Дорогой Леонид Ильич. «Большой Сатурн»
Часть 5 из 21 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Истребители взлетели всем полком, а полк у нас крутой – четырёх-эскадрильный 4*4*4+4=68 машин. Можно сказать спецполк – легендарный 9-й ГИАП, командует там подполковник Шестаков (84), я его в тихую квадратным ЛЬВом называю, Лев Львович – он. Полк ассов, созданный для завоевания господства в небе. Расщедрился товарищ Сталин. 9-й ГИАП – часть 8-й воздушной армии Сталинградского фронта, а мы —Закавказский. Передача части с фронта на фронт – только решением Ставки.
Яки полка успели встретить девять девяток юнкерсов в 50-ти километрах от Ростова. Для прикрытия бомберов немцы смогли выделить только два десятка Фокке-Вульф 190.
Я сразу как объявили воздушную тревогу, отправил роту десантников в немецкой форме на ганомагах в сторону Новошахтинска.
Бой был тяжёлый. Фокеров наши ассы почти сразу отогнали-разогнали, а вот юнкерсы плотнее сомкнулись и упрямо пёрли на Ростов. До города удалось прорваться 17-ти юнкерсам. Но прицельно отбомбиться они не смогли. Тридцать пять тонн бомб – это серьёзно, но по обширной площадной цели, с большой высоты – результат был не велик. Разрушения и потери конечно были, но бронетехника и артиллерия не пострадали. Сгорело несколько цистерн с ГСМ, но у нас есчо полно.
По результатам воздушного боя 9-й ГИАП отчитался о 12 сбитых фокеров, 68 —юнкерсов, ещё два юнкерса свалили зенитчики над городом. Полк тоже понёс существенные потери – потеряли 22 самолёта. Семерых пилотов смогли вытащить наши десантники, ещё трое в течении двух дней смогли сами выбраться к нам.
Ночью будем ждать – с большой земли пополнение лётчикам обещали прислать.
А по Азову, мы всё же после обеда постреляли, что б оккупантам жизнь мёдом не казалась. Позднее мы узнали что в этот день была ещё одна попытка воздушного налёта. Девять девяток юнкерсов взлетело в Крыму, но их над Азовским морем перехватила авиация Черноморского флота. До нас ни кто из той крымской группы не долетел.
16—17 декабря 1942 год, штаб группы армий «Б», Ворошиловградская область.
Командующий группой армии «Б» фон Вейхс был уже вторые сутки устал, зол, растерян и печален. Как всё хорошо начиналось. Удар 4-й танковой на встречу неудачнику Паулюсу, большевики не смогли отразить. Немецкие панцеры снова рвутся к Волге. И вдруг эта непонятная диверсия в Тихорецк, остановившая подвоз топлива Готу. И теперь 4-я ТА топчется на месте, потому что если она и дойдёт до Сталинграда, то на последних каплях бензина. Потом откуда-то русские партизаны появляются в Ростове. И уже можно сказать Клейст оказывается в техническом окружении. Хрен с ним, с этим Клейстом, но Фюрер требует срочно вернуть контроль над Ростовом. А из всей группы у него осталась только 2-я полевая армия и 2-я венгерская полевая армия, но они по самые уши завязли под Воронежем – красные как с цепи сорвались – ни одного батальона с фронта снять не получается. Почти все боевые части итальянцев и румын – бьются в котле на Волге или отправлены туда с Готом. Кое-что румынско-итальянское конечно можно собрать по тылам. Но вряд ли они справятся с задачей штурма большого города. Мы конечно их всё равно на Ростов пошлём, но толку точно не будет. По докладу – утром не вышли на связь два румынских кавполка. Пропали. То ли уничтожены, то ли русским сдались, мамалыжные свиньи! Надо просить у фюрера помощи от Клюге (85), у него в группе армий «Центр» целых две танковых армии. Пусть поделится фельдмаршал.
Весь день 16 декабря пошёл в бесконечных совещаниях и бесплодных попытках найти решение проблемы. Печали добавила неудачная попытка авианалёта на Ростов. К вечеру наконец-то третий отдел штаба смог подготовить доклад с информацией о группировке большевиков в Ростове. Читали и обсуждали сводку вместе с начальником штаба. Волосы шевелились, мозги закипали. Как, КАК? Красные смогли это сделать? По обобщённым данным абвера рисовалась следующая картина. В Ростов прорвалось соединение партизан или осназ численностью до 5000 человек. В концлагерях в Ростове содержалось почти 6000 пленных, и их партизаны поставили под ружьё. Позднее самолётами в Ростов были переброшены десантники, до 3000 штыков. Мобилизационный потенциал гражданского населения оценивается как 5000—10 000 человек, военнообязанного возраста. Итого – 19-24 000 бойцов. И как минимум половина из них – хорошо обученные и имеющие боевой опыт. Бронетехника в основном немецкая, трофейная, и её много, чертовски много! Танков 150—200 единиц, БТРов и БА – более 200. Активно ведутся работы по созданию эшелонированной обороны, очень хорошая маскировка. Имеются 1 или 2 бронепоезда. Артиллерия собственно партизанская плюс захваченная на складах в Ростове – более 150 единиц, включая 18 дальнобойных 17-ти сантиметровых пушек, и почти по тысяче снарядов к каждой из них. Пака не уничтожим эти пушки, ближе 30 километров к Ростову лучше не подходить. Опыт румынской кавалерии – показателен. Два полка, за десять минут эти пушки с землёй смешали! А ещё у красных до сотни истребителей и до сотни штурмовиков. И сильная ствольная ПВО. У моей группы все самолёты либо не могут оторваться от Воронежа, либо поддерживают 4 ТА и воздушный мост к 6-й армии. В общем и самолётов послать в Ростов особо нет. И Клейст сообщает о больших потерях авиации из-за диверсий на аэродромах. У него не лёгкий выбор, если послать авиацию на Ростов, то войска по всему Кавказу останутся вообще без воздушного прикрытия. А если не послать в Ростов, то очень скоро самолёты останутся без топлива, и соответственно и войска без авиаподдержки.
Промежуточный итог: для возвращения контроля над Ростовом необходимо сосредоточить для завоевания господства в воздухе до 200 истребителей и столько же бомбардировщиков для уничтожения крупнокалиберной артиллерии и закопанной в землю бронетехники. Далее – наземная группировка – минимум 200—250 танков, а лучше 300, столько же БТРов, 300 стволов артиллерии и не менее 50—60 тысяч солдат. Есть три варианта где всё это достать. Привезти из Рейха, перебросить с севера и центра, или развернуть 4-ю танковую со Сталинграда на Ростов. Все три варианта не в моей власти. Нужен приказ фюрера, а он будет в дикой ярости. И в лучшем случае помощь из рейха или от Клюге придёт через две недели. А 4-я танковая к тому времени встанет без боеприпасов, с сухими баками и будет с лёгкостью съедена большевиками. О том, что со мной сделает фюрер за потерю ещё одной армии – лучше не думать.
Утром наконец – итог окончательный: просим Фюрера о помощи, а Готу рекомендуем -, не приказываем! – отходить к Ростову. А камрад Паулюс давал присягу Фюреру и обещал отдать жизнь за Фюрера и Фатерланд. Мы будем помнить его и его солдат, я сам после Победы приеду на Волгу положить венок на мемориале неудачника Фридриха.
16 декабря 1942 год. г. Москва.
Всесильный и ужасный нарком внутренних дел СССР Лаврентий Павлович Берия в своём кабинете в знаменитом доме на площади Дзержинского работал с документами. Перед ним лежало личное дело полковника Брежнева. Ничего необычного в том, что Генеральный Комиссар ГосБезопасности, а на армейский манер – Маршал, занимается делом полковника – не было. После того, что натворил или совершил полковник, не миновать ему генеральского чина. А присвоение генеральского звания – дело серьёзное, государственное. И НКВД обязан представить правительству развёрнутую справку на будущего генерала. Обычное дело, отработанное. Личное дело полковника проверили-перепроверили. Где надо – был, где не надо – не участвовал. Настоящий советский человек, проверенный коммунист, патриот, отличный управленец, не трус, имеет ранение, полученное на передовой. В общем хороший советский генерал из Брежнева получится. На этом можно было бы и закончить с делом полковника, но накануне взгляд наркома зацепился за подшитый к личному делу рапорт начальника особого отдела Орджоникидзевского госпиталя. Особист ничего плохого про полковника не писал, но указал на интерес к Брежневу со стороны начальника госпиталя. Какая-то медицинская загадка с неожиданно быстрым исцелением. Возникшие подозрения о подмене, умерли толком не оформившись. Полковник всё время в госпитале был на виду, в том числе и на виду у особиста. А начальник госпиталя настаивал на углублённых исследованиях организма Брежнева. Взрывная репаративная регенерация! Загадка природы.
Нарком не любил загадок. Была затребована медицинская карта полковника Брежнева и приглашён главный хирург РККА генерал-майор медицинской службы Николай Николаевич Бурденко.
И вот секретарь доложил о приходе генерал-майора. Приглашение войти. На переговорный стол поставлены чайник с крепким чаем, чашки, вазочка с абрикосовым вареньем и тарелка с печеньем. Нарком приглашает главного хирурга присаживаться и угощаться.
– Товарищ Генеральный Комиссар, давайте без чаёв. У меня слишком много дел. Ваш сотрудник говорил, что нужна консультация. Кто заболел, ранен? Где больной?
– Николай Николаевич, раненый уже поправился. Но мне хотелось бы услышать Ваше мнение о его выздоровлении. Начальник госпиталя где лечился раненый пишет о какой-то взрывной регенерации. Вот медицинская карта, посмотрите пожалуйста.
Бурденко погружается в изучение медицинских документов. Берия пьёт маленькими глотками остывающий чай. Минут через десять Николай Николаевич отрывается от мед. карты, делает большой глоток из чашки, поднимает блестящие азартом глаза на наркома, – Где этот полковник? Целиком поддерживаю мнение начальника госпиталя. Этот феномен необходимо исследовать.
– Николай Николаевич, объясните по простому. В чём уникальность случая, и в чём актуальность?
– Понимаете, у человека практически нет регенерации утраченных органов. Кости могут срастаться, восстанавливается кожный покров, ногти и волосы. В какой-то степени регенерирует печень. Но зубы! Это у акулы зубы отрастают в замен утраченных. Но у человека утраченные зубы ни когда не восстанавливались. До этого полковника науке о таких фактах было не известно. Если мы поймём как организм полковника смог вырастить новые зубы, то наверное сможем это повторить. Стоматология претерпит колоссальные изменения!
– Вполне согласен с Вами. Зубная боль – большая проблема. Но сейчас …. Без зубов можно воевать. Знаю-знаю. В организме всё взаимосвязано, зубы влияют на пищеварение и так далее. Но наверное можно отложить данное исследование до конца войны.
– Поймите, зубы – это костная ткань, от восстановления зубов один шаг до выращивания новых костей. Мы сможем выращивать ампутированные конечности. Это сейчас как никогда актуально!
– Как долго может продлиться такое исследование?
– Год-два- три. Точно сказать не могу. Необходимо тщательно обследовать полковника, взять анализы. И месяца через два-три можно будет что-то сказать о приблизительных сроках. Когда можно будет обследовать этого Брежнева?
– К сожалению сейчас это не возможно. Но как только он появится в Москве, я его обязательно к Вам направлю. Вот что мы с Вами сделаем. В ближайшее время будет подготовлено постановление ГКО о начале секретных исследований по этой теме. Вы будете назначены руководителем проекта. Забирайте себе все медицинские документы Брежнева. Да, и будьте любезны, вот расписка о не разглашении по данной теме, распишитесь. Когда будете обследовать полковника, для него это должно выглядеть как обычная медосвидетельствование. Сделайте все анализы. Но больше чем на несколько часов, в ближайшее время я его Вам не отдам.
– Но позвольте…
– Как только позволит служба. Пока полковник очень занят очень важным для страны делом.
– Но без наблюдения за пациентом не возможно…
– А, вот наблюдение я Вам помогу организовать. Подберите специалиста по данному профилю, и мы его направим начальником медицинской службы в часть к Брежневу. Наверное имеет смысл взять кого-то из врачей того госпиталя, что лечили полковника. Договорились?
– С Вами не поспоришь, товарищ Генеральный Комиссар.
– Ну, от чего же, поспорить можно. Только аргументы должны быть весомые.
17 декабря 1942 год, ст. Чилеково, Сталинградская область, штаб 4 ТА, оперативная группа «Гот».
Генерал-полковник Герман Гот сидел возле печки в одном из немногих сохранившихся в округе крестьянских домов. Красные глаза и серое лицо выдавали дикую усталость генерала после нескольких бессонных ночей и насыщенных проблемами дней. Ещё два дня назад он мнил себя героем Рейха. Он идёт спасать армию Паулюса, он идёт к победе на Волге. Но вчера многое изменилось. Его войска начавшие уже форсировать Мышковку, столкнулись с усилившимся сопротивлением русских и были вынуждены отойти к Октябрьскому. Румынская конница, посланная правее в обход, исчезла. Он даже не удивился, в том снежном буране что бушевал на улице, не только бригада, корпус легко исчезнет поглощённый этим ужасным и диким, но как-то приручённым русскими, природном явлении под названием МОРОЗ. Перестали приходить составы с топливом, неожиданно вернулся санитарный поезд с раненными. Железнодорожный мост через Маныч у Сальска разбомблен и по слухам красные взяли Тихорецк. В ближайшее время не приходится ждать пополнения. Утром из штаба группы армий «Б» сообщили, что русские взяли Ростов (как же теперь выглядит линия фронта? куда делся Клейст?) и ближайшие две недели, пока не вернут его обратно, по железной дороге в 4-ю армию ни чего не придёт. От слова НИЧЕГО!
Зашёл продрогший адъютант с отмороженными, распухшими ушами. Позёр —решил в фуражке верхом на танке прокатиться по морозу. Передал рапорта от командиров частей о наличии и отсутствии.
Печаль. Топлива в среднем на 200 км хватит всем. До Сталинграда —чуть более 100 км. Дойдём. Дойдём если убрать из этой мёрзлой и снежной степи русских, или хотя бы их танки. Если не убрать, то при продвижении 10 километров в день, а быстрее большевики не дадут разогнаться, боеприпасов и топлива хватит на три дня боёв. И здравствуй, ужасный русский Гулаг. Одно хорошо – ехать туда до его столицы —Магадана – не далеко. Он где-то рядом, в этой степи, созданной всевышним только для того что бы показать рабам своим преддверие АДа. Штаб группы армий рекомендует, если нет резервов продержаться на занятом рубеже – отступать в направлении Ростова через Волгодонск. Обещают туда попробовать доставить запас топлива для моей армии. Идти к Волгодонску придётся своим ходом. Запасы угля на железнодорожных станциях минимальны, раньше паровозы бункеровались в Тихорецке и Сальске, а они сейчас не доступны. Прости Фридрих, увидимся в следующий раз, я не хочу в Магадан. Я иду в Волгодонск.
Геман Гот, ещё не знал что 5 танковая армия генерал-лейтенанта Попова уже получила приказ начать наступление вдоль северного берега Цимлянского водохранилища, и не догадывался о том что 26-й гвардейский танковый корпус сможет войти в Волгодонск на 12 часов раньше, чем к городу подойдут передовые части его 4-й танковой.
Вечером, в 17—00, все немецкие части и соединения 4-й танковой армии получили приказ на отход к Волгодонску. 6-му и 7-му румынским пехотным корпусам было приказано любой ценой удерживать рубеж по реке Мышковке.
17 декабря 1942 год, г. Ставрополь, штаб группы армий «А»
Утром командующий группой армий «А» генерал-полковник Эвальд фон Клейст вызвал к себе командующего 1-й танковой армией генерал-полковника Эберхарда фон Макензена (86). Они оба начинали службу в кавалерии, знакомы были ещё со времён прошлой Великой Войны. Клейст уже принял для себя решение как будет действовать в резко изменившейся обстановке. Но возможность выговориться и получить дружескую поддержку упускать было нельзя.
Макензен уже был в курсе и про Тихорецк и про Ростов. И сочувствовал бедняге Эвальду, допустить у себя в тылу такую жопу! Надо будет очень постараться что бы вывернуться из этого дерьма.
– Что думаешь, на счёт всего этого цирка? – спросил Клейст подчинённого.
– Как говорят русские – тут без бутылки не разберёшься – заржал Макензен, не замечая осуждающий взгляд командующего, – давай наливай Эвальд, не жмись, я знаю тебе из Франции посылки с коньяком постоянно приходят. А, то я уже задолбался пить местную кислятину.
Немного подумав, Клейст понял, что самым сильным его желанием, является желание нажраться как свинья.
– Заметь, Эбархард, не я это предложил, – кликнул адъютанта и достал из шкафа первую бутылку. Понимающий адъютант резво принёс поднос с серебряными рюмками, нарезанным абхазским лимоном, швейцарским шоколадом и украинским салом.
Началась хорошая прусская пьянка, от русской пьянки она отличалась только тем, что можно бухать и с утра. Первую бутылку убрали, обсуждая связисток из 530 полка. Да же чуть не послали адъютанта за ними. Но когда первая волна опьянения прошла, решили всё же вернуться к серьёзным вопросам.
– Жопой, чую, будет жопа! – Макензен своё, несколько выходящее за рамки приличия, поведение оправдывал своим именем, которое с древнегерманского одними авторами переводилось как «бешеный кабан», а другими учёными как – «сумасшедший хряк».
– Но нам то, что делать?
– Не нам, Эвальд, не нам, а тебе! Мой папаша, а он был голова, хоть и дослужился до фельдмаршала, в отличии от своего беспутного сына, иногда изрекал мудрые мысли. Вот одна из них. Постарайся осознать всю философскую глубину, при удивительной лаконичности. – Макензен встал, сделал театральную паузу, отсалютовал рюмкой, расплёскивая дефицитный в этих местах французский коньяк, и с выражением продекламировал: – « Ты начальник —я дурак, я начальник – ты дурак»! – заржал как эскадрон гвардейских лошадей.
Отсмеявшись, посерьёзнел: – Извини, но у нас действительно-жопа. Шахматисты ещё говорят цугцванг. Чё ни сделай всё ведёт к ухудшению ситуации. И чё ни сделай всё равно будешь виноват. Так что, Эвальд мой тебе единственный совет: – делай что прикажут из Берлина. Меньше шпицрутенов получишь, даже если всё кончится как в прошлом году под Москвой и нам придётся драпать.
Из Берлина пришёл приказ не снижая активности на фронте, снять с позиций 40-й танковый корпус и его силами ликвидировать группировки русских в Тихорецке и Ростове. Авиационная поддержка в Ростове будет предоставлена группой армий «Б», обещалось в приказе.
Ну, что ж, Фюрер приказывает, кто мы такие ему перечить. Послушаем совета друга и выполним приказ.
40-й танковый корпус, а фактически 3-я танковая дивизия из которой только на данный момент и состоял корпус, в ночь на 18 декабря начал грузиться на платформы, с задачей 20 декабря к 6—00 сосредоточиться в районе разъезда 1537 км, и ударом сходу к 12—00 20 декабря овладеть Тихорецком. Далее – марш к Ростову своим ходом, к 6—00 23 декабря выйти к Батайску и к 18—00 овладеть Ростовом. Мечты – мечты.
Ребята забыли про дороги и лесников.
Для перевозки по железной дороге танковой дивизии вермахта требуется около 3 000 платформ и вагонов или 60—100 составов, смотря какие локомотивы есть в наличии. А с наличием паровозов и платформ были проблемы. И это не все проблемы связанные с дорогой, но о том и о лесниках в своё положенное время узнают генерал-полковники.
17—20 декабря 1942 год, г. Ростов.
Я честно говоря несколько иначе представлял себе события после освобождения Ростова. Думал немцы сразу полезут его назад отвоёвывать, по началу малыми силами, попутно накапливая группировку для решительного штурма. А они пару раз сунулись и отвалили. Только всё разведчиков-шпиёнов к нам подсунуть пытаются. И авиационных и пешеходных. С небесными любознательными типами пока Шестаков справляется. А вот Корнеев, носится как лось во время гона. Осунулся, постройнел. Вылавливает диверсантов. Пришлось ему в помощь с Большой земли вытребовать взвод осназа и пятерых оперов. А то у моих разведчиков своих задач хватает.
17-го, по темени ещё, отправил три группы разведчиков в Крым, дорожку протоптать, Миус-фронт вблизи посмотреть. Две группы полу-нелегалы – по восемь бойцов в немецкой форме, по два немецких колёсных бронеавтомобиля SdKfz 247 Ausf В, с примитивными документами и деньгами.
А третья группа имела один такой же БА SdKfz 247 Ausf В, один полугусеничный БТР SdKfz 250/1 и крутейший шестиколёсный лимузин-внедорожник Mercedes-Benz G4 (87). В при взятии Ростова затрофеили. Вроде бы Гитлер и Франко на таких сейчас ездят. Их всего штук 50—60 сделали. Так что машина – сугубо для немецких олигархов! Я её как увидел, сразу почему-то «Антилопу-Гну» с Остапом вспомнил. Мерседес на всякий случай перекрасили из песочного глянцевого в матовый камуфляж и от этого он стал смотреться ещё более брутально.
Соответственно группу с такой машиной готовили тщательно. 11 бойцов, все бывшие пограничники или нквдшники, с отличным немецким, командир группы давешний 25-х летний лейтенант, что обеспечивал переправу в Успенском и тырил у старосты телефон. Прикол ещё был с эти лейтенантом – звали его Эрвин Зиберт. Когда узнал охренел. Одесский немец оказывается. Документы у него и у всей группы были от организации Тодта. Лейтенант числился проверяющим из штаба ОТ-Zentrale в Висбадене в чине айнзатцляйтера, по нашему майора. Имя лейтенанту оставили прежним, а фамилию он получил Шпеер, по легенде – родной племянник Генерального уполномоченного 3 Рейха по вооружению в системе четырёхлетнего плана Альберта Шпеера. Ага, пусть попробуют проверить где-нибудь в Бердянске молодца на машине Фюрера, если ещё в отличии от сына лейтенанта Шмидта у племянника Шпеера с собой чемодан денег, и не абы каких, а рейхсмарок. Документы были подлинные, Корнеев нашёл в Ростовском представительстве организации Тодта кучу бланков и двух перепуганных чехов-делопроизводителей. Чехи и помогли все документы оформить и проконсультировали по нюансам. Деньги тоже подлинные – изъяли в Ростовском представительстве имперских кредитных касс.
