Дом безликих теней

— То есть пусть лучше меня сожрут, да? — хмыкнул Ваня, обгоняя ее. — Ну спасибо тебе, дорогая.

— Ты мне давно надоел, я же говорила, — проворчала Саша, торопливо следуя за ним и стараясь не смотреть по сторонам.

Только на улице она, наконец, спокойно выдохнула и тут же машинально потянулась за сигаретами, но остановила себя, вспомнив вчерашний разговор с Войтехом. Пожалуй, ей действительно стоит завязывать с этой привычкой. Какому некурящему мужчине нравится целоваться с курящей женщиной? И если смотреть правде в глаза, никакие лимонные леденцы, которые она начала таскать в сумке, этот запах не перебивают. А уж табачный дым, въедающийся в волосы и одежду, и вовсе ничем не вывести. Странно, но за пять лет брака с Максимом этот вопрос никогда ее не волновал, и курить она бросала ровно один раз, когда они собирались заводить ребенка. Тогда у нее получилось без особых проблем, возможно, получится снова.

Накинув на голову капюшон, поскольку с неба снова крупными хлопьями сыпался снег, она огляделась по сторонам, выискивая ближайший магазин.

— Давай зайдем, хоть воды купим, — предложила она, рассмотрев вдалеке красную вывеску, — а лучше еще и еды. Мне кажется, если мы будем слишком часто появляться в этой кафешке, нас точно побьют.

Ваня ухмыльнулся, послушно шагая за ней в сторону «Пятерочки».

— Так позвали бы теней и все у них спросили, но вы же с Лилькой опять за свои принципы взялись. И Дворжак туда же. Чем вам магия Нева-то не нравится?

Саша поежилась, снова вспоминая произошедшее в замке: вышедшего из себя Нева, залитые черным глаза, голос, вторивший его словам, чужеродный, словно идущий откуда-то изнутри. Повторения подобного она не хотела.

— Я вообще не понял, чего Лилька на него гавкала сегодня, — продолжил Ваня, не дождавшись ответа. — Странные они. То типа друзья, то уже поссорились, я следить не успеваю, когда у них что происходит.

Саша снова промолчала, пытаясь побороть в себе растущее желание исполнить мечту и все же увидеть Ванино лицо, когда он поймет, что может связывать его сестру и Нева.

— Возможно, ей не понравилось, как он вчера сломал стул под тем парнем в кафе, — наконец предположила она.

— Ну сломал и сломал. Я бы ему вообще нос сломал. Хотя, возможно, он и сломал. Кстати, ты так и не вспомнила, откуда знаешь это ЗАО? Оно мне покоя не дает…

Саша резко остановилась. Как наяву она увидела маленький прямоугольный кусочек картона, на котором крупными буквами было написано «ЗАО «Прогрессивные технологии»». Ниже чуть меньшим шрифтом шли еще какие-то слова, но какие, она не помнила. Этот кусочек картона — скорее всего, визитку — она держала в руке, а затем положила в черную мужскую сумку. Чья это была сумка? Максима? В чьей еще она могла позволить себе рыться? Нет, такой у Максима никогда не было. Саша закусила губу, глядя в одну точку на припорошенном снегом асфальте и пытаясь восстановить события в памяти.

«В моей сумке есть зарядки, можешь взять себе одну, только оставь мне остальные».

Голос она узнала сразу. Черная сумка, несомненно, принадлежала его обладателю.

— Саша?..

Обеспокоенный голос Вани вывел ее из задумчивости.

— Я, кажется, вспомнила, откуда знаю ЗАО, — медленно произнесла она, все еще не решаясь поверить в то, что воспоминания правдивы.

— Откуда? — Ваня смотрел на нее внимательно и настороженно, даже не дыша.

— Во время нашей самой первой поездки в Хакасию у нас с Лилей сели телефоны, помнишь? Ты еще смеялся над нами.

Ваня кивнул.

— Помню. Вы додумались взять в тайгу смартфоны, которым заряда на день не хватает.

— Да. И когда Войта уходил за целителем, он разрешил мне взять у него в сумке беспроводную зарядку. — Саша все еще смотрела в только ей видимую точку у себя под ногами, восстанавливая в памяти события. — И я нечаянно вытащила из сумки визитку. Это как раз была визитка ЗАО «Прогрессивные технологии». То есть, я потом нашла ее на полу в доме, но ей неоткуда было там взяться, только из сумки Войты.

— Значит, Дворжак как минимум должен был узнать это название, — пробормотал Ваня, вспоминая лицо Войтеха в тот момент, когда они рассказали про заказчика местной диспансеризации, его нервное движение, разлитую по столу водку из рюмки. — Но вчера промолчал.

— Может, забыл? — неуверенно предположила Саша. — Это же было почти три года назад, я сама еле вспомнила.

— Сомневаюсь. Нет, тут что-то другое, — Ваня задумчиво потер подбородок.

— Не хочешь же ты сказать, что он намеренно солгал. Для такой лжи должны быть веские причины.

— А откуда ты знаешь, что у него их нет?

— Потому что это Войтех! И я ему верю.

— Ты веришь, я не верю, — пробормотал Ваня, а затем потянул ее за плечо к магазину. — Пойдем, купим тебе воды — и в гостиницу. Надеюсь, там уже есть электричество.





Глава 8




21 декабря 2014 года, 11.30

ЗАТО «Научный городок»

Тверская область




— Надо же, как здесь сегодня пусто, — заметила Лиля, когда они вышли из гостиницы и добрели до гаражей.

Накануне, когда Ваня с Сашей притащили их сюда, здесь было не протолкнуться. За все время пребывания в городке они ни разу не видели такого большого скопления народа. Сегодня же только ветер гулял между гаражами.

— Сегодня здесь уже ничего не происходит, — предположил Войтех. — Потому и пусто.

Краем глаза он заметил, что Женя направил на него смартфон, стараясь держать его ровнее.

— Что ты делаешь?

— Веду видеосъемку, — ничуть не смутился Женя. — Ты же рассчитываешь на видение, так? Мне кажется, будет полезным это зафиксировать.

Войтех остановился и в упор посмотрел на молодого спутника, стараясь не смотреть в любопытный глазок камеры. И все же непроизвольно косился на него.

— Я не хочу, чтобы кто-то в этот момент снимал меня.

— Я понимаю, ты теряешь контроль над собой и стесняешься этого, но ты же исследователь, — не сдавался Женя. — Ты должен понимать, что документирование происходящего очень важно. Ты часто не можешь восстановить в памяти видения, но если попробуешь хоть что-то озвучивать во время них, запись поможет потом проанализировать это и, возможно, вспомнить.

Войтех несколько секунд молча смотрел на него, как будто обдумывая это предположение, а потом уверенно покачал головой.

— Нет, убери камеру. Ты только зря расходуешь заряд телефона. Мы уже остались без ноутбуков, надо беречь хотя бы телефоны.

— Потому что теперь, мне кажется, всей гостинице электричество не сделают, пока мы не уедем, — хмыкнула Лиля, терпеливо дожидавшаяся, пока они разберутся между собой.

Несколько минут назад, спустившись в холл гостиницы, они застали там электрика, который разговаривал с администратором. В молодом парне они без труда узнали того забияку из компании местных парней, который первый полез к их столику. Кажется, его тогда называли Артемом. Тот их определенно тоже узнал и даже скривился, после чего довольно громко объявил своей собеседнице, что поломка серьезная и требует замены оборудования, а менять пока не на что.

— Вот именно, — согласился Войтех. — Так что убирай ее.

Женя вздохнул и остановил запись, признавая свое поражение. Однако стоило Войтеху отвернуться, как он снова нажал на кнопку и засунул телефон в нагрудный карман так, чтобы глазок камеры мог продолжать съемку. Пусть теперь это будет не так красиво, но что-то полезное он снять может.

Они без труда нашли место обнаружения тела. Это было в дальнем конце, там, где заканчивалась линия гаражей. От заброшенного пустыря их отгораживал полуразрушенный забор. Сильного снегопада последние сутки не было, поэтому на снегу еще были видны пятна крови. Никаких следов сатанинского жертвоприношения, как к утру уже успели окрестить это местные жители, не осталось. Видимо, полиция все забрала.

Войтех присел на корточки, стянул с руки перчатку и осторожно коснулся кончиками пальцев пропитанного кровью снега.

Ничего не произошло.

Он слышал, как Женя разочарованно выдохнул. Лиля оставалась спокойна и невозмутима, как будто ее мало заботило, получится у него что-то увидеть или нет.

— Я ничего не чувствую, — признался Войтех вслух. — Как и вчера. Ни видений, ни предчувствий. Оно словно спит крепким сном.

— Может, твой дар тебя покинул? — предположил Женя, но тут же возбужденно замотал головой, придумав более интересную версию: — Они тебя глушат! Уверен, все дело в каких-нибудь излучениях, которыми институт накрывает этот городок!

Войтех одарил его взглядом, в котором читалось: «Сколько можно?» Однако Женю он не смутил, тот продолжил строить свою теорию:

— Возможно, не специально. То есть, вероятно, они просто тестируют на жителях какое-то излучение или радиоволны, которые призваны создавать галлюцинации. Отсюда видения безликих теней. А проблемы с электричеством и сбой в твоем экстрасенсорном восприятии — это просто побочное явление. Возможно, даже убийство — его следствие. На ком-то воздействие могло сказаться сильнее, чем на остальных, и пробудило звериную натуру дремлющего в глубине души маньяка. Или человек просто оказался слишком восприимчив и сошел с ума.

— А что, версия не хуже любой другой, — усмехнулась Лиля. — Стройная и все объясняет.

— Да уж, — фыркнул Войтех, — будем иметь ее в виду.

Он чувствовал себя странно. После предположения Жени о том, что он лишился своего экстрасенсорного дара, в его душу закралось что-то похожее на страх. Войтех не очень-то дорожил этим умением, порой оно причиняло большой дискомфорт, начиная от некстати накатывающих видений и заканчивая мигренями, которые могли длиться несколько дней подряд. Но почему-то мысль о том, что, возможно, этого больше никогда не произойдет, его пугала. Он вдруг понял, что в этом случае снова потеряет с таким трудом обретенный новый смысл жизни.

Ему не хотелось об этом думать, поэтому Войтех решительно отогнал от себя эти мысли. Надев перчатку обратно, он выпрямился и уже собирался предложить все же прогуляться между гаражами, когда в ушах вдруг возник звенящий шум. Он был похож на звуки ненастроенного радио, в которых громкое шипение переплеталось с высоким писком, резким треском и прерывистыми голосами, пробивающимися сквозь эту какофонию.

Войтех инстинктивно зажал уши, но шум стал только громче, потому что шел не извне, а рождался в его собственной голове. Это не походило на видения, случавшиеся раньше, но все равно причиняло боль. Она вкручивалась в виски маленькими острыми буравчиками и одновременно распирала его голову изнутри, грозя разорвать ее. Кажется, он даже закричал.

— Войтех!

Женя и Лиля окликнули его одновременно, но он едва услышал их сквозь заполнивший голову шум. Он почувствовал, как они вцепились в него с двух сторон, и сквозь пелену, начинающую застилать глаза, увидел перепуганные лица.

Ему нужно было уйти отсюда как можно быстрей, пока голова действительно не взорвалась, но тело перестало слушаться. Он даже не мог попросить друзей увести его прочь, подальше от этого места.

Реальность начала меркнуть перед глазами, даря надежду на спасительный обморок, но вместо блаженного беспамятства его наконец выкинуло в видение.

Гаражи перед его глазами сменились лесом, день сменился ночью. Он видел мелькающие деревья и девушку, которая бежала между ними. Каждую секунду картинка менялась: он то смотрел на девушку со стороны, то видел ее глазами. Потом он увидел прямо перед собой ее перепуганное лицо, а следом — плотную тень на фоне деревьев и мерцающего в свете луны снега. Тень двинулась на него и заслонила собой все прочие объекты, погрузив его мир в темноту и одновременно — в столь желаемую тишину.

— Войта! Войта, ты слышишь меня?

Это был первый звук, который нарушил тишину неизвестно сколько времени спустя. Войтех попытался пошевелиться и ответить, но тело все еще не слушалось. Боль прошла, оставив после себя только ставшее уже привычным «послевкусие». Оно почти не причиняло дискомфорта. Его причиняла только холодная твердая земля под правым боком, на котором он лежал.

Наконец ощутив собственное тело, Войтех сумел вернуть над ним контроль: открыть глаза и приподняться на локте. Во рту он ощутил знакомый мерзкий привкус железа. Ничего не болело, значит, он ничего себе не прикусил во время приступа. Видимо, кровь опять пошла носом.