Догнать и жениться
Часть 31 из 35 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— А как ты относишься к шибари, Феликс?
— Что? — обалдел Сарычев и от неожиданности даже вино выплескал из бокала. — Нравится, когда тебя связывают, Лида? — уставился на нее изумленно. — Тебя это заводит?
— Еще как, — улыбнулась она. — Такое нереальное доверие между мужчиной и женщиной. Необычайные впечатление.
— Макраме по живому, — пробурчал он, намереваясь уйти.
— А я думала, тебе понравится, — фыркнула она. — Мне показалось, ты любишь эксперименты. Наверное, я ошиблась.
Он повернулся к Лиде, внимательно глянул на насмешливое личико. Ни особой красоты, ни интеллекта.
«Но если предлагают, почему бы не взять», — мысленно усмехнулся Сарычев, а вслух шутя бросил:
— Я могу только задержанным руки за спиной связывать.
— Ну вот видишь, — захихикала она. — Ты уже профи. Хочешь, за ужином фотки покажу?
— Давай, — кивнул он, решив, что ничего крамольного в этом нет.
Когда приехала доставка из «Печорина», Лида уже накрыла на стол и даже воткнула в плазму флешку. Потом разложила по тарелкам отбивные и картошку фри, поставила на стол пиалки с салатами. И включила просмотр слайд-шоу.
Весь ужин Сарычев глядел на экран, как зачарованный, где неведомый мужик перевязывал Лиду веревками, будто кусок окорока перед засолкой. Феликс силой воли пытался отвернуться от экрана, но не мог отвести глаз от необычного действа. Хотя за свою жизнь он перепробовал много чего, но японское искусство шибари не на шутку возбудило его и запало в душу.
После ужина Лида принесла черные чулки с плотным кружевом и, показывая основные узлы, шутя связала ему руки. А потянув за один конец, моментально освободила от пут.
— Теперь ты, — она подала ему чулок. Игра затягивала. И возвращаясь домой через ночной город, Сарычев почувствовал, что ему нужно глотнуть свежего воздуха. Просто так прогуляться пару кварталов. Прийти в себя, отдышаться после дурацкого макраме.
— Лидка права, — пробурчал он себе под нос. — Эти игрульки в шибари заводят, как ничто другое!
Он оглянулся по сторонам, с удивлением обнаружив, что вместо двух кварталов прошел все пять и оказался около дома бывшей жены. В Катькиной спальне горел свет. И Сарычеву вдруг показалось, что Марат связывает Катерину черными Лидкиными чулками.
— Твою мать! — сам на себя осерчал Феликс и поплелся обратно, но в этот момент что-то глухо ударилось в спину. Сарычев резко развернулся, собираясь врезать неведомому обидчику. Но сзади никого не оказалось, равно как и на самой улице. Лишь в стороне валялась знакомая коробка.
— Что, Феликс? — обратился к тезке Сарычев. — И тебя поперли? — Он усмехнулся кисло и, почувствовав прилив злости, пнул коробку ногой. Такому четкому броску позавидовал бы даже Роналду. Упаковка с Катькиным утешителем пролетела несколько метров и угодила прямо в мусорный бак.
Феликс радостно рассмеялся и всю дорогу до машины весело рассуждал, как бы сложилась его карьера, пойди он в футболисты.
Глава 21
— Тебе куда-нибудь нужно с утра? — лениво пробубнила Катерина, чуть приподнимаясь на локте.
— Не-а, — безмятежно фыркнул он и одним движением уложил любимую на себя. — Давай поспим еще, Катька, — пробурчал он, погладив ее по голове. — Я только утром уснул…
— А я уже устала валяться, — честно призналась она. — Долго нам спать все равно не дадут. Сейчас кто-нибудь позвонит. Твой брат или моя дочь…
И будто в подтверждение ее слов, раздался писк сотового.
— Не угадала, — наморщил лоб Алтаев. — Это Буров. Красавец наш!
Катерина, скатившись с Марата, встала и передернула плечами. Всем своим видом показывая, что тебе надо, ты и общайся. Накинув халат, она прошла на кухню. Ткнула кнопку электрического чайника, поставила вариться яйца, покопалась в полупустом холодильнике и заглянула в хлебницу.
— Даже хлеба нет, — пробурчала себе под нос и сразу кинулась одеваться. Благо булочная в соседнем доме.
— Ты куда? — удивился Марат.
— За хлебом, — отмахнулась Катерина. — У меня на кухне мышь повесилась.
— Я схожу, — подхватился Алтаев.
— Сейчас рубашку поглажу, — кивнула Катя и босыми ногами прошлепала на балкон. Сняла с веревки злосчастные плечики и тут же зашла обратно.
Одна минута! Но человек, сидевший в припаркованной неподалеку машине, заметил ее и сразу доложил шефу.
— Прилетела наша птица, — бросил усмехнувшись.
— Хорошо, — рыкнули в ответ. — Сейчас буду. Посмотри по сторонам, она одна приехала или с хахалем?
— С ним, — скривился наблюдатель. — Вон его сарай около подъезда припаркован. Да и сам на балкон в одних труселях вышел, — хмыкнул он.
— Ты не очень-то веселись. Лучше подумай, как этого придурка из дома выманить?
— Ну в машину можно кинуть что-нибудь, сигнализация сработает, или аккуратно открыть и отогнать за пару кварталов. Пусть побегает…
— Тоже тема, — согласился шеф бесцветным тоном. — Я приду, решим.
Катерина прошла в гардеробную и на гладильной доске разложила рубашку Марата. Алтаев наблюдал, как быстро и ловко она водит утюгом по белому льну, а потом пробурчал недовольно:
— Кать, там Буров под подъездом стоит. Когда проезжал, заметил мою тачку у входа. Хочет с тобой поговорить…
— Буров? — изумилась Катерина. — Что ему от меня надо? Видеть его не хочу.
— Хорошо, — ухмыльнулся Марат. — Лесом пошлю. Сейчас нам весь день перепоганит.
— Спасибо! — Катерина чмокнула Алтаева в губы и подала рубашку. — Готово, шеф!
— Я вот о чем думаю, Кать, — задумчиво скривился Марат. — Может, съездим после завтрака к Вовке, перетрем по поводу золота и калитки? — предложил он и добавил нехотя: — Да и с твоими преследователями нужно разобраться.
— Я ехать никуда не хочу, — заявила Катерина, выходя на кухню. — Тем более к Корнеевым. Сами трите себе что хотите. А мне сейчас волноваться нельзя. — Она показала Марату язык и снова влезла в холодильник. — Яичницу пожарить? С помидорами? Больше нет ничего, — усмехнулась кисло. — Хлеба купи и круассанов, — мотнула головой она. — А я пока чай заварю.
— Заварка хоть есть? — весело поинтересовался Марат, но получив полотенцем по плечу, отправился одеваться.
Звонок во входную дверь прозвучал, как набат колокола.
— Твою мать, — ругнулся Алтаев, подходя к двери и строго поглядывая на подоспевшую сзади Катю. — Ждешь кого-нибудь? Или кто из соседей?
— Не знаю, — поморщилась Катерина. — Можем не открывать. — Она нажала на кнопку домофона и сразу же увидела недовольную физиономию Бурова.
— Катя, открой, пожалуйста, — страдальчески попросил он. — Я не уйду, пока мы не поговорим.
— Впускай хлопца, — махнула рукой Катерина. Марат завозился с замками, а она прошла на кухню и, намочив тряпку, принялась вытирать и без того чистую столешницу, предоставив Бурову, бочком зашедшему следом, самому начать разговор.
— Катя, — пробубнил он.
Она резко повернулась и молча уставилась на него.
— Катя, — снова начал Буров. — Я виноват перед тобой. Прости, пожалуйста! Хватит на меня дуться. Возвращайся на работу. Дел много, а без тебя у меня мало что получается. Вон финмониторинг штрафами обложил. Шестьсот восемьдесят тысяч, представляешь?
Катерина лишь молча мотнула головой по примеру Джулии Лэмберт из «Театра» Моэма, собираясь держать паузу как можно дольше.
— Шестьсот восемьдесят тысяч, Кать, — Буров понял ее жест по-своему. — Почти вся прибыль за месяц. Обескровили, обворовали… Будь ты на работе, такого бы не случилось.
— Вы прогнали меня, как шелудивую собаку, Сергей Петрович, — спокойно заметила Катерина и повернулась к Марату, всем своим существом показывая, что считает разговор бессмысленным. — Меня обозвали воровкой, и только ленивый в городе не прочел об этом в газетах. Мне кажется, что любое примирение между нами невозможно.
— Почему? — так и не понял Буров. — Мы могли бы и дальше работать вместе.
— Я не хочу, — бросила Катерина.
— Почему? — попытался настаивать бывший директор.
— Потому, что не хочу, — пожала плечами она и снова уставилась на Марата, застывшего в проеме.
— Марат, ну хоть ты ей скажи! — брякнул в бессилии Сергей Петрович. — Вместе бы работали.
Алтаев подмигнул Катерине и мимоходом заметил:
— Мы сами поговорим, Петрович. Пойдем провожу. Мне все равно за хлебом выходить.
В лифте, а потом на улице Буров все никак не мог наговориться. Пытался найти новые доводы, чтобы образумить Катерину.
Марат сумрачно кивал, понимая, что, скорее всего, Катька права.
«Работать вместе — та еще забава для извращенцев, — мысленно скривился Алтаев. — Двадцать четыре на семь. Умом можно двинуться! Да и какой там «Антарес», — хмыкнул он про себя. — У нас через полгода декрет!»
Отвязавшись наконец от Сергея Петровича, Алтаев вошел в булочную, располагавшуюся прямо напротив Катькиного подъезда, и немного прибалдел от запаха свежего хлеба. Багеты, круассаны, какие-то странные булки, плетенные затейливыми халами.
— Бородинского и пару круассанов, — попросил он продавщицу и, инстинктивно обернувшись, мазнул по двери в подъезд ленивым взглядом. И опешил, увидев, как вдоль Катькиного дома спешит парень из серого мерседеса, а с ним еще какой-то тип. Субчики покосились на Алтаевский Крузак, припаркованный у входа, и быстро занырнули в подъезд. Марат наскоро рассчитался и метнулся к выходу. Но сразу выйти не получилось. Мамаша с двумя детьми, бабка с палкой… Пока всех пропустишь!
— Что? — обалдел Сарычев и от неожиданности даже вино выплескал из бокала. — Нравится, когда тебя связывают, Лида? — уставился на нее изумленно. — Тебя это заводит?
— Еще как, — улыбнулась она. — Такое нереальное доверие между мужчиной и женщиной. Необычайные впечатление.
— Макраме по живому, — пробурчал он, намереваясь уйти.
— А я думала, тебе понравится, — фыркнула она. — Мне показалось, ты любишь эксперименты. Наверное, я ошиблась.
Он повернулся к Лиде, внимательно глянул на насмешливое личико. Ни особой красоты, ни интеллекта.
«Но если предлагают, почему бы не взять», — мысленно усмехнулся Сарычев, а вслух шутя бросил:
— Я могу только задержанным руки за спиной связывать.
— Ну вот видишь, — захихикала она. — Ты уже профи. Хочешь, за ужином фотки покажу?
— Давай, — кивнул он, решив, что ничего крамольного в этом нет.
Когда приехала доставка из «Печорина», Лида уже накрыла на стол и даже воткнула в плазму флешку. Потом разложила по тарелкам отбивные и картошку фри, поставила на стол пиалки с салатами. И включила просмотр слайд-шоу.
Весь ужин Сарычев глядел на экран, как зачарованный, где неведомый мужик перевязывал Лиду веревками, будто кусок окорока перед засолкой. Феликс силой воли пытался отвернуться от экрана, но не мог отвести глаз от необычного действа. Хотя за свою жизнь он перепробовал много чего, но японское искусство шибари не на шутку возбудило его и запало в душу.
После ужина Лида принесла черные чулки с плотным кружевом и, показывая основные узлы, шутя связала ему руки. А потянув за один конец, моментально освободила от пут.
— Теперь ты, — она подала ему чулок. Игра затягивала. И возвращаясь домой через ночной город, Сарычев почувствовал, что ему нужно глотнуть свежего воздуха. Просто так прогуляться пару кварталов. Прийти в себя, отдышаться после дурацкого макраме.
— Лидка права, — пробурчал он себе под нос. — Эти игрульки в шибари заводят, как ничто другое!
Он оглянулся по сторонам, с удивлением обнаружив, что вместо двух кварталов прошел все пять и оказался около дома бывшей жены. В Катькиной спальне горел свет. И Сарычеву вдруг показалось, что Марат связывает Катерину черными Лидкиными чулками.
— Твою мать! — сам на себя осерчал Феликс и поплелся обратно, но в этот момент что-то глухо ударилось в спину. Сарычев резко развернулся, собираясь врезать неведомому обидчику. Но сзади никого не оказалось, равно как и на самой улице. Лишь в стороне валялась знакомая коробка.
— Что, Феликс? — обратился к тезке Сарычев. — И тебя поперли? — Он усмехнулся кисло и, почувствовав прилив злости, пнул коробку ногой. Такому четкому броску позавидовал бы даже Роналду. Упаковка с Катькиным утешителем пролетела несколько метров и угодила прямо в мусорный бак.
Феликс радостно рассмеялся и всю дорогу до машины весело рассуждал, как бы сложилась его карьера, пойди он в футболисты.
Глава 21
— Тебе куда-нибудь нужно с утра? — лениво пробубнила Катерина, чуть приподнимаясь на локте.
— Не-а, — безмятежно фыркнул он и одним движением уложил любимую на себя. — Давай поспим еще, Катька, — пробурчал он, погладив ее по голове. — Я только утром уснул…
— А я уже устала валяться, — честно призналась она. — Долго нам спать все равно не дадут. Сейчас кто-нибудь позвонит. Твой брат или моя дочь…
И будто в подтверждение ее слов, раздался писк сотового.
— Не угадала, — наморщил лоб Алтаев. — Это Буров. Красавец наш!
Катерина, скатившись с Марата, встала и передернула плечами. Всем своим видом показывая, что тебе надо, ты и общайся. Накинув халат, она прошла на кухню. Ткнула кнопку электрического чайника, поставила вариться яйца, покопалась в полупустом холодильнике и заглянула в хлебницу.
— Даже хлеба нет, — пробурчала себе под нос и сразу кинулась одеваться. Благо булочная в соседнем доме.
— Ты куда? — удивился Марат.
— За хлебом, — отмахнулась Катерина. — У меня на кухне мышь повесилась.
— Я схожу, — подхватился Алтаев.
— Сейчас рубашку поглажу, — кивнула Катя и босыми ногами прошлепала на балкон. Сняла с веревки злосчастные плечики и тут же зашла обратно.
Одна минута! Но человек, сидевший в припаркованной неподалеку машине, заметил ее и сразу доложил шефу.
— Прилетела наша птица, — бросил усмехнувшись.
— Хорошо, — рыкнули в ответ. — Сейчас буду. Посмотри по сторонам, она одна приехала или с хахалем?
— С ним, — скривился наблюдатель. — Вон его сарай около подъезда припаркован. Да и сам на балкон в одних труселях вышел, — хмыкнул он.
— Ты не очень-то веселись. Лучше подумай, как этого придурка из дома выманить?
— Ну в машину можно кинуть что-нибудь, сигнализация сработает, или аккуратно открыть и отогнать за пару кварталов. Пусть побегает…
— Тоже тема, — согласился шеф бесцветным тоном. — Я приду, решим.
Катерина прошла в гардеробную и на гладильной доске разложила рубашку Марата. Алтаев наблюдал, как быстро и ловко она водит утюгом по белому льну, а потом пробурчал недовольно:
— Кать, там Буров под подъездом стоит. Когда проезжал, заметил мою тачку у входа. Хочет с тобой поговорить…
— Буров? — изумилась Катерина. — Что ему от меня надо? Видеть его не хочу.
— Хорошо, — ухмыльнулся Марат. — Лесом пошлю. Сейчас нам весь день перепоганит.
— Спасибо! — Катерина чмокнула Алтаева в губы и подала рубашку. — Готово, шеф!
— Я вот о чем думаю, Кать, — задумчиво скривился Марат. — Может, съездим после завтрака к Вовке, перетрем по поводу золота и калитки? — предложил он и добавил нехотя: — Да и с твоими преследователями нужно разобраться.
— Я ехать никуда не хочу, — заявила Катерина, выходя на кухню. — Тем более к Корнеевым. Сами трите себе что хотите. А мне сейчас волноваться нельзя. — Она показала Марату язык и снова влезла в холодильник. — Яичницу пожарить? С помидорами? Больше нет ничего, — усмехнулась кисло. — Хлеба купи и круассанов, — мотнула головой она. — А я пока чай заварю.
— Заварка хоть есть? — весело поинтересовался Марат, но получив полотенцем по плечу, отправился одеваться.
Звонок во входную дверь прозвучал, как набат колокола.
— Твою мать, — ругнулся Алтаев, подходя к двери и строго поглядывая на подоспевшую сзади Катю. — Ждешь кого-нибудь? Или кто из соседей?
— Не знаю, — поморщилась Катерина. — Можем не открывать. — Она нажала на кнопку домофона и сразу же увидела недовольную физиономию Бурова.
— Катя, открой, пожалуйста, — страдальчески попросил он. — Я не уйду, пока мы не поговорим.
— Впускай хлопца, — махнула рукой Катерина. Марат завозился с замками, а она прошла на кухню и, намочив тряпку, принялась вытирать и без того чистую столешницу, предоставив Бурову, бочком зашедшему следом, самому начать разговор.
— Катя, — пробубнил он.
Она резко повернулась и молча уставилась на него.
— Катя, — снова начал Буров. — Я виноват перед тобой. Прости, пожалуйста! Хватит на меня дуться. Возвращайся на работу. Дел много, а без тебя у меня мало что получается. Вон финмониторинг штрафами обложил. Шестьсот восемьдесят тысяч, представляешь?
Катерина лишь молча мотнула головой по примеру Джулии Лэмберт из «Театра» Моэма, собираясь держать паузу как можно дольше.
— Шестьсот восемьдесят тысяч, Кать, — Буров понял ее жест по-своему. — Почти вся прибыль за месяц. Обескровили, обворовали… Будь ты на работе, такого бы не случилось.
— Вы прогнали меня, как шелудивую собаку, Сергей Петрович, — спокойно заметила Катерина и повернулась к Марату, всем своим существом показывая, что считает разговор бессмысленным. — Меня обозвали воровкой, и только ленивый в городе не прочел об этом в газетах. Мне кажется, что любое примирение между нами невозможно.
— Почему? — так и не понял Буров. — Мы могли бы и дальше работать вместе.
— Я не хочу, — бросила Катерина.
— Почему? — попытался настаивать бывший директор.
— Потому, что не хочу, — пожала плечами она и снова уставилась на Марата, застывшего в проеме.
— Марат, ну хоть ты ей скажи! — брякнул в бессилии Сергей Петрович. — Вместе бы работали.
Алтаев подмигнул Катерине и мимоходом заметил:
— Мы сами поговорим, Петрович. Пойдем провожу. Мне все равно за хлебом выходить.
В лифте, а потом на улице Буров все никак не мог наговориться. Пытался найти новые доводы, чтобы образумить Катерину.
Марат сумрачно кивал, понимая, что, скорее всего, Катька права.
«Работать вместе — та еще забава для извращенцев, — мысленно скривился Алтаев. — Двадцать четыре на семь. Умом можно двинуться! Да и какой там «Антарес», — хмыкнул он про себя. — У нас через полгода декрет!»
Отвязавшись наконец от Сергея Петровича, Алтаев вошел в булочную, располагавшуюся прямо напротив Катькиного подъезда, и немного прибалдел от запаха свежего хлеба. Багеты, круассаны, какие-то странные булки, плетенные затейливыми халами.
— Бородинского и пару круассанов, — попросил он продавщицу и, инстинктивно обернувшись, мазнул по двери в подъезд ленивым взглядом. И опешил, увидев, как вдоль Катькиного дома спешит парень из серого мерседеса, а с ним еще какой-то тип. Субчики покосились на Алтаевский Крузак, припаркованный у входа, и быстро занырнули в подъезд. Марат наскоро рассчитался и метнулся к выходу. Но сразу выйти не получилось. Мамаша с двумя детьми, бабка с палкой… Пока всех пропустишь!