Догнать и жениться
Часть 20 из 35 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Естественно, в течение двух часов чеки поменяли на другие с подписью самого Бурова, а он сам стал счастливым обладателем двадцати бумажек общей стоимостью на два миллиона.
— Интересно, кто меня на бабки развел? — почесал репу генеральный директор «Антареса».
— Если бы Катерину выслушали, уже бы знали, — пробурчал недовольно Марат, а Руслан кивнул. Его дома ждала после примирения Манечка, готовая к новым выкрутасам. А приходится сидеть здесь и чуманеть от тоски.
— Я уехал, — Руслан резко поднялся и засобирался к выходу. — Марат, проводи меня, а? — попросил он младшего брата. А выйдя на улицу, притянул к себе и прорычал, глядя в глаза: — Забудь о Катеньке, бро! Христом богом прошу. Девка шальная. Бывший ее из прокуроров, — Руслан поморщился, как от боли. — Не нашего поля ягода. Попридержи член в штанах, а?
— Она самая сладкая девочка, — усмехнулся Марат. — Я бы на ней хоть завтра женился, — улыбнулся он мечтательно и глуповато. — У меня только от одной мысли о ней уже стояк. А ты говоришь бросить… Сейчас тут разгребу маленько по горячим следам и рвану к ней.
— Да ты пойми! — не сдержался Руслан. — Она с Сарычевым уехала. И в банк потом с ним приезжала. Значит, они вместе! Такой гусь, как Феликс, за чужую бабу жопу на британский флаг рвать не станет. Отойди в сторону, бро, пока ветер без камней.
— А мне по фигу, где и с кем она была, — прошипел Марат, наступая на брата. — Реально пофиг! Отвали от меня со своими советами. Иди Манечке вдуй. Ждет она тебя. А я поеду к Катьке. Ни за что ее не потеряю!
— Я предупредил, — рыкнул Руслан и отбыл восвояси.
А Марат, вернувшись в кабинет, затребовал себе все материалы с камер, развешанных по офису. Он забрал у Бурова все чеки и предупредил, пристально глядя в глаза:
— Если окажется, Сергей Петрович, что за этой аферой стоите вы с женой, мы с братом расторгнем сделку.
— Нет! — вскинулся Буров и, схватившись за левый бок, позвал слабо:
— Лена, воды!
Жена влетела через секунду, будто под дверью подслушивала. Заботливо накапала в стакан едкие капли, выжигающие глаза, и возмущенно уставилась на Марата.
— У Сереженьки больное сердце, — проворковала она, окидывая на Алтаева хищным взглядом. — Только кроме Катьки красть некому, — заявила она. — Зря вы согласились поменять чеки. Теперь и не докажешь ничего, — усмехнулась она, театрально разводя руками.
— Я докопаюсь, — хмуро кивнул Марат. — Вора найду. Любителя слить информацию тоже. За мной не заржавеет, Елена Анатольевна, — сипло бросил он, не обращая внимания на жаркие взгляды Буровской жены.
— Ищите, — надулась она, поняв, что Алтаев на нее не клюнул. — Только все это филькина грамота! Катьку упустили, Феликса испугались. Скажите пожалуйста, воровка — жена прокурора!
— Лена, прекрати, — оборвал жену Буров. — Еще ничего не доказано. Какая разница, кто чья жена?
— Она не жена Сарычеву, — повторил Алтаев как мантру.
— Жена! — отмахнулась Ленка. — У Катьки всегда так. Один для дела, другой для тела! — захохотала она.
— Лена! — закричал Буров.
— А что тут такого? — вскинулась она. — Ты же сам с ней недавно об этом беседовал. Узнавал, сошлись или нет…
Марат молча вышел из кабинета шефа и побрел обратно в Катькин. По всему выходило, что информатор и вор — одно лицо. Екатерина Альбертовна Наумова.
«Мать вашу, — поморщился, словно от боли, Алтаев. — Куда ты вляпалась, Катя? И какого лешего позвала на помощь Феликса?»
Он решительно включил Катин компьютер и, загрузив данные с камер, принялся внимательно рассматривать персонал, бегающий по коридорам туда-сюда.
«Когда они все работают? — мысленно поинтересовался он и в тот же момент увидел Катю, стремительно влетевшую в офис. Напряженную и серьезную. Но самую родную и желанную. — Катя, девочка моя», — прошептал он, даже не подозревая, что воочию увидит ее не скоро.
Дома Катя сразу прошла в свою бывшую детскую, теперь перешедшую по наследству Алисе, и, порывшись в огромном шкафу-купе, выудила с верхней полки старую потертую коробку. И, не слушая вопли любопытной Алисы, прошла в спальню к матери, плотно закрыв дверь. Потом достала свои сокровища — майку и кепку— и завалилась на кровать, прижимая к себе потрепанные и грязные тряпки. По любой логике оба предмета мужского гардероба, принадлежащие неизвестному конюху, давно пора было выкинуть. Но Кате каждая вещица казалась самой дорогой реликвией, и об уничтожении коробки со всем содержимым речь даже не поднималась. Линялая майка, еще во времена побега нуждавшаяся в стирке и ремонте, давно ничем не напоминала о своем владельце. За столько лет любой запах выветрится. Даже Вероны. Катя вспомнила умнейшее животное, сбросившее ее, как только вдали показался город. Черные глаза, будто говорившие: «ну все, дальше ты сама». Катерина всхлипнула, а потом рассмеялась. Только сейчас пришло в голову, что кроме брошки она могла забрать у Корнея и лошадь. Папа, наверное, тут же вернул бы Верону хозяину и тем самым бы подвел мальчишку со шрамом.
«Как сложилась у него жизнь? Досталось ли ему от Корнея? Или все сошло с рук?» — в который раз у самой себя поинтересовалась Катя, понимая, что на эти вопросы нет и никогда не найдется ответа. Прижимая к себе вещи, так спасшие ее во время побега, Катя снова мысленно неслась через поля к городу, обдирая в кровь ноги и наступая на коровьи лепешки.
«Ты выстояла в ужасной ситуации и не сломалась, — подумалось ей. — Тебе хватило сил жить дальше нормальной жизнью, все реже и реже вспоминая о той жуткой ночи. Ты и сейчас выстоишь, Катя. Поревешь немного о несправедливости мира и людской подлости и пойдешь дальше. Ты ничего не украла и никого не предала. А те, кто льет на тебя помои, еще поплатятся!»
Неожиданно перед глазами предстало лицо Марата. Недовольное и слегка брезгливое.
— Так всегда бывает, когда связываешься с воровками, — зло прошептала Катерина. — У Корнея брошечку поперла, у Бурова— денежки. А вы, дорогой Марат Александрович, с разбегу в такое гуано вляпались. Ай-ай-ай!
Катя смахнула слезы, понимая, что больше всего обидно, что именно Марат поверил в ее виновность. Не стал разбираться или даже слушать, просто разрешил Бурову прогнать ее, как шелудивую собаку. Не сдержавшись, Катерина разревелась. А когда в комнату вошла мама, только всхлипывала без слез. Сил уже не осталось.
Мама, мудрая и красивая, принесла горячего чаю с лимоном и аккуратно переложила в коробку дочкины реликвии. Уселась рядом, обняла за плечи.
— Феликс рассказал, что тебя подставили, — прошептала она. — Но он тебя в обиду не даст…
— Папа пообещал застрелить всех из табельного оружия, — радостно возвестила Алиса, плюхаясь на кровать к матери.
— Он пошутил, — сквозь слезы улыбнулась Катя, целуя дочку. — И у него нет никакого табельного оружия. Только наградной пистолет.
— Вот он всех и постреляет!
— Твой папа и без оружия справится, — пробурчала Роза Равильевна, обнимая дочку и внучку. Катя, прижавшись к матери и к дочери, подумала, что объятия — самые простые движения— придают силы и делают нас живыми. Позволяют отринуть прочь все беды и несчастья и идти дальше, зная, что руки близких спасут и уберегут.
После работы ужинать приехал Феликс. Гордый и довольный собой. Он деловито объяснил теще, что лучше поставить охранную сигнализацию. Потрепал за холку Рону и даже словом не попрекнул собаку, оставившую на форменных брюках клочья белой шерсти. Сарычев чувствовал себя именинником, понимая, что до полного прощения Кате осталось всего ничего, но не торопил события. Выносил на веранду стулья, наблюдал, как Алиса важно расставляет тарелки. Посетовал, что Катька бледная и чуть не уморила себя работой. Надежный муж и отец семейства. А гуляет…
«Так покажите мне то чудо, что ни разу не сходило на сторону. Нет таких! Вшивые, горбатые и одноногие… Гуляют все!» — пронеслось в голове у Феликса голосом актера Папанова. Сарычев принял из рук тещи тарелку наваристого борща и подмигнул Катерине.
— Если не съешь, я доем, — прошептал заговорщицки, вспоминая, как доедал за ней в первые годы брака. Как любили друг друга в этом самом доме в спальне на втором этаже, пару раз на качелях и один за сараем. Была любовь и семья. Есть что вспомнить и о чем жалеть, потерявши.
«Но пока мы живы, все можно простить и восстановить», — напыщенно подумал Феликс. Он спокойно глянул на жену и в который раз повторил:
— Я никому не позволю тебя обидеть, Катя.
«Сам обижу», — мысленно парировала она, но кивнула мужу и через силу улыбнулась.
Они всей семьей сидели на веранде, ели мамин борщ с пирожками и слушали болтовню Алисы. Катя глядела на своих близких, будто не могла насмотреться после дальней разлуки, и неожиданно поймала себя на мысли, что возвращение Сарычева в лоно семьи — не такая уж плохая идея.
Глава 13
Первым делом Алтаев запретил все причастным к пропаже денег покидать офис. А затем устроил перекрестный допрос, вызвав одновременно Галину Федоровну и Елену Бурову. Вопросы задавал простые, даже порой примитивные. Кто выписывал чеки согласно должностной инструкции, кто нес их на подпись Наумовой, и самый главный вопрос: кто потом получал деньги, и куда они, собственно, делись?
Галина Федоровна, раскрасневшаяся от возмущения, вытирала пот со лба и подробно отвечала на все вопросы. Чеки заполняет сама, никому не доверяет. Сама же их отдавала на подпись Катерине Альбертовне, ждала, пока та их подпишет, а потом сразу вручала водителю. Тот привозил деньги. Сдавал в кассу. А там уж кассир выдавал по распоряжению Бурова или Наумовой.
— А кто ведет кассу по «Элите»? — насупился Алтаев, будто выплюнув название дочки «Антареса».
«Элита! Мать вашу! Нет, чтобы назвать в соответствии с действительностью, — мысленно вздохнул он. — «Помойка» или «Гребаный сарай»!»
— Я веду, — надменно вставила Елена. — Но вы же понимаете, что это по договоренности с Сергеем Петровичем и Наумовой?
— Он сам там в документах расписывался? — удивился Алтаев. — Принесите мне сшивы. Я посмотрю.
Елена, виляя бедрами, направилась к выходу. А Галина Федоровна глянула на Марата умными подозрительными глазами и тихонько пробормотала:
— Я не знаю, что крутят Буровы, но мы с Катей много лет вместе проработали. Честнейший человек! Никогда ничего чужого не возьмет.
«Как же! Как же! — подумалось Марату. — Брошечку вон у Корнея увела. Да и золотишко уплыло в неизвестном направлении. Никто до сих пор найти не может».
— Вы разберитесь, пожалуйста, — прошептала она. — Катя не заслужила такого отношения.
— Разберемся, — кивнул Марат и, приняв из рук Елены тоненькую папку, начал сличать росписи.
— Что-то на Буровскую совсем не тянет, — скривился он. — Опять подделка. Где деньги, Зин? — хмуро поинтересовался он у Галины Федоровны.
— По этой организации мне никогда ничего не приносили, — отрезала она. — Спросите у Саши.
А водитель просто махнул в сторону Лены.
— Да я Елене Анатольевне отдавал. Сразу к ней заходил, а потом в кассу шел.
— Повторяю вопрос, — прищурился Алтаев. — Куда вы, Елена Анатольевна, вносили деньги? Где они вообще?
— Я? — удивилась Ленка. — Я их в глаза не видела! Может, Сашка Катьке отдавал, а теперь на меня сваливает! Может, они сообщники?
— Лен, да ты что? — опешил водитель. — Я же тебе всегда наличку по «Элите» приношу. И пару раз мы с тобой в банк заезжали…
— Врешь ты все, Никольский! — подскочила она. — Покажи расписку, что я у тебя эти деньги приняла!
— Ты с ума сошла? — пробормотал Саша. — Какая расписка, Лен?
— Какая я тебе Лена? — завелась она. — Я жена хозяина фирмы!!!
— Что тут происходит? — в кабинет ввалился Буров и плюхнулся на стул рядом с супругой. — Ты что голосишь на весь офис?
— Вон меня воровкой назначили. Катька с Никольским-сообщники…
— Петрович, что за дела? — возмутился водитель. — Да я никогда… Ты же меня знаешь!
— Интересно, кто меня на бабки развел? — почесал репу генеральный директор «Антареса».
— Если бы Катерину выслушали, уже бы знали, — пробурчал недовольно Марат, а Руслан кивнул. Его дома ждала после примирения Манечка, готовая к новым выкрутасам. А приходится сидеть здесь и чуманеть от тоски.
— Я уехал, — Руслан резко поднялся и засобирался к выходу. — Марат, проводи меня, а? — попросил он младшего брата. А выйдя на улицу, притянул к себе и прорычал, глядя в глаза: — Забудь о Катеньке, бро! Христом богом прошу. Девка шальная. Бывший ее из прокуроров, — Руслан поморщился, как от боли. — Не нашего поля ягода. Попридержи член в штанах, а?
— Она самая сладкая девочка, — усмехнулся Марат. — Я бы на ней хоть завтра женился, — улыбнулся он мечтательно и глуповато. — У меня только от одной мысли о ней уже стояк. А ты говоришь бросить… Сейчас тут разгребу маленько по горячим следам и рвану к ней.
— Да ты пойми! — не сдержался Руслан. — Она с Сарычевым уехала. И в банк потом с ним приезжала. Значит, они вместе! Такой гусь, как Феликс, за чужую бабу жопу на британский флаг рвать не станет. Отойди в сторону, бро, пока ветер без камней.
— А мне по фигу, где и с кем она была, — прошипел Марат, наступая на брата. — Реально пофиг! Отвали от меня со своими советами. Иди Манечке вдуй. Ждет она тебя. А я поеду к Катьке. Ни за что ее не потеряю!
— Я предупредил, — рыкнул Руслан и отбыл восвояси.
А Марат, вернувшись в кабинет, затребовал себе все материалы с камер, развешанных по офису. Он забрал у Бурова все чеки и предупредил, пристально глядя в глаза:
— Если окажется, Сергей Петрович, что за этой аферой стоите вы с женой, мы с братом расторгнем сделку.
— Нет! — вскинулся Буров и, схватившись за левый бок, позвал слабо:
— Лена, воды!
Жена влетела через секунду, будто под дверью подслушивала. Заботливо накапала в стакан едкие капли, выