Дом пустых сновидений
Часть 9 из 69 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
За моей спиной опускалось солнце. Прищурившись, я с тревогой посмотрела на соседние дома, подняла глаза к небу. Сейчас случится что-то плохое.
Замешкавшись, я все же направилась к дому. Мимо не проехало ни одной машины, ни одна собака с соседних дворов не разразилась лаем, казалось, мир погрузился в безмятежный сон.
В тот момент, когда я шагнула на тротуар, мир пошатнулся – назад на дорогу меня отшвырнул яростный взрыв. Из меня вышибло дух, я застыла. Лежа на асфальте, я смотрела, как небо светлеет и темнеет. В следующее мгновение я уже увидела картинку со стороны: девушка, похожая на меня как две капли воды, выпрямилась и села. Дезориентированная в пространстве, она огляделась. Я кричала ей, чтобы она шла внутрь, спасла маму, не сидела на месте. У нее по щеке стекла струйка крови и капнула с подбородка на одежду.
Мама, мамочка… – я огляделась на дом, понимая, что эта девушка на асфальте так ничего и не сделает. Но она с трудом поднялась и, пошатываясь, зашагала к тому месту, которое теперь только общими очертаниями напоминало парадный вход. Прямо по маминым клумбам, по сорнякам, которые она берегла. Сбросив куртку, она пыталась сбить с горящего порога огонь, чтобы войти внутрь и вытащить маму.
Кто-то кричал на меня, кто-то умолял уйти и спасаться, но я не сдавалась.
Мама, мамочка…
Дыша раскаленным огнем, я выпрямилась и увидела ее – мама вышла на порог, объятая пламенем. Она напоминала факел с человеческий рост: тело, одежда – все было в огне. Она шла ко мне, приподняв обугленные головешки вместо рук, и, кажется, что-то пыталась сказать.
– Я не слышу, мам, я не слышу…
Она упорно двигалась в мою сторону, оставляя за собой горящие следы. Я приказывала себе стоять на месте, чтобы расслышать ее слова, но страх кинул меня назад, и я отшатнулась, выронив куртку. Запахло палеными волосами и горячей кожей.
– Мам…
– Я должна была оставить тебя. – Ее слова внезапно стали громче и отчетливее. – Я должна была оставить тебя, я должна была оставить тебя, иначе он убил бы нас всех…
– Мам! – в панике крикнула я, спотыкаясь обо что-то и падая на землю. Ударившись локтями, я даже не почувствовала боли – сознание до краев затопил страх. – Мам!
– И часто ты так спишь?
– Что?.. – Я распахнула глаза и ошалело посмотрела на Аспена, склонившегося надо мной. – Что ты делаешь?
– Ты орала как резаная. – С трудом сев на постели, я изможденно вздохнула, убирая прилипшие ко лбу спутанные волосы. Аспен все не унимался: – Как ты можешь говорить, что люди вокруг тебя нездоровы, в то время как сама валишься без сил?
Боже, это был лишь сон. Я заправила волосы за уши, накрыла ладонями глаза. Это был лишь сон.
– Эй, все нормально? – тихо спросил Аспен, сжимая мое плечо и усаживаясь рядом. Я кивнула:
– Да, да. Иди спать, Аспен. – Я глянула на него: – Прости, что разбудила.
– Я не спал. – Аспен поднялся на ноги, словно желая сбежать от неприятной темы, и я, вдруг почувствовав мстительное желание уколоть его, поговорить о том, о чем ему не хочется, сказала:
– Ты должен выспаться, хотя бы попробовать, у тебя еще и температура…
– Позволь мне самому решать, ладно? – отрезал он, пригвоздив меня взглядом. Судя по нерешительному и раздраженному выражению лица, он хотел еще что-то добавить, но передумал. Не прощаясь, он быстро ретировался, а я плюхнулась на постель.
Да что с нами со всеми? Почему мы так резки друг с другом и постоянно защищаем свою территорию, словно животные? Бросаемся друг на друга? Я вспомнила Ноя. Он просил меня быть более человечной, понимающей. А он сам? Он только позволяет задавать вопросы, но никогда на них не отвечает. И даже когда ему кажется, что отвечает, слова все равно остаются непонятными.
Он сказал, что я вернусь после того, как спасу Леду Стивенсон от самоубийства. Смог бы он отмотать время назад и вернуть меня в прошлое, чтобы предотвратить катастрофу? Нет, конечно, ведь Ной не волшебник. Будь у меня второй шанс, я бы не стала спасать Леду Стивенсон, не стала бы спорить с Майей. Я бы не пошла в тот проклятый туалет, я бы не… не приехала бы в Эттон-Крик. И моя мама была бы жива.
А еще лучше – пусть Ной Харрингтон все вернет на свои места, пусть сотрет все прошлые убийства, пусть повернет время вспять до того, как в Эттон-Крик началась самая первая кровавая череда смертей.
Я не заметила, как это случилось, но мысли о Ное принесли мне долгожданное спокойствие. Он будто занял место Аспена, сказал: «Спи без сновидений, Кая».
Кошмары больше не снились – приснился Ной, он уговаривал меня съесть три куска торта, потому что: Мне жаль их выкидывать, понимаешь? Это искусство, съешь торт, Кая.
Спустившись утром, я обнаружила Аспена за столом с тарелкой яичницы. Кухня была залита солнечным светом.
– Почему так рано встал? – спросила я, не замедляя шага, хоть и сильно удивилась: часы едва показывали семь утра.
– А ты почему? – парировал он, пытаясь подцепить белок на вилку. Мне показалось, Аспен усиленно избегает моего взгляда и выглядит до странного смущенным.
– Дела, – коротко бросила я. Налила в кружку чай и принялась за завтрак, обжигая пальцы о горячий хлеб. Перед носом тут же появилась вазочка с домашним вареньем миссис Нэтвик.
– Так сытнее, – добавил Аспен.
Я улыбнулась.
– Спасибо. – Мазнув ножом по тосту, я вдруг вспомнила о том, что Ной советовал «быть открытой с людьми». Открытой – что это вообще значит? Прочистив горло, я уже хотела сказать, что собираюсь сейчас сходить к родителям и Джорджи, но не успела – телефон Аспена, лежащий на краешке стола рядом с его локтем, завибрировал.
– Опять сестра? – догадалась я. Аспен глянул на меня возмущенно:
– Из-за твоего вопроса я прямо почувствовал себя каким-то ущербным. – Не найдясь что ответить, я откусила кусочек тоста и сделала глоток подостывшего чая. Набрав сообщение, Аспен пробормотал: – Хочет прийти сегодня поплакаться.
– Хороший план.
– Хочешь присоединиться?
Вот уж вряд ли.
– В другой раз, – я снова неловко улыбнулась. Давать еще одному человеку повод считать, будто мы с Аспеном встречаемся, мне не хотелось. Да еще и проводить время со своим терапевтом вне кабинета тоже лишнее.
Допив остатки чая, я поднялась и поставила тарелку Аспена на свою.
– Ты можешь идти по своим делам, – засуетился он, – я тут все уберу. Только не задерживайся, я не хочу ехать ночью.
Я кивнула и, попрощавшись, перекинула сумку через плечо и затопала к арочному проему.
– Это не будущее.
Я оглянулась, едва не врезавшись плечом в дверной косяк. Аспен вскочил на ноги, его грудь тяжело вздымалась. Вот почему он так рано встал, вот почему избегал моих взглядов – ему требовалось высказаться.
Переступив с ноги на ногу, я обернулась, вздыхая.
Аспен раздраженно покачал головой, заранее решив, что я начну возражать. Я заметила, какие припухшие у него веки, как покраснели глаза.
– Тогда что это было, Аспен? – спросила я как можно мягче, даже не допуская в голос нотки сомнения. Мне не хотелось, чтобы он беспокоился еще сильнее; хотелось развеять его тревоги, но я и сама безостановочно думала о его видениях.
– Это был не сон, – сказал он твердо. – И не видение. Мы были в амбаре, мы забрали веревку, но ничего не изменилось. Я вновь видел все то же самое. Я снова все видел.
– Если это не будущее и не сон, тогда что? – спросила я, по-прежнему контролируя тон. Пожалуйста, пусть я выгляжу бесстрастно, пусть ни один мускул, ни одно движение не отразит предательского холодка, скользнувшего по плечам.
Аспен не знал, что ответить на мой вопрос, он лишь тихо попросил:
– Кая, просто будь осторожна. Пожалуйста.
Мне бы хотелось пошутить, разрядить обстановку, но я знала, что если попытаюсь, то обязательно сказану какую-нибудь чушь.
– Хорошо, – пообещала я, улыбнувшись, – конечно. Никто не хочет умирать.
– Да, никто не хочет умирать.
Задержавшись взглядом на его серых недоверчивых глазах, которые сегодня, как никогда, напоминали влажный после дождя асфальт, я неловко помахала рукой и ушла.
Мне стало дурно, и я поспешила поскорее убраться на безопасное расстояние от дома миссис Нэтвик. Снова я сглупила, доверившись, и теперь Аспен не сможет мыслить разумно, теперь он завязнет в своих видениях, в размышлениях на тему снов и будущего. Он почему-то возомнил, будто несет за меня ответственность. Теперь он будет бояться ошибиться, а люди, которые боятся совершить ошибку, всегда ошибаются.
Не хочу, чтобы Аспен чувствовал то же, что и я, когда лгала Джорджи, что смогу ее защитить, когда лгала себе, что защищу ее. Уже в первый день похищения я знала, что нас обеих ждет.
Теперь Аспен тоже знает.
Не могу я, просто не могу больше лгать и изворачиваться. Мне придется принять свою судьбу без страха, сомнений и обмана, потому что… потому что мне больше нечего терять. Ни Аспену, ни, боже помоги мне, миссис Нэтвик я не могла сказать о том, что чувствую. Но у меня не осталось ничего, у меня нет семьи, есть лишь миссия, навязанная Ноем – спасти Леду Стивенсон, да маньяк-убийца, которого я хочу отыскать прежде, чем он отыщет меня или еще кого-нибудь убьет.
Мне даже не страшно.
И если бы миссис Нэтвик узнала об этом, или Аспен, или Селена, или даже Дориан…
Я все пыталась избавиться от этих мыслей, но слишком увязла. Подойдя к воротам кладбища, я постояла немного, чтобы дать себе время переключиться. Вспомнила кудрявую голову Джорджи, ее широкую улыбку: «Старший брат Билли влюблен в тебя!»
Ну же, ну же, Кая, приди в себя.
Я переступила с ноги на ногу, опустила взгляд на носки ботинок, скрестила руки, спрятала ладони под мышками.
Нет, лучше пусть знают! – решила я и вошла в ворота кладбища. Пусть мама знает, что я не дам себя в обиду, пусть знает, что происходит.
Мам, ты меня хотела защитить, хотела меня уберечь, и тебе это удалось. Но от правды не сбежать, и я бы все равно рано или поздно обо всем узнала.
Остановившись перед тремя могилами в тени раскидистого дерева, я сцепила пальцы на шее и зажмурилась. Меня бросало то в жар, то в холод, сердце колотилось как сумасшедшее. Мне до смерти хотелось знать, смотрит ли на меня моя семья.
И если да, что они видят? Гордятся мной? Или, может, думают, что я никудышная дочь и сестра?
Глава IV
Веселые выходные Дориана Харрингтона
Суббота встретила Дориана ароматным запахом вафель. Суббота. Вафли. Кэм Скалларк. Просьба Аспена проследить за студенткой с Первого медицинского павильона. Как это сделать? Что сказать? И говорить ли что-либо или просто сделать вид, что они оказались в одно и то же время в одном и том же месте случайно? Дориан понятия не имел, как нужно за кем-то следить.
Раньше Дориан приходил в кафе «Шерри» за порцией кофе без сливок и видел Скалларк, сидящей на своем неизменном месте рядом с окном в обществе ноутбука и учебников. Сегодня он окажется там не случайно и не просто для того, чтобы чего-нибудь выпить. У него есть цель. И не очень продуманный план.
Замешкавшись, я все же направилась к дому. Мимо не проехало ни одной машины, ни одна собака с соседних дворов не разразилась лаем, казалось, мир погрузился в безмятежный сон.
В тот момент, когда я шагнула на тротуар, мир пошатнулся – назад на дорогу меня отшвырнул яростный взрыв. Из меня вышибло дух, я застыла. Лежа на асфальте, я смотрела, как небо светлеет и темнеет. В следующее мгновение я уже увидела картинку со стороны: девушка, похожая на меня как две капли воды, выпрямилась и села. Дезориентированная в пространстве, она огляделась. Я кричала ей, чтобы она шла внутрь, спасла маму, не сидела на месте. У нее по щеке стекла струйка крови и капнула с подбородка на одежду.
Мама, мамочка… – я огляделась на дом, понимая, что эта девушка на асфальте так ничего и не сделает. Но она с трудом поднялась и, пошатываясь, зашагала к тому месту, которое теперь только общими очертаниями напоминало парадный вход. Прямо по маминым клумбам, по сорнякам, которые она берегла. Сбросив куртку, она пыталась сбить с горящего порога огонь, чтобы войти внутрь и вытащить маму.
Кто-то кричал на меня, кто-то умолял уйти и спасаться, но я не сдавалась.
Мама, мамочка…
Дыша раскаленным огнем, я выпрямилась и увидела ее – мама вышла на порог, объятая пламенем. Она напоминала факел с человеческий рост: тело, одежда – все было в огне. Она шла ко мне, приподняв обугленные головешки вместо рук, и, кажется, что-то пыталась сказать.
– Я не слышу, мам, я не слышу…
Она упорно двигалась в мою сторону, оставляя за собой горящие следы. Я приказывала себе стоять на месте, чтобы расслышать ее слова, но страх кинул меня назад, и я отшатнулась, выронив куртку. Запахло палеными волосами и горячей кожей.
– Мам…
– Я должна была оставить тебя. – Ее слова внезапно стали громче и отчетливее. – Я должна была оставить тебя, я должна была оставить тебя, иначе он убил бы нас всех…
– Мам! – в панике крикнула я, спотыкаясь обо что-то и падая на землю. Ударившись локтями, я даже не почувствовала боли – сознание до краев затопил страх. – Мам!
– И часто ты так спишь?
– Что?.. – Я распахнула глаза и ошалело посмотрела на Аспена, склонившегося надо мной. – Что ты делаешь?
– Ты орала как резаная. – С трудом сев на постели, я изможденно вздохнула, убирая прилипшие ко лбу спутанные волосы. Аспен все не унимался: – Как ты можешь говорить, что люди вокруг тебя нездоровы, в то время как сама валишься без сил?
Боже, это был лишь сон. Я заправила волосы за уши, накрыла ладонями глаза. Это был лишь сон.
– Эй, все нормально? – тихо спросил Аспен, сжимая мое плечо и усаживаясь рядом. Я кивнула:
– Да, да. Иди спать, Аспен. – Я глянула на него: – Прости, что разбудила.
– Я не спал. – Аспен поднялся на ноги, словно желая сбежать от неприятной темы, и я, вдруг почувствовав мстительное желание уколоть его, поговорить о том, о чем ему не хочется, сказала:
– Ты должен выспаться, хотя бы попробовать, у тебя еще и температура…
– Позволь мне самому решать, ладно? – отрезал он, пригвоздив меня взглядом. Судя по нерешительному и раздраженному выражению лица, он хотел еще что-то добавить, но передумал. Не прощаясь, он быстро ретировался, а я плюхнулась на постель.
Да что с нами со всеми? Почему мы так резки друг с другом и постоянно защищаем свою территорию, словно животные? Бросаемся друг на друга? Я вспомнила Ноя. Он просил меня быть более человечной, понимающей. А он сам? Он только позволяет задавать вопросы, но никогда на них не отвечает. И даже когда ему кажется, что отвечает, слова все равно остаются непонятными.
Он сказал, что я вернусь после того, как спасу Леду Стивенсон от самоубийства. Смог бы он отмотать время назад и вернуть меня в прошлое, чтобы предотвратить катастрофу? Нет, конечно, ведь Ной не волшебник. Будь у меня второй шанс, я бы не стала спасать Леду Стивенсон, не стала бы спорить с Майей. Я бы не пошла в тот проклятый туалет, я бы не… не приехала бы в Эттон-Крик. И моя мама была бы жива.
А еще лучше – пусть Ной Харрингтон все вернет на свои места, пусть сотрет все прошлые убийства, пусть повернет время вспять до того, как в Эттон-Крик началась самая первая кровавая череда смертей.
Я не заметила, как это случилось, но мысли о Ное принесли мне долгожданное спокойствие. Он будто занял место Аспена, сказал: «Спи без сновидений, Кая».
Кошмары больше не снились – приснился Ной, он уговаривал меня съесть три куска торта, потому что: Мне жаль их выкидывать, понимаешь? Это искусство, съешь торт, Кая.
Спустившись утром, я обнаружила Аспена за столом с тарелкой яичницы. Кухня была залита солнечным светом.
– Почему так рано встал? – спросила я, не замедляя шага, хоть и сильно удивилась: часы едва показывали семь утра.
– А ты почему? – парировал он, пытаясь подцепить белок на вилку. Мне показалось, Аспен усиленно избегает моего взгляда и выглядит до странного смущенным.
– Дела, – коротко бросила я. Налила в кружку чай и принялась за завтрак, обжигая пальцы о горячий хлеб. Перед носом тут же появилась вазочка с домашним вареньем миссис Нэтвик.
– Так сытнее, – добавил Аспен.
Я улыбнулась.
– Спасибо. – Мазнув ножом по тосту, я вдруг вспомнила о том, что Ной советовал «быть открытой с людьми». Открытой – что это вообще значит? Прочистив горло, я уже хотела сказать, что собираюсь сейчас сходить к родителям и Джорджи, но не успела – телефон Аспена, лежащий на краешке стола рядом с его локтем, завибрировал.
– Опять сестра? – догадалась я. Аспен глянул на меня возмущенно:
– Из-за твоего вопроса я прямо почувствовал себя каким-то ущербным. – Не найдясь что ответить, я откусила кусочек тоста и сделала глоток подостывшего чая. Набрав сообщение, Аспен пробормотал: – Хочет прийти сегодня поплакаться.
– Хороший план.
– Хочешь присоединиться?
Вот уж вряд ли.
– В другой раз, – я снова неловко улыбнулась. Давать еще одному человеку повод считать, будто мы с Аспеном встречаемся, мне не хотелось. Да еще и проводить время со своим терапевтом вне кабинета тоже лишнее.
Допив остатки чая, я поднялась и поставила тарелку Аспена на свою.
– Ты можешь идти по своим делам, – засуетился он, – я тут все уберу. Только не задерживайся, я не хочу ехать ночью.
Я кивнула и, попрощавшись, перекинула сумку через плечо и затопала к арочному проему.
– Это не будущее.
Я оглянулась, едва не врезавшись плечом в дверной косяк. Аспен вскочил на ноги, его грудь тяжело вздымалась. Вот почему он так рано встал, вот почему избегал моих взглядов – ему требовалось высказаться.
Переступив с ноги на ногу, я обернулась, вздыхая.
Аспен раздраженно покачал головой, заранее решив, что я начну возражать. Я заметила, какие припухшие у него веки, как покраснели глаза.
– Тогда что это было, Аспен? – спросила я как можно мягче, даже не допуская в голос нотки сомнения. Мне не хотелось, чтобы он беспокоился еще сильнее; хотелось развеять его тревоги, но я и сама безостановочно думала о его видениях.
– Это был не сон, – сказал он твердо. – И не видение. Мы были в амбаре, мы забрали веревку, но ничего не изменилось. Я вновь видел все то же самое. Я снова все видел.
– Если это не будущее и не сон, тогда что? – спросила я, по-прежнему контролируя тон. Пожалуйста, пусть я выгляжу бесстрастно, пусть ни один мускул, ни одно движение не отразит предательского холодка, скользнувшего по плечам.
Аспен не знал, что ответить на мой вопрос, он лишь тихо попросил:
– Кая, просто будь осторожна. Пожалуйста.
Мне бы хотелось пошутить, разрядить обстановку, но я знала, что если попытаюсь, то обязательно сказану какую-нибудь чушь.
– Хорошо, – пообещала я, улыбнувшись, – конечно. Никто не хочет умирать.
– Да, никто не хочет умирать.
Задержавшись взглядом на его серых недоверчивых глазах, которые сегодня, как никогда, напоминали влажный после дождя асфальт, я неловко помахала рукой и ушла.
Мне стало дурно, и я поспешила поскорее убраться на безопасное расстояние от дома миссис Нэтвик. Снова я сглупила, доверившись, и теперь Аспен не сможет мыслить разумно, теперь он завязнет в своих видениях, в размышлениях на тему снов и будущего. Он почему-то возомнил, будто несет за меня ответственность. Теперь он будет бояться ошибиться, а люди, которые боятся совершить ошибку, всегда ошибаются.
Не хочу, чтобы Аспен чувствовал то же, что и я, когда лгала Джорджи, что смогу ее защитить, когда лгала себе, что защищу ее. Уже в первый день похищения я знала, что нас обеих ждет.
Теперь Аспен тоже знает.
Не могу я, просто не могу больше лгать и изворачиваться. Мне придется принять свою судьбу без страха, сомнений и обмана, потому что… потому что мне больше нечего терять. Ни Аспену, ни, боже помоги мне, миссис Нэтвик я не могла сказать о том, что чувствую. Но у меня не осталось ничего, у меня нет семьи, есть лишь миссия, навязанная Ноем – спасти Леду Стивенсон, да маньяк-убийца, которого я хочу отыскать прежде, чем он отыщет меня или еще кого-нибудь убьет.
Мне даже не страшно.
И если бы миссис Нэтвик узнала об этом, или Аспен, или Селена, или даже Дориан…
Я все пыталась избавиться от этих мыслей, но слишком увязла. Подойдя к воротам кладбища, я постояла немного, чтобы дать себе время переключиться. Вспомнила кудрявую голову Джорджи, ее широкую улыбку: «Старший брат Билли влюблен в тебя!»
Ну же, ну же, Кая, приди в себя.
Я переступила с ноги на ногу, опустила взгляд на носки ботинок, скрестила руки, спрятала ладони под мышками.
Нет, лучше пусть знают! – решила я и вошла в ворота кладбища. Пусть мама знает, что я не дам себя в обиду, пусть знает, что происходит.
Мам, ты меня хотела защитить, хотела меня уберечь, и тебе это удалось. Но от правды не сбежать, и я бы все равно рано или поздно обо всем узнала.
Остановившись перед тремя могилами в тени раскидистого дерева, я сцепила пальцы на шее и зажмурилась. Меня бросало то в жар, то в холод, сердце колотилось как сумасшедшее. Мне до смерти хотелось знать, смотрит ли на меня моя семья.
И если да, что они видят? Гордятся мной? Или, может, думают, что я никудышная дочь и сестра?
Глава IV
Веселые выходные Дориана Харрингтона
Суббота встретила Дориана ароматным запахом вафель. Суббота. Вафли. Кэм Скалларк. Просьба Аспена проследить за студенткой с Первого медицинского павильона. Как это сделать? Что сказать? И говорить ли что-либо или просто сделать вид, что они оказались в одно и то же время в одном и том же месте случайно? Дориан понятия не имел, как нужно за кем-то следить.
Раньше Дориан приходил в кафе «Шерри» за порцией кофе без сливок и видел Скалларк, сидящей на своем неизменном месте рядом с окном в обществе ноутбука и учебников. Сегодня он окажется там не случайно и не просто для того, чтобы чего-нибудь выпить. У него есть цель. И не очень продуманный план.