Дом странных детей
Часть 14 из 48 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я открыл рот, чтобы опровергнуть ее ужасные обвинения, но так и замер с открытым ртом, заметив парящую в воздухе и приближающуюся ко мне чашку.
— Выпей воды, — произнес юноша. — Мы же не можем допустить, чтобы ты умер прежде, чем мы доставим тебя к директрисе, как ты считаешь?
Его голос, казалось, раздавался из пустого пространства. Я потянулся к чашке, но едва не уронил ее на пол, коснувшись мизинцем невидимой ладони.
— Он неуклюжий, — прокомментировал юноша.
— Ты невидимый, — глуповато произнес я.
— Вот именно. Миллард Наллингс к вашим услугам.
— Не называй ему своего имени! — воскликнула девушка.
— А это Эмма, — продолжал юноша. — Она страдает манией преследования. Но я уверен, что ты и сам уже это понял.
Эмма злобно уставилась на него, точнее, на то место в пространстве, которое он должен был занимать, но ничего не ответила. Чашка дрожала у меня в руке. Я предпринял еще одну попытку хоть что-то им объяснить, но замолчал, когда с улицы донеслись злобные голоса.
— Тихо! — прошипела Эмма.
Раздались шаги. Это Миллард подошел к окну и слегка раздвинул шторы.
— Что там происходит? — спросила Эмма.
— Они обыскивают дома, — ответил он. — Мы не можем здесь задерживаться.
— Но мы не можем и выйти отсюда!
— Я думаю, что скоро сможем, — отозвался Миллард. — Однако на всякий случай я загляну в свои записи.
Шторы сомкнулись, и я увидел, как со стола взлетела и раскрылась в воздухе маленькая тетрадь в кожаном переплете. Миллард что-то напевал, перелистывая страницы. Через минуту он захлопнул тетрадь.
— Как я и подозревал! — провозгласил он. — Осталось подождать всего около минуты, после чего мы сможем смело выйти за дверь.
— Ты с ума сошел? — поинтересовалась Эмма. — Эти мордовороты тут же набросятся на нас со своими дубинами!
— Только если то, что вот-вот произойдет, не будет представлять для них больший интерес, чем наши скромные персоны, — отозвался Миллард. — Смею тебя уверить, лучшей возможности у нас не будет.
Меня отвязали от плиты и подвели к двери. Присев на корточки, мы чего-то ожидали. Тут снаружи до нас донесся звук гораздо более громкий, чем голоса мужчин, кричавших: «Самолеты!» Судя по звуку, самолетов было много. Может, несколько десятков.
— О, Миллард! Это гениально! — воскликнула Эмма.
— А ты говорила, что я напрасно трачу время, — пренебрежительно фыркнул Миллард.
Эмма положила руку на дверную ручку и обернулась ко мне.
— Возьми меня за руку. Не вздумай бежать. Держись, как ни в чем не бывало.
Она спрятала нож, заверив меня, что если я попытаюсь сбежать, то увижу его снова, — как раз перед тем, как она меня зарежет.
— Откуда мне знать, что ты не сделаешь этого в любом случае?
Она на мгновение задумалась.
— Придется поверить мне на слово. — Эмма пожала плечами и резким толчком распахнула дверь.
* * *
Улица была запружена народом. Тут были не только мужчины из паба, которых я тут же заметил неподалеку от дома, но также хмурые торговцы, женщины и возницы. Оставив свои занятия, люди, запрокинув головы, смотрели в небо. Прямо над нами, совсем низко, пролетала эскадрилья немецких истребителей. Они шли идеально ровным строем, и я сразу вспомнил фотографию, которую видел в музее Мартина, в экспозиции под названием «Осада Кэрнхолма». Как это странно, думал я, одним совершенно непримечательным днем внезапно очутиться в тени вражеских машин смерти, способных в считаные секунды расстрелять всех собравшихся на улице людей.
Мы как можно спокойнее перешли через дорогу. Эмма мертвой хваткой стискивала мою руку. Мы почти скрылись за углом, как вдруг нас кто-то заметил. Я услышал крик и, обернувшись, увидел бегущего к нам мужчину.
Мы тоже побежали. Дорога была узкой и проходила между двумя рядами конюшен. Мы пробежали только половину, когда раздался голос Милларда.
— Я их задержу. Встречаемся позади паба ровно через пять с половиной минут!
Мы услышали его удаляющиеся шаги. Добежав до конца улицы, где Эмма меня остановила, мы обернулись и увидели, как поперек дороги разматывается, а затем натягивается на уровне щиколоток длинная веревка. Она туго натянулась как раз в тот момент, когда к ней приблизилась толпа. Чертыхаясь и нелепо размахивая руками, наши преследователи один за другим летели в грязь и друг на друга. Эмма издала торжествующий клич, и я был уверен, что услышал смех Милларда.
Мы побежали дальше. Я не понимал, почему Эмма согласилась встретиться с Миллардом в «Тайнике Священников», ведь он стоял на пути к бухте, а не к детскому дому. И, кроме того, я не находил объяснения тому, что Миллард вплоть до минуты знал время, когда над Кэрнхолмом должны были пролетать вражеские самолеты. Но я воздержался от вопросов. И еще сильнее растерялся, когда, вместо того чтобы подкрасться к пабу с обратной стороны, Эмма уничтожила все мои надежды остаться незамеченным, распахнув дверь и вталкивая меня внутрь.
В пабе не было никого, кроме бармена.
— Бармен! — окликнула его Эмма. — У тебя открыт кран? Я хочу пить, как чертова русалка!
— Я не обслуживаю маленьких девочек, — захохотал тот.
— Чушь! — заявила она, хлопнув ладонью по стойке. — Налей мне своего самого лучшего виски. Только не той разбавленной мочи, которую ты любишь подавать своим клиентам.
Мне показалось, что она просто дурачится, развлекается, я бы даже сказал, соревнуется с Миллардом, завидуя его ловкой проделке с веревкой поперек дороги.
Бармен навалился животом на стойку.
— Так, значит, тебе хочется чего-то покрепче? — похотливо улыбаясь, поинтересовался он. — Только смотри, чтобы об этом не узнали твои папа с мамой, а то мне придется отбиваться и от священника, и от констебля. — Он извлек из-под стойки бутылку какой-то темной жидкости весьма подозрительного вида и налил ей полный стакан. — А как твой дружок? Небось уже пьян, как сапожник?
Я сделал вид, что разглядываю камин.
— Ах, какой стеснительный, — протянул бармен. — Откуда он?
— Говорит, что из будущего, — ответила Эмма. — А я думаю, что он чокнутый на всю голову.
Бармен даже в лице переменился.
— Что он говорит?
И тут мужик, видимо, узнал меня, потому что, грохнув бутылкой о стойку, рванулся ко мне.
Я хотел было бежать, но бармен не успел еще выбраться из-за стойки, как вдруг Эмма перевернула стакан, веером разбрызгивая вокруг коричневатую жидкость. А потом сделала нечто непостижимое. Она поднесла руку ладонью вниз к луже на барной стойке, и мгновение спустя над ней взвились языки пламени не меньше фута высотой.
Бармен взвыл и начал бить по стене огня полотенцем.
— Сюда, пленник! — скомандовала Эмма и, схватив меня под руку, потащила к камину. — Помоги! Поднимай!
Она упала на колени и сунула пальцы в трещину в полу. Я сделал то же самое, и мы вместе подняли небольшую плиту, под которой обнаружилось углубление не шире моих плеч: тайник священников. Дым заполнил комнату. Пока бармен продолжал бороться с огнем, мы по очереди забрались в дыру и исчезли.
Тайник священника напоминал небольшой колодец, фута четыре в глубину, переходящий в тесный туннель. Мы очутились в непроглядном мраке, но вдруг пространство вокруг нас озарил мягкий оранжевый свет. Эмма превратила свою руку в факел: над ее ладонью дрожал крохотный шарик огня. Я смотрел на это чудо, позабыв обо всем остальном.
— Пошевеливайся! — рявкнула она, толкая меня вперед. — Там есть дверь.
Я зашаркал дальше, пока не уперся в стену. Тогда Эмма протиснулась мимо меня, села на пол и толкнула стену обеими ногами. Та отодвинулась, и мы увидели дневной свет.
— Вот вы где, — услышал я голос Милларда, выползая из туннеля. — Не можешь обойтись без представления.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, — буркнула Эмма, хотя я видел, что она ужасно довольна собой.
Миллард подвел нас к телеге, запряженной лошадью и, судя по всему, ожидавшей именно нас. Мы забрались внутрь и спрятались под брезент. Не прошло и нескольких секунд, как к телеге подошел мужчина. Он вскочил на лошадь, дернул поводья, и повозка затряслась по неровной дороге.
Какое-то время мы ехали молча. По тому, как менялись доносящиеся снаружи звуки, я понял, что мы направляемся за пределы поселка.
Собравшись с духом, я осмелился задать вопрос:
— Откуда вы знали о телеге? И о самолетах? Это ясновидение или как?
— Отнюдь, — фыркнула Эмма.
— Все это уже происходило вчера, — пояснил Миллард, — и позавчера тоже. Разве в твоей петле не так?
— В моей чем?
— Он не из другой петли, — еле слышно произнесла Эмма. — Говорю тебе — он чертова тварь.
— Я так не думаю. Тварь никогда не позволила бы захватить себя живьем.
— Поняла? — прошипел я. — Я не то, что ты думаешь. Я Джейкоб.
— Мы еще посмотрим. А теперь помолчи.
Она протянула руку и отвела край брезента. Над нами покачивалось синее небо.
Глава шестая
— Выпей воды, — произнес юноша. — Мы же не можем допустить, чтобы ты умер прежде, чем мы доставим тебя к директрисе, как ты считаешь?
Его голос, казалось, раздавался из пустого пространства. Я потянулся к чашке, но едва не уронил ее на пол, коснувшись мизинцем невидимой ладони.
— Он неуклюжий, — прокомментировал юноша.
— Ты невидимый, — глуповато произнес я.
— Вот именно. Миллард Наллингс к вашим услугам.
— Не называй ему своего имени! — воскликнула девушка.
— А это Эмма, — продолжал юноша. — Она страдает манией преследования. Но я уверен, что ты и сам уже это понял.
Эмма злобно уставилась на него, точнее, на то место в пространстве, которое он должен был занимать, но ничего не ответила. Чашка дрожала у меня в руке. Я предпринял еще одну попытку хоть что-то им объяснить, но замолчал, когда с улицы донеслись злобные голоса.
— Тихо! — прошипела Эмма.
Раздались шаги. Это Миллард подошел к окну и слегка раздвинул шторы.
— Что там происходит? — спросила Эмма.
— Они обыскивают дома, — ответил он. — Мы не можем здесь задерживаться.
— Но мы не можем и выйти отсюда!
— Я думаю, что скоро сможем, — отозвался Миллард. — Однако на всякий случай я загляну в свои записи.
Шторы сомкнулись, и я увидел, как со стола взлетела и раскрылась в воздухе маленькая тетрадь в кожаном переплете. Миллард что-то напевал, перелистывая страницы. Через минуту он захлопнул тетрадь.
— Как я и подозревал! — провозгласил он. — Осталось подождать всего около минуты, после чего мы сможем смело выйти за дверь.
— Ты с ума сошел? — поинтересовалась Эмма. — Эти мордовороты тут же набросятся на нас со своими дубинами!
— Только если то, что вот-вот произойдет, не будет представлять для них больший интерес, чем наши скромные персоны, — отозвался Миллард. — Смею тебя уверить, лучшей возможности у нас не будет.
Меня отвязали от плиты и подвели к двери. Присев на корточки, мы чего-то ожидали. Тут снаружи до нас донесся звук гораздо более громкий, чем голоса мужчин, кричавших: «Самолеты!» Судя по звуку, самолетов было много. Может, несколько десятков.
— О, Миллард! Это гениально! — воскликнула Эмма.
— А ты говорила, что я напрасно трачу время, — пренебрежительно фыркнул Миллард.
Эмма положила руку на дверную ручку и обернулась ко мне.
— Возьми меня за руку. Не вздумай бежать. Держись, как ни в чем не бывало.
Она спрятала нож, заверив меня, что если я попытаюсь сбежать, то увижу его снова, — как раз перед тем, как она меня зарежет.
— Откуда мне знать, что ты не сделаешь этого в любом случае?
Она на мгновение задумалась.
— Придется поверить мне на слово. — Эмма пожала плечами и резким толчком распахнула дверь.
* * *
Улица была запружена народом. Тут были не только мужчины из паба, которых я тут же заметил неподалеку от дома, но также хмурые торговцы, женщины и возницы. Оставив свои занятия, люди, запрокинув головы, смотрели в небо. Прямо над нами, совсем низко, пролетала эскадрилья немецких истребителей. Они шли идеально ровным строем, и я сразу вспомнил фотографию, которую видел в музее Мартина, в экспозиции под названием «Осада Кэрнхолма». Как это странно, думал я, одним совершенно непримечательным днем внезапно очутиться в тени вражеских машин смерти, способных в считаные секунды расстрелять всех собравшихся на улице людей.
Мы как можно спокойнее перешли через дорогу. Эмма мертвой хваткой стискивала мою руку. Мы почти скрылись за углом, как вдруг нас кто-то заметил. Я услышал крик и, обернувшись, увидел бегущего к нам мужчину.
Мы тоже побежали. Дорога была узкой и проходила между двумя рядами конюшен. Мы пробежали только половину, когда раздался голос Милларда.
— Я их задержу. Встречаемся позади паба ровно через пять с половиной минут!
Мы услышали его удаляющиеся шаги. Добежав до конца улицы, где Эмма меня остановила, мы обернулись и увидели, как поперек дороги разматывается, а затем натягивается на уровне щиколоток длинная веревка. Она туго натянулась как раз в тот момент, когда к ней приблизилась толпа. Чертыхаясь и нелепо размахивая руками, наши преследователи один за другим летели в грязь и друг на друга. Эмма издала торжествующий клич, и я был уверен, что услышал смех Милларда.
Мы побежали дальше. Я не понимал, почему Эмма согласилась встретиться с Миллардом в «Тайнике Священников», ведь он стоял на пути к бухте, а не к детскому дому. И, кроме того, я не находил объяснения тому, что Миллард вплоть до минуты знал время, когда над Кэрнхолмом должны были пролетать вражеские самолеты. Но я воздержался от вопросов. И еще сильнее растерялся, когда, вместо того чтобы подкрасться к пабу с обратной стороны, Эмма уничтожила все мои надежды остаться незамеченным, распахнув дверь и вталкивая меня внутрь.
В пабе не было никого, кроме бармена.
— Бармен! — окликнула его Эмма. — У тебя открыт кран? Я хочу пить, как чертова русалка!
— Я не обслуживаю маленьких девочек, — захохотал тот.
— Чушь! — заявила она, хлопнув ладонью по стойке. — Налей мне своего самого лучшего виски. Только не той разбавленной мочи, которую ты любишь подавать своим клиентам.
Мне показалось, что она просто дурачится, развлекается, я бы даже сказал, соревнуется с Миллардом, завидуя его ловкой проделке с веревкой поперек дороги.
Бармен навалился животом на стойку.
— Так, значит, тебе хочется чего-то покрепче? — похотливо улыбаясь, поинтересовался он. — Только смотри, чтобы об этом не узнали твои папа с мамой, а то мне придется отбиваться и от священника, и от констебля. — Он извлек из-под стойки бутылку какой-то темной жидкости весьма подозрительного вида и налил ей полный стакан. — А как твой дружок? Небось уже пьян, как сапожник?
Я сделал вид, что разглядываю камин.
— Ах, какой стеснительный, — протянул бармен. — Откуда он?
— Говорит, что из будущего, — ответила Эмма. — А я думаю, что он чокнутый на всю голову.
Бармен даже в лице переменился.
— Что он говорит?
И тут мужик, видимо, узнал меня, потому что, грохнув бутылкой о стойку, рванулся ко мне.
Я хотел было бежать, но бармен не успел еще выбраться из-за стойки, как вдруг Эмма перевернула стакан, веером разбрызгивая вокруг коричневатую жидкость. А потом сделала нечто непостижимое. Она поднесла руку ладонью вниз к луже на барной стойке, и мгновение спустя над ней взвились языки пламени не меньше фута высотой.
Бармен взвыл и начал бить по стене огня полотенцем.
— Сюда, пленник! — скомандовала Эмма и, схватив меня под руку, потащила к камину. — Помоги! Поднимай!
Она упала на колени и сунула пальцы в трещину в полу. Я сделал то же самое, и мы вместе подняли небольшую плиту, под которой обнаружилось углубление не шире моих плеч: тайник священников. Дым заполнил комнату. Пока бармен продолжал бороться с огнем, мы по очереди забрались в дыру и исчезли.
Тайник священника напоминал небольшой колодец, фута четыре в глубину, переходящий в тесный туннель. Мы очутились в непроглядном мраке, но вдруг пространство вокруг нас озарил мягкий оранжевый свет. Эмма превратила свою руку в факел: над ее ладонью дрожал крохотный шарик огня. Я смотрел на это чудо, позабыв обо всем остальном.
— Пошевеливайся! — рявкнула она, толкая меня вперед. — Там есть дверь.
Я зашаркал дальше, пока не уперся в стену. Тогда Эмма протиснулась мимо меня, села на пол и толкнула стену обеими ногами. Та отодвинулась, и мы увидели дневной свет.
— Вот вы где, — услышал я голос Милларда, выползая из туннеля. — Не можешь обойтись без представления.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, — буркнула Эмма, хотя я видел, что она ужасно довольна собой.
Миллард подвел нас к телеге, запряженной лошадью и, судя по всему, ожидавшей именно нас. Мы забрались внутрь и спрятались под брезент. Не прошло и нескольких секунд, как к телеге подошел мужчина. Он вскочил на лошадь, дернул поводья, и повозка затряслась по неровной дороге.
Какое-то время мы ехали молча. По тому, как менялись доносящиеся снаружи звуки, я понял, что мы направляемся за пределы поселка.
Собравшись с духом, я осмелился задать вопрос:
— Откуда вы знали о телеге? И о самолетах? Это ясновидение или как?
— Отнюдь, — фыркнула Эмма.
— Все это уже происходило вчера, — пояснил Миллард, — и позавчера тоже. Разве в твоей петле не так?
— В моей чем?
— Он не из другой петли, — еле слышно произнесла Эмма. — Говорю тебе — он чертова тварь.
— Я так не думаю. Тварь никогда не позволила бы захватить себя живьем.
— Поняла? — прошипел я. — Я не то, что ты думаешь. Я Джейкоб.
— Мы еще посмотрим. А теперь помолчи.
Она протянула руку и отвела край брезента. Над нами покачивалось синее небо.
Глава шестая