Дом глав родов Дюны
Часть 31 из 101 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Это люди из Рассеивания. Их предложение альянса — доступ туда, откуда происходят Чтимые Матры.
— Ты, конечно, спрашивала о них. И об условиях в Рассеивании.
— Никакого ответа.
Просто констатация факта. Ни у кого нет права на насмешку над изгнанной Сестрой, какое бы облако не омрачало ее прошлого. Следует задать еще ряд вопросов. Одрейд задавала их, тщательно наблюдая за реакцией пожилой женщины при ответах.
Что-то в служении Дортуйлы, может быть, многие годы раскаяния, смягчило ее, но оставило в неприкосновенности стойкость Бене Джессерит. Она говорила с естественной неспешностью. Ее жесты были плавными и мягкими. На Одрейд она смотрела с добротой и участием. (Вот он недостаток, за который приговорили ее Сестры: цинизм Бене Джессерит здесь был загнан в самый темный угол.) Дортуйла вызвала интерес Одрейд. Она говорила с Великой Матерью как сестра с сестрой, и за ее словами просматривался недюжинный и хорошо тренированный ум. Ум, закаленный напастями за долгие годы на ссыльной планете. Теперь делает все, что он нее зависит, чтобы возместить прегрешение юности. Никакой попытки казаться далекой от времени и ничего не понимающей в нынешнем положении дел. Отчет сокращенный до сути. Спокойно дает понять, что обладает возможного более полным сознанием необходимости. Склонилась перед решением Великой Матери и предупреждением об опасности своего визита, но тем не менее сочла, что «вы должны получить эту информацию».
— Я убеждена, что это не ловушка.
Манера Дортуйлы вести себя была выше всяких похвал. Прямой взгляд, в глазах и на лице приличествующая Преподобной Матери сдержанность, но никаких попыток скрыть чего бы то ни было. Одна эта маска даст Сестре правильное представление о той, кто перед ней сидит. Дортуйла действовала повинуясь чувству срочности. Однажды она совершила глупость, но это давно в прошлом.
Как называлась эта ссыльная планета?
Проектор на рабочем столе выдал название: Баззел.
Это имя заставило Одрейд встрепенуться. Баззел! Пальцы ее забегали по консоли, которая подтвердила воспоминания. Баззел: большую часть поверхности занимает океан. Холодная. Очень холодная. Рукотворные острова, размером не более крупного не-корабля. Бене Джессерит когда-то сочла Баззел наказанием. Отрицательный урок: «Осторожно, девочка, или тебя сошлют на Баззел». Тут Одрейд вспомнился другой ключевой момент: камни Су. Баззел был тем местом, где удалось натурализовать исключительно морское существо, чолистер, стирающийся щиток которого создавал необычайно красивые тьюморы, одни из самых ценимых во вселенной драгоценностей.
Камни Су.
Дортуйла носила один такой — он был вставлен в брошь, скрепляющую ворот ее накидки. В свете плавающих ламп камень отливал то розовато-лиловым, то неуловимо меняющимся светом морской воды. Размером он был больше человеческого глаза и носимый так на виду являлся знаком богатства. Впрочем, там на Баззеле они, наверное, не так уж ценят подобные побрякушки. Собирают их на пляже.
Камни Су. Это имело немало значение. По праву Бене Джессерит Дортуйла часто заключала сделки с контрабандистами. (Возьмите, например, ее не-корабль). С этим следовало обращаться с осторожностью. Вне зависимости от сестринского разговора здесь все же Великая Мать и ссыльная Преподобная Мать.
Контрабанда. Основное преступление для Чтимых Матр и тех, кто не смирился с фактом того, что невозможно навязать исполнение всех законов. Сворачиваемое пространство ничем не изменило контрабандной торговли, разве что упростила мелкие вылазки. Мелкие не-корабли. Насколько маленьким возможно сделать такой корабль? Пробел в знаниях Великой Матери. Его восполнили данные Архивов: «Диаметр — 140 метров».
Значит, довольно маленький. Камни Су представляли из себя груз привлекательный сам по себе. Критическим экономическим барьером являлось Сворачиваемое Пространство: насколько ценен груз по сравнению с размером и массой? На перевозку массивных грузов могли потребоваться тысячи и тысячи соларов. Камни Су притягивают контрабандистов как магнит. Для Чтимых Матр они также представляют особый интерес. Простая экономика? Всегда обширный рынок. Эти камни притягивают контрабандистов с той же силой, что и меланж, теперь когда Гильдия так беспечно его расходует. Гильдия всегда хранила по складам запасы спайса, каких должно хватить не на одно поколение.
Они думают, им у дастся купить иммунитет от Чтимых Матр! Но это давало нечто, что как смутно угадывала Великая Мать, можно будет повернуть в свою пользу. В своем безумном гневе Чтимые Матры разрушили Дюну, единственный из известных естественных источников меланжа. По-прежнему не заботясь о последствиях (что однако странно) они уничтожили население Тлейлакс, чьи акслоть-автоклавы наполняли спайсом Старую Империю.
А у нас есть существа, способные воссоздать Дюну. У нас также, возможно, единственный из оставшихся в живых мастер Тлейлаксу. Где-то в мозгу Скитейла скрыт способ превратить автоклавы в рог изобилия, который будет изливать меланж. Если нам удастся заставить его поделиться этим.
Сейчас непосредственную проблему представляла собой Дортуйла. Эта женщина преподносила свои идеи с краткостью, которая делала ей честь. Водящие и их футары, говорила она, обеспокоены чем-то, о чем они не хотят говорить. Дортуйла поступила умно, что не пыталась испробовать на них тактики убеждения Бене Джессерит. Никогда нельзя сказать, как отреагируют люди из Рассеивания. Но что их встревожило?
— Какая-то иная угроза, нежели Чтимые Матры, — предположила Дортуйла. Она не рискнула сказать большего, но возможность такого существовала, и ее следовало рассмотреть.
— Существенно то, что они говорят, что желают союза, — сказала Одрейд.
— Объединение для решения общей проблемы, — вот как они выразили это.
Несмотря на проверку ясновидением, Дортуйла советовала лишь осторожное исследование предложения.
Почему вообще отправляться на Баззел? Потому что Чтимые Матры просмотрели Баззел или ошибочно сочли его малозначимым?
— Маловероятно, — решительно сказала Дортуйла.
Одрейд согласилась. Дортуйла, вне зависимости от того, какую грязную работу она изначально была отправлена исполнять, теперь управляла ценной собственностью и, что более важно, она была Преподобной Матерью с собственным не-кораблем, который доставил бы ее к Великой Матери. Она знала местонахождение Дома Ордена, что безусловно было бы для охотниц бесполезно. Они знают, что Преподобная Мать скорее убьет себя, чем выдаст этот секрет.
Проблемы складывались в проблемы. Но прежде всего будем Сестрами. С уверенностью можно сказать, что Дортуйла правильно расценит мотивы Великой матери. Одрейд перевела разговор на более личные вопросы.
Это прошло хорошо. Дортуйлу перемена темы явно позабавила, но она была согласна поболтать.
У Преподобных Матерей в одиночестве отправляющих свое служение на отдаленных планетах часто возникало то, что Сестры называли «другими интересами». В прошлые времена это звалось «хобби», но внимание, посвящаемое этим интересам, зачастую заводило их в крайности. Одрейд находила большинство этих интересов скучными, но ей показалось немаловажным то, что свой интерес Дортуйла называла хобби. Она собирает старые монеты, так ведь?
— Какого рода?
— У меня есть две ранне-греческие серебряные монеты и великолепный золотой обол.
— Подлинные?
— Они настоящие, — ответила та, имея в виду, что она просканировала Иные Воспоминания, чтобы определить их подлинность. Увлекательно. Она использовала свои способности так, чтобы усилить их, даже в своем хобби, совмещая Внутреннюю историю и внешний мир.
— Это очень интересно. Великая Мать, — наконец проговорила Дортуйла.
— Я ценю ваше заверение в том, что мы по-прежнему Сестры, равно как и то, что вы интересуетесь древними картинами как параллельным хобби. Но обе мы знаем, почему я здесь.
— Контрабандисты.
— Конечно. Чтимые Матры не могли пропустить моего присутствия на Баззел. Контрабандисты продают тем, кто больше заплатит. Нам следует предположить, что они получили прибыль от своего ценного знания о Баззеле, камнях Су и постоянно живущей на планете Преподобной Матери и ее помощниках. И мы не должны забывать о том, что меня каким-то образом отыскали Водящие.
Проклятье, — подумала Одрейд. — Именно такого советника, как Дортуйла, мне хотелось бы иметь при себе. Интересно, сколько еще подобных талантов рассыпано по Вселенной, закопанно из соображений дурацкой жестокости? Почему мы так часто отбрасываем талантливых Сестер? Это древняя слабость, какую пока еще не удалось изжить Общине.
— Я думаю мы узнали о Чтимых Матрах нечто очень ценное, — продолжала Дортуйла.
Не было необходимости кивать в знак согласия. Вот суть того, что привело Дортуйлу в Дом Ордена. Безумные охотницы как стая хищных птиц налетели на Старую Империю, убивая всех и сжигая все там, где они подозревали существование центров Бене Джессерит. Но охотницы не коснулись Баззел, даже несмотря на то, что его местоположение должно быть прекрасно известно.
— Почему? — спросила Одрейд, вслух высказывая то, что было на уме у них обеих.
— Никогда не порти собственное гнездо, — ответила Дортуйла.
— Ты думаешь, они уже проникли на Баззел?
— Пока нет.
— Но ты полагаешь, Баззел — это именно то место, что им нужно?
— Первичная проекция.
Одрейд просто смотрела на нее. Так значит, у Дортуйлы есть еще одно хобби! Она копается в Иной Памяти, оживляя и собирая хранящиеся там таланты. Кто может ее в этом обвинить? Время, должно быть, тянется на Баззел так медленно.
— Вывод ментата, — обвиняюще заявила Одрейд.
— Да, Великая Мать, — очень покорно.
Предполагалось, что Преподобные Матери могут таким образом копаться в Иной Памяти только с разрешения Дома Ордена, но и в этом случае только под руководством и при поддержке еще одной Сестры. Похоже, Дортуйла так и осталась мятежницей. Она следовала собственным желаниям так же как когда-то в случае с запретной любовью. Хорошо! Бене Джессерит необходимы подобные мятежники.
— Они не хотят повредить Баззел, — сказала Дортуйла.
— Водный мир?
— Из него получился бы подходящий дом для слугамфибий. Не для футаров и Водящих. Я тщательно их изучила.
Все свидетельствовало о том, что Чтимые Матры планируют завезти обращенных в рабство слуг, скорее всего амфибий, для сбора камней Су. У Чтимых Матр могут быть и рабы-амфибии. Знание, результатом которого стали футары, может создавать всякие формы пограничной жизни.
— Рабы — опасное нарушение равновесия, — раздумчиво сказала Одрейд.
Тут Дортуйла впервые позволила себе проявление сильного чувства — глубокого отвращения, от которого ее рот сжался в тонкую линию.
Этот сценарий Община распознала очень давно: неизбежное падение рабства или шпионажа. Они просто создавали резервуары ненависти. Если нет надежды на то, что возможно будет уничтожить всех врагов, лучше и не пытаться. Сдерживайте свои порывы твердой уверенностью в том, что подавление лишь усилит ваших врагов. День подавляемых настанет, и помоги небо рабовладельцу, когда этот день придет. Это обоюдоострый клинок. Подавляемые всегда учатся у хозяина и копируют его. И когда роли переменятся, пьеса снова будет разыграна по тем же нотам — насилие и месть, но наоборот. И снова смена ролей, и снова и снова, и так до бесконечности.
— Повзрослеют они когда-нибудь? — вопросила в пространство Одрейд.
Ответа у Дортуйлы не было, но она тут же внесла предложение:
— Мне необходимо вернуться на Баззел.
Одрейд задумалась. Опять изгнанная Преподобная Мать оказалась на шаг впереди Великой Матери. Как бы ни хотелось отказаться от такого решения, обе они знали, что это будут наилучшим шагом. Футары и Водящие вернутся. И что более важно, при наличии планеты, настолько желанной для Чтимых Матр, высоки шансы того, что за посетителями из Рассеивания следили. Чтимым Матрам придется что-то предпринять, и этот шаг может поведать о них немало.
— Конечно, они полагают, что Баззел — приманка в ловушке, — сказала Одрейд.
— Я могла бы сделать так, чтобы стало известно, что я изгнана своими Сестрами, — заметила Дортуйла. — Этому нетрудно найти подтверждение.
— Использовать себя в качестве приманки?
— Великая Мать, а что если их можно соблазнить на переговоры?
— С нами?
Что за удивительная идея!
— Я знаю, их история состоит не из разумных дискуссий, но…
— Это великолепно! Но давай добавим искушения. Скажем, ты убедила меня, что я должна прийти к ним с предложением покорности Бене Джессерит.
— Великая Мать!
— У меня нет никаких намерений сдаваться. Но разве есть лучший способ заставить их заговорить?
— Баззел — неудачное место для встречи. Наши возможности там очень невелики.
— Сильнее всего они чувствуют себя на Узловой. Если они предложат в качестве места встречи эту планету, ты могла бы дать себя уговорить?
— Это потребует тщательного планирования. Великая Мать.
— Ода, очень тщательного, — пальцы Одрейд побежали по клавишам консоли. — Да, сегодня, — сказала она в ответ на пробежавший по столу вопрос, потом через заваленный кристаллами рабочий стол обратилась к Дортуйле: — Я хочу, чтобы перед возвращением ты встретилась с моим Советом и остальными. Мы основательно проинструктируем тебя, но я даю тебе свое личное заверение в том, что ты получаешь полную свободу действий. Самое важное — заставить их договориться о встрече на Узловой… и, я надеюсь, ты понимаешь, насколько мне не нравится использовать тебя в качестве приманки.
Когда Дортуйла, глубоко задумавшись, не ответила, Одрейд произнесла:
— Ты, конечно, спрашивала о них. И об условиях в Рассеивании.
— Никакого ответа.
Просто констатация факта. Ни у кого нет права на насмешку над изгнанной Сестрой, какое бы облако не омрачало ее прошлого. Следует задать еще ряд вопросов. Одрейд задавала их, тщательно наблюдая за реакцией пожилой женщины при ответах.
Что-то в служении Дортуйлы, может быть, многие годы раскаяния, смягчило ее, но оставило в неприкосновенности стойкость Бене Джессерит. Она говорила с естественной неспешностью. Ее жесты были плавными и мягкими. На Одрейд она смотрела с добротой и участием. (Вот он недостаток, за который приговорили ее Сестры: цинизм Бене Джессерит здесь был загнан в самый темный угол.) Дортуйла вызвала интерес Одрейд. Она говорила с Великой Матерью как сестра с сестрой, и за ее словами просматривался недюжинный и хорошо тренированный ум. Ум, закаленный напастями за долгие годы на ссыльной планете. Теперь делает все, что он нее зависит, чтобы возместить прегрешение юности. Никакой попытки казаться далекой от времени и ничего не понимающей в нынешнем положении дел. Отчет сокращенный до сути. Спокойно дает понять, что обладает возможного более полным сознанием необходимости. Склонилась перед решением Великой Матери и предупреждением об опасности своего визита, но тем не менее сочла, что «вы должны получить эту информацию».
— Я убеждена, что это не ловушка.
Манера Дортуйлы вести себя была выше всяких похвал. Прямой взгляд, в глазах и на лице приличествующая Преподобной Матери сдержанность, но никаких попыток скрыть чего бы то ни было. Одна эта маска даст Сестре правильное представление о той, кто перед ней сидит. Дортуйла действовала повинуясь чувству срочности. Однажды она совершила глупость, но это давно в прошлом.
Как называлась эта ссыльная планета?
Проектор на рабочем столе выдал название: Баззел.
Это имя заставило Одрейд встрепенуться. Баззел! Пальцы ее забегали по консоли, которая подтвердила воспоминания. Баззел: большую часть поверхности занимает океан. Холодная. Очень холодная. Рукотворные острова, размером не более крупного не-корабля. Бене Джессерит когда-то сочла Баззел наказанием. Отрицательный урок: «Осторожно, девочка, или тебя сошлют на Баззел». Тут Одрейд вспомнился другой ключевой момент: камни Су. Баззел был тем местом, где удалось натурализовать исключительно морское существо, чолистер, стирающийся щиток которого создавал необычайно красивые тьюморы, одни из самых ценимых во вселенной драгоценностей.
Камни Су.
Дортуйла носила один такой — он был вставлен в брошь, скрепляющую ворот ее накидки. В свете плавающих ламп камень отливал то розовато-лиловым, то неуловимо меняющимся светом морской воды. Размером он был больше человеческого глаза и носимый так на виду являлся знаком богатства. Впрочем, там на Баззеле они, наверное, не так уж ценят подобные побрякушки. Собирают их на пляже.
Камни Су. Это имело немало значение. По праву Бене Джессерит Дортуйла часто заключала сделки с контрабандистами. (Возьмите, например, ее не-корабль). С этим следовало обращаться с осторожностью. Вне зависимости от сестринского разговора здесь все же Великая Мать и ссыльная Преподобная Мать.
Контрабанда. Основное преступление для Чтимых Матр и тех, кто не смирился с фактом того, что невозможно навязать исполнение всех законов. Сворачиваемое пространство ничем не изменило контрабандной торговли, разве что упростила мелкие вылазки. Мелкие не-корабли. Насколько маленьким возможно сделать такой корабль? Пробел в знаниях Великой Матери. Его восполнили данные Архивов: «Диаметр — 140 метров».
Значит, довольно маленький. Камни Су представляли из себя груз привлекательный сам по себе. Критическим экономическим барьером являлось Сворачиваемое Пространство: насколько ценен груз по сравнению с размером и массой? На перевозку массивных грузов могли потребоваться тысячи и тысячи соларов. Камни Су притягивают контрабандистов как магнит. Для Чтимых Матр они также представляют особый интерес. Простая экономика? Всегда обширный рынок. Эти камни притягивают контрабандистов с той же силой, что и меланж, теперь когда Гильдия так беспечно его расходует. Гильдия всегда хранила по складам запасы спайса, каких должно хватить не на одно поколение.
Они думают, им у дастся купить иммунитет от Чтимых Матр! Но это давало нечто, что как смутно угадывала Великая Мать, можно будет повернуть в свою пользу. В своем безумном гневе Чтимые Матры разрушили Дюну, единственный из известных естественных источников меланжа. По-прежнему не заботясь о последствиях (что однако странно) они уничтожили население Тлейлакс, чьи акслоть-автоклавы наполняли спайсом Старую Империю.
А у нас есть существа, способные воссоздать Дюну. У нас также, возможно, единственный из оставшихся в живых мастер Тлейлаксу. Где-то в мозгу Скитейла скрыт способ превратить автоклавы в рог изобилия, который будет изливать меланж. Если нам удастся заставить его поделиться этим.
Сейчас непосредственную проблему представляла собой Дортуйла. Эта женщина преподносила свои идеи с краткостью, которая делала ей честь. Водящие и их футары, говорила она, обеспокоены чем-то, о чем они не хотят говорить. Дортуйла поступила умно, что не пыталась испробовать на них тактики убеждения Бене Джессерит. Никогда нельзя сказать, как отреагируют люди из Рассеивания. Но что их встревожило?
— Какая-то иная угроза, нежели Чтимые Матры, — предположила Дортуйла. Она не рискнула сказать большего, но возможность такого существовала, и ее следовало рассмотреть.
— Существенно то, что они говорят, что желают союза, — сказала Одрейд.
— Объединение для решения общей проблемы, — вот как они выразили это.
Несмотря на проверку ясновидением, Дортуйла советовала лишь осторожное исследование предложения.
Почему вообще отправляться на Баззел? Потому что Чтимые Матры просмотрели Баззел или ошибочно сочли его малозначимым?
— Маловероятно, — решительно сказала Дортуйла.
Одрейд согласилась. Дортуйла, вне зависимости от того, какую грязную работу она изначально была отправлена исполнять, теперь управляла ценной собственностью и, что более важно, она была Преподобной Матерью с собственным не-кораблем, который доставил бы ее к Великой Матери. Она знала местонахождение Дома Ордена, что безусловно было бы для охотниц бесполезно. Они знают, что Преподобная Мать скорее убьет себя, чем выдаст этот секрет.
Проблемы складывались в проблемы. Но прежде всего будем Сестрами. С уверенностью можно сказать, что Дортуйла правильно расценит мотивы Великой матери. Одрейд перевела разговор на более личные вопросы.
Это прошло хорошо. Дортуйлу перемена темы явно позабавила, но она была согласна поболтать.
У Преподобных Матерей в одиночестве отправляющих свое служение на отдаленных планетах часто возникало то, что Сестры называли «другими интересами». В прошлые времена это звалось «хобби», но внимание, посвящаемое этим интересам, зачастую заводило их в крайности. Одрейд находила большинство этих интересов скучными, но ей показалось немаловажным то, что свой интерес Дортуйла называла хобби. Она собирает старые монеты, так ведь?
— Какого рода?
— У меня есть две ранне-греческие серебряные монеты и великолепный золотой обол.
— Подлинные?
— Они настоящие, — ответила та, имея в виду, что она просканировала Иные Воспоминания, чтобы определить их подлинность. Увлекательно. Она использовала свои способности так, чтобы усилить их, даже в своем хобби, совмещая Внутреннюю историю и внешний мир.
— Это очень интересно. Великая Мать, — наконец проговорила Дортуйла.
— Я ценю ваше заверение в том, что мы по-прежнему Сестры, равно как и то, что вы интересуетесь древними картинами как параллельным хобби. Но обе мы знаем, почему я здесь.
— Контрабандисты.
— Конечно. Чтимые Матры не могли пропустить моего присутствия на Баззел. Контрабандисты продают тем, кто больше заплатит. Нам следует предположить, что они получили прибыль от своего ценного знания о Баззеле, камнях Су и постоянно живущей на планете Преподобной Матери и ее помощниках. И мы не должны забывать о том, что меня каким-то образом отыскали Водящие.
Проклятье, — подумала Одрейд. — Именно такого советника, как Дортуйла, мне хотелось бы иметь при себе. Интересно, сколько еще подобных талантов рассыпано по Вселенной, закопанно из соображений дурацкой жестокости? Почему мы так часто отбрасываем талантливых Сестер? Это древняя слабость, какую пока еще не удалось изжить Общине.
— Я думаю мы узнали о Чтимых Матрах нечто очень ценное, — продолжала Дортуйла.
Не было необходимости кивать в знак согласия. Вот суть того, что привело Дортуйлу в Дом Ордена. Безумные охотницы как стая хищных птиц налетели на Старую Империю, убивая всех и сжигая все там, где они подозревали существование центров Бене Джессерит. Но охотницы не коснулись Баззел, даже несмотря на то, что его местоположение должно быть прекрасно известно.
— Почему? — спросила Одрейд, вслух высказывая то, что было на уме у них обеих.
— Никогда не порти собственное гнездо, — ответила Дортуйла.
— Ты думаешь, они уже проникли на Баззел?
— Пока нет.
— Но ты полагаешь, Баззел — это именно то место, что им нужно?
— Первичная проекция.
Одрейд просто смотрела на нее. Так значит, у Дортуйлы есть еще одно хобби! Она копается в Иной Памяти, оживляя и собирая хранящиеся там таланты. Кто может ее в этом обвинить? Время, должно быть, тянется на Баззел так медленно.
— Вывод ментата, — обвиняюще заявила Одрейд.
— Да, Великая Мать, — очень покорно.
Предполагалось, что Преподобные Матери могут таким образом копаться в Иной Памяти только с разрешения Дома Ордена, но и в этом случае только под руководством и при поддержке еще одной Сестры. Похоже, Дортуйла так и осталась мятежницей. Она следовала собственным желаниям так же как когда-то в случае с запретной любовью. Хорошо! Бене Джессерит необходимы подобные мятежники.
— Они не хотят повредить Баззел, — сказала Дортуйла.
— Водный мир?
— Из него получился бы подходящий дом для слугамфибий. Не для футаров и Водящих. Я тщательно их изучила.
Все свидетельствовало о том, что Чтимые Матры планируют завезти обращенных в рабство слуг, скорее всего амфибий, для сбора камней Су. У Чтимых Матр могут быть и рабы-амфибии. Знание, результатом которого стали футары, может создавать всякие формы пограничной жизни.
— Рабы — опасное нарушение равновесия, — раздумчиво сказала Одрейд.
Тут Дортуйла впервые позволила себе проявление сильного чувства — глубокого отвращения, от которого ее рот сжался в тонкую линию.
Этот сценарий Община распознала очень давно: неизбежное падение рабства или шпионажа. Они просто создавали резервуары ненависти. Если нет надежды на то, что возможно будет уничтожить всех врагов, лучше и не пытаться. Сдерживайте свои порывы твердой уверенностью в том, что подавление лишь усилит ваших врагов. День подавляемых настанет, и помоги небо рабовладельцу, когда этот день придет. Это обоюдоострый клинок. Подавляемые всегда учатся у хозяина и копируют его. И когда роли переменятся, пьеса снова будет разыграна по тем же нотам — насилие и месть, но наоборот. И снова смена ролей, и снова и снова, и так до бесконечности.
— Повзрослеют они когда-нибудь? — вопросила в пространство Одрейд.
Ответа у Дортуйлы не было, но она тут же внесла предложение:
— Мне необходимо вернуться на Баззел.
Одрейд задумалась. Опять изгнанная Преподобная Мать оказалась на шаг впереди Великой Матери. Как бы ни хотелось отказаться от такого решения, обе они знали, что это будут наилучшим шагом. Футары и Водящие вернутся. И что более важно, при наличии планеты, настолько желанной для Чтимых Матр, высоки шансы того, что за посетителями из Рассеивания следили. Чтимым Матрам придется что-то предпринять, и этот шаг может поведать о них немало.
— Конечно, они полагают, что Баззел — приманка в ловушке, — сказала Одрейд.
— Я могла бы сделать так, чтобы стало известно, что я изгнана своими Сестрами, — заметила Дортуйла. — Этому нетрудно найти подтверждение.
— Использовать себя в качестве приманки?
— Великая Мать, а что если их можно соблазнить на переговоры?
— С нами?
Что за удивительная идея!
— Я знаю, их история состоит не из разумных дискуссий, но…
— Это великолепно! Но давай добавим искушения. Скажем, ты убедила меня, что я должна прийти к ним с предложением покорности Бене Джессерит.
— Великая Мать!
— У меня нет никаких намерений сдаваться. Но разве есть лучший способ заставить их заговорить?
— Баззел — неудачное место для встречи. Наши возможности там очень невелики.
— Сильнее всего они чувствуют себя на Узловой. Если они предложат в качестве места встречи эту планету, ты могла бы дать себя уговорить?
— Это потребует тщательного планирования. Великая Мать.
— Ода, очень тщательного, — пальцы Одрейд побежали по клавишам консоли. — Да, сегодня, — сказала она в ответ на пробежавший по столу вопрос, потом через заваленный кристаллами рабочий стол обратилась к Дортуйле: — Я хочу, чтобы перед возвращением ты встретилась с моим Советом и остальными. Мы основательно проинструктируем тебя, но я даю тебе свое личное заверение в том, что ты получаешь полную свободу действий. Самое важное — заставить их договориться о встрече на Узловой… и, я надеюсь, ты понимаешь, насколько мне не нравится использовать тебя в качестве приманки.
Когда Дортуйла, глубоко задумавшись, не ответила, Одрейд произнесла: