Долина
Часть 10 из 75 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он целиком погрузился в свои размышления, когда прямо перед ним на деревянной столешнице, возле самой чашки, обозначилась тень.
Сервас поднял глаза и застыл. Перед ним стоял отец Адриэль. Лицо его было смертельно бледно и будто судорогой сведено. Он хмурил брови, словно столкнулся с трудной загадкой.
– Только что кое-что случилось, – произнес он каким-то особенно низким и хриплым голосом. – Не знаю, имеет ли это отношение к вашей… подруге… Но это нечто ужасное… и непонятное…
На лице его отпечаталась та же боль, что искажала лицо Христа на распятье, висевшем на стене монастыря.
– Может, мир сошел с ума? – говорил священник. – Все это насилие… бешенство… эта ненависть к другим…
Казалось, он вот-вот расплачется, и Сервас мгновенно насторожился.
– У нас убийство… Труп обнаружили недалеко отсюда, в соседней долине.
У сыщика оборвалось сердце и кровь застыла в жилах.
– Это… женщина? – рискнул спросить Сервас.
Аббат покачал головой.
– Нет, нет… Молодой парень… Я пока что знаю только одно – убили его с особой жестокостью… Мне только что сообщил один из наших рабочих.
Сервас испытал огромное облегчение. Но тотчас же возникли вопросы. Может ли это преступление быть связано с появлением и очередным исчезновением Марианны? И не могут ли два таких необычных случая, происшедших с интервалом всего в несколько часов, да еще в сельской местности, не привыкшей к таким событиям, быть связаны между собой?
– Где? – спросил он, допил свой кофе и встал.
– В глубине долины Лис. Если двигаться по дороге в Эгвив, вместо того, чтобы свернуть налево на департаментскую дорогу, сверните направо. Дорога там колдобистая, по ней надо проехать километра три. В конце дороги небольшое озеро, там его и нашли…
– Поеду, взгляну, – сказал Сервас. – Я буду держать вас в курсе.
Монахи приумолкли, пытаясь уловить, о чем они говорят. Видимо, их смутил мрачный вид настоятеля. Отец Адриэль покачал головой. Вид у него был подавленный.
– Зло существует, – произнес он замогильным голосом. – И Сатана существует. И он – не абстракция, а конкретный человек. Тот, что толкает нас удалиться и отделиться от Бога.
Он бросил на Серваса строгий, проницательный взгляд.
– «Зло – это то, что существует, но существовать не должно. А мы не в состоянии сказать, почему оно существует», – ответил Сервас, цитируя Поля Рикёра[18].
Аббат не мог скрыть удивления: сыщик-философ, надо же! А Сервас положил руку ему на запястье, крепко стиснул и вышел из трапезной.
Он ехал по освещенной ярким солнцем дороге, и пейзаж перед ним расстилался прекрасный. По краям дороги уступами поднимались горные склоны, не уступавшие полям для гольфа свежей зеленью травы с россыпью белых цветов; виднелись тенистые подлески и высокие вершины, которые касались голубого неба; на границах лугов и песчаных осыпей фонтанчиками били источники. И то, что в таком буколическом, просто райском месте было совершено жестокое преступление, возмущало еще больше.
Чем дальше в горы он уезжал, тем уже становилась дорога. Описывая крутой вираж, она шла вдоль реки, и чистый голос воды долетал до Серваса через открытое окно. За последним поворотом, напоминавшим шпильку для волос, за небольшой рощицей он, наконец, увидел автомобили региональной полицейской службы По: «Форд Рейнджер» и «Пежо Партнер», оба синие с белой полосой, и фургон с приподнятой крышей, где располагались техники и научный отдел. В этом месте дорога изгибалась буквой S, и на уровне первого изгиба он заметил много припаркованных машин.
Он остановился позади них и зашагал к желтой ленте, которая перегораживала дорогу чуть дальше, там, где кончался асфальт, и едва не вывернул себе лодыжку, ударившись о какой-то булыжник. Там уже собралась небольшая толпа. Он подошел к молодому регулировщику.
– Капитан Ангард здесь?
Жандарм бросил на него осторожный взгляд.
– Кто его спрашивает?
– Сервас, Региональная служба уголовной полиции.
Молодой жандарм повернулся и направился к густым зарослям, которые наклонялись к самой воде чуть поодаль. Там, за деревьями и колючим кустарником, угадывались человеческие фигуры. Из-под густой зелени на серую стену вертикально падал белый от пены водопад. До них долетали шум воды и облачка свежести, принесенные легким ветерком с водопада. Облачка как будто появились из увлажнителя воздуха. Пели птицы, сияло солнце, подчеркивая полнейшее равнодушие природы, ее простодушие и жестокость. Вернувшийся молодой жандарм подошел к Мартену и приподнял заградительную ленту.
– Проходите.
Сервас слышал, как у него за спиной щелкали фотоаппараты, и надеялся, что его физиономия не попадет на страницы «Ля Депеш». Шагая по большим валунам, лежавшим вдоль берега, он обогнул рощу. Шум воды усилился.
И тут он увидел… Это было адское зрелище, тщательно продуманная мизансцена. Ни одной лишней детали. Высокая вспененная колонна воды разбивалась внизу о скалы, образуя несколько таких же бурных и шумных мини-каскадов и несколько углублений в скалах, напоминавших бассейны на термальных водах. Эти естественные бассейны, обрамленные скалами, были неглубоки: всего несколько десятков сантиметров. И в одном из них, в самом первом, у подножия водопада на коленях стоял убитый. Голова его была запрокинута назад и привязана к сцепленным за спиной рукам веревкой, которая несколько раз обвивалась вокруг лба и висков. Сервас видел его в три четверти со спины, но заметил, что рот у него широко открыт – возможно даже, что туда что-то вставили, чтобы держать его в таком состоянии. Скорее всего, он захлебнулся, потому что один из мини-каскадов падал ему прямо в горло. Конец веревки опускался в зеленоватую воду как раз на уровне его ягодиц, и Сервас заметил привязанный к нему плоский камень. Множество других камней были привалены к коленям и бедрам несчастного, вероятно, чтобы он не мог двигаться, и образовывали холм, из которого виднелся его голый торс.
Сервас за свою карьеру нагляделся всяких мизансцен, но то, что он сейчас видел, вне всякого сомнения, входило в топ-5. Но прежде всего он сразу узнал того самого блондина, что видел прошлой ночью: его короткие светлые волосы топорщились точно так же, как во время грозы…
Вокруг тела сновали техники. В дополнение к белым комбинезонам с космическими шлемами, к маскам-скорлупкам и синим силиконовым перчаткам, они надели еще большие резиновые сапоги. Они то и дело переходили от своих чемоданчиков и инструментов, лежавших на берегу, к телу посреди бассейна и обратно от тела к берегу.
У Серваса забилось сердце. Марианна, которая звонила ему из леса, блондин, увиденный в том же лесу, а теперь еще и труп блондина – во всем этом было слишком много совпадений. А он в совпадения не верил.
Что-то происходило в этих горных долинах… Что-то, что началось с момента побега Марианны. А может быть, и вызвало сам побег… Между всеми этими событиями есть связь, и эта связь приведет его к Марианне.
Его внимание привлекла группа людей, стоящих на берегу. Он сразу узнал толстый живот и копну рыжеватых волос Элюа Ангарда. А потом вдруг вздрогнул. Над всеми возвышался двухметровый гигант с длинной массивной шеей и квадратной башкой, как у какого-нибудь тотема или у статуи с острова Пасхи. Торчащие уши, глубоко сидящие черные глаза под выступающими надбровными дугами, военная стрижка…
Ролан Кастень…
Сервас с ним пересекся, когда занимался делом об убийствах в Марсаке, в элитном лицее, где училась его дочь Марго и где он и сам когда-то был студентом. Кастень был тогда прокурором при Территориальной инспекции жандармерии Оша. Порой их отношения переходили в настоящие бои, но потом молодой прокурор все-таки признал, что методы Серваса приносят свои плоды[19].
Осторожно вскарабкавшись по нагромождению скал на краю берега, Сервас подошел к группе, стоявшей на песчаном берегу.
Двое из них и еще один жандарм разговаривали с блондинкой, стоявшей к нему спиной. Она была в штатском. В легкой кожанке и джинсах. На вид он дал бы ей от тридцати до сорока. Но он знал, как обманчив может быть взгляд, когда смотришь со спины. Пистолет по-ковбойски висел у нее на боку… Несомненно, она была из полицейского отделения По. Он почувствовал в этой женщине что-то до дрожи знакомое. Этот силуэт ему явно о чем-то говорил… И вдруг по телу пошли мурашки. Не может быть…
Он подходил все ближе, и все взгляды обратились на него. Она тоже оборвала разговор и медленно обернулась. Сервас оторопел. Эти глаза, в которых танцевал свет, это лицо скандинавской красоты, одновременно холодной и сильной, которую она намеренно не подчеркивала макияжем…
Он постарался припомнить, когда же они виделись в последний раз. 2010 год. Целых восемь лет назад.
Она совсем не изменилась. Ну, по крайней мере, на первый взгляд. А пристально разглядывать ее он не решился.
Те же светлые волосы, тот же проницательный и ясный взгляд. И серебряное колечко в левой ноздре на месте, посверкивает на июньском солнышке.
– Привет, Мартен, – сказала Ирен Циглер.
12
– Привет, Ирен.
Она на миг замерла. Наверное, пыталась понять, что он здесь делает. Марианна, Кастень, а теперь Циглер. Такое впечатление, что он попал в машину времени.
– Ну, ясное дело, вы знакомы, – сказал Кастень. – Две тысячи десятый. Дело в лицее Марсака… Ну и дела, а?.. Майор, как поживаете? – спросил он и протянул ему свою огромную ручищу, в которой рука Серваса просто утонула, и он вспомнил, что кулак у Кастеня был тоже о-го-го.
– Капитан, – поправил его Сервас, осторожно пожимая ручищу, и снова повернулся к Циглер.
Он не знал, как себя вести. Обняться им при всех, как старым друзьям, или ограничиться рукопожатием в рамках устава?
– Мартен, – заговорила она, ничуть не заботясь об этом, – столько времени прошло… Что ты здесь делаешь?
Он пожал плечами.
– Да я тут был неподалеку… И кто-то мне сказал, что здесь произошло. Вот и приехал взглянуть. Никак не думал, что тебя увижу. И вас тоже, – добавил он, адресуясь к прокурору.
Такое объяснение, конечно, никого не убедило, но все сделали вид, что этого достаточно. По крайней мере, на настоящий момент.
– Любая добровольная помощь приветствуется, – философски прокомментировал Кастень. – Я запросил следственный отдел По и вот-вот должен получить информацию. Странно все это… Последний раз такое видели, когда у себя в бассейне утонула несчастная учительница литературы. А теперь этот… Вот уж точно сказано: жидкость нас всех объединяет.
Сервас подумал, что этой ночью видел блондина, но рассудил, что пока об этом говорить рано. Придет время – и он все расскажет Ирен. Наедине… Без свидетелей. Потому что придется объяснять, почему он оказался в этих лесах. Кто знает? Может быть, она сможет ему помочь снова найти Марианну.
– Личность установили? – спросил он.
– Тимотэ Хозье, – ответил Ангард. – Тридцать один год, житель Эгвива. Холост. Муниципальный служащий. Мелкий наркодилер.
– Причина смерти известна?
– Утопление, – отозвался гигант. – Взгляните на его живот.
Сервас обернулся к трупу. Живот парня, стоявшего на коленях в воде, был раздут, как бурдюк.
– Но на первый взгляд его чем-то ударили сзади. Наступил сильнейший шок, и он, несомненно, потерял сознание. Этим и воспользовались, чтобы его связать и оттащить к воде, как раз к тому месту, куда обрушивается водопад. Неизвестно, в какое время он там появился. Веревка, которой обмотаны его лоб и запястья, привязана к тяжелому камню на дне бассейна. Этот камень завален кучей других, каждый по несколько килограммов. Кроме того, у жертвы связаны руки, ступни и колени, так что высвободиться он вряд ли мог. Его приволокли и поставили прямо под струю водопада, а в рот засунули палку, чтобы он все время был открыт. Он наверняка сопротивлялся, потому что у него выбито несколько зубов, и есть глубокие раны на языке и на нёбе. Остальное можете себе представить. Его пищевод, желудок, кишечник и легкие сразу заполнила вода, он стал задыхаться, и в конце концов сердце остановилось, и он утонул. Вскрытие покажет.
Кастень произнес все это мрачным тоном, словно ему нелегко было говорить о таких мерзостях вместо утреннего приветствия. Он указал на лежащую в нескольких метрах от них у воды кучку одежды, отмеченную желтым пластиковым указателем с черным номером: одежда жертвы.
– На берегу нашли еще кое-что, – сказала Ирен, обращаясь к Сервасу.
Она махнула ему подбородком, чтобы шел за ней, и обогнула колючий кустарник. Наклонилась, чтобы показать ему песчаный берег, и на ее лице заиграли солнечные блики, отраженные водой.
Очередной желтый указатель с черным номером отмечал еще одну улику: четыре плоских камушка, лежавших на песке. На каждый из них красным маркером был нанесен знак: круг, треугольник, квадрат и буква X.
– Есть соображения, что это такое? – спросил он.
Ирен покачала головой: нет.
– Неплохо, а? – оценивающе протянул Кастень. – Ну и клиент нам попался. И нигде ни малейшего следа…
Сервас поднял глаза и застыл. Перед ним стоял отец Адриэль. Лицо его было смертельно бледно и будто судорогой сведено. Он хмурил брови, словно столкнулся с трудной загадкой.
– Только что кое-что случилось, – произнес он каким-то особенно низким и хриплым голосом. – Не знаю, имеет ли это отношение к вашей… подруге… Но это нечто ужасное… и непонятное…
На лице его отпечаталась та же боль, что искажала лицо Христа на распятье, висевшем на стене монастыря.
– Может, мир сошел с ума? – говорил священник. – Все это насилие… бешенство… эта ненависть к другим…
Казалось, он вот-вот расплачется, и Сервас мгновенно насторожился.
– У нас убийство… Труп обнаружили недалеко отсюда, в соседней долине.
У сыщика оборвалось сердце и кровь застыла в жилах.
– Это… женщина? – рискнул спросить Сервас.
Аббат покачал головой.
– Нет, нет… Молодой парень… Я пока что знаю только одно – убили его с особой жестокостью… Мне только что сообщил один из наших рабочих.
Сервас испытал огромное облегчение. Но тотчас же возникли вопросы. Может ли это преступление быть связано с появлением и очередным исчезновением Марианны? И не могут ли два таких необычных случая, происшедших с интервалом всего в несколько часов, да еще в сельской местности, не привыкшей к таким событиям, быть связаны между собой?
– Где? – спросил он, допил свой кофе и встал.
– В глубине долины Лис. Если двигаться по дороге в Эгвив, вместо того, чтобы свернуть налево на департаментскую дорогу, сверните направо. Дорога там колдобистая, по ней надо проехать километра три. В конце дороги небольшое озеро, там его и нашли…
– Поеду, взгляну, – сказал Сервас. – Я буду держать вас в курсе.
Монахи приумолкли, пытаясь уловить, о чем они говорят. Видимо, их смутил мрачный вид настоятеля. Отец Адриэль покачал головой. Вид у него был подавленный.
– Зло существует, – произнес он замогильным голосом. – И Сатана существует. И он – не абстракция, а конкретный человек. Тот, что толкает нас удалиться и отделиться от Бога.
Он бросил на Серваса строгий, проницательный взгляд.
– «Зло – это то, что существует, но существовать не должно. А мы не в состоянии сказать, почему оно существует», – ответил Сервас, цитируя Поля Рикёра[18].
Аббат не мог скрыть удивления: сыщик-философ, надо же! А Сервас положил руку ему на запястье, крепко стиснул и вышел из трапезной.
Он ехал по освещенной ярким солнцем дороге, и пейзаж перед ним расстилался прекрасный. По краям дороги уступами поднимались горные склоны, не уступавшие полям для гольфа свежей зеленью травы с россыпью белых цветов; виднелись тенистые подлески и высокие вершины, которые касались голубого неба; на границах лугов и песчаных осыпей фонтанчиками били источники. И то, что в таком буколическом, просто райском месте было совершено жестокое преступление, возмущало еще больше.
Чем дальше в горы он уезжал, тем уже становилась дорога. Описывая крутой вираж, она шла вдоль реки, и чистый голос воды долетал до Серваса через открытое окно. За последним поворотом, напоминавшим шпильку для волос, за небольшой рощицей он, наконец, увидел автомобили региональной полицейской службы По: «Форд Рейнджер» и «Пежо Партнер», оба синие с белой полосой, и фургон с приподнятой крышей, где располагались техники и научный отдел. В этом месте дорога изгибалась буквой S, и на уровне первого изгиба он заметил много припаркованных машин.
Он остановился позади них и зашагал к желтой ленте, которая перегораживала дорогу чуть дальше, там, где кончался асфальт, и едва не вывернул себе лодыжку, ударившись о какой-то булыжник. Там уже собралась небольшая толпа. Он подошел к молодому регулировщику.
– Капитан Ангард здесь?
Жандарм бросил на него осторожный взгляд.
– Кто его спрашивает?
– Сервас, Региональная служба уголовной полиции.
Молодой жандарм повернулся и направился к густым зарослям, которые наклонялись к самой воде чуть поодаль. Там, за деревьями и колючим кустарником, угадывались человеческие фигуры. Из-под густой зелени на серую стену вертикально падал белый от пены водопад. До них долетали шум воды и облачка свежести, принесенные легким ветерком с водопада. Облачка как будто появились из увлажнителя воздуха. Пели птицы, сияло солнце, подчеркивая полнейшее равнодушие природы, ее простодушие и жестокость. Вернувшийся молодой жандарм подошел к Мартену и приподнял заградительную ленту.
– Проходите.
Сервас слышал, как у него за спиной щелкали фотоаппараты, и надеялся, что его физиономия не попадет на страницы «Ля Депеш». Шагая по большим валунам, лежавшим вдоль берега, он обогнул рощу. Шум воды усилился.
И тут он увидел… Это было адское зрелище, тщательно продуманная мизансцена. Ни одной лишней детали. Высокая вспененная колонна воды разбивалась внизу о скалы, образуя несколько таких же бурных и шумных мини-каскадов и несколько углублений в скалах, напоминавших бассейны на термальных водах. Эти естественные бассейны, обрамленные скалами, были неглубоки: всего несколько десятков сантиметров. И в одном из них, в самом первом, у подножия водопада на коленях стоял убитый. Голова его была запрокинута назад и привязана к сцепленным за спиной рукам веревкой, которая несколько раз обвивалась вокруг лба и висков. Сервас видел его в три четверти со спины, но заметил, что рот у него широко открыт – возможно даже, что туда что-то вставили, чтобы держать его в таком состоянии. Скорее всего, он захлебнулся, потому что один из мини-каскадов падал ему прямо в горло. Конец веревки опускался в зеленоватую воду как раз на уровне его ягодиц, и Сервас заметил привязанный к нему плоский камень. Множество других камней были привалены к коленям и бедрам несчастного, вероятно, чтобы он не мог двигаться, и образовывали холм, из которого виднелся его голый торс.
Сервас за свою карьеру нагляделся всяких мизансцен, но то, что он сейчас видел, вне всякого сомнения, входило в топ-5. Но прежде всего он сразу узнал того самого блондина, что видел прошлой ночью: его короткие светлые волосы топорщились точно так же, как во время грозы…
Вокруг тела сновали техники. В дополнение к белым комбинезонам с космическими шлемами, к маскам-скорлупкам и синим силиконовым перчаткам, они надели еще большие резиновые сапоги. Они то и дело переходили от своих чемоданчиков и инструментов, лежавших на берегу, к телу посреди бассейна и обратно от тела к берегу.
У Серваса забилось сердце. Марианна, которая звонила ему из леса, блондин, увиденный в том же лесу, а теперь еще и труп блондина – во всем этом было слишком много совпадений. А он в совпадения не верил.
Что-то происходило в этих горных долинах… Что-то, что началось с момента побега Марианны. А может быть, и вызвало сам побег… Между всеми этими событиями есть связь, и эта связь приведет его к Марианне.
Его внимание привлекла группа людей, стоящих на берегу. Он сразу узнал толстый живот и копну рыжеватых волос Элюа Ангарда. А потом вдруг вздрогнул. Над всеми возвышался двухметровый гигант с длинной массивной шеей и квадратной башкой, как у какого-нибудь тотема или у статуи с острова Пасхи. Торчащие уши, глубоко сидящие черные глаза под выступающими надбровными дугами, военная стрижка…
Ролан Кастень…
Сервас с ним пересекся, когда занимался делом об убийствах в Марсаке, в элитном лицее, где училась его дочь Марго и где он и сам когда-то был студентом. Кастень был тогда прокурором при Территориальной инспекции жандармерии Оша. Порой их отношения переходили в настоящие бои, но потом молодой прокурор все-таки признал, что методы Серваса приносят свои плоды[19].
Осторожно вскарабкавшись по нагромождению скал на краю берега, Сервас подошел к группе, стоявшей на песчаном берегу.
Двое из них и еще один жандарм разговаривали с блондинкой, стоявшей к нему спиной. Она была в штатском. В легкой кожанке и джинсах. На вид он дал бы ей от тридцати до сорока. Но он знал, как обманчив может быть взгляд, когда смотришь со спины. Пистолет по-ковбойски висел у нее на боку… Несомненно, она была из полицейского отделения По. Он почувствовал в этой женщине что-то до дрожи знакомое. Этот силуэт ему явно о чем-то говорил… И вдруг по телу пошли мурашки. Не может быть…
Он подходил все ближе, и все взгляды обратились на него. Она тоже оборвала разговор и медленно обернулась. Сервас оторопел. Эти глаза, в которых танцевал свет, это лицо скандинавской красоты, одновременно холодной и сильной, которую она намеренно не подчеркивала макияжем…
Он постарался припомнить, когда же они виделись в последний раз. 2010 год. Целых восемь лет назад.
Она совсем не изменилась. Ну, по крайней мере, на первый взгляд. А пристально разглядывать ее он не решился.
Те же светлые волосы, тот же проницательный и ясный взгляд. И серебряное колечко в левой ноздре на месте, посверкивает на июньском солнышке.
– Привет, Мартен, – сказала Ирен Циглер.
12
– Привет, Ирен.
Она на миг замерла. Наверное, пыталась понять, что он здесь делает. Марианна, Кастень, а теперь Циглер. Такое впечатление, что он попал в машину времени.
– Ну, ясное дело, вы знакомы, – сказал Кастень. – Две тысячи десятый. Дело в лицее Марсака… Ну и дела, а?.. Майор, как поживаете? – спросил он и протянул ему свою огромную ручищу, в которой рука Серваса просто утонула, и он вспомнил, что кулак у Кастеня был тоже о-го-го.
– Капитан, – поправил его Сервас, осторожно пожимая ручищу, и снова повернулся к Циглер.
Он не знал, как себя вести. Обняться им при всех, как старым друзьям, или ограничиться рукопожатием в рамках устава?
– Мартен, – заговорила она, ничуть не заботясь об этом, – столько времени прошло… Что ты здесь делаешь?
Он пожал плечами.
– Да я тут был неподалеку… И кто-то мне сказал, что здесь произошло. Вот и приехал взглянуть. Никак не думал, что тебя увижу. И вас тоже, – добавил он, адресуясь к прокурору.
Такое объяснение, конечно, никого не убедило, но все сделали вид, что этого достаточно. По крайней мере, на настоящий момент.
– Любая добровольная помощь приветствуется, – философски прокомментировал Кастень. – Я запросил следственный отдел По и вот-вот должен получить информацию. Странно все это… Последний раз такое видели, когда у себя в бассейне утонула несчастная учительница литературы. А теперь этот… Вот уж точно сказано: жидкость нас всех объединяет.
Сервас подумал, что этой ночью видел блондина, но рассудил, что пока об этом говорить рано. Придет время – и он все расскажет Ирен. Наедине… Без свидетелей. Потому что придется объяснять, почему он оказался в этих лесах. Кто знает? Может быть, она сможет ему помочь снова найти Марианну.
– Личность установили? – спросил он.
– Тимотэ Хозье, – ответил Ангард. – Тридцать один год, житель Эгвива. Холост. Муниципальный служащий. Мелкий наркодилер.
– Причина смерти известна?
– Утопление, – отозвался гигант. – Взгляните на его живот.
Сервас обернулся к трупу. Живот парня, стоявшего на коленях в воде, был раздут, как бурдюк.
– Но на первый взгляд его чем-то ударили сзади. Наступил сильнейший шок, и он, несомненно, потерял сознание. Этим и воспользовались, чтобы его связать и оттащить к воде, как раз к тому месту, куда обрушивается водопад. Неизвестно, в какое время он там появился. Веревка, которой обмотаны его лоб и запястья, привязана к тяжелому камню на дне бассейна. Этот камень завален кучей других, каждый по несколько килограммов. Кроме того, у жертвы связаны руки, ступни и колени, так что высвободиться он вряд ли мог. Его приволокли и поставили прямо под струю водопада, а в рот засунули палку, чтобы он все время был открыт. Он наверняка сопротивлялся, потому что у него выбито несколько зубов, и есть глубокие раны на языке и на нёбе. Остальное можете себе представить. Его пищевод, желудок, кишечник и легкие сразу заполнила вода, он стал задыхаться, и в конце концов сердце остановилось, и он утонул. Вскрытие покажет.
Кастень произнес все это мрачным тоном, словно ему нелегко было говорить о таких мерзостях вместо утреннего приветствия. Он указал на лежащую в нескольких метрах от них у воды кучку одежды, отмеченную желтым пластиковым указателем с черным номером: одежда жертвы.
– На берегу нашли еще кое-что, – сказала Ирен, обращаясь к Сервасу.
Она махнула ему подбородком, чтобы шел за ней, и обогнула колючий кустарник. Наклонилась, чтобы показать ему песчаный берег, и на ее лице заиграли солнечные блики, отраженные водой.
Очередной желтый указатель с черным номером отмечал еще одну улику: четыре плоских камушка, лежавших на песке. На каждый из них красным маркером был нанесен знак: круг, треугольник, квадрат и буква X.
– Есть соображения, что это такое? – спросил он.
Ирен покачала головой: нет.
– Неплохо, а? – оценивающе протянул Кастень. – Ну и клиент нам попался. И нигде ни малейшего следа…