Дом с сотней часов
Часть 21 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– И ещё этот парень кидал камни в дверь дома Флоренс, – прошептала она в ответ.
– Сэр, я говорил этим детям, что Теренс никого не принимает… – начал оправдываться мужчина в очочках.
Марчингтон кивнул:
– Совершенно верно. Боюсь, у него очень плотный график. Сегодня он должен помочь мне с конторской книгой. Так что всего хорошего, мисс Флоренс. Передайте отцу мой горячий привет. Надеюсь, он хорошо себя чувствует?
– Д-да, неплохо, – чуть запнувшись, ответила Флоренс.
Мистер Марчингтон покачал головой, как показалось Хелене – с раскаянием, сжал губы и направился к двойным дверям.
Теренс опустил глаза в пол и последовал за отцом.
– Нет, подождите! – Слова вырвались у Флоренс так же резко, как вода прорывает плотину. – Пожалуйста, мистер Марчингтон, я просто хочу несколько минут поговорить с Теренсом о Берти.
Юрист взглянул на Теренса, на Флоренс, снова на сына и задумчиво потёр подбородок.
– Сожалею о вашей потере, мисс Флоренс, – произнёс он совершенно искренне и с такой силой поскрёб подбородок, что казалось, он расцарапает его до крови. – Хорошо. У вас есть пять минут. – От его резкого тона по спине у Хелены побежали мурашки. – Только не задерживайся, Теренс, у нас много дел.
Флоренс тут же повела мальчишку к двери, вытащила на улицу и, огибая велосипеды и кебы, сопроводила в Паркерс-Пис. Прислонившись к стволу дерева и сложив на груди руки, она подождала, пока Хелена и Ральф догонят их.
– Где вещи моего отца? – сжав кулаки, потребовал ответа Ральф.
Теренс покраснел как рак, сдвинул брови и окинул Флоренс взглядом с ног до головы.
– Что ты здесь делаешь, Флоренс? – игнорируя вопрос сына часовщика, спросил он. – И почему ты в одежде Берти?
– Вы с Берти были друзьями, – ответила девочка. – Зачем ты бросал камни в нашу дверь?
Хелене показалось, что нижняя губа у Теренса дрогнула.
– Понятия не имею, о чём ты говоришь, – ещё более жёстким тоном произнёс он и, сунув руки в карманы, стал оглядываться на контору отца.
– Где наши вещи? – повторил Ральф, подходя к нему ближе.
Хелена заметила, что от гнева сын мистера Фокса пышет жаром, как кипящий чайник, и положила руку ему на плечо.
Теренс плотнее сжал губы.
– Скажи нам, пожалуйста, где вещи Фоксов, – попросила Флоренс. – У них ничего не осталось, завтра всю семью отправят в работный дом, и им придётся питаться баландой. Берти не одобрил бы твоё молчание.
– Я же сказал: ничего не знаю. – И Теренс пошёл к дому.
Флоренс глубоко вздохнула и побежала за ним.
– Помнишь, как Берти помогал тебе учиться, когда ты был маленьким? Вы сидели в библиотеке, и он читал тебе учебник по ботанике. Ты обещал, если ему понадобится помощь…
Хелена с удивлением смотрела на зардевшуюся как маков цвет Флоренс – она никогда не видела подругу такой настойчивой и оживлённой.
– Как ты можешь обречь целую семью на голодное существование?! – продолжала та, решительно бросая Теренсу слова обвинения. – Ты наверняка что-то знаешь.
И тут чётко и весомо прозвенел голос Ральфа:
– Пожалуйста, помоги нам. Мои сёстры голодают. Если отец получит назад свои инструменты, он сможет снова работать, обеспечивать нас и выплачивать долги.
Пара, которая выгуливала маленькую таксу, остановилась и стала смотреть на них.
– Это ты остановил часы мистера Уэсткотта, Теренс? Это связано с твоим отцом? Скажи нам, – спросила Хелена. – Мы только хотим узнать, что случилось.
– Что?! Я остановил часы?! – Теренс повернулся к Хелене. Лицо его стало желтушным. – Делать мне больше нечего! Мне жаль, что Фоксы лишились своего имущества, правда жаль. Но я не могу помочь вам… и мисс Кэтрин Уэсткотт тоже… не могу, и всё. – Он бросил отчаянный взгляд на контору отца. Мистер Марчингтон стоял в открытых дверях и смотрел на них, постукивая тростью по ступеньке.
Хелена растерялась:
– А при чём тут мисс Уэсткотт?
Теренс вспыхнул, но не произнёс ни слова.
Флоренс вытерла ладони о брюки и шагнула к сыну юриста.
– Я никуда не уйду, пока ты не скажешь нам, где вещи семьи Фокс, – заявила она.
Теренс хотел было что-то ответить, но снова закрыл рот, повернулся и побежал к дому.
Флоренс посмотрела ему вслед и тяжело опустилась на траву.
– Мне очень жаль, Ральф. Я надеялась, что Теренс нам поможет.
Ральф сел рядом с ней, скрестил ноги и положил подбородок на руки.
– Я не хочу разлучаться с сёстрами. – Он отвернулся и смахнул слезу.
От жалости у Хелены сжалось сердце. Она оглянулась на гостиницу на углу Паркерс-Пис, где остановилась Кэтрин. На что это намекал Теренс, говоря, что не может помочь мисс Уэсткотт? Выглядел он при этом таким же встревоженным, как Орбит в присутствии этой дамочки. Хелена вспомнила, каким властным тоном Кэтрин говорила с братом о его здоровье. Но если она так беспокоилась о благополучии своих родных – почему не поселилась в их доме? И чем она занимается весь день? Хелена сорвала пучок травы и растёрла её между ладонями. Похоже, у них появились новые вопросы, требующие ответа. Но чтобы выяснить намерения Кэтрин Уэсткотт, девочке понадобится помощь новых друзей.
Глава 31
Гостиница «Университетский герб»
Хелена, Флоренс и Ральф взглянули на увитые плющом георгианские окна гостиницы «Университетский герб», зорко смотрящие на Паркерс-Пис.
– Мне всё-таки не верится, что моя тётя что-то скрывает, – грызя ноготь большого пальца, проговорила Флоренс. Бравада, с которой она разговаривала с Теренсом, улетучилась. И неудивительно: друзья намеревались проникнуть в номер Кэтрин.
– Теренс сказал, что не может ей помочь, а значит, она просила его о каком-то одолжении, – задумчиво размышляла Хелена, поглаживая голову Орбита, который стал беспокойно раскачиваться в своём мешке.
– Может, просто спросим у неё, о чём речь? – предложила Флоренс, вынимая из кармана часы. – К тому же посмотри на время, Хелена! Разве нам не нужно торопиться домой, чтобы до возвращения твоего отца выполнить его поручения?
Флоренс научилась задавать вопросы не хуже Хелены, а та разучилась отвечать на них. Дочь часовщика пожевала изнутри щёку, снова вспомнив, как странно ведёт себя Орбит, когда Кэтрин к нему приближается; как тётушка шарила ночью в конюшне; как, поощряя племянницу добиваться своей цели, приносила ей книги по архитектуре и аэронавтике. Может, всё это лишь проявления чудачеств, которые железной хваткой держат семью Уэсткотт? Или все странности в доме с часами происходят по каким-то другим причинам? Хелена сомневалась, что сможет внятно выразить Флоренс свои сомнения, и потому сочла за лучшее не говорить ничего.
– Повторим ещё раз, – решительно произнесла Хелена. – Сначала спрашиваем, у себя ли мисс Уэсткотт. Если да, придётся убежать. Если же нет…
– …ты скажешь администратору, что у тебя для неё очень важный пакет, который ты должна самолично доставить в её номер, – договорил Ральф.
Флоренс наморщила нос.
– Вообще-то звучит неубедительно. Да и пакета никакого у нас нет.
– Море волнуется раз, море волнуется два! – стал болтать Орбит.
Хелена вздохнула и дала ему несколько семечек. Друзья потратили добрую четверть часа, разрабатывая план проникновения в номер Кэтрин Уэсткотт, где Хелена надеялась найти ответы на свои вопросы.
Ральф предложил отвлечь администратора гостиницы, якобы упав в обморок, чтобы Хелена смогла незаметно снять с крючка ключ от номера. Но от этого плана быстро отказались, поскольку ребята не знали, в каком именно номере остановилась тётушка.
Идея Флоренс состояла в том, чтобы Хелена вошла в гостиницу в слезах, представилась племянницей Кэтрин Уэсткотт и сказала, что она должна оставить личную записку в её комнате (потому что, если войдёт сама Флоренс в костюме мальчика, у сотрудников гостиницы появятся лишние вопросы).
– Смотрите. – Флоренс указала куда-то через дорогу.
Дети вжались в стену книжного магазина. Из дверей гостиницы вышла Кэтрин Уэсткотт. Она казалась рассеянной и, пока смотревший на неё с обожанием швейцар ловил кеб, дважды сверялась с часами. Наконец, сунув часы обратно в карман пальто, она села в экипаж, и повозка отъехала (при этом лошадь успела оставить на улице огромную кучу навоза). Швейцар всплеснул руками, покачал головой и пошёл за совком, прислонённым к стене гостиницы.
– Давай, – локтем подтолкнул Хелену Ральф. – Пока швейцар не видит.
– Да, момент подходящий, – согласилась Флоренс.
– Но мы ещё не придумали, что я скажу, – возразила Хелена. Сердце у неё заколотилось от страха.
– Придумаешь по ходу дела, – снова подтолкнул её Ральф.
Хелена сделала глубокий вдох, распрямила спину и, оправив юбку, отдала Орбита Флоренс. Ей в голову пришла прекрасная идея, и девочка надеялась, что её удастся осуществить.
Ральф оказался прав: швейцар возился с пахучей горкой и не заметил, как Хелена проскользнула в гостиницу. В холле было много народу, семьи с дорожными сундуками и саквояжами сидели в креслах под пальмами в горшках. Две малышки с белобрысыми хвостиками носились друг за другом вокруг колонн. За стойкой администратора стоял человек, который явно хотел призвать озорниц к порядку, но не решался. Хелена направилась к нему.
– Слушаю, – свысока обратился он к новой девочке.
– Моя тётя мисс Кэтрин Уэсткотт только что уехала из гостиницы, мы немного с ней разминулись. – Хелена приложила ко лбу платок, словно вспотела от бега. – Я должна отнести ей кое-что в номер.
При упоминании мисс Уэсткотт мужчина неожиданно просиял.
– Так вы её племянница! Да, она говорила, что в Кембридже живут её родные.
Хелена стала подыскивать подходящие слова:
– Да, это замечательно, что она остановилась рядом с нашим домом.
– Сэр, я говорил этим детям, что Теренс никого не принимает… – начал оправдываться мужчина в очочках.
Марчингтон кивнул:
– Совершенно верно. Боюсь, у него очень плотный график. Сегодня он должен помочь мне с конторской книгой. Так что всего хорошего, мисс Флоренс. Передайте отцу мой горячий привет. Надеюсь, он хорошо себя чувствует?
– Д-да, неплохо, – чуть запнувшись, ответила Флоренс.
Мистер Марчингтон покачал головой, как показалось Хелене – с раскаянием, сжал губы и направился к двойным дверям.
Теренс опустил глаза в пол и последовал за отцом.
– Нет, подождите! – Слова вырвались у Флоренс так же резко, как вода прорывает плотину. – Пожалуйста, мистер Марчингтон, я просто хочу несколько минут поговорить с Теренсом о Берти.
Юрист взглянул на Теренса, на Флоренс, снова на сына и задумчиво потёр подбородок.
– Сожалею о вашей потере, мисс Флоренс, – произнёс он совершенно искренне и с такой силой поскрёб подбородок, что казалось, он расцарапает его до крови. – Хорошо. У вас есть пять минут. – От его резкого тона по спине у Хелены побежали мурашки. – Только не задерживайся, Теренс, у нас много дел.
Флоренс тут же повела мальчишку к двери, вытащила на улицу и, огибая велосипеды и кебы, сопроводила в Паркерс-Пис. Прислонившись к стволу дерева и сложив на груди руки, она подождала, пока Хелена и Ральф догонят их.
– Где вещи моего отца? – сжав кулаки, потребовал ответа Ральф.
Теренс покраснел как рак, сдвинул брови и окинул Флоренс взглядом с ног до головы.
– Что ты здесь делаешь, Флоренс? – игнорируя вопрос сына часовщика, спросил он. – И почему ты в одежде Берти?
– Вы с Берти были друзьями, – ответила девочка. – Зачем ты бросал камни в нашу дверь?
Хелене показалось, что нижняя губа у Теренса дрогнула.
– Понятия не имею, о чём ты говоришь, – ещё более жёстким тоном произнёс он и, сунув руки в карманы, стал оглядываться на контору отца.
– Где наши вещи? – повторил Ральф, подходя к нему ближе.
Хелена заметила, что от гнева сын мистера Фокса пышет жаром, как кипящий чайник, и положила руку ему на плечо.
Теренс плотнее сжал губы.
– Скажи нам, пожалуйста, где вещи Фоксов, – попросила Флоренс. – У них ничего не осталось, завтра всю семью отправят в работный дом, и им придётся питаться баландой. Берти не одобрил бы твоё молчание.
– Я же сказал: ничего не знаю. – И Теренс пошёл к дому.
Флоренс глубоко вздохнула и побежала за ним.
– Помнишь, как Берти помогал тебе учиться, когда ты был маленьким? Вы сидели в библиотеке, и он читал тебе учебник по ботанике. Ты обещал, если ему понадобится помощь…
Хелена с удивлением смотрела на зардевшуюся как маков цвет Флоренс – она никогда не видела подругу такой настойчивой и оживлённой.
– Как ты можешь обречь целую семью на голодное существование?! – продолжала та, решительно бросая Теренсу слова обвинения. – Ты наверняка что-то знаешь.
И тут чётко и весомо прозвенел голос Ральфа:
– Пожалуйста, помоги нам. Мои сёстры голодают. Если отец получит назад свои инструменты, он сможет снова работать, обеспечивать нас и выплачивать долги.
Пара, которая выгуливала маленькую таксу, остановилась и стала смотреть на них.
– Это ты остановил часы мистера Уэсткотта, Теренс? Это связано с твоим отцом? Скажи нам, – спросила Хелена. – Мы только хотим узнать, что случилось.
– Что?! Я остановил часы?! – Теренс повернулся к Хелене. Лицо его стало желтушным. – Делать мне больше нечего! Мне жаль, что Фоксы лишились своего имущества, правда жаль. Но я не могу помочь вам… и мисс Кэтрин Уэсткотт тоже… не могу, и всё. – Он бросил отчаянный взгляд на контору отца. Мистер Марчингтон стоял в открытых дверях и смотрел на них, постукивая тростью по ступеньке.
Хелена растерялась:
– А при чём тут мисс Уэсткотт?
Теренс вспыхнул, но не произнёс ни слова.
Флоренс вытерла ладони о брюки и шагнула к сыну юриста.
– Я никуда не уйду, пока ты не скажешь нам, где вещи семьи Фокс, – заявила она.
Теренс хотел было что-то ответить, но снова закрыл рот, повернулся и побежал к дому.
Флоренс посмотрела ему вслед и тяжело опустилась на траву.
– Мне очень жаль, Ральф. Я надеялась, что Теренс нам поможет.
Ральф сел рядом с ней, скрестил ноги и положил подбородок на руки.
– Я не хочу разлучаться с сёстрами. – Он отвернулся и смахнул слезу.
От жалости у Хелены сжалось сердце. Она оглянулась на гостиницу на углу Паркерс-Пис, где остановилась Кэтрин. На что это намекал Теренс, говоря, что не может помочь мисс Уэсткотт? Выглядел он при этом таким же встревоженным, как Орбит в присутствии этой дамочки. Хелена вспомнила, каким властным тоном Кэтрин говорила с братом о его здоровье. Но если она так беспокоилась о благополучии своих родных – почему не поселилась в их доме? И чем она занимается весь день? Хелена сорвала пучок травы и растёрла её между ладонями. Похоже, у них появились новые вопросы, требующие ответа. Но чтобы выяснить намерения Кэтрин Уэсткотт, девочке понадобится помощь новых друзей.
Глава 31
Гостиница «Университетский герб»
Хелена, Флоренс и Ральф взглянули на увитые плющом георгианские окна гостиницы «Университетский герб», зорко смотрящие на Паркерс-Пис.
– Мне всё-таки не верится, что моя тётя что-то скрывает, – грызя ноготь большого пальца, проговорила Флоренс. Бравада, с которой она разговаривала с Теренсом, улетучилась. И неудивительно: друзья намеревались проникнуть в номер Кэтрин.
– Теренс сказал, что не может ей помочь, а значит, она просила его о каком-то одолжении, – задумчиво размышляла Хелена, поглаживая голову Орбита, который стал беспокойно раскачиваться в своём мешке.
– Может, просто спросим у неё, о чём речь? – предложила Флоренс, вынимая из кармана часы. – К тому же посмотри на время, Хелена! Разве нам не нужно торопиться домой, чтобы до возвращения твоего отца выполнить его поручения?
Флоренс научилась задавать вопросы не хуже Хелены, а та разучилась отвечать на них. Дочь часовщика пожевала изнутри щёку, снова вспомнив, как странно ведёт себя Орбит, когда Кэтрин к нему приближается; как тётушка шарила ночью в конюшне; как, поощряя племянницу добиваться своей цели, приносила ей книги по архитектуре и аэронавтике. Может, всё это лишь проявления чудачеств, которые железной хваткой держат семью Уэсткотт? Или все странности в доме с часами происходят по каким-то другим причинам? Хелена сомневалась, что сможет внятно выразить Флоренс свои сомнения, и потому сочла за лучшее не говорить ничего.
– Повторим ещё раз, – решительно произнесла Хелена. – Сначала спрашиваем, у себя ли мисс Уэсткотт. Если да, придётся убежать. Если же нет…
– …ты скажешь администратору, что у тебя для неё очень важный пакет, который ты должна самолично доставить в её номер, – договорил Ральф.
Флоренс наморщила нос.
– Вообще-то звучит неубедительно. Да и пакета никакого у нас нет.
– Море волнуется раз, море волнуется два! – стал болтать Орбит.
Хелена вздохнула и дала ему несколько семечек. Друзья потратили добрую четверть часа, разрабатывая план проникновения в номер Кэтрин Уэсткотт, где Хелена надеялась найти ответы на свои вопросы.
Ральф предложил отвлечь администратора гостиницы, якобы упав в обморок, чтобы Хелена смогла незаметно снять с крючка ключ от номера. Но от этого плана быстро отказались, поскольку ребята не знали, в каком именно номере остановилась тётушка.
Идея Флоренс состояла в том, чтобы Хелена вошла в гостиницу в слезах, представилась племянницей Кэтрин Уэсткотт и сказала, что она должна оставить личную записку в её комнате (потому что, если войдёт сама Флоренс в костюме мальчика, у сотрудников гостиницы появятся лишние вопросы).
– Смотрите. – Флоренс указала куда-то через дорогу.
Дети вжались в стену книжного магазина. Из дверей гостиницы вышла Кэтрин Уэсткотт. Она казалась рассеянной и, пока смотревший на неё с обожанием швейцар ловил кеб, дважды сверялась с часами. Наконец, сунув часы обратно в карман пальто, она села в экипаж, и повозка отъехала (при этом лошадь успела оставить на улице огромную кучу навоза). Швейцар всплеснул руками, покачал головой и пошёл за совком, прислонённым к стене гостиницы.
– Давай, – локтем подтолкнул Хелену Ральф. – Пока швейцар не видит.
– Да, момент подходящий, – согласилась Флоренс.
– Но мы ещё не придумали, что я скажу, – возразила Хелена. Сердце у неё заколотилось от страха.
– Придумаешь по ходу дела, – снова подтолкнул её Ральф.
Хелена сделала глубокий вдох, распрямила спину и, оправив юбку, отдала Орбита Флоренс. Ей в голову пришла прекрасная идея, и девочка надеялась, что её удастся осуществить.
Ральф оказался прав: швейцар возился с пахучей горкой и не заметил, как Хелена проскользнула в гостиницу. В холле было много народу, семьи с дорожными сундуками и саквояжами сидели в креслах под пальмами в горшках. Две малышки с белобрысыми хвостиками носились друг за другом вокруг колонн. За стойкой администратора стоял человек, который явно хотел призвать озорниц к порядку, но не решался. Хелена направилась к нему.
– Слушаю, – свысока обратился он к новой девочке.
– Моя тётя мисс Кэтрин Уэсткотт только что уехала из гостиницы, мы немного с ней разминулись. – Хелена приложила ко лбу платок, словно вспотела от бега. – Я должна отнести ей кое-что в номер.
При упоминании мисс Уэсткотт мужчина неожиданно просиял.
– Так вы её племянница! Да, она говорила, что в Кембридже живут её родные.
Хелена стала подыскивать подходящие слова:
– Да, это замечательно, что она остановилась рядом с нашим домом.