Дорога смерти

— Вся марихуана, которая фигурировала в деле, пришла именно отсюда, — подал голос Бегин. — На самых первых бумажках были частицы машинного масла. Теперь ясно, почему. Их фасовали прямо здесь, в оружейке Кареты.

— Также изъяли регистрационные автомобильные номера, — закончил Мальцев. — Их, кстати, проверили?

— Все краденые, — кивнул Лопатин. — Во дворах, на стоянках. В основном Московская область, но есть и Москва.

— И все это было у Кареты в мастерской, — подчеркнул Расков. — Получается, этот Карета был не просто оружейником банды. Скорее, их тыловым обеспечением. Эдакий снабженец-завхоз. Он обеспечивал банду всем, от оружия до шипов.

— Выходит, что так.

— А отпечатки пальцев? — вспомнил о главном Лопатин. — Сколько групп?

— Около пятнадцати, — отозвался Бегин. — Там внутри все залапано. Криминалисты больше двух часов корпели, снимали со всех поверхностей.

Шеф полиции задумался.

— Пальцы Кареты и Гоблина, само собой. Остается, значит, тринадцать. Серьезная такая толпа. Это вам не три человека, как мы думали…

— Не обязательно, что все они связаны с бандой ДТА.

— Плевать. Брать будем всех, потом разберемся. Станислав Викторович, как координировать будем?

Расков пожал плечами.

— Установим имена, адреса. Предлагаю брать всех одновременно. В таких случаях это всегда выигрышнее. Мы не знаем, кто из них кто, но зато очень хорошо знаем, на что банда ДТА способна.

Лопатин решительно ткнул пальцем в грудь чекиста.

— Мои опера в деле, хотите вы этого или нет. Эти обсоски подстрелили моего опера. Для нас это дело принципа.

— Не вопрос, Сергей Вениаминович, я понимаю.

Подошел еще один из оперативников ФСБ.

— Товарищ подполковник, мы поговорили с соседями.

— Докладывай.

— Наш так называемый Гоблин — сын Николая Черепанова. Это крупный бизнесмен. Москвич, здесь его загородный дом. Бизнес ведет в Европе, у него несколько отелей в Греции — на Крите и других островах. Сейчас за границей, Черепанов живет там весь туристический сезон.

— А Карепкин?

— Да, секунду, — опер перелистнул страницу блокнота. — Он ни с кем не общался, но видели его здесь минимум года три. От Черепанова слышали, что Карепкин работает здесь помощником по хозяйству.

— Этот придурок Гоблин пристроил Карету к себе, — процедил Лопатин. — Пока папаша за границей, пацан тут царь и бог. А когда папаша возвращается, вся наркота из дома уходит в оружейку во дворе, Гоблин становится примерным сынком, а Карета стрижет газоны и изображает прислугу. А в остальное время штампует стволы, один за другим. Хитро, ничего не скажешь.

— Что с Потапом? — вмешался Бегин. — Михаилом Малковичем, правой рукой Ворона?

— А что с ним?

— Барыга сказал, что именно Потап связал его с Гоблином и ввел в этот бизнес в качестве бегунка по Домодедово. Потап может оказаться ключевым звеном.

— Каким образом?

— Теперь я уверен, что Потап вел двойную игру. Это он сотрудничал с бандой, с которой имел какие-то общие дела. По крайней мере, общие знакомые у них точно были. Гоблин и Карепкин. Я думаю, одна из бригад угонщиков Ворона за спиной своего босса работала на Потапа и подгоняла угнанные машины банде. Бандит с фотографии покупал «шевроле» на рынке в Чертаново, это как раз вотчина Ворона. Не удивлюсь, если он делал это по совету Потапа.

— Так, — кивнул Лопатин. — И что это нам дает?

— Я хочу знать, что вы собираетесь делать. Надеюсь, пока не будете брать Потапа вместе со всеми остальными?

— Согласен, — поддержал следователя Расков. — Потап нам сейчас не нужен. Он под колпаком: с сегодняшнего утра его ведет наружка, докладывая каждый час, а его сотовый на прослушке. Если после первых задержаний Потап задергается, мы узнаем сразу.

Лопатин пожал плечами.

— Я не настаиваю. Главное взять активных членов банды ДТА. Это для меня на первом месте.

Расков покосился на Бегина. Тот кивнул, соглашаясь с немым вопросом чекиста.

— Тогда остался один главный вопрос, — сказал Расков. — Утечка. В наших рядах крот, который может все запороть. Теперь это факт. Этой бойни не было бы, мы бы взяли всех без единого выстрела, если бы кто-то не предупредил Карету об облаве… Кто знал об операции?

Лопатин выругался себе под нос.

— Вы сами в курсе, кто знал. Все знали. Наш штаб в Домодедово. Головной штаб в Москве. Информация прошла у нас и сразу ушла наверх, потому что мы должны отчитываться перед руководством о каждом шаге.


— Сергей Вениаминович, в этой цепочке сидит кто-то, кто работает на другую сторону.

— Когда он позвонил Карете, это была хитрая цель, — добавил Бегин. — Ему не было нужно, чтобы Карета ушел. Он хотел, чтобы Карета почувствовал себя зажатым в угол и взялся за ствол. В итоге свидетеля убрали нашими же руками. Разыграно как по нотам. Крот, кем бы он ни был, начал зачищать хвосты.

Лопатин тяжелым взглядом посмотрел на Бегина, на остальных. Вздохнул.

— Я все понял. Предлагаю поступить радикально. С этого момента давать оперсоставу только инструкции по текущим задачам, не вводя в курс остального. А все совещания проводить в закрытом режиме. Мы четверо — и никого больше.





* * *




Петру Черепанову, который сам себе дал звучное и агрессивное имя Гоблин, было 26. Татуировки на теле, дорогой мощный автомобиль, особняк, доступ к оружию и собственная мини-империя наркотиков — все это было призвано подчеркнуть его превосходство. Во время облавы, когда он услышал крики Кареты, бегущего по двору с пистолетом в руках, и инстинктивно нажал кнопку закрытия всех окон дома металлическими ставнями, Гоблин действовал лишь на адреналине. Затем, пока он лихорадочно разжег камин — влив туда целую флягу бензина для зажигалок, чтобы полыхало посильнее — и принялся швырять в огонь все, что под руку попадется, была паника. Ослепившая и оглушившая его вспышка гранаты, заставившая полностью потеряться в пространстве, сбила всю спесь. Но по пути в управление ФСБ Гоблин умудрился взять себя в руки.

Парня допрашивал опер, который конвоировал его из Раменского в стены контрразведки.

— У тебя изъяли почти полкило травы.

— Ну и что. Это для личного потребления. Я люблю покурить.

— Парень, это особо крупный размер.

— А вы уже провели экспертизу? Кто сказал, что это наркотики? Может, у меня там солома, йо?

— Солому куришь?

— Захочу, дерьмо буду курить. Это мое дело.

— Экспертиза будет готова утром. Мы оба знаем, что она покажет.

— Я ничего не знаю. Я в школе плохо учился, типа, ага.

— Поздравляю. Что у тебя дома делал Николай Карепкин?

— Он был не у меня дома, а в сарае.

— Что он делал в сарае на территории твоего дома?

— У него и спросили бы. Перед тем, как валить пацана. Отморозки, б…

— В сарае мы изъяли целый арсенал оружия.

— Послушайте. Колян был нашим типа дворником. Что он делал в сарае, в конструктор играл или с оружием возился, мне не интересно. Кто к нему приезжал, я не видел. И вообще ничего о нем не знаю.

— Чего же тогда бросился бумажки и ноутбук сжигать в камине?

— Мой камин. Мои бумажки. Мой ноутбук, йоу. У себя дома со своими вещами что хочу, то делаю.

— В каких отношениях ты находишься с Потапом?

— С Потапом? Это что за имя такое тупорылое? Потап это брат Герасима, ха? У которых Му-му?

— Тебе смешно?

— Я люблю поржать. Я веселый пацан. Позитив рулит.

— Мальчик Петя…

— Кому Петя, а кому Петр Николаевич.

— …В твоем доме делали оружие для банды ДТА, которая убила больше десятка людей. Их ищут все полицейские Москвы и области. А оружейника этой банды вместе с их арсеналом нашли в твоем доме. Тебе действительно смешно? Судья, присяжные — я не знаю, кто будет тебя судить — но неужели ты серьезно думаешь, что тебе хоть кто-нибудь поверит в твое «ничего не знаю»? Ты пойдешь как соучастник. И получишь не пару лет за траву, а лет десять-пятнадцать минимум.

— Блин… Что вы от меня хотите?

— Банда. Твой знакомый Потап угонял для них машины, а твой квартирант и приятель Карета делал для них оружие. Ты знаешь, кто они. Мне нужны имена.

— Я не знаю никакую банду.

— Ты боишься? Когда мы их возьмем, они сядут надолго. Скорее всего, навсегда. Просто назови имена, и тебе это зачтется.