Дом без привидений
Часть 2 из 13 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Знаешь, приходил некто.
– Некто? В смысле?
– Ну, какой-то странный человек. Старик. Весь в лохмотьях, страшный такой. Рвался в дом.
– Ты его пустила?? – В голосе Егора послышалась тревога.
– Нет, конечно, за кого ты меня принимаешь?
– Солнышко, а что он хотел? Что ему было надо?
– Он заявил, что это его дом.
– Бред. Мы же пробивали хозяина в полиции. Все чисто, документы идеальные.
– Да я не говорю, что он хозяин. Скорее… скорее, сумасшедший. Несчастный бездомный безумец.
– Ты еще пожалей его, – недовольным тоном произнес Егор. – Надо было слушаться ребят и купить собаку.
– Я уже думала об этом. – Вероника слабо усмехнулась.
В трубке послышались отдаленные голоса.
– Вот что, солнышко, я сейчас занят. Не могу больше говорить. Постараюсь раньше приехать, но не обещаю. Ты заперла калитку?
– Да.
– Молодец. Дом тоже запри. На два замка. И не выходи до моего приезда.
– Хорошо. Егор!
– Что, милая?
– Ничего. Я тебя люблю.
– И я тебя, котик! Не скучай.
– Целую. – Она отключилась.
Хорошее настроение начисто улетучилось. На душе стало тревожно и тоскливо. Вероника не могла понять причину этой тоски. Подумаешь, какой-то бомж. Попробует он еще раз сунуться – Егор ему покажет кузькину мать. В конце концов, если уж на то пошло – заведут собаку. Черного ротвейлера, как у Вероникиной двоюродной сестры Гали. Назовут его, скажем, Милорд. Или лучше Барон… Или… Она с досадой махнула рукой. Взъерошила короткие темные волосы и плюхнулась на маленький кожаный диванчик в углу.
О чем она думает? Не то, все не то. Думать надо о ребенке. Они женаты уже пять лет, ей двадцать восемь, Егору двадцать шесть. И все это время находилась какая-то причина, чтобы не беременеть: то хотелось пожить для себя, то съездить в Японию, то квартиру обставить. Теперь вот дом, в нем тоже масса дел, а значит, рождение малыша снова откладывается на неопределенный срок. А иногда хочется плюнуть на все, стать глупой и счастливой беременяшкой, капризничать, лелеять свой живот, мечтать по вечерам, как будут они с Егором гулять с коляской по округе…
Вероника почувствовала, что окончательно раскисла. В носу защипало, на глаза навернулись слезы. Она сердито вытерла их ладонью, встала, расстелила на полу коврик, включила музыку и принялась за упражнения. Эту гимнастику она нашла в интернете полгода назад и с тех пор не пропускала ни дня. После отжиманий и растяжек настроение неизменно повышалось, а вид стройной и подтянутой фигуры в зеркале добавлял лишние баллы.
Закончив зарядку, Вероника занялась приготовлением ужина. Егор всегда обедал на работе, но ужинать у них в семье было принято основательно и с толком. Она кипятила воду, резала овощи, отбивала мясо. Постепенно тревожное чувство отпустило ее, а вскоре и вовсе сошло на нет. Позвонил Егор, сказал, что выехал из Москвы и через час с небольшим будет дома. Вероника выключила газ, накрыла маленький уютный столик, слегка подкрасилась и сменила спортивный костюм на миленькое домашнее платьице. В ожидании мужа она села за швейную машинку и прострочила пару швов, обтачивая штору.
В семь послышался шум отворяемых ворот. Егор загнал машину на стоянку, щелкнул сигнализацией и поднялся на крыльцо.
– Привет, солнышко, я дома!
Вероника, улыбаясь, смотрела, как муж снимает кожаную куртку, ботинки, тщательно причесывает перед зеркалом красивые светло-русые волосы.
– Устал?
– Как собака. – Он одернул толстовку и надел тапочки. – Все-таки, как ни крути, далековато ехать. Минут сорок, если без пробок. А с пробками и все полтора часа.
– Бедненький ты мой. – Вероника подошла к нему и нежно поцеловала в губы. – Идем ужинать? Все готово.
– Да, идем. Но я сначала в душ. Умаялся за день, весь в мыле. Буду «благоухать» за столом.
Вероника втянула носом воздух, но не почувствовала ничего, кроме еле уловимого запаха ванили.
– Ты ел что-то сладкое? Пахнет ванилином.
– Угадала. – Егор усмехнулся. – Ну и нюх у тебя! Заехал во французскую пекарню, взял кофе и пару пончиков.
– И напрасно. Только аппетит перебил.
– Ничуть. Я голоден как волк. Вот такой страшный серый волк! Съем тебя! – Егор шутливо щелкнул зубами и схватил Веронику пониже талии. Она взвизгнула и расхохоталась. – Все, я в душ. – Он скрылся в ванной.
Вероника постояла немного, прислушиваясь к шуму воды, затем подошла к окну. На рябине сидел снегирь и сосредоточенно клевал ягоды, припорошенные снегом.
– Привет, малыш, – сказала ему Вероника.
Снегирь клюнул последний раз и улетел. Где-то в отдалении залаяла собака. Скрипнула дверь ванной. Вероника обернулась. Егор, голый по пояс, с мокрыми волосами, стоял прямо перед ней, в руках у него было полотенце. Она невольно залюбовалась его точеным торсом. Что ни говори, а муж у нее красавец. В такого трудно не влюбиться – все при нем, и внешность, и фигура. И характер замечательный, мягкий, покладистый. Никогда слова грубого не скажет, всегда поддержит в трудную минуту, развеселит. А ведь когда они познакомились, все отговаривали ее встречаться с Егором: родня, друзья. Дескать, провинциальный парень, из нищей семьи, учится в малопрестижном институте, звезд с неба не хватает. Да еще моложе на два года.
– Вот увидишь, будет гулять от тебя, – стращала Веронику мать. – Я таких красавчиков повидала на своем веку. Ему только деньги наши нужны да жилплощадь. Укрепиться в Москве хочет.
Вероника пыталась спорить, обижалась, плакала. Она привыкла слушаться родителей, но в данном случае нашла коса на камень – она серьезно влюбилась в Егора. Они познакомились случайно – на дне рождения у ее подруги. Его привел один из приглашенных, без спросу, так, за компанию. Вероника сразу обратила внимание на скромного паренька – тот, смущенный, сидел в дальнем углу, уткнувшись в телефон.
– Кто это? – спросила она у Юльки и услышала в ответ:
– Понятия не имею. Кажется, его Воронов привел. Он его сосед по общаге.
Сережка Воронов встречался с Юлькиной сестрой Лизой и славился неугомонным нравом и повышенной общительностью.
– Понятно, – задумчиво протянула Вероника.
– Что тебе понятно? – недовольно произнесла Юлька. – Мало того что этот дурень сам торчит тут с утра до вечера, так еще и посторонних с собой тащит. Зачем он мне здесь сдался?
– Да ладно тебе, не злись. Он же прилично себя ведет, тише воды ниже травы.
– Ты еще познакомься с ним, – язвительно проговорила Юлька.
– И познакомлюсь! – Вероника решительно пересекла комнату и подошла к незваному гостю. – Привет! – Она села рядом на диван.
Он взглянул на нее с удивлением.
– Привет.
– Я Вероника. Для друзей просто Ника.
– Егор. – Парень протянул ей широкую и крепкую ладонь. Вероника пожала ее и почувствовала, как по спине поползли мурашки. Он продолжал с интересом и некоторым недоумением разглядывать ее, и от этого щеки Вероники запылали, стало душно и захотелось пить. «Какой хорошенький», – подумала она, а вслух сказала:
– Симпатичное имя.
– У тебя тоже. – Он наконец улыбнулся, и улыбка у него была очаровательная. Два ряда безупречно ровных белых зубов. Кроме того, когда он улыбался, на левой щеке появлялась ямочка.
– Что ты тут сидишь, пойдем за стол. Выпьем, поболтаем, – предложила Вероника.
– Неловко как-то. Я ведь здесь вроде как чужой.
– Ерунда, тут все свои. И невежливо отказывать даме.
– Я и не думал отказывать. – Он поднялся с дивана.
Они уселись за стол, Вероника потребовала шампанского, Егор налил ей в бокал брют. Потом они танцевали, сначала на пионерском расстоянии, затем обнимаясь все тесней и тесней. С дня рождения Вероника и Егор ушли вместе. Он проводил ее до дому. Она ждала, что он спросит ее телефон, но нет, не спросил. Чмокнул в щечку на прощание и все.
Она неделю ходила сама не своя. Все вспоминала ямочку на щеке, большие синие глаза в обрамлении густых черных ресниц, пухлые губы, челку пшеничного цвета. Наконец не выдержала, позвонила Юльке.
– Слушай, Воронов у вас?
– У нас, где ж ему быть. Лизка-дура залетела, теперь придется замуж выходить. А ему только этого и надо.
– Я сейчас зайду к вам.
– Ну зайди, – удивилась Юлька.
Воронов сидел на их просторной кухне, по-хозяйски вытянув длинные ноги, обтянутые дешевыми джинсами, и с аппетитом хлебал суп. Лизка, с зеленым лицом, исхудавшая от токсикоза, сидела напротив и с нежностью смотрела ему в рот. Юлька жарила котлеты и злобно косилась на сестру и будущего зятя.
– Здорово! – сказал Воронов при виде вошедшей Вероники.
– Приветик.
– Между прочим, мой друг сохнет по тебе. Страдает молча, так сказать.
– Какой еще друг? – с деланым равнодушием спросила Вероника, а сердце ее радостно затрепетало.
– Ну какой. Лобанов, разумеется. Егор. Вскружила ты голову парнишке, а он ведь еще совсем молоденький. – Воронов доел суп и протянул руку к тарелке с голубцами.
– Ты ешь, Сереженька, ешь, не отвлекайся, – воркуя, проговорила Лизка. – Сметанки тебе положить?
– Положи, – с набитым ртом разрешил Воронов. – Так что, – обратился он к Веронике, – будешь парню мозги пудрить?
– Никому я ничего не пудрила, – надменно проговорила она. – Чего ж он телефон не взял? А теперь сохнет.
– Дура ты, что ли? – Сережка от возмущения на секунду перестал жевать, но тут же его челюсти задвигались с новой силой. – Где ты и где он! Стесняется парнишка, робеет. У тебя папаша и все такое.
– Некто? В смысле?
– Ну, какой-то странный человек. Старик. Весь в лохмотьях, страшный такой. Рвался в дом.
– Ты его пустила?? – В голосе Егора послышалась тревога.
– Нет, конечно, за кого ты меня принимаешь?
– Солнышко, а что он хотел? Что ему было надо?
– Он заявил, что это его дом.
– Бред. Мы же пробивали хозяина в полиции. Все чисто, документы идеальные.
– Да я не говорю, что он хозяин. Скорее… скорее, сумасшедший. Несчастный бездомный безумец.
– Ты еще пожалей его, – недовольным тоном произнес Егор. – Надо было слушаться ребят и купить собаку.
– Я уже думала об этом. – Вероника слабо усмехнулась.
В трубке послышались отдаленные голоса.
– Вот что, солнышко, я сейчас занят. Не могу больше говорить. Постараюсь раньше приехать, но не обещаю. Ты заперла калитку?
– Да.
– Молодец. Дом тоже запри. На два замка. И не выходи до моего приезда.
– Хорошо. Егор!
– Что, милая?
– Ничего. Я тебя люблю.
– И я тебя, котик! Не скучай.
– Целую. – Она отключилась.
Хорошее настроение начисто улетучилось. На душе стало тревожно и тоскливо. Вероника не могла понять причину этой тоски. Подумаешь, какой-то бомж. Попробует он еще раз сунуться – Егор ему покажет кузькину мать. В конце концов, если уж на то пошло – заведут собаку. Черного ротвейлера, как у Вероникиной двоюродной сестры Гали. Назовут его, скажем, Милорд. Или лучше Барон… Или… Она с досадой махнула рукой. Взъерошила короткие темные волосы и плюхнулась на маленький кожаный диванчик в углу.
О чем она думает? Не то, все не то. Думать надо о ребенке. Они женаты уже пять лет, ей двадцать восемь, Егору двадцать шесть. И все это время находилась какая-то причина, чтобы не беременеть: то хотелось пожить для себя, то съездить в Японию, то квартиру обставить. Теперь вот дом, в нем тоже масса дел, а значит, рождение малыша снова откладывается на неопределенный срок. А иногда хочется плюнуть на все, стать глупой и счастливой беременяшкой, капризничать, лелеять свой живот, мечтать по вечерам, как будут они с Егором гулять с коляской по округе…
Вероника почувствовала, что окончательно раскисла. В носу защипало, на глаза навернулись слезы. Она сердито вытерла их ладонью, встала, расстелила на полу коврик, включила музыку и принялась за упражнения. Эту гимнастику она нашла в интернете полгода назад и с тех пор не пропускала ни дня. После отжиманий и растяжек настроение неизменно повышалось, а вид стройной и подтянутой фигуры в зеркале добавлял лишние баллы.
Закончив зарядку, Вероника занялась приготовлением ужина. Егор всегда обедал на работе, но ужинать у них в семье было принято основательно и с толком. Она кипятила воду, резала овощи, отбивала мясо. Постепенно тревожное чувство отпустило ее, а вскоре и вовсе сошло на нет. Позвонил Егор, сказал, что выехал из Москвы и через час с небольшим будет дома. Вероника выключила газ, накрыла маленький уютный столик, слегка подкрасилась и сменила спортивный костюм на миленькое домашнее платьице. В ожидании мужа она села за швейную машинку и прострочила пару швов, обтачивая штору.
В семь послышался шум отворяемых ворот. Егор загнал машину на стоянку, щелкнул сигнализацией и поднялся на крыльцо.
– Привет, солнышко, я дома!
Вероника, улыбаясь, смотрела, как муж снимает кожаную куртку, ботинки, тщательно причесывает перед зеркалом красивые светло-русые волосы.
– Устал?
– Как собака. – Он одернул толстовку и надел тапочки. – Все-таки, как ни крути, далековато ехать. Минут сорок, если без пробок. А с пробками и все полтора часа.
– Бедненький ты мой. – Вероника подошла к нему и нежно поцеловала в губы. – Идем ужинать? Все готово.
– Да, идем. Но я сначала в душ. Умаялся за день, весь в мыле. Буду «благоухать» за столом.
Вероника втянула носом воздух, но не почувствовала ничего, кроме еле уловимого запаха ванили.
– Ты ел что-то сладкое? Пахнет ванилином.
– Угадала. – Егор усмехнулся. – Ну и нюх у тебя! Заехал во французскую пекарню, взял кофе и пару пончиков.
– И напрасно. Только аппетит перебил.
– Ничуть. Я голоден как волк. Вот такой страшный серый волк! Съем тебя! – Егор шутливо щелкнул зубами и схватил Веронику пониже талии. Она взвизгнула и расхохоталась. – Все, я в душ. – Он скрылся в ванной.
Вероника постояла немного, прислушиваясь к шуму воды, затем подошла к окну. На рябине сидел снегирь и сосредоточенно клевал ягоды, припорошенные снегом.
– Привет, малыш, – сказала ему Вероника.
Снегирь клюнул последний раз и улетел. Где-то в отдалении залаяла собака. Скрипнула дверь ванной. Вероника обернулась. Егор, голый по пояс, с мокрыми волосами, стоял прямо перед ней, в руках у него было полотенце. Она невольно залюбовалась его точеным торсом. Что ни говори, а муж у нее красавец. В такого трудно не влюбиться – все при нем, и внешность, и фигура. И характер замечательный, мягкий, покладистый. Никогда слова грубого не скажет, всегда поддержит в трудную минуту, развеселит. А ведь когда они познакомились, все отговаривали ее встречаться с Егором: родня, друзья. Дескать, провинциальный парень, из нищей семьи, учится в малопрестижном институте, звезд с неба не хватает. Да еще моложе на два года.
– Вот увидишь, будет гулять от тебя, – стращала Веронику мать. – Я таких красавчиков повидала на своем веку. Ему только деньги наши нужны да жилплощадь. Укрепиться в Москве хочет.
Вероника пыталась спорить, обижалась, плакала. Она привыкла слушаться родителей, но в данном случае нашла коса на камень – она серьезно влюбилась в Егора. Они познакомились случайно – на дне рождения у ее подруги. Его привел один из приглашенных, без спросу, так, за компанию. Вероника сразу обратила внимание на скромного паренька – тот, смущенный, сидел в дальнем углу, уткнувшись в телефон.
– Кто это? – спросила она у Юльки и услышала в ответ:
– Понятия не имею. Кажется, его Воронов привел. Он его сосед по общаге.
Сережка Воронов встречался с Юлькиной сестрой Лизой и славился неугомонным нравом и повышенной общительностью.
– Понятно, – задумчиво протянула Вероника.
– Что тебе понятно? – недовольно произнесла Юлька. – Мало того что этот дурень сам торчит тут с утра до вечера, так еще и посторонних с собой тащит. Зачем он мне здесь сдался?
– Да ладно тебе, не злись. Он же прилично себя ведет, тише воды ниже травы.
– Ты еще познакомься с ним, – язвительно проговорила Юлька.
– И познакомлюсь! – Вероника решительно пересекла комнату и подошла к незваному гостю. – Привет! – Она села рядом на диван.
Он взглянул на нее с удивлением.
– Привет.
– Я Вероника. Для друзей просто Ника.
– Егор. – Парень протянул ей широкую и крепкую ладонь. Вероника пожала ее и почувствовала, как по спине поползли мурашки. Он продолжал с интересом и некоторым недоумением разглядывать ее, и от этого щеки Вероники запылали, стало душно и захотелось пить. «Какой хорошенький», – подумала она, а вслух сказала:
– Симпатичное имя.
– У тебя тоже. – Он наконец улыбнулся, и улыбка у него была очаровательная. Два ряда безупречно ровных белых зубов. Кроме того, когда он улыбался, на левой щеке появлялась ямочка.
– Что ты тут сидишь, пойдем за стол. Выпьем, поболтаем, – предложила Вероника.
– Неловко как-то. Я ведь здесь вроде как чужой.
– Ерунда, тут все свои. И невежливо отказывать даме.
– Я и не думал отказывать. – Он поднялся с дивана.
Они уселись за стол, Вероника потребовала шампанского, Егор налил ей в бокал брют. Потом они танцевали, сначала на пионерском расстоянии, затем обнимаясь все тесней и тесней. С дня рождения Вероника и Егор ушли вместе. Он проводил ее до дому. Она ждала, что он спросит ее телефон, но нет, не спросил. Чмокнул в щечку на прощание и все.
Она неделю ходила сама не своя. Все вспоминала ямочку на щеке, большие синие глаза в обрамлении густых черных ресниц, пухлые губы, челку пшеничного цвета. Наконец не выдержала, позвонила Юльке.
– Слушай, Воронов у вас?
– У нас, где ж ему быть. Лизка-дура залетела, теперь придется замуж выходить. А ему только этого и надо.
– Я сейчас зайду к вам.
– Ну зайди, – удивилась Юлька.
Воронов сидел на их просторной кухне, по-хозяйски вытянув длинные ноги, обтянутые дешевыми джинсами, и с аппетитом хлебал суп. Лизка, с зеленым лицом, исхудавшая от токсикоза, сидела напротив и с нежностью смотрела ему в рот. Юлька жарила котлеты и злобно косилась на сестру и будущего зятя.
– Здорово! – сказал Воронов при виде вошедшей Вероники.
– Приветик.
– Между прочим, мой друг сохнет по тебе. Страдает молча, так сказать.
– Какой еще друг? – с деланым равнодушием спросила Вероника, а сердце ее радостно затрепетало.
– Ну какой. Лобанов, разумеется. Егор. Вскружила ты голову парнишке, а он ведь еще совсем молоденький. – Воронов доел суп и протянул руку к тарелке с голубцами.
– Ты ешь, Сереженька, ешь, не отвлекайся, – воркуя, проговорила Лизка. – Сметанки тебе положить?
– Положи, – с набитым ртом разрешил Воронов. – Так что, – обратился он к Веронике, – будешь парню мозги пудрить?
– Никому я ничего не пудрила, – надменно проговорила она. – Чего ж он телефон не взял? А теперь сохнет.
– Дура ты, что ли? – Сережка от возмущения на секунду перестал жевать, но тут же его челюсти задвигались с новой силой. – Где ты и где он! Стесняется парнишка, робеет. У тебя папаша и все такое.