Дополнительные обязанности секретаря

– От страха ли, хорошенькая принцесса, от него ли?

Громкий хохот вытаскивал мою смелость наружу, но ее явно не хватало для того, чтобы пальцы перестали подрагивать. От страха ли? Эх, Данила Мамонтов, у тебя просто дар – заговаривать зубы и сбивать с толку! Твоя самая лучшая и самая худшая черта.

Артур нас ждал – он выглянул в гостиную из кухни, приглашая:

– Сейчас все будет готово. Лосося я все-таки из ресторана заказал – не рискнул сам, чтобы не испортить весь обед. Лика, ты, надеюсь, голодная? Твоему ухажеру-переростку пару трапез можно и пропустить.

– То есть остальное он сам готовит? Варганит собственными руками какой-то суперпраздничный обед? – я почему-то спросила об этом у Данилы шепотом.

– Понятия не имею, – ответил он мне так же. – Если ты полагаешь, что мы каждые выходные с ним вместе проводим, то очень ошибаешься.

Большой стол был заставлен – салатами, закусками, тарталетками и чем-то еще, чему названия я не знала. Лосося доставили еще до того, как я успела занять свое место и тщательно рассмотреть хозяина дома. А вдруг Артур тоже взволнован? Может, он просто не показывает свои эмоции? Но закатанные рукава на белой рубашке производили впечатление какого-то дисбаланса. Он примерно так же выглядел на пляже, и уже тогда я поразилась перемене, хотя в его образе почти ничего не изменилось.

– Ты почему меня так разглядываешь, Лика? – Артур заметил. – Все в порядке?

– Да, просто… – я не знала, стоит ли озвучивать все вслух, но решилась: – Просто это так странно. Ты готовишь, ты явно все распланировал заранее и постарался. Любая девушка была бы на седьмом небе от счастья, если бы ее парень относился к свиданиям так… скрупулезно.

– Так радуйся. В чем проблема?

– Во мне, – ответил за меня Данила. – Лике очень сложно назвать свиданием посиделки втроем. Угадал?

– Ну, отчасти, – я нервно сглотнула.

Данила кивнул, выражая поддержку:

– Ко всему самому интересному в жизни надо привыкнуть, зеленоглазка. А пока можно разбавить напряжение вином. Уверен, что у Арта найдется самое лучшее. Какое-нибудь «Перо Мурло Нуар» восьмого урожая тринадцатого года с нотками канадского персика и струи бобра, потому что именно оно по самым идеальным источникам названо самым идеальным.

Артур передвинул к нему ближе бутылку, туда же бросил штопор.

– Да, у меня все превосходное, хоть что-то ты обо мне понял правильно. И не называй меня так, бесит.

Данила послушно примолк, а бутылку открывал уверенно. Скорее всего он тоже разбирается в винах, а эпитетов накидал лишь для того, чтобы я улыбнулась. И терпкое вино показалось отличным, хотя я в этом мало что понимаю. В нем почти не ощущалось сладости, а подтона перемешивались и усложнялись, как если бы вкус не был постоянной величиной.

Забывшись в дегустации, я вспомнила о поводе – хоть и названном формально. Подняла бокал:

– Данила, за твою победу. Ну и за наш с Артуром проигрыш. Будем считать, что высвободили себе время для клиентских заказов, пока ты будешь возиться с муниципальным!

Артур не стал противиться и чокнулся со мной, а потом и со своим соперником, однако заметно о чем-то задумался. Мы уже с Данилой перешли к обсуждению новых растений, которые прекрасно адаптируются в питомнике, когда нас перебили:

– Я прошу прощения за задержку сегодня. Дело в том, что я не выдержал – поехал в мэрию, попросил показать твой проект. Сам понимаешь, у меня там тоже достаточно знакомых.

Данила расслабленно уставился на него:

– И что? Это теперь не секрет, раз я выиграл.

Артур поднял голову и поморщился к потолку, а потом выдавил с трудом:

– Я прокляну себя за это, но обязан сказать – в проекте ошибка. Я ведь тоже готовился, помнишь? В районе нарушено межевание, с этим еще разбираются, и парк… в общем, по факту западная сторона парка срезана не под тем углом, что на картах. Застройщик изменения наверняка узаконит, даже если для этого придется сносить посадки.

– Что? – Мамонтов изменился в лице, подался вперед и поставил бокал на стол. – Ты уверен?

Артур снова поморщился в потолок, как будто от боли – это и был его ответ. Я рукой рот зажала, чтобы в голос не расхохотаться – так забавно выглядели его мучения. Данила и сам бы до этого допер, но без нужной информации потерял бы некоторое время и, возможно, ресурсы. И его заторможенность тоже смотрелась смешно:

– Ну… это… и что я тебе за это должен? То есть сильно-то пальцы не загибай, я бы уже на следующей неделе при утверждении это выяснил!

– Да выдохни. Ничего не должен. Просто не хочу видеть, как любимый город уродуют твои неумелые руки.

– Э-э, ну спасибо тогда. Короче, если увижу твою ошибку – тоже сообщу. На том и будем квиты.

– У меня увидишь ошибку? У меня?! – Артур так громко и искренне расхохотался, что мне теперь ладонь не помогала – я тоже смеялась, в данном случае поддерживая своего босса:

– Ну ты загнул, Данила! Я через стенку от этого монстра сижу – уж точно знаю, сколько раз он проверяет каждую цифру. Скорее мир рухнет, чем Артур Царев неточность пропустит!

Данила перевел ироничный взгляд в мою сторону и почему-то широко улыбался, ругаясь на обоих:

– Босс и его секретарь спелись – вы даже в выходной остаетесь на работе. Слушай, Лика, а может, ко мне? Я свою секретаршу за двадцать секунд уволю. Если хочешь, вообще всех уволю. Разоримся вместе, зато сплетничать о нас будет некому.

– Нет, она моя! – Артур перестал хохотать и заледенел, он почти рявкнул эту фразу. И через секунду добавил чуть теплее: – Помощница, в смысле.

Данила скосил на него глаза – и, кажется, подмигнул:

– Через час посмотрим, чья она. Помощница, в смысле.


Я снова начала теряться и краснеть, уловив намек. Схватилась за бокал, щедро отпила. Где же взять смелость, чтобы не тушеваться от таких планов или уже прекратить это безобразие категоричным отказом? Да ведь на самом деле отказываться я не хочу – в этом уже несложно признаться, даже копаться в себе глубоко не надо. Вино на меня так действует или компания?

Я бы так три дня посидела под их смешные переругивания и периоды забывчивости, когда они случайно увлекались какой-то темой и начинали друг с другом соглашаться. Последнее делало атмосферу чудесной, вынуждало смотреть то на одного, то на другого – и всякий раз отмечать, как же они хороши по отдельности. И задавать себе вопрос, как именно в этой компании оказалась я? Вернее, как именно я стала единственным связующим звеном, чтобы эти двое столько времени проводили в одном помещении без единой попытки друг друга прикончить? Расслабленность и сыграла со мной злую шутку – я пропустила момент, когда общее настроение начало меняться, что спровоцировал не нарочно Артур:

– Лика всерьез хороша в работе – я говорю это не потому, что она мне нравится. Собственно, то, что она мне нравится, стало следствием предыдущего отношения. Я думаю, что когда-то ее придется повышать, но это же нанесет удар по мне – вряд ли я найду такого же помощника, на которого спокойно можно перекинуть все дела или в период аврала заняться текучкой, не волнуясь, что все развалится на части в мое отсутствие.

Данила возмущенно кряхтел:

– Ты сейчас это чешешь, чтобы я начал завидовать? Так я не умею завидовать!

– Нет… просто объясняю суть проблемы. В последние дни работа сама собой отодвигается, сосредоточенность приходится держать на одной силе воли. Это же ненормально, что после того, как секретарь принес кофе, гендиректор еще полчаса сидит и глотает слюну, представляя картинки одна другой пошлее?

– Ну ладно, я умею завидовать, – признал Данила. – Не продолжай. Оставайся для меня тем же импотентом, как я всегда о тебе думал.

– Да я о другом, – отмахнулся Артур от него и посмотрел в мою сторону. – О разговорах, которые про нас ходят и очень тебя тревожат. Лучше всего обговорить правила, которые тебя устроят, Лика. Мы с тобой или посторонние, или вместе. И, скажу сразу, меня страшно бесит тот факт, что я не могу заходить с тобой в здание, держа за руку. Ты ведь уже сказала им, так в чем проблема, если нас застукают за легким боссосекретарским поцелуем? Но готов терпеть, если секретность тебе будет комфортнее. Видишь, что я делаю?

– Вижу! – рявкнул Данила. – Метишь территорию, насколько твоего члена хватает! Этакий тиран, который изображает покорность, но всем своим видом подчеркивает, чего ему эта покорность стоит.

– Не спеши с выводами, товарищ мамонт. Ты не даешь Лике даже возможности подумать самой!

А мне уже и думать было лень. О чем тут говорить? О том, что мне до одури приятна его серьезность, с которой он относится к нашим отношениям, которых по факту даже нет? Или о том, что я понятия не имею, чем закончится эта история, и только потому не хочу прилюдно оглашать ее начало?

Данила, заметив мою блуждающую улыбку, встал и протянул руку, как будто приглашал на танец. Вино действовало на меня слишком сильно, и я даже не подумала, что с этого жеста мы переходим к чему-то более напряженному, чем замечательный обед на троих.

Но дошло, когда он начал меня целовать, а затем потянул куда-то. Не в спальню же?

– Где у тебя тут спальня? – Данила отвлекся от моих губ на секунду, но не выдержал – не стал ждать ответа и снова прижал меня к себе.

Кажется, нам плевать на спальню…

– А, плевать, – я снова услышала его голос. – Обновим твою гостиную, чтобы ты в ней больше никогда не мог расслабиться.

Я разгоралась быстро, но больше не от его ласк, а от обещаний, выданных еще несколько дней назад. И была бы благодарна, если бы Данила продолжал вести себя так же – не позволяя мне одуматься или застесняться. Но на этот раз он изменил привычке – и наотрез отказался читать мои мысли. Наоборот, отстранился, окинул меня пристальным взглядом, взялся за край футболки и произнес:

– Сначала ты разденешься. Полностью.

Он справился с моей одеждой сам, а джинсы вообще стянул вместе с трусиками. Я не препятствовала, но невольно зажалась под его обжигающим взглядом и потянулась за поцелуем, но Данила держался чуть поодаль, он теперь будто наслаждался только моим видом и смущением. Повернул к софе – слишком небольшой и неудобной, чтобы на ней заниматься сексом, как мне вначале показалось, но я быстро поняла, что ошиблась: теснота ничуть не препятствовала маневренности. Усадил, слегка придержав за талию. Присел передо мной на корточки и повел пальцами по бедрам, животу, добрался до груди и убрал от нее мою руку. Ласкал соски, глядя снизу в глаза, потом принялся делать это губами, щекоча языком. Стоило мне только вскинуть руку, как он ее перехватывал и заводил за спину, чтобы не мешала.

Я откинулась немного назад и только тогда вспомнила об Артуре – тот стоял с полным бокалом вина всего в двух шагах от нас. С трудом оторвал взгляд от того, что вытворял с моей грудью рот Данилы, поднял его на лицо. Почему-то улыбнулся и прошел к креслу. Сел там, ни на секунду не ослабляя внимания. Закинул ногу на ногу. Ну надо же, просто директор, проверяющий работу персонала! Ничего дикого перед его глазами не происходит! Чё-ёрт, как же это заводит. Бешенство какое-то!

Данила развел мои бедра, приподнял для удобства и начал целовать внутреннюю сторону, вызывая во всем моем теле непреодолимую истому. Мне же хотелось, чтобы он тронул меня там – хотя бы прикоснулся пальцами. Но он будто нарочно дразнил, возбуждал, но не давал желанного. Я сама вцепилась в его футболку, чтобы иметь возможность прикасаться к потрясающему телу, но Данила некоторое время не позволял этого сделать. Ему нравится, что я обнажена, а он нет? Или это часть игры?

Наконец отстранился, встал, сорвал футболку одним рывком через голову, откинул на пол и расстегнул брюки. Я снова скосила глаза на Артура – тот будто окаменел, застыл от напряжения. Но и не думал останавливать или принимать участие. Его взгляд стал пьяным, он скользил по всему моему телу, спотыкался о колечко пирсинга, а дыхание будто затруднилось. Исследует свои реакции на происходящее, как и собирался? Черта с два! Ему нравится, он загипнотизирован нашим возбуждением, он ждет следующего шага! И кто же больший извращенец – он или я, от этого взгляда желающая еще сильнее раздвинуть бедра, чтобы ему было лучше видно?

Данила же вовсе перестал спешить, он словно нехотя избавился от брюк, обнажил член и несколько раз прошелся по нему, возбуждая себя еще сильнее и наблюдая сверху за мной. Сложен как Аполлон – и хорошо об этом осведомлен. Каждая мышца выделяется рельефом, живот поджарый с явственно очерченными кубиками, сильные мускулистые ноги. Мужчина большой – весь, я все еще помню, как скользил его крупный орган в моем рту. Сглотнула судорожно, представляя, что снова беру его губами… Однако у Данилы было другое на уме.

Он подался ко мне, толкнул на спину, замер ненадолго сверху. Раздвинул коленом мои и через пару секунд вонзился в мое тело одним толчком. Он большой, у меня внутри возникло ощущение растянутости на грани с болью. Но вторым толчком он заставил все мое дело выгнуться, приспосабливаясь и принимая глубже. От третьего движения я вскрикнула – уже не от боли, а от ненормального скачка ощущений, которые становились все более запутанными. Одновременно приятно и неприятно от растяжения. Постоянно ловила на себе взгляд Артура – он просто наблюдал, даже не дышал и себя не трогал. И это чрезвычайно заводило – его возбуждение, которое он держал под контролем. И кончать я буду, вероятно, под этим же пристальным взглядом. Но как только я привыкла к ощущениям и немного расслабилась, Данила остановился. Вышел из меня подхватил и перевернулся, поддерживая меня под ягодицы над собой.

– Давай же, детка, теперь твоя очередь, – от вида его возбужденного лица и раскрасневшихся искусанных губ у меня поплыло сознание.

Я опускалась медленно. Пенис стал каменным и немного пугал, потому я осторожничала и давала себе возможность привыкнуть. Когда впустила его полностью, выдохнула и уперла руки в мускулистую грудь, не в силах даже пошевелиться. Но Данила сам начал направлять мои бедра и подаваться короткими толчками вверх. Я задвигалась, ища свой темп и угол – и когда нашла, выдала невольный стон. Только тогда он перестал руководить и скользнул к моей груди, чтобы с нажимом ласкать.

К удивлению и несмотря на крайнюю степень возбуждения, я очень быстро начала уставать – оказывается, это физически не самое простое занятие. Но со стороны раздалось с давлением:

– Быстрее, Лика. Делай это резче! И не смей пока кончать.

Артур не выдержал – он не участвовал сам, но без контроля процесс оставить не смог. И этим чудовищным тоном отдавать приказы в такой момент – немыслимо. Но почему же я сразу почувствовала себя близко к пику, как будто моему телу требовалось его разрешение или запрет? И задвигалась я интенсивнее, Данила с рыком перехватил меня за ягодицы и начал направлять с силой, как будто и сам попал под ауру приказного тона. Мы окончательно синхронизировались, спутались телами и желанием, и теперь мне уже хотелось еще и еще сильнее, без пощады к себе, лишь бы ощущения стали острее, а хладнокровный наблюдатель не усомнился в нашем рвении. Я знала, что он видит все, запечатывает в памяти каждый штрих, включая мое искаженное страстью лицо и порывы, несущие наши тела к развязке. Кончая, Данила буквально вонзил пальцы в мои бедра. И его оргазм подстегнул мой – я сорвалась в блаженство через секунду и бессильно упала на его грудь, тяжело дыша и еще долго ощущая, как внутри все сжимается, очень медленно ослабляя накопленное напряжение.

Кажется, я участвовала в каком-то соревновании – мне успели выкрикнуть правила – и его с треском провалила. Приз все равно получила. И это было…

– Аж в голове шумит, – призналась я шепотом. – Не двигайся, Данила, я вымоталась до состояния тряпки…

По моим волосам прошлась рука, скользнула на голую спину и с нажимом двинулась вниз по позвоночнику. Это не Данила, я ощущала его руки под своими. Артур, но его прикосновение не может быть неприятным или странным. Как не может быть неприятным его голос, раздавшийся прямо перед моим лицом и вынуждающим распахнуть глаза:

– С ума сошла, красавица? Все только начинается. Как и договаривались, тур я выдержал. Но никто же здесь не думал, что это будет единственный тур?

И многообещающая белозубая улыбка. Язык, коснувшийся пересохших губ. Подо мной завибрировало – Данила бесшумно рассмеялся. Он, наверное, сразу предполагал, что примерно так и произойдет. И мое измученное удовольствием тело никого из них не остановит.





Глава 13