Дом без привидений

Пока Егор набирал 112, Вероника сбегала в кухню, налила воды в стакан, намочила полотенце. Склонилась над распростертой на полу Ульяной, смочила ей виски, побрызгала водой в лицо. Та слабо заворочалась, веки ее дрогнули. Изо рта вылетел тихий стон.

– Она приходит в себя, – обрадовалась Вероника.

– «Скорая» будет через полчаса.

– Так долго? Она может умереть за это время.

– Ника, это же не Москва. И дороги замело. Дай бог, чтобы не через час.

Вероника кивнула и заглянула в желтое лицо старухи.

– Бабушка Ульяна! Вы слышите меня? Что случилось?

Ульяна открыла мутные глаза. Взгляд ее долго не фокусировался. Наконец она уставилась на Веронику.

– Как вы? – спросила та.

В ответ старуха замычала. У Вероники мороз прошел по коже.

– Я не понимаю. Можете сказать почетче?

– М-м-ы-ы… – завыла Ульяна на одной ноте и мелко затрясла головой.

– Похоже на инсульт, – проговорил Егор. – У деда моего так было. Как-то утром встал с постели да и упал. Его откачали, но говорить он так и не смог. Год мычал, затем умер.

– Типун тебе на язык! – испугалась Вероника. – Сейчас приедут врачи, помогут ей, все будет в порядке. Правда, бабушка Ульяна? – Она ласково погладила старуху по щеке.

Из глаз той покатились слезы, крупные, похожие на прозрачные горошины. Она продолжала мелко дрожать и мычать, неотрывно глядя на Веронику.

– Как будто хочет что-то сказать. – Вероника печально посмотрела на Егора.

Тот пожал плечами и кивнул. Они не рискнули трогать старуху, просто подсунули под нее одеяло и сверху накрыли другим, чтобы не мерзла. Вероника сидела рядом с ней на полу и держала за руку. Егор мерил комнату широкими шагами.

– Почему именно сегодня? – тихо проговорила Вероника. – Именно сейчас, когда нам так нужна была ее помощь… теперь неизвестно, когда она заговорит.

Она произнесла это едва слышно, вполголоса, но старуха как будто услышала ее слова. Голова ее задергалась, она замычала громче, разбрызгивая слюну.

– Может быть, к ней тоже явился оборотень? – неуверенно произнесла Вероника, глядя на ее отчаянные потуги заговорить.

– Бред, – возразил Егор. – Она просто очень старая. Давление высокое.

В это время с улицы раздался шум – приехала «Скорая».

– Пойду встречу, – сказал Егор и скрылся за дверью.

Вероника продолжала сидеть возле Ульяны. Та понемногу затихла, веки ее опустились, лицо стало иссиня-белым.

– Ульяна! Эй! – испугалась Вероника. – Держитесь! Сейчас вам помогут.

В комнату вошли двое молодых мужчин в синих комбинезонах.

– Где больная? Эта? – Один из них, плечистый черноволосый красавчик, поглядел на старуху и хмыкнул. Лицо его помрачнело. – Хреновое дело. Давно она тут лежит?

– Не знаем, – ответила Вероника. – Мы минут сорок как пришли. Она упала раньше.

– Ясно. – Брюнет быстро приблизился к Ульяне и склонился над ней со стетоскопом.

– Яш, носилки, живо. Живо, я сказал.

Фельдшер, совсем юный паренек с белыми льняными кудрями и курносым носом, поспешно выбежал в сени. Черноволосый продолжал осматривать Ульяну.

– Инсульт у бабушки. Боюсь, не довезем.

– Как же так! – Вероника в отчаянии всплеснула руками. – Сделайте же что-нибудь! Ну что вы стоите!

– Девушка, я не стою. И хватит истерить. Яш, дибазол в шприц. Срочно, – приказал он вернувшемуся с носилками парню.

Ульяне сделали укол. Она перестала дрожать и умолкла.

– Она жива? – Вероника, сдерживая слезы, смотрела на неподвижное лицо старухи.

– Конечно, жива, – смягчился врач. – Она спит. Но сердце слабое. Гарантий никаких дать не могу. Кто она вам? Родственница?


– Соседка.

– Муж у нее есть? Дети?

– Никого. – Вероника покачала головой.

– Ясно. – Врач больше ничего не сказал.

Они с юным Яшей молча принялись перекладывать Ульяну с пола на носилки. Егор помогал им. Старуху вынесли из дому и погрузили в машину.

– О состоянии узнавайте в больнице райцентра, она тут одна на четыре деревни. – Черноволосый залез в салон и захлопнул дверцу.

«Скорая» медленно выехала со двора и укатила, растворившись в снежных сумерках. Вероника и Егор стояли у калитки и смотрели ей вслед.

– Но она ведь не умрет? – Вероника с надеждой глянула на Егора. Тот пожал плечами и опустил голову. – Нет! Не может быть! Она крепкая, столько всего пережила в жизни. Так просто не сдастся. – Вероника вытерла вновь набежавшие слезы.

Егор обнял ее и привлек к себе.

– Пошли отсюда. Холодно. Ты плохо одета. Заболеешь, только этого не хватало. – Он запер калитку на засов и повел Веронику от Ульяниной избы по обледеневшей тропинке к дому. – Вот что, ты иди ложись, отдыхай. Я скоро.

– Куда? – Вероника испуганно вцепилась в его рукав. – Не надо, не уходи! Мне страшно!

– Да я на десять минут. Добегу до Василия. Нужно разобраться с крыльцом. Заодно глянуть, нет ли где чего еще.

– Ты имеешь в виду – не рухнет ли дом? – кисло пошутила Вероника.

– Я имею в виду, что тут нужен еще один мужик. Иди, солнышко, грейся.

Егор помог Веронике зайти в дом и скрылся за забором. Она разделась, поставила кипятиться чайник, отыскала в интернете телефон больницы и набрала справочную.

– Скажите, вам старушку с инсультом не привозили?

– У нас тут три старушки с инсультом, – грубо ответила регистраторша. – Фамилия?

– Не знаю фамилию, – растерялась Вероника. – Зовут Ульяна. Из Плацкинина.

– Из Плацкинина еще едут. Дороги замело, будут нескоро.

– Она же умрет – столько времени ехать!

– Женщина, какие варианты? Может, у вас есть личный самолет? Тогда присылайте. – Тетка швырнула трубку.

Вероника нервно заходила взад-вперед по гостиной. Ей было ужасно жалко Ульяну, и одновременно она испытывала отчаянный страх. Что, если старуху не случайно хватил удар? Егор не верит, а зря. Если оборотень сумел обрушить крыльцо, то уж заглянуть к Ульяне и напугать ее до полусмерти ему раз плюнуть.

Со двора послышался шум, шаги и голоса. Вероника выглянула в окно. В калитку вошли Егор и Василий.

– Едрить твою в корень! – Мужик громко присвистнул и уставился на груду досок. – Это как же такое возможно?

Егор развел руками.

– Сам не пойму.

Василий несколько раз обошел кучу, внимательно осмотрел остатки опор.

– Подпилили. Аккурат пополам. Кто бы это мог сделать?

– Ника говорит, видела давешнего бомжа. За сараем прятался. Но я думаю, это не он.

– Конечно, не он. – Василий убежденно помотал головой. – Бандюки это из Кудиновки. Чтоб их разорвало, паразитов.

– Видишь, я же говорил. – Егор ободряюще глянул на Веронику. – А ты заладила: оборотень, оборотень.

– С Ульяной-то что? – спохватился Василий, доставая из сумки инструменты. – Звонила в больницу? – обратился он к Веронике.

– Звонила. Они еще не доехали.

– Плохо дело. – Василий принялся топором обтесывать балку. – По нашим дорогам могут и до ночи не добраться.

– Не дай бог! – испугалась Вероника.

Слова Василия ее мало успокоили. Она была уверена, что сегодняшнее происшествие – дело рук бродяги. И Ульяну он не просто так напугал, а хотел, чтобы старуха молчала о нем. Выход один – надо идти в церковь, говорить с батюшкой, просить, чтобы он освятил дом, да и вообще посоветовал, как быть.

В окно доносился стук топора. Егор и Василий ремонтировали крыльцо. Вероника поняла, что необходим горячий ужин, и поспешила к холодильнику. Она привычно и машинально хлопотала у плитки, но мысли ее неотступно возвращались к Ульяне и оборотню.

Пока готовилась еда, Вероника несколько раз звонила в больницу, и каждый раз ей говорили, что машина еще в пути. Наконец, когда она в пятый раз набрала справочную, все та же вредная тетка нехотя пробормотала, что Ульяну доставили и поместили в палату интенсивной терапии. Эту новость Вероника тут же сообщила Егору и Василию, пришедшим с улицы подкрепиться и согреться.