Дом у Чертова озера

Такой милый человек, хоть и слегка суетливый…

На втором этаже было что то вроде галереи: с одной стороны – похожие на бойницы узкие окна, с другой – огражденная перилами пустота. Варя перегнулась через перила, посмотрела вниз. В груди похолодело. Отсюда, с высоты, было отчетливо видно, что каменные плиты холла выложены в определенной последовательности и образуют рисунок – кошачью голову, точно такую же, как на ее медальоне. Рисунок отличался от основного фона на тон – максимум два, поэтому, находясь внизу, рассмотреть его не представлялось возможным.

– Красиво, не правда ли? – послышался над ухом вкрадчивый голос нотариуса, и Варя испуганно вздрогнула, отошла от перил, вытерла вспотевшие ладони о джинсы, спросила:

– Вениамин Ильич, не подбросите меня обратно в город? Мне нужно кое что купить.

– Конечно, Варвара Александровна, сочту за честь, – расплылся в улыбке нотариус.

Ее спальня была ужасной. Все таки нотариус сильно покривил душой, когда утверждал, что комнаты на втором этаже пригодны для жизни. Варя не знала, как там остальные комнаты, но ей явно со спальней не повезло. Одна кровать – массивная, на высоченном подиуме – чего стоила. Да на такой кровати можно запросто заниматься строевой подготовкой – места хватит. Пурпурное атласное покрывало было роскошным, но навевало мысли о дворцовых переворотах и цареубийствах. Примерно такие же ассоциации вызывали и тяжеленные темно бордовые портьеры с золотыми кистями, и похожее на трон высокое кресло, отражающееся в напольном зеркале. Зеркало заинтересовало Варю особо. Вещь, несомненно, была старой. Массивная деревянная рама потемнела от времени, а тусклая зеркальная гладь отражала предметы с неохотой, искажала цвет, размывала границы. Варя коснулась кончиками пальцев прохладного стекла. На какое то мгновение ей показалось, будто от прикосновения по поверхности зеркала пробежала рябь, примерно такая же, какая возникает, если ткнуть пальцем в жидкокристаллический монитор компьютера. Варя отдернула руку. Померещилось, нет никакой ряби. Перед ней старое, потускневшее от времени зеркало, к тому же плохое освещение. Кстати, с чего бы?

Она подошла к окну и возмущенно присвистнула. Да, кем бы ни был покойный господин Поклонский, но на обслуге он явно экономил: окно оказалось не просто грязным, но еще и густо затянутым паутиной. Варя отвернулась от окна, оперлась спиной о подоконник, окинула критическим взглядом свое новое жилище – жуть! Пообрывать бы руки тому дизайнеру, воспаленное сознание которого породило это безобразие! А еще зеркало. Зеркало в спальне противоречит всем законам фэн шуй, об этом нынче знают все, от мала до велика.

Не осмотренной оставалась только ванная комната. Варя толкнула неприметную с виду дверь и мысленно приготовилась увидеть что нибудь экстраординарное: какую нибудь дубовую лохань для омовений и ночную вазу вместо унитаза, но на сей раз действительность оказалась милосердна к ее измотанным за этот нелегкий день нервам. Никаких лоханей и ночных ваз! Яркий свет светильников, сияющий кафель, вполне современная ванна, унитаз и даже биде. На хромированной вешалке разноцветье махровых полотенец и белоснежный банный халат. А еще зеркало, не подслеповатое безобразие, как в комнате, а нормальное, человеческое зеркало, с одинаковым беспристрастием отражающее и абстрактный рисунок плитки, и прыщик на Вариной щеке. Чтобы окончательно убедиться в нормальности зеркала, Варя ткнула в него пальцем. Никакой ряби, только едва различимое пятнышко от прикосновения.

– Славненько, – сообщила она своему отражению, – если станет совсем невмоготу, переселюсь жить сюда.

Когда в оговоренный с нотариусом час Варя вышла на крыльцо дома, оказалось, что в город нужно не ей одной. У Жуана в мэрии остались какие то «очень важные» дела, а у Ворона – джип в автосервисе. Первый, видите ли, не мыслит себя без служения родному городу, а второй без личного транспорта. Силиконовая Дарина и Сивцова, ясное дело, увязались следом – побоялись оставить своих драгоценных мужиков без присмотра. Ну и бог с ними! Ей то что?

– Савельева, ты куда это? – поинтересовался Жуан.

– Прогуляться, – буркнула Варя и юркнула в салон «Ауди».

Вениамин Ильич любезно подвез ее до самой аптеки и, уже прощаясь, напомнил:

– Варвара Александровна, долго по городу не гуляйте. Не забывайте, что ровно в двенадцать вы должны быть в главном зале.

– Не беспокойтесь, – Варя посмотрела на часы, – еще только половина седьмого, я успею.

– Автобусы до Чертова озера не ходят.

– Возьму такси.

– Ну, всего доброго! – «Ауди» прощально моргнула фарами и тронулась с места.

Варя немного постояла, наслаждаясь по летнему сладким воздухом, и направилась к аптеке. Когда через несколько минут она уже расплачивалась за баллончик с лекарством от астмы, внутренний голос беспрестанно бухтел и уговаривал отказаться от этой неумной затеи. У голоса был свой резон, он считал, что покупка ингалятора – это признание собственной слабости. Зачем покупать лекарство от болезни, которой у тебя нет? Но в полемику вступил инстинкт самосохранения, который заявил, что запас беды не чинит, а вот когда жареный петух клюнет известно куда, будет уже не до гордости и самоанализа.

Внутренние терзания прекратились лишь тогда, когда Варя вышла из аптеки с зажатым в ладони ингалятором. Зато тут же подал голос желудок, жалобным завыванием намекая, что, не считая шоколадного батончика, Варя с самого утра ничего не ела.

Она секунду другую подумала и решила, что заслужила не торопливый перекус в какой нибудь сомнительной забегаловке, а полноценный ужин в ресторане. Во времена ее юности в городе был только один более или менее приличный ресторан. Он находился в нескольких минутах ходьбы от центра и назывался очень романтично «Алые паруса».

Варины надежды оправдались, ресторан был на прежнем месте, правда, сменил название на менее романтичное, но, несомненно, более креативное «Интерплаза». Несмотря на вечернее время, народу в зале было немного. Вслед за зевающим официантом Варя прошла к уединенному столику, изучила меню, сделала заказ.

Ужин оказался вполне съедобным, а десерт так даже и вкусным. Впервые за весь этот заполошный день Варя расслабилась. Но для достижения полной гармонии с окружающим миром все равно чего то не хватало, мешала какая то мелочь. Украдкой, сквозь полуопущенные ресницы, Варя осмотрела зал и почти сразу же вычислила причину своего беспокойства.

За два столика от нее сидел очень подозрительный тип. На вид лет тридцать – тридцать пять, невыразительного цвета волосы зачесаны назад так, что отчетливо видны залысины. Очки с толстенными линзами на пол лица. Одет небрежно: в драные джинсы и черную водолазку. Незнакомец наблюдал за ней и даже не особо таился.

Варя подозвала официанта, расплатилась за ужин, встала из за стола. Она обернулась уже на выходе. Незнакомец сидел, уткнувшись носом в меню, и на происходящее вокруг не обращал никакого внимания. Может, все таки показалось? Вдруг у нее начинается паранойя? В любом случае на часах уже девять вечера, засиживаться в ресторане нельзя, пора возвращаться.

Варя направлялась к припаркованному у ресторана такси, когда в двух шагах от нее, противно визжа тормозами, остановился милицейский «уазик». На тротуар выпрыгнули двое ребят в форме, не говоря ни слова, заломили ей руки, впихнули на заднее сиденье машины, рядом плюхнулся жирный, воняющий табаком и потом мужик. Он окинул Варю удовлетворенным взглядом и сообщил:

– Ну, попалась, клофелинщица! Что, голуба, думала, мы тебя не вычислим? Думала, что своим зельем всем жертвам память на фиг поотшибала, что тебя, заразу, никто не опознает? А вот облажалась, один запомнил и даже подробный фоторобот составил. Полюбуйся! – мент сунул под нос обалдевшей Варе какую то бумажку.

– Это что? – спросила она, недоуменно косясь на бумажку.

– Твой фоторобот и ориентировка. Вот, зачитываю: рост средний, волосы длинные, черные, прямая челка. Черты лица правильные, европеоидные, глаза зеленые. Была одета в голубые джинсы и белую майку.

– На мне черная блузка!

– Переоделась.

– Под ваше описание подходит каждая вторая.

– Да, но каждая вторая не шастает по ресторанам и не таскает с собой, – мент с видом фокусника выудил из Вариной сумочки ингалятор, – и не таскает с собой лекарственное вещество неизвестного происхождения.

– Как это неизвестного происхождения?! – возмутилась она. – Это лекарство от астмы, там же написано!

– Мало ли что где написано? На заборах тоже написано. Может, это маскировка?

– Но клофелин же в таблетках, а это аэрозоль.

– Что и требовалось доказать! – Мент поднял вверх указательный палец. – Ты в курсе, как выглядит клофелин. Ильюха, запротоколируй. – Он похлопал по плечу сидящего на переднем сиденье парнишку.

Неожиданно Варю осенило:


– У меня есть чек из аптеки!

– Где? – Мент порылся в сумочке. – Нет никакого чека, гражданочка.

– Есть!

– А я говорю – нет!

– Это произвол!

– Ну, вот доберемся до участка, посидим часок другой в «обезьяннике», а там и разберемся, произвол это или не произвол, – пообещал ее мучитель и закурил до безобразия вонючую сигарету.

Варю замутило. Вот оно – очарование родного города. Едва приехала – и уже объявлена в розыск как клофелинщица рецидивистка. И ведь даже билета не сохранила, чтобы доказать этим уродам, что не имеет никакого отношения к местному преступному миру. Если только… Варя не слишком вежливо толкнула мента в бок.

– Что тебе? – проворчал тот.

– Позвоните мэру, он меня знает.

– Мэру?! – Мент заржал. – А может, сразу Президенту Российской Федерации? Чего уж мелочиться?

– Подождите! Он действительно может подтвердить, что я совсем не та, кого вы ищете.

– Знаешь что, коза? – Мент перестал смеяться, зло зыркнул маленькими, заплывшими жиром глазками. – Я из за какой то шалавы по шапке получать не намерен. Мэру позвони… – Он хмыкнул. – Сами как нибудь разберемся, без мэра.

В «обезьяннике» было грязно, воняло хлоркой и блевотиной. На единственной скамье спала какая то бомжиха. Варя было присела рядышком, но от соседки шло такое амбре, что запах хлорки показался намного предпочтительнее. Пришлось отойти подальше, к самой решетке.

А время между тем убегало как песок между пальцами, до полуночи оставалось чуть больше часа.

– Эй! – Варя заколотила по решетке. – Эй, есть кто нибу у удь?!

Невероятно, но на ее вопль откликнулись, впервые за то время, что она провела в участке.

– И не надо хулиганить, гражданка Савельева, – давешний пузатый мент скалил зубы в приветливой улыбке. – Сейчас мы вас выпустим.

– Выпустите? – Ну, слава тебе господи.

– Произошла ошибочка, все обвинения с вас сняты, можете быть свободны, – он распахнул дверь «обезьянника».

– Ошибочка?! – заорала Варя. – Я же вам сразу говорила, что не имею отношения к этой вашей клофелинщице!

– Ну, – страж правопорядка развел руками, – работа у нас такая. Как говорится, доверяй, но проверяй.

– Где мои вещи и документы? – Варя бросила быстрый взгляд на часы – без четверти одиннадцать. До Чертова озера полчаса езды, значит, она еще может успеть.

– Спокойно, гражданочка. Сейчас выполним кое какие формальности, заполним кое какие документики, и идите на все четыре стороны.

– Какие документики?! – застонала она.

– Я же говорю, кое какие. Это недолго, полчасика, максимум…

Из участка Варя вышла в десять минут двенадцатого. Еще десять минут ей понадобилось, чтобы добежать до привокзальной площади. Если предложить таксисту двойную оплату, возможно, удастся убедить его не обращать внимания на дорожные знаки.

Привокзальная площадь была пуста – ни одного таксиста, ни одного частника. Да быть такого не может! Есть же ночные смены. На скамейке под фонарем, укрывшись газетой, дремал бомж.

– Эй, – Варя потрясла его за плечо.

– Тебе чего? – Бомж открыл один глаз.

– Где таксисты?

– Пиво есть?

– Нет.

– А денежка?

Варя порылась в кошельке, сунула вымогателю купюру.

– Где таксисты?!

– Так разогнали! Час назад приехали эти, с полосатыми палочками, и разогнали.

– Как разогнали?! Почему?!