Как у Аллы Борисовны поётся: – Было у меня три счастливых дня. Идеальные с точки зрения командира дни. Сам занят интересным, нужным делом. Подчинённые озадачены, мотивированы, при деле и не отлынивают. Верхнее начальство далеко, с ценными указаниями не лезет, заявки удовлетворяет в первую очередь. И со стороны ни кто мешать не пытается, это я про немцев.
Зампотех Морозов очень нужную тему поднял, затеял ревизию на немецких складах запчастей и в армейских ремонтно-восстановительных заводах. По его прикидкам ресурса техники нам до Крыма хватит, и там порезвиться тоже. А вот после Крыма – кирдык, встанем на прикол, надо будет движки на танках менять или капиталить. Вот он и гребёт по всем немецким сусекам движки, коробки передач, сцепления и прочую нужную мелочь и не мелочь. Вроде бы запасец образовывается нормальный, можно будет не один, а раза два нашу броню откапиталить.
А в тылах группы армий Клейста начиналась веселуха.
Ещё в госпитале в Орджо, когда убеждал Васильева, подкинул ему в числе других одну идею, можно сказать рационализаторское предложение.
30 ноября 1942 год. п. Малгобек, Ч-ИАССР, 58-я общевойсковая армия.
Приказ из развед управления фронта до командира разведбата 176-я стрелковая дивизия добрался в 17—30. Было необходимо отправить на фронтовые сборы в Орджоникидзе 6 групп разведчиков каждая в составе – командир группы, два автоматчика, снайпер, помощник снайпера. На какое время забирают людей в приказе не сообщалось.
Комбат и так уже не помнил когда батальон был укомплектован по штату, постоянно надо было искать по полкам перспективных кадров. Но обычно все перспективные бойцы уже были прибраны продуманными командирами полковых разведрот. И что бы не портить отношения, при переманивании кадров, приходилось крутиться и снабжать полковых разведчиков разными полезными ништяками. Можно конечно было просто приказать и умелый рукопашник или остроглазый следопыт уже на завтра прибудет к новому месту службу в дивизионную разведку. Но отношения с подчинёнными будут бесповоротно испорчены, лишатся доверия. Один раз даже что б забрать к себе уникума-снайпера, пришлось отдать начальнику полковой разведки трофейный средний БА SdKfz 247 Ausf А. Вот и недавно уговорил ротного отдать призёра областных соревнований по самбо. Самбист 22-х лет от роду, всю жизнь прожил на Дальнем Востоке. И пять лет отработал охотником в заготконторе. То есть – и следопыт и снайпер. Младший сержант, замкомандира группы, комсомолец. Идеальный разведчик. Уехал младший сержант Андрюха Апенькин в разведбат, а полковая разведка разжилась хоть и потрёпанным жизнью и бездорожьем, но вполне ещё живым мотоциклом BMW R-12.
Из разведотдела армии звонили, продублировали приказ, отдельно отметив, что отправить на сборы надо не абы кого, а действительно хороших бойцов. Майору хороших отдавать не хотелось. Но с тех пор как в штабе фронта появился полковник Васильев, курирующий разведку, комбат очень сильно зауважал своё вышестоящее командование. Раньше каких только дурных приказов не приходило с верху. Это ж додуматься надо разведчиков ставить в противотанковую оборону, и не в безвыходной ситуации, а когда есть время подготовиться и подумать. Почти год назад майор так потерял свой батальон, танки не пропустили, но от трёх сотен опытных разведчиков-диверсантов едва взвод остался, а сам майор на два месяца угодил в госпиталь.
Васильев наладил снабжение разведчиков, теперь снайперы не с обычными мосинками, а со специальной сборки снайперскими СВТ-40 (88) на выходы ходят, в каждой группе появился облегчённый «Северок-бис» (89), начал подбрасывать американские БТР «Скаут»М3 (90), запретил тыловикам изымать у разведчиков трофейную авто-мото-технику. Задачи ставились хоть и сложные, но разумные. Даже когда приходилось отправлять бойцов на верную смерть, было понятно что не дурь самодура будут исправлять своими жизнями.
В общем комбат высокое командование уважал, ценил заботу о батальоне, и беря пример с вышестоящих, так же относился и к своим подчинённым и нижестоящим подразделениям. Поэтому майор не стал хитрить, и в бортовой Bussing-NAG 500А (91) уходящий в Орджо, грузились действительно дельные бойцы.
1— 10 декабря 1942 год, около г. Орджоникидзе.
До бывшей турбазы в окрестностях Орджо, разведчики добрались глубокой ночью. Доложились дежурному по сборам. И завалились спать в уже на половину заполненном холодном бараке. Выспаться не удалось. Всю ночь прибывали и заселялись такие же как они группы. К утру в барак с двухъярусными койками набилось человек триста и от этого стало гораздо теплее.
Поспать дали аж до семи часов. Подъём. Зарядка-кросс на полчаса. Завтрак под навесами у летней кухни турбазы. И в 8—00, сформировав временные учебные взвода, всех развели по учебным классам, оборудованным где в бараках турбазы, а кое-где и в просторных ротных палатках.
Андрюха Апенькин, ростом вышел под метр-девяносто, имел суровую внешность сибиряка и отличался спокойным и ответственным характером. С малолетства он жил на два дома, зимой с родителями-учителями в Благовещенске, а как сойдёт снег – с дедом – лесником в тайге. Мать учитель физики привила ему если не любовь к точным наукам, то уважение к точности – точно привила. Отец учитель физкультуры, бывший циркач, занимался с Андрейкой спортом и пацан не смотря на голодные годы вырос здоровым богатырём. Отец матери, прапорщик Императорской армии, инвалид русско-японской войны, на которой оставил два пальца, слава Богу на левой руке, выйдя в отставку поступил на службу в корпус лесничих Лесного департамента Империи. В смутные годы Гражданской особо не активничал, иногда помогая укрыться-пропитаться партизанам и беженцам от передовой демократии американо-японских интервентов. За это новая власть и не подумала вспоминать его офицерское прошлое и оставила деда на прежней должности лесника. Каждое лето Андрюха проводил с дедом в тайге, научился стрелять лучше всех сверстников по кружку в Осоавиахиме и когда исполнилось 16-ть пошёл работать охотником в заготконтору. Числился передовиком, даже один раз получил награду в виде поездки в Москву на ВСХВ. В начале лета 41-го по комсомольской путёвке Андрей поехал поступать в Московский ЛесТех. Вышел 30 июня из поезда на Северном вокзале и в место института пошёл в ближайший военкомат. Красноармеец Апенькин оказался очень везучим, не смотря на свои габариты, он умудрялся почти не попадать в прицел к противнику. Однополчане шутили, что Андрей от пуль не прячется, а уворачивается от них. С осколками было сложнее. Два раза из-за них попадал в госпиталь. Один раз выходил из окружения под Вязьмой. Летом 42-го после очередного госпиталя, в новом полку на младшего сержанта Апенькина с медалью «За БЗ» обратил внимание начальник полковой разведки. И вот уже полгода Андрей служит в разведке. Дорос до заместителя командира группы. В последнем выходе не повезло, а может повезло, зависит от угла зрения. Группа вернулась в полном составе, но в строю остались только он, да радист. Остальных семерых, включая командира группы увезли в госпиталь. А сразу после этого перевод в разведбат дивизии. Назначение командиром группы. Группу пришлось формировать с нуля. Семь бойцов. Только сработались —отправляют на сборы и радиста с пулемётчиком пришлось почему-то оставить в батальоне. Теперь их пятеро. Снайпер – местный осетин Аслан Боев 30-ти лет, его второй номер – двадцатилетний узбек Данияр Кадыбеков, и два автоматчика казанский татарин Паша Батуханов и москвич, просто москвич Лев Моисеевич Сатановский – целиком и полностью в свои 25-ть оправдывающий внешностью своё имя и не оправдывающий национальность. Боксёр —тяжеловес Лёва габаритами даже не маленького Андрея превосходил.
В учебный класс зашёл не молодой уже старший лейтенант, принял доклад от врио комвзвода. Представился не именем, а должностью. Он для взвода теперь главный инструктор и экзаменатор.
Яки полка успели встретить девять девяток юнкерсов в 50-ти километрах от Ростова. Для прикрытия бомберов немцы смогли выделить только два десятка Фокке-Вульф 190.
Я сразу как объявили воздушную тревогу, отправил роту десантников в немецкой форме на ганомагах в сторону Новошахтинска.
Бой был тяжёлый. Фокеров наши ассы почти сразу отогнали-разогнали, а вот юнкерсы плотнее сомкнулись и упрямо пёрли на Ростов. До города удалось прорваться 17-ти юнкерсам. Но прицельно отбомбиться они не смогли. Тридцать пять тонн бомб – это серьёзно, но по обширной площадной цели, с большой высоты – результат был не велик. Разрушения и потери конечно были, но бронетехника и артиллерия не пострадали. Сгорело несколько цистерн с ГСМ, но у нас есчо полно.
По результатам воздушного боя 9-й ГИАП отчитался о 12 сбитых фокеров, 68 —юнкерсов, ещё два юнкерса свалили зенитчики над городом. Полк тоже понёс существенные потери – потеряли 22 самолёта. Семерых пилотов смогли вытащить наши десантники, ещё трое в течении двух дней смогли сами выбраться к нам.
Ночью будем ждать – с большой земли пополнение лётчикам обещали прислать.
А по Азову, мы всё же после обеда постреляли, что б оккупантам жизнь мёдом не казалась. Позднее мы узнали что в этот день была ещё одна попытка воздушного налёта. Девять девяток юнкерсов взлетело в Крыму, но их над Азовским морем перехватила авиация Черноморского флота. До нас ни кто из той крымской группы не долетел.
16—17 декабря 1942 год, штаб группы армий «Б», Ворошиловградская область.
Командующий группой армии «Б» фон Вейхс был уже вторые сутки устал, зол, растерян и печален. Как всё хорошо начиналось. Удар 4-й танковой на встречу неудачнику Паулюсу, большевики не смогли отразить. Немецкие панцеры снова рвутся к Волге. И вдруг эта непонятная диверсия в Тихорецк, остановившая подвоз топлива Готу. И теперь 4-я ТА топчется на месте, потому что если она и дойдёт до Сталинграда, то на последних каплях бензина. Потом откуда-то русские партизаны появляются в Ростове. И уже можно сказать Клейст оказывается в техническом окружении. Хрен с ним, с этим Клейстом, но Фюрер требует срочно вернуть контроль над Ростовом. А из всей группы у него осталась только 2-я полевая армия и 2-я венгерская полевая армия, но они по самые уши завязли под Воронежем – красные как с цепи сорвались – ни одного батальона с фронта снять не получается. Почти все боевые части итальянцев и румын – бьются в котле на Волге или отправлены туда с Готом. Кое-что румынско-итальянское конечно можно собрать по тылам. Но вряд ли они справятся с задачей штурма большого города. Мы конечно их всё равно на Ростов пошлём, но толку точно не будет. По докладу – утром не вышли на связь два румынских кавполка. Пропали. То ли уничтожены, то ли русским сдались, мамалыжные свиньи! Надо просить у фюрера помощи от Клюге (85), у него в группе армий «Центр» целых две танковых армии. Пусть поделится фельдмаршал.
Весь день 16 декабря пошёл в бесконечных совещаниях и бесплодных попытках найти решение проблемы. Печали добавила неудачная попытка авианалёта на Ростов. К вечеру наконец-то третий отдел штаба смог подготовить доклад с информацией о группировке большевиков в Ростове. Читали и обсуждали сводку вместе с начальником штаба. Волосы шевелились, мозги закипали. Как, КАК? Красные смогли это сделать? По обобщённым данным абвера рисовалась следующая картина. В Ростов прорвалось соединение партизан или осназ численностью до 5000 человек. В концлагерях в Ростове содержалось почти 6000 пленных, и их партизаны поставили под ружьё. Позднее самолётами в Ростов были переброшены десантники, до 3000 штыков. Мобилизационный потенциал гражданского населения оценивается как 5000—10 000 человек, военнообязанного возраста. Итого – 19-24 000 бойцов. И как минимум половина из них – хорошо обученные и имеющие боевой опыт. Бронетехника в основном немецкая, трофейная, и её много, чертовски много! Танков 150—200 единиц, БТРов и БА – более 200. Активно ведутся работы по созданию эшелонированной обороны, очень хорошая маскировка. Имеются 1 или 2 бронепоезда. Артиллерия собственно партизанская плюс захваченная на складах в Ростове – более 150 единиц, включая 18 дальнобойных 17-ти сантиметровых пушек, и почти по тысяче снарядов к каждой из них. Пака не уничтожим эти пушки, ближе 30 километров к Ростову лучше не подходить. Опыт румынской кавалерии – показателен. Два полка, за десять минут эти пушки с землёй смешали! А ещё у красных до сотни истребителей и до сотни штурмовиков. И сильная ствольная ПВО. У моей группы все самолёты либо не могут оторваться от Воронежа, либо поддерживают 4 ТА и воздушный мост к 6-й армии. В общем и самолётов послать в Ростов особо нет. И Клейст сообщает о больших потерях авиации из-за диверсий на аэродромах. У него не лёгкий выбор, если послать авиацию на Ростов, то войска по всему Кавказу останутся вообще без воздушного прикрытия. А если не послать в Ростов, то очень скоро самолёты останутся без топлива, и соответственно и войска без авиаподдержки.
Промежуточный итог: для возвращения контроля над Ростовом необходимо сосредоточить для завоевания господства в воздухе до 200 истребителей и столько же бомбардировщиков для уничтожения крупнокалиберной артиллерии и закопанной в землю бронетехники. Далее – наземная группировка – минимум 200—250 танков, а лучше 300, столько же БТРов, 300 стволов артиллерии и не менее 50—60 тысяч солдат. Есть три варианта где всё это достать. Привезти из Рейха, перебросить с севера и центра, или развернуть 4-ю танковую со Сталинграда на Ростов. Все три варианта не в моей власти. Нужен приказ фюрера, а он будет в дикой ярости. И в лучшем случае помощь из рейха или от Клюге придёт через две недели. А 4-я танковая к тому времени встанет без боеприпасов, с сухими баками и будет с лёгкостью съедена большевиками. О том, что со мной сделает фюрер за потерю ещё одной армии – лучше не думать.
Утром наконец – итог окончательный: просим Фюрера о помощи, а Готу рекомендуем -, не приказываем! – отходить к Ростову. А камрад Паулюс давал присягу Фюреру и обещал отдать жизнь за Фюрера и Фатерланд. Мы будем помнить его и его солдат, я сам после Победы приеду на Волгу положить венок на мемориале неудачника Фридриха.
16 декабря 1942 год. г. Москва.
Всесильный и ужасный нарком внутренних дел СССР Лаврентий Павлович Берия в своём кабинете в знаменитом доме на площади Дзержинского работал с документами. Перед ним лежало личное дело полковника Брежнева. Ничего необычного в том, что Генеральный Комиссар ГосБезопасности, а на армейский манер – Маршал, занимается делом полковника – не было. После того, что натворил или совершил полковник, не миновать ему генеральского чина. А присвоение генеральского звания – дело серьёзное, государственное. И НКВД обязан представить правительству развёрнутую справку на будущего генерала. Обычное дело, отработанное. Личное дело полковника проверили-перепроверили. Где надо – был, где не надо – не участвовал. Настоящий советский человек, проверенный коммунист, патриот, отличный управленец, не трус, имеет ранение, полученное на передовой. В общем хороший советский генерал из Брежнева получится. На этом можно было бы и закончить с делом полковника, но накануне взгляд наркома зацепился за подшитый к личному делу рапорт начальника особого отдела Орджоникидзевского госпиталя. Особист ничего плохого про полковника не писал, но указал на интерес к Брежневу со стороны начальника госпиталя. Какая-то медицинская загадка с неожиданно быстрым исцелением. Возникшие подозрения о подмене, умерли толком не оформившись. Полковник всё время в госпитале был на виду, в том числе и на виду у особиста. А начальник госпиталя настаивал на углублённых исследованиях организма Брежнева. Взрывная репаративная регенерация! Загадка природы.
Нарком не любил загадок. Была затребована медицинская карта полковника Брежнева и приглашён главный хирург РККА генерал-майор медицинской службы Николай Николаевич Бурденко.
И вот секретарь доложил о приходе генерал-майора. Приглашение войти. На переговорный стол поставлены чайник с крепким чаем, чашки, вазочка с абрикосовым вареньем и тарелка с печеньем. Нарком приглашает главного хирурга присаживаться и угощаться.
– Товарищ Генеральный Комиссар, давайте без чаёв. У меня слишком много дел. Ваш сотрудник говорил, что нужна консультация. Кто заболел, ранен? Где больной?
– Николай Николаевич, раненый уже поправился. Но мне хотелось бы услышать Ваше мнение о его выздоровлении. Начальник госпиталя где лечился раненый пишет о какой-то взрывной регенерации. Вот медицинская карта, посмотрите пожалуйста.
Бурденко погружается в изучение медицинских документов. Берия пьёт маленькими глотками остывающий чай. Минут через десять Николай Николаевич отрывается от мед. карты, делает большой глоток из чашки, поднимает блестящие азартом глаза на наркома, – Где этот полковник? Целиком поддерживаю мнение начальника госпиталя. Этот феномен необходимо исследовать.
– Николай Николаевич, объясните по простому. В чём уникальность случая, и в чём актуальность?
– Понимаете, у человека практически нет регенерации утраченных органов. Кости могут срастаться, восстанавливается кожный покров, ногти и волосы. В какой-то степени регенерирует печень. Но зубы! Это у акулы зубы отрастают в замен утраченных. Но у человека утраченные зубы ни когда не восстанавливались. До этого полковника науке о таких фактах было не известно. Если мы поймём как организм полковника смог вырастить новые зубы, то наверное сможем это повторить. Стоматология претерпит колоссальные изменения!
– Вполне согласен с Вами. Зубная боль – большая проблема. Но сейчас …. Без зубов можно воевать. Знаю-знаю. В организме всё взаимосвязано, зубы влияют на пищеварение и так далее. Но наверное можно отложить данное исследование до конца войны.
– Поймите, зубы – это костная ткань, от восстановления зубов один шаг до выращивания новых костей. Мы сможем выращивать ампутированные конечности. Это сейчас как никогда актуально!
– Как долго может продлиться такое исследование?
– Год-два- три. Точно сказать не могу. Необходимо тщательно обследовать полковника, взять анализы. И месяца через два-три можно будет что-то сказать о приблизительных сроках. Когда можно будет обследовать этого Брежнева?
– К сожалению сейчас это не возможно. Но как только он появится в Москве, я его обязательно к Вам направлю. Вот что мы с Вами сделаем. В ближайшее время будет подготовлено постановление ГКО о начале секретных исследований по этой теме. Вы будете назначены руководителем проекта. Забирайте себе все медицинские документы Брежнева. Да, и будьте любезны, вот расписка о не разглашении по данной теме, распишитесь. Когда будете обследовать полковника, для него это должно выглядеть как обычная медосвидетельствование. Сделайте все анализы. Но больше чем на несколько часов, в ближайшее время я его Вам не отдам.
– Но позвольте…
– Как только позволит служба. Пока полковник очень занят очень важным для страны делом.
– Но без наблюдения за пациентом не возможно…
– А, вот наблюдение я Вам помогу организовать. Подберите специалиста по данному профилю, и мы его направим начальником медицинской службы в часть к Брежневу. Наверное имеет смысл взять кого-то из врачей того госпиталя, что лечили полковника. Договорились?
– С Вами не поспоришь, товарищ Генеральный Комиссар.
– Ну, от чего же, поспорить можно. Только аргументы должны быть весомые.
17 декабря 1942 год, ст. Чилеково, Сталинградская область, штаб 4 ТА, оперативная группа «Гот».
Генерал-полковник Герман Гот сидел возле печки в одном из немногих сохранившихся в округе крестьянских домов. Красные глаза и серое лицо выдавали дикую усталость генерала после нескольких бессонных ночей и насыщенных проблемами дней. Ещё два дня назад он мнил себя героем Рейха. Он идёт спасать армию Паулюса, он идёт к победе на Волге. Но вчера многое изменилось. Его войска начавшие уже форсировать Мышковку, столкнулись с усилившимся сопротивлением русских и были вынуждены отойти к Октябрьскому. Румынская конница, посланная правее в обход, исчезла. Он даже не удивился, в том снежном буране что бушевал на улице, не только бригада, корпус легко исчезнет поглощённый этим ужасным и диким, но как-то приручённым русскими, природном явлении под названием МОРОЗ. Перестали приходить составы с топливом, неожиданно вернулся санитарный поезд с раненными. Железнодорожный мост через Маныч у Сальска разбомблен и по слухам красные взяли Тихорецк. В ближайшее время не приходится ждать пополнения. Утром из штаба группы армий «Б» сообщили, что русские взяли Ростов (как же теперь выглядит линия фронта? куда делся Клейст?) и ближайшие две недели, пока не вернут его обратно, по железной дороге в 4-ю армию ни чего не придёт. От слова НИЧЕГО!
Зашёл продрогший адъютант с отмороженными, распухшими ушами. Позёр —решил в фуражке верхом на танке прокатиться по морозу. Передал рапорта от командиров частей о наличии и отсутствии.
Печаль. Топлива в среднем на 200 км хватит всем. До Сталинграда —чуть более 100 км. Дойдём. Дойдём если убрать из этой мёрзлой и снежной степи русских, или хотя бы их танки. Если не убрать, то при продвижении 10 километров в день, а быстрее большевики не дадут разогнаться, боеприпасов и топлива хватит на три дня боёв. И здравствуй, ужасный русский Гулаг. Одно хорошо – ехать туда до его столицы —Магадана – не далеко. Он где-то рядом, в этой степи, созданной всевышним только для того что бы показать рабам своим преддверие АДа. Штаб группы армий рекомендует, если нет резервов продержаться на занятом рубеже – отступать в направлении Ростова через Волгодонск. Обещают туда попробовать доставить запас топлива для моей армии. Идти к Волгодонску придётся своим ходом. Запасы угля на железнодорожных станциях минимальны, раньше паровозы бункеровались в Тихорецке и Сальске, а они сейчас не доступны. Прости Фридрих, увидимся в следующий раз, я не хочу в Магадан. Я иду в Волгодонск.
Геман Гот, ещё не знал что 5 танковая армия генерал-лейтенанта Попова уже получила приказ начать наступление вдоль северного берега Цимлянского водохранилища, и не догадывался о том что 26-й гвардейский танковый корпус сможет войти в Волгодонск на 12 часов раньше, чем к городу подойдут передовые части его 4-й танковой.
Вечером, в 17—00, все немецкие части и соединения 4-й танковой армии получили приказ на отход к Волгодонску. 6-му и 7-му румынским пехотным корпусам было приказано любой ценой удерживать рубеж по реке Мышковке.
17 декабря 1942 год, г. Ставрополь, штаб группы армий «А»
Утром командующий группой армий «А» генерал-полковник Эвальд фон Клейст вызвал к себе командующего 1-й танковой армией генерал-полковника Эберхарда фон Макензена (86). Они оба начинали службу в кавалерии, знакомы были ещё со времён прошлой Великой Войны. Клейст уже принял для себя решение как будет действовать в резко изменившейся обстановке. Но возможность выговориться и получить дружескую поддержку упускать было нельзя.
Макензен уже был в курсе и про Тихорецк и про Ростов. И сочувствовал бедняге Эвальду, допустить у себя в тылу такую жопу! Надо будет очень постараться что бы вывернуться из этого дерьма.
– Что думаешь, на счёт всего этого цирка? – спросил Клейст подчинённого.
– Как говорят русские – тут без бутылки не разберёшься – заржал Макензен, не замечая осуждающий взгляд командующего, – давай наливай Эвальд, не жмись, я знаю тебе из Франции посылки с коньяком постоянно приходят. А, то я уже задолбался пить местную кислятину.
Немного подумав, Клейст понял, что самым сильным его желанием, является желание нажраться как свинья.
– Заметь, Эбархард, не я это предложил, – кликнул адъютанта и достал из шкафа первую бутылку. Понимающий адъютант резво принёс поднос с серебряными рюмками, нарезанным абхазским лимоном, швейцарским шоколадом и украинским салом.
Началась хорошая прусская пьянка, от русской пьянки она отличалась только тем, что можно бухать и с утра. Первую бутылку убрали, обсуждая связисток из 530 полка. Да же чуть не послали адъютанта за ними. Но когда первая волна опьянения прошла, решили всё же вернуться к серьёзным вопросам.
– Жопой, чую, будет жопа! – Макензен своё, несколько выходящее за рамки приличия, поведение оправдывал своим именем, которое с древнегерманского одними авторами переводилось как «бешеный кабан», а другими учёными как – «сумасшедший хряк».
– Но нам то, что делать?
– Не нам, Эвальд, не нам, а тебе! Мой папаша, а он был голова, хоть и дослужился до фельдмаршала, в отличии от своего беспутного сына, иногда изрекал мудрые мысли. Вот одна из них. Постарайся осознать всю философскую глубину, при удивительной лаконичности. – Макензен встал, сделал театральную паузу, отсалютовал рюмкой, расплёскивая дефицитный в этих местах французский коньяк, и с выражением продекламировал: – « Ты начальник —я дурак, я начальник – ты дурак»! – заржал как эскадрон гвардейских лошадей.
Отсмеявшись, посерьёзнел: – Извини, но у нас действительно-жопа. Шахматисты ещё говорят цугцванг. Чё ни сделай всё ведёт к ухудшению ситуации. И чё ни сделай всё равно будешь виноват. Так что, Эвальд мой тебе единственный совет: – делай что прикажут из Берлина. Меньше шпицрутенов получишь, даже если всё кончится как в прошлом году под Москвой и нам придётся драпать.
Из Берлина пришёл приказ не снижая активности на фронте, снять с позиций 40-й танковый корпус и его силами ликвидировать группировки русских в Тихорецке и Ростове. Авиационная поддержка в Ростове будет предоставлена группой армий «Б», обещалось в приказе.
Ну, что ж, Фюрер приказывает, кто мы такие ему перечить. Послушаем совета друга и выполним приказ.
40-й танковый корпус, а фактически 3-я танковая дивизия из которой только на данный момент и состоял корпус, в ночь на 18 декабря начал грузиться на платформы, с задачей 20 декабря к 6—00 сосредоточиться в районе разъезда 1537 км, и ударом сходу к 12—00 20 декабря овладеть Тихорецком. Далее – марш к Ростову своим ходом, к 6—00 23 декабря выйти к Батайску и к 18—00 овладеть Ростовом. Мечты – мечты.
Ребята забыли про дороги и лесников.
Для перевозки по железной дороге танковой дивизии вермахта требуется около 3 000 платформ и вагонов или 60—100 составов, смотря какие локомотивы есть в наличии. А с наличием паровозов и платформ были проблемы. И это не все проблемы связанные с дорогой, но о том и о лесниках в своё положенное время узнают генерал-полковники.
17—20 декабря 1942 год, г. Ростов.
Я честно говоря несколько иначе представлял себе события после освобождения Ростова. Думал немцы сразу полезут его назад отвоёвывать, по началу малыми силами, попутно накапливая группировку для решительного штурма. А они пару раз сунулись и отвалили. Только всё разведчиков-шпиёнов к нам подсунуть пытаются. И авиационных и пешеходных. С небесными любознательными типами пока Шестаков справляется. А вот Корнеев, носится как лось во время гона. Осунулся, постройнел. Вылавливает диверсантов. Пришлось ему в помощь с Большой земли вытребовать взвод осназа и пятерых оперов. А то у моих разведчиков своих задач хватает.
17-го, по темени ещё, отправил три группы разведчиков в Крым, дорожку протоптать, Миус-фронт вблизи посмотреть. Две группы полу-нелегалы – по восемь бойцов в немецкой форме, по два немецких колёсных бронеавтомобиля SdKfz 247 Ausf В, с примитивными документами и деньгами.
А третья группа имела один такой же БА SdKfz 247 Ausf В, один полугусеничный БТР SdKfz 250/1 и крутейший шестиколёсный лимузин-внедорожник Mercedes-Benz G4 (87). В при взятии Ростова затрофеили. Вроде бы Гитлер и Франко на таких сейчас ездят. Их всего штук 50—60 сделали. Так что машина – сугубо для немецких олигархов! Я её как увидел, сразу почему-то «Антилопу-Гну» с Остапом вспомнил. Мерседес на всякий случай перекрасили из песочного глянцевого в матовый камуфляж и от этого он стал смотреться ещё более брутально.
Соответственно группу с такой машиной готовили тщательно. 11 бойцов, все бывшие пограничники или нквдшники, с отличным немецким, командир группы давешний 25-х летний лейтенант, что обеспечивал переправу в Успенском и тырил у старосты телефон. Прикол ещё был с эти лейтенантом – звали его Эрвин Зиберт. Когда узнал охренел. Одесский немец оказывается. Документы у него и у всей группы были от организации Тодта. Лейтенант числился проверяющим из штаба ОТ-Zentrale в Висбадене в чине айнзатцляйтера, по нашему майора. Имя лейтенанту оставили прежним, а фамилию он получил Шпеер, по легенде – родной племянник Генерального уполномоченного 3 Рейха по вооружению в системе четырёхлетнего плана Альберта Шпеера. Ага, пусть попробуют проверить где-нибудь в Бердянске молодца на машине Фюрера, если ещё в отличии от сына лейтенанта Шмидта у племянника Шпеера с собой чемодан денег, и не абы каких, а рейхсмарок. Документы были подлинные, Корнеев нашёл в Ростовском представительстве организации Тодта кучу бланков и двух перепуганных чехов-делопроизводителей. Чехи и помогли все документы оформить и проконсультировали по нюансам. Деньги тоже подлинные – изъяли в Ростовском представительстве имперских кредитных касс.
Как у Аллы Борисовны поётся: – Было у меня три счастливых дня. Идеальные с точки зрения командира дни. Сам занят интересным, нужным делом. Подчинённые озадачены, мотивированы, при деле и не отлынивают. Верхнее начальство далеко, с ценными указаниями не лезет, заявки удовлетворяет в первую очередь. И со стороны ни кто мешать не пытается, это я про немцев.
Зампотех Морозов очень нужную тему поднял, затеял ревизию на немецких складах запчастей и в армейских ремонтно-восстановительных заводах. По его прикидкам ресурса техники нам до Крыма хватит, и там порезвиться тоже. А вот после Крыма – кирдык, встанем на прикол, надо будет движки на танках менять или капиталить. Вот он и гребёт по всем немецким сусекам движки, коробки передач, сцепления и прочую нужную мелочь и не мелочь. Вроде бы запасец образовывается нормальный, можно будет не один, а раза два нашу броню откапиталить.
А в тылах группы армий Клейста начиналась веселуха.
Ещё в госпитале в Орджо, когда убеждал Васильева, подкинул ему в числе других одну идею, можно сказать рационализаторское предложение.
30 ноября 1942 год. п. Малгобек, Ч-ИАССР, 58-я общевойсковая армия.
Приказ из развед управления фронта до командира разведбата 176-я стрелковая дивизия добрался в 17—30. Было необходимо отправить на фронтовые сборы в Орджоникидзе 6 групп разведчиков каждая в составе – командир группы, два автоматчика, снайпер, помощник снайпера. На какое время забирают людей в приказе не сообщалось.
Комбат и так уже не помнил когда батальон был укомплектован по штату, постоянно надо было искать по полкам перспективных кадров. Но обычно все перспективные бойцы уже были прибраны продуманными командирами полковых разведрот. И что бы не портить отношения, при переманивании кадров, приходилось крутиться и снабжать полковых разведчиков разными полезными ништяками. Можно конечно было просто приказать и умелый рукопашник или остроглазый следопыт уже на завтра прибудет к новому месту службу в дивизионную разведку. Но отношения с подчинёнными будут бесповоротно испорчены, лишатся доверия. Один раз даже что б забрать к себе уникума-снайпера, пришлось отдать начальнику полковой разведки трофейный средний БА SdKfz 247 Ausf А. Вот и недавно уговорил ротного отдать призёра областных соревнований по самбо. Самбист 22-х лет от роду, всю жизнь прожил на Дальнем Востоке. И пять лет отработал охотником в заготконторе. То есть – и следопыт и снайпер. Младший сержант, замкомандира группы, комсомолец. Идеальный разведчик. Уехал младший сержант Андрюха Апенькин в разведбат, а полковая разведка разжилась хоть и потрёпанным жизнью и бездорожьем, но вполне ещё живым мотоциклом BMW R-12.
Из разведотдела армии звонили, продублировали приказ, отдельно отметив, что отправить на сборы надо не абы кого, а действительно хороших бойцов. Майору хороших отдавать не хотелось. Но с тех пор как в штабе фронта появился полковник Васильев, курирующий разведку, комбат очень сильно зауважал своё вышестоящее командование. Раньше каких только дурных приказов не приходило с верху. Это ж додуматься надо разведчиков ставить в противотанковую оборону, и не в безвыходной ситуации, а когда есть время подготовиться и подумать. Почти год назад майор так потерял свой батальон, танки не пропустили, но от трёх сотен опытных разведчиков-диверсантов едва взвод остался, а сам майор на два месяца угодил в госпиталь.
Васильев наладил снабжение разведчиков, теперь снайперы не с обычными мосинками, а со специальной сборки снайперскими СВТ-40 (88) на выходы ходят, в каждой группе появился облегчённый «Северок-бис» (89), начал подбрасывать американские БТР «Скаут»М3 (90), запретил тыловикам изымать у разведчиков трофейную авто-мото-технику. Задачи ставились хоть и сложные, но разумные. Даже когда приходилось отправлять бойцов на верную смерть, было понятно что не дурь самодура будут исправлять своими жизнями.
В общем комбат высокое командование уважал, ценил заботу о батальоне, и беря пример с вышестоящих, так же относился и к своим подчинённым и нижестоящим подразделениям. Поэтому майор не стал хитрить, и в бортовой Bussing-NAG 500А (91) уходящий в Орджо, грузились действительно дельные бойцы.
1— 10 декабря 1942 год, около г. Орджоникидзе.
До бывшей турбазы в окрестностях Орджо, разведчики добрались глубокой ночью. Доложились дежурному по сборам. И завалились спать в уже на половину заполненном холодном бараке. Выспаться не удалось. Всю ночь прибывали и заселялись такие же как они группы. К утру в барак с двухъярусными койками набилось человек триста и от этого стало гораздо теплее.
Поспать дали аж до семи часов. Подъём. Зарядка-кросс на полчаса. Завтрак под навесами у летней кухни турбазы. И в 8—00, сформировав временные учебные взвода, всех развели по учебным классам, оборудованным где в бараках турбазы, а кое-где и в просторных ротных палатках.
Андрюха Апенькин, ростом вышел под метр-девяносто, имел суровую внешность сибиряка и отличался спокойным и ответственным характером. С малолетства он жил на два дома, зимой с родителями-учителями в Благовещенске, а как сойдёт снег – с дедом – лесником в тайге. Мать учитель физики привила ему если не любовь к точным наукам, то уважение к точности – точно привила. Отец учитель физкультуры, бывший циркач, занимался с Андрейкой спортом и пацан не смотря на голодные годы вырос здоровым богатырём. Отец матери, прапорщик Императорской армии, инвалид русско-японской войны, на которой оставил два пальца, слава Богу на левой руке, выйдя в отставку поступил на службу в корпус лесничих Лесного департамента Империи. В смутные годы Гражданской особо не активничал, иногда помогая укрыться-пропитаться партизанам и беженцам от передовой демократии американо-японских интервентов. За это новая власть и не подумала вспоминать его офицерское прошлое и оставила деда на прежней должности лесника. Каждое лето Андрюха проводил с дедом в тайге, научился стрелять лучше всех сверстников по кружку в Осоавиахиме и когда исполнилось 16-ть пошёл работать охотником в заготконтору. Числился передовиком, даже один раз получил награду в виде поездки в Москву на ВСХВ. В начале лета 41-го по комсомольской путёвке Андрей поехал поступать в Московский ЛесТех. Вышел 30 июня из поезда на Северном вокзале и в место института пошёл в ближайший военкомат. Красноармеец Апенькин оказался очень везучим, не смотря на свои габариты, он умудрялся почти не попадать в прицел к противнику. Однополчане шутили, что Андрей от пуль не прячется, а уворачивается от них. С осколками было сложнее. Два раза из-за них попадал в госпиталь. Один раз выходил из окружения под Вязьмой. Летом 42-го после очередного госпиталя, в новом полку на младшего сержанта Апенькина с медалью «За БЗ» обратил внимание начальник полковой разведки. И вот уже полгода Андрей служит в разведке. Дорос до заместителя командира группы. В последнем выходе не повезло, а может повезло, зависит от угла зрения. Группа вернулась в полном составе, но в строю остались только он, да радист. Остальных семерых, включая командира группы увезли в госпиталь. А сразу после этого перевод в разведбат дивизии. Назначение командиром группы. Группу пришлось формировать с нуля. Семь бойцов. Только сработались —отправляют на сборы и радиста с пулемётчиком пришлось почему-то оставить в батальоне. Теперь их пятеро. Снайпер – местный осетин Аслан Боев 30-ти лет, его второй номер – двадцатилетний узбек Данияр Кадыбеков, и два автоматчика казанский татарин Паша Батуханов и москвич, просто москвич Лев Моисеевич Сатановский – целиком и полностью в свои 25-ть оправдывающий внешностью своё имя и не оправдывающий национальность. Боксёр —тяжеловес Лёва габаритами даже не маленького Андрея превосходил.
В учебный класс зашёл не молодой уже старший лейтенант, принял доклад от врио комвзвода. Представился не именем, а должностью. Он для взвода теперь главный инструктор и экзаменатор.