думать о том, что оставляет позади. Лишь отлетев на безопасное расстояние, все же остановилась, чуть-чуть повернув вертолет и не рискуя разворачивать его полностью. Она не могла улететь, не убедившись, что все на самом деле кончено. Громкий взрыв, слышимый даже сквозь шум работающего вертолета, и всполохи пламени, озарившие ночное небо, дали понять, что теперь действительно все. Саша смотрела на огромное зарево и не чувствовала ничего. Ведь для него, а значит, и для нее все закончилось еще десять минут назад. Даже не глядя назад, она знала, что Карина плачет. Их видения всегда сбывались.
Она повернула вертолет обратно и только тогда посмотрела на Дементьева. Он выглядел совсем плохо. Повязка давно промокла, и руки, которые он прижимал к животу, снова окрасились в алый цвет. Испарина на лбу превратилась в капельки пота, скатывающиеся по щекам и шее. Похоже, удерживать себя в сознании ему становилось все труднее.
– Володя, ты не можешь отключиться, – предупредила его Саша. – Я не сяду сама.
– Ты… прекрасно взлетела, – усмехнулся он, – сесть тоже сможешь.
– Долгов, нам нужно в больницу. Ты знаешь, где здесь ближайшая?
Тот подался чуть вперед, словно мог увидеть через стекло больницу среди этого бескрайнего леса.
– Там есть координаты, – сообщил он. – Она недалеко, и рядом с ней есть площадка, где можно посадить вертолет.
Саша с подозрением покосилась на него.
– Что это за больница?
– Просто местная больница. Но мы… ЗАО иногда сотрудничает с ней.
– О, прекрасно! – раздался возмущенный голос Вани. – Только мы от них вырвались, давайте снова попадемся им в лапы.
– Это не больница ЗАО, – повторил Долгов. – Им просто иногда отвозили тех… кого нужно было вернуть домой. И потом, даже если руководству ЗАО уже доложили о ЧП в центральной лаборатории, я сильно сомневаюсь, что они первым делом принялись обзванивать тех, с кем так или иначе сотрудничали.
– Риск есть, – согласилась с Ваней Саша, – но выбора нет. У нас не так много топлива, а у Дементьева не так много времени.
Она снова покосилась на следователя. Тот теперь сидел с закрытыми глазами, никак не выказывая того, что слышал их разговор. Сердце Саши пропустило удар, а ладони вмиг похолодели. Долгов словно тоже почувствовал что-то, протянул руку к его шее, а затем нагнулся над ним, загораживая Саше обзор.
– Как он?
– Потерял сознание. Пульс слабый, но пока есть. У него сильное кровотечение, можем не довезти.
– Так свяжись, черт побери, с этой больницей, пусть все приготовят! Мы будем там меньше, чем через десять минут.
Долгов ничего не ответил. Саша не знала, есть ли у него возможность связаться с больницей и воспользуется ли он ею, сейчас главной ее задачей было не это. Предстояло еще самостоятельно посадить эту огромную машину с десятью пассажирами на борту и никого не угробить при этом.
Населенный пункт появился на горизонте внезапно. Только что вокруг был бескрайний лес, укутанный ночной темнотой, и вот уже впереди показались огни большого поселка. Больница находилась чуть с краю, и позади нее действительно расположилась площадка, на которой можно было сесть. Их уже ждали.
Саше вдруг показалось, что все неприятности остались там, в лаборатории, вместе с Войтехом, и теперь у них все получится.
Она медленно посадила вертолет, так аккуратно, словно имела много сотен часов полета за плечами. Долгов тут же выскочил наружу, пригибаясь под ветром лопастей, и побежал к врачам. Помог им с каталкой и вернулся обратно, чтобы вытащить Дементьева. Тот тут же повалился на бок, словно только и ждал этого момента. Его вытащили из вертолета, погрузили на каталку и бегом повезли в сторону больницы. Долгов остановился на полпути и обернулся, словно раздумывая, что делать ему.
Саша не видела, чем занимались остальные. Медленно остановила двигатели, стащила наушники с головы. Вот и все. Она смогла. Сделала все, что от нее требовалось. Кто-то сзади что-то сказал и тронул ее за плечо, но она даже не видела, кто это был. Она вышла на улицу и торопливо направилась к небольшому одноэтажному зданию. Кто-то сзади окликнул ее, но она не обернулась. Огромный ком в груди разрастался так стремительно, что грозил вот-вот разорвать ее изнутри. Она не могла вдохнуть, а сердце внутри билось так сильно, словно только сейчас осознало все произошедшее. Саша перешла на бег, завернула за угол и только тогда остановилась.
Вдох. Судорожный, глубокий. Выдохнуть не получалось. Она прислонилась лбом к холодной шершавой стене и сжала кулаки, пытаясь контролировать дыхание, но ничего не выходило. Воздух врывался в легкие бессистемно, причинял боль и выходил обратно лишь тогда, когда в груди начинал полыхать огонь.
Она услышала шаги сзади, но не обернулась.
«Оставьте меня в покое! – мысленно закричала она, но наружу не вырвалось ни звука. – Что вам еще всем от меня надо? Я вытащила вас оттуда, теперь оставьте меня одну!»
– Тебе дать успокоительного? – донесся до нее ровный голос Долгова.
– Пошел вон, – сквозь зубы процедила она.
– Ты же врач, ты знаешь, что организму нужно помочь справиться со стрессом.
– Пошел вон, я сказала, – повторила она. – Ненавижу тебя. Тебя и твое гребанное ЗАО. Ненавижу вас всех. Это вы во всем виноваты.
– Ты же понимаешь, что это не так, – спокойно продолжил Долгов. Саша до боли стиснула челюсти, но так и не повернулась к нему. – Работать на ЗАО Дворжак согласился самостоятельно. Его никто не принуждал. Это был его выбор. И остаться в лаборатории и пустить себе пулю в лоб его тоже никто не принуждал. Это…
Саша развернулась и изо всех сил ударила по противному до зубного скрежета лицу, говорившему гадости. Не ладонью – кулаком. Бить она не умела, поэтому острая боль, родившаяся в костяшках пальцев, как стрелой прошила руку до самого локтя. Зато неожиданно получилось нормально выдохнуть. Она замахнулась еще раз, но Долгов проворно ухватил ее за запястье и не дал повторить.
И вдруг все внутри нее словно взорвалось болью. Огромный ком, который не давал ей дышать, вырвался наружу громким всхлипом и наконец-то потоком слез. Долгов, словно опасаясь нового удара, так и не отпустил ее запястье, но обнял второй рукой, то ли чтобы поддержать, то ли чтобы просто не дать упасть.
– Вот так, молодец, – услышала она все тот же спокойный голос. – Поплачь. Станет легче.
Глава 13
25 апреля 2015 года, 10.50
ул. Героев Панфиловцев
г. Москва
Ключи от квартиры Войтеха у Саши были, но остались в Санкт-Петербурге, однако вот уже почти год никакие замки не имели значения, когда рядом находился Нев. Он лишь соединил кончики пальцев и что-то прошептал, после чего замок коротко щелкнул, слегка приоткрыв дверь. Саша взялась за ручку, не решаясь войти внутрь.
Прошло уже больше трех дней с тех пор, как они отвезли Дементьева в больницу. Саша называла этот отрезок времени именно так, заставляя себя даже в мыслях не давать ему другое определение. Сразу после этого Лиля связалась со своим куратором, который помог им достать одежду, документы и переправил в Москву. Она не имела ни малейшего представления, как ему это удалось, почему их до сих пор не убили, но это казалось ей неважным.
Дементьев все еще оставался в больнице. Его жизни больше ничего не угрожало, но выписывать его пока никто не собирался, а переводить в Москву не было показаний. Карину и еще троих пленников отправили домой. Куратор Лили заверил всех, что он передал информацию кому нужно, и теперь этим делом займутся правильные люди. И все же они пока предпочитали держаться вместе, обосновавшись в Ваниной квартире как самой большой.
Лишь оказавшись в Москве, Саша вдруг поняла, что нужно позвонить родным Войтеха. И наилучшей кандидатурой ей казался его брат. Номер Карела Дворжака был записан в ее телефоне, но вот сам телефон остался где-то в лаборатории и был уничтожен во время взрыва. Она решила, что у Войтеха в квартире он тоже наверняка где-то записан.
Ее друзья и Долгов отправились с ней, рассудив, что если их все еще собираются убить, то вместе отбиться будет проще. Саша вдруг поняла, что присутствие Долгова ее больше не раздражает, хоть на его скуле и красовался небольшой синяк от ее кулака. В конце концов, он точно такой же сотрудник ЗАО, как и Войтех. Может быть, чуть выше рангом, но это неважно. Теперь он повязан с ними, и никуда от этого не деться. Ни ему, ни ей.
Глубоко вдохнув и прикрыв на мгновение глаза, она все же толкнула дверь и вошла внутрь. Квартира встретила ее тишиной. Ровно на одну секунду ей вдруг показалось, что сейчас из комнаты выглянет улыбающийся Войтех и спросит: «Ты уже вернулась?» Он всегда так делал в тех редких случаях, когда она уходила куда-то без него.
Однако сколько бы она ни стояла в маленькой прихожей, никто так и не вышел ей навстречу. Она быстро скинула ботинки и прошла на кухню, чтобы остальные тоже смогли войти. На столе неожиданно обнаружилась полная чашка с давно остывшим кофе. Значит, его забрали прямо отсюда. Войтех всегда наводил дома идеальную чистоту, если уезжал куда-то. Как будто знал, что однажды не вернется.
Саша замерла, глядя на эту чашку, в которой кофе сверху уже подернулся разноцветной пленкой. Он ведь сказал ей, что всю неделю будет в командировке, прямо из нее собирался приехать к ней субботним утром. Откуда тогда кофе на столе? Значит, он был дома, а про командировку соврал? Зачем? Была ли в его словах вообще хоть капля правды за все три года? На все эти вопросы она едва ли теперь когда-нибудь получит ответы. В глубине души она точно знала, что он не врал ей о своих чувствах к ней, но каждый раз, находя какую-либо мелочь, говорящую о его очередном обмане, она сомневалась и в чувствах.
Она посмотрела на друзей, неловко топтавшихся в крохотной прихожей, и сделала приглашающий жест на кухню.
– Вы тут… выпейте кофе, пока я поищу в комнате. Дверца в шкафчике с чашками только немного заедает, ее нужно чуть вверх приподнять. Кофе здесь… у него… в общем, внизу.
– Да мы разберемся, Саш, – заверила ее Лиля, проходя на кухню первой и принимаясь изучать ящики. – Тебе помощь нужна? Может, Нев тебе искать поможет?
– Для таких поисков я пока заклинание не освоил, – скромно заметил тот.
Лиля одарила его выразительным взглядом.
– Я имела в виду, обычным способом.
– Нет, не нужно, – отказалась Саша. – Я сама.
Она боялась даже входить в комнату, с которой было связано столько воспоминаний, с кем-то еще. Если, порыдав на плече у Долгова, ей удалось держать себя в руках следующие три дня, то она вовсе не была уверена, что справится с этим и сейчас.
Повинуясь внезапному порыву, она все же взяла со стола чашку и поставила ее в раковину, а затем, не глядя больше ни на кого, шагнула к выходу из кухни.
– Сварите на меня тоже, – попросила она, на мгновение задержавшись на пороге.
– Конечно, – пообещала Лиля.
А Ваня открыл холодильник и задумчиво произнес:
– Интересно, тут что-нибудь еще можно есть?
– Ваня! – процедила его сестра. – Уймись.
– Да я просто проголодался… – проворчал тот, закрывая дверцу.
Саша торопливо вошла в комнату и остановилась посередине. Нужно просто быстро найти телефон, не оглядываясь по сторонам, не цепляясь глазами за каждую дорогую сердцу вещь. Тогда, возможно, ей удастся сдержаться.
Где он может быть? Вероятнее всего, в столе вместе с документами.
Она повернулась к нему, тут же наткнувшись взглядом на рубашку, висящую на спинке кресла возле стола. Войтех никогда не носил рубашек, предпочитая им водолазки и свитеры, была только одна домашняя. Она всегда надевала ее по утрам, когда приезжала к нему. Саша глубоко вдохнула, напоминая себе, что на кухне ее ждут друзья, и сейчас не самое лучшее время плакать. Однако взгляд уже сам по себе скользил по знакомым очертаниям комнаты: диван, на котором они спали, с аккуратно сложенным в углу пледом, кресло, в которое она забиралась с ногами, когда читала, а Войтех делал что-то за компьютером. И сейчас на нем лежала книга, только не ее, она предпочитала электронные, а Войтех по старинке любил бумажные.
Она подошла ближе и коснулась рукой твердой обложки. Конечно, книга была на чешском. Войтех, давно и в совершенстве овладевший русским языком, терпеть не мог кириллицу.
Огромная неповоротливая машина медленно поднималась вверх, и это делала с ней она, Саша. И сейчас она тоже медленно поднималась вверх, а Дементьев рядом говорил то ли ей, то ли уже себе:
– Плавнее. Вот так, не дергайся. Молодец. Все правильно.
Вертолет медленно набирал высоту, лишь иногда качаясь в стороны, вызывая у Дементьева очередное «плавнее».
– Сейчас держи крепче, ветер усилится.
Саша не знала, кто это сказал: он или Войтех. Но она была готова. Вертолет качнуло в сторону сильнее, когда он поднялся выше деревьев, однако она удержала его.
– А теперь что есть смелости – быстрее отсюда, Саша!
Это уже определенно сказал Дементьев. Она снова кивнула и полетела прочь, стараясь не думать о том, что оставляет позади. Лишь отлетев на безопасное расстояние, все же остановилась, чуть-чуть повернув вертолет и не рискуя разворачивать его полностью. Она не могла улететь, не убедившись, что все на самом деле кончено. Громкий взрыв, слышимый даже сквозь шум работающего вертолета, и всполохи пламени, озарившие ночное небо, дали понять, что теперь действительно все. Саша смотрела на огромное зарево и не чувствовала ничего. Ведь для него, а значит, и для нее все закончилось еще десять минут назад. Даже не глядя назад, она знала, что Карина плачет. Их видения всегда сбывались.
Она повернула вертолет обратно и только тогда посмотрела на Дементьева. Он выглядел совсем плохо. Повязка давно промокла, и руки, которые он прижимал к животу, снова окрасились в алый цвет. Испарина на лбу превратилась в капельки пота, скатывающиеся по щекам и шее. Похоже, удерживать себя в сознании ему становилось все труднее.
– Володя, ты не можешь отключиться, – предупредила его Саша. – Я не сяду сама.
– Ты… прекрасно взлетела, – усмехнулся он, – сесть тоже сможешь.
– Долгов, нам нужно в больницу. Ты знаешь, где здесь ближайшая?
Тот подался чуть вперед, словно мог увидеть через стекло больницу среди этого бескрайнего леса.
– Там есть координаты, – сообщил он. – Она недалеко, и рядом с ней есть площадка, где можно посадить вертолет.
Саша с подозрением покосилась на него.
– Что это за больница?
– Просто местная больница. Но мы… ЗАО иногда сотрудничает с ней.
– О, прекрасно! – раздался возмущенный голос Вани. – Только мы от них вырвались, давайте снова попадемся им в лапы.
– Это не больница ЗАО, – повторил Долгов. – Им просто иногда отвозили тех… кого нужно было вернуть домой. И потом, даже если руководству ЗАО уже доложили о ЧП в центральной лаборатории, я сильно сомневаюсь, что они первым делом принялись обзванивать тех, с кем так или иначе сотрудничали.
– Риск есть, – согласилась с Ваней Саша, – но выбора нет. У нас не так много топлива, а у Дементьева не так много времени.
Она снова покосилась на следователя. Тот теперь сидел с закрытыми глазами, никак не выказывая того, что слышал их разговор. Сердце Саши пропустило удар, а ладони вмиг похолодели. Долгов словно тоже почувствовал что-то, протянул руку к его шее, а затем нагнулся над ним, загораживая Саше обзор.
– Как он?
– Потерял сознание. Пульс слабый, но пока есть. У него сильное кровотечение, можем не довезти.
– Так свяжись, черт побери, с этой больницей, пусть все приготовят! Мы будем там меньше, чем через десять минут.
Долгов ничего не ответил. Саша не знала, есть ли у него возможность связаться с больницей и воспользуется ли он ею, сейчас главной ее задачей было не это. Предстояло еще самостоятельно посадить эту огромную машину с десятью пассажирами на борту и никого не угробить при этом.
Населенный пункт появился на горизонте внезапно. Только что вокруг был бескрайний лес, укутанный ночной темнотой, и вот уже впереди показались огни большого поселка. Больница находилась чуть с краю, и позади нее действительно расположилась площадка, на которой можно было сесть. Их уже ждали.
Саше вдруг показалось, что все неприятности остались там, в лаборатории, вместе с Войтехом, и теперь у них все получится.
Она медленно посадила вертолет, так аккуратно, словно имела много сотен часов полета за плечами. Долгов тут же выскочил наружу, пригибаясь под ветром лопастей, и побежал к врачам. Помог им с каталкой и вернулся обратно, чтобы вытащить Дементьева. Тот тут же повалился на бок, словно только и ждал этого момента. Его вытащили из вертолета, погрузили на каталку и бегом повезли в сторону больницы. Долгов остановился на полпути и обернулся, словно раздумывая, что делать ему.
Саша не видела, чем занимались остальные. Медленно остановила двигатели, стащила наушники с головы. Вот и все. Она смогла. Сделала все, что от нее требовалось. Кто-то сзади что-то сказал и тронул ее за плечо, но она даже не видела, кто это был. Она вышла на улицу и торопливо направилась к небольшому одноэтажному зданию. Кто-то сзади окликнул ее, но она не обернулась. Огромный ком в груди разрастался так стремительно, что грозил вот-вот разорвать ее изнутри. Она не могла вдохнуть, а сердце внутри билось так сильно, словно только сейчас осознало все произошедшее. Саша перешла на бег, завернула за угол и только тогда остановилась.
Вдох. Судорожный, глубокий. Выдохнуть не получалось. Она прислонилась лбом к холодной шершавой стене и сжала кулаки, пытаясь контролировать дыхание, но ничего не выходило. Воздух врывался в легкие бессистемно, причинял боль и выходил обратно лишь тогда, когда в груди начинал полыхать огонь.
Она услышала шаги сзади, но не обернулась.
«Оставьте меня в покое! – мысленно закричала она, но наружу не вырвалось ни звука. – Что вам еще всем от меня надо? Я вытащила вас оттуда, теперь оставьте меня одну!»
– Тебе дать успокоительного? – донесся до нее ровный голос Долгова.
– Пошел вон, – сквозь зубы процедила она.
– Ты же врач, ты знаешь, что организму нужно помочь справиться со стрессом.
– Пошел вон, я сказала, – повторила она. – Ненавижу тебя. Тебя и твое гребанное ЗАО. Ненавижу вас всех. Это вы во всем виноваты.
– Ты же понимаешь, что это не так, – спокойно продолжил Долгов. Саша до боли стиснула челюсти, но так и не повернулась к нему. – Работать на ЗАО Дворжак согласился самостоятельно. Его никто не принуждал. Это был его выбор. И остаться в лаборатории и пустить себе пулю в лоб его тоже никто не принуждал. Это…
Саша развернулась и изо всех сил ударила по противному до зубного скрежета лицу, говорившему гадости. Не ладонью – кулаком. Бить она не умела, поэтому острая боль, родившаяся в костяшках пальцев, как стрелой прошила руку до самого локтя. Зато неожиданно получилось нормально выдохнуть. Она замахнулась еще раз, но Долгов проворно ухватил ее за запястье и не дал повторить.
И вдруг все внутри нее словно взорвалось болью. Огромный ком, который не давал ей дышать, вырвался наружу громким всхлипом и наконец-то потоком слез. Долгов, словно опасаясь нового удара, так и не отпустил ее запястье, но обнял второй рукой, то ли чтобы поддержать, то ли чтобы просто не дать упасть.
– Вот так, молодец, – услышала она все тот же спокойный голос. – Поплачь. Станет легче.
Глава 13
25 апреля 2015 года, 10.50
ул. Героев Панфиловцев
г. Москва
Ключи от квартиры Войтеха у Саши были, но остались в Санкт-Петербурге, однако вот уже почти год никакие замки не имели значения, когда рядом находился Нев. Он лишь соединил кончики пальцев и что-то прошептал, после чего замок коротко щелкнул, слегка приоткрыв дверь. Саша взялась за ручку, не решаясь войти внутрь.
Прошло уже больше трех дней с тех пор, как они отвезли Дементьева в больницу. Саша называла этот отрезок времени именно так, заставляя себя даже в мыслях не давать ему другое определение. Сразу после этого Лиля связалась со своим куратором, который помог им достать одежду, документы и переправил в Москву. Она не имела ни малейшего представления, как ему это удалось, почему их до сих пор не убили, но это казалось ей неважным.
Дементьев все еще оставался в больнице. Его жизни больше ничего не угрожало, но выписывать его пока никто не собирался, а переводить в Москву не было показаний. Карину и еще троих пленников отправили домой. Куратор Лили заверил всех, что он передал информацию кому нужно, и теперь этим делом займутся правильные люди. И все же они пока предпочитали держаться вместе, обосновавшись в Ваниной квартире как самой большой.
Лишь оказавшись в Москве, Саша вдруг поняла, что нужно позвонить родным Войтеха. И наилучшей кандидатурой ей казался его брат. Номер Карела Дворжака был записан в ее телефоне, но вот сам телефон остался где-то в лаборатории и был уничтожен во время взрыва. Она решила, что у Войтеха в квартире он тоже наверняка где-то записан.
Ее друзья и Долгов отправились с ней, рассудив, что если их все еще собираются убить, то вместе отбиться будет проще. Саша вдруг поняла, что присутствие Долгова ее больше не раздражает, хоть на его скуле и красовался небольшой синяк от ее кулака. В конце концов, он точно такой же сотрудник ЗАО, как и Войтех. Может быть, чуть выше рангом, но это неважно. Теперь он повязан с ними, и никуда от этого не деться. Ни ему, ни ей.
Глубоко вдохнув и прикрыв на мгновение глаза, она все же толкнула дверь и вошла внутрь. Квартира встретила ее тишиной. Ровно на одну секунду ей вдруг показалось, что сейчас из комнаты выглянет улыбающийся Войтех и спросит: «Ты уже вернулась?» Он всегда так делал в тех редких случаях, когда она уходила куда-то без него.
Однако сколько бы она ни стояла в маленькой прихожей, никто так и не вышел ей навстречу. Она быстро скинула ботинки и прошла на кухню, чтобы остальные тоже смогли войти. На столе неожиданно обнаружилась полная чашка с давно остывшим кофе. Значит, его забрали прямо отсюда. Войтех всегда наводил дома идеальную чистоту, если уезжал куда-то. Как будто знал, что однажды не вернется.
Саша замерла, глядя на эту чашку, в которой кофе сверху уже подернулся разноцветной пленкой. Он ведь сказал ей, что всю неделю будет в командировке, прямо из нее собирался приехать к ней субботним утром. Откуда тогда кофе на столе? Значит, он был дома, а про командировку соврал? Зачем? Была ли в его словах вообще хоть капля правды за все три года? На все эти вопросы она едва ли теперь когда-нибудь получит ответы. В глубине души она точно знала, что он не врал ей о своих чувствах к ней, но каждый раз, находя какую-либо мелочь, говорящую о его очередном обмане, она сомневалась и в чувствах.
Она посмотрела на друзей, неловко топтавшихся в крохотной прихожей, и сделала приглашающий жест на кухню.
– Вы тут… выпейте кофе, пока я поищу в комнате. Дверца в шкафчике с чашками только немного заедает, ее нужно чуть вверх приподнять. Кофе здесь… у него… в общем, внизу.
– Да мы разберемся, Саш, – заверила ее Лиля, проходя на кухню первой и принимаясь изучать ящики. – Тебе помощь нужна? Может, Нев тебе искать поможет?
– Для таких поисков я пока заклинание не освоил, – скромно заметил тот.
Лиля одарила его выразительным взглядом.
– Я имела в виду, обычным способом.
– Нет, не нужно, – отказалась Саша. – Я сама.
Она боялась даже входить в комнату, с которой было связано столько воспоминаний, с кем-то еще. Если, порыдав на плече у Долгова, ей удалось держать себя в руках следующие три дня, то она вовсе не была уверена, что справится с этим и сейчас.
Повинуясь внезапному порыву, она все же взяла со стола чашку и поставила ее в раковину, а затем, не глядя больше ни на кого, шагнула к выходу из кухни.
– Сварите на меня тоже, – попросила она, на мгновение задержавшись на пороге.
– Конечно, – пообещала Лиля.
А Ваня открыл холодильник и задумчиво произнес:
– Интересно, тут что-нибудь еще можно есть?
– Ваня! – процедила его сестра. – Уймись.
– Да я просто проголодался… – проворчал тот, закрывая дверцу.
Саша торопливо вошла в комнату и остановилась посередине. Нужно просто быстро найти телефон, не оглядываясь по сторонам, не цепляясь глазами за каждую дорогую сердцу вещь. Тогда, возможно, ей удастся сдержаться.
Где он может быть? Вероятнее всего, в столе вместе с документами.
Она повернулась к нему, тут же наткнувшись взглядом на рубашку, висящую на спинке кресла возле стола. Войтех никогда не носил рубашек, предпочитая им водолазки и свитеры, была только одна домашняя. Она всегда надевала ее по утрам, когда приезжала к нему. Саша глубоко вдохнула, напоминая себе, что на кухне ее ждут друзья, и сейчас не самое лучшее время плакать. Однако взгляд уже сам по себе скользил по знакомым очертаниям комнаты: диван, на котором они спали, с аккуратно сложенным в углу пледом, кресло, в которое она забиралась с ногами, когда читала, а Войтех делал что-то за компьютером. И сейчас на нем лежала книга, только не ее, она предпочитала электронные, а Войтех по старинке любил бумажные.
Она подошла ближе и коснулась рукой твердой обложки. Конечно, книга была на чешском. Войтех, давно и в совершенстве овладевший русским языком, терпеть не мог кириллицу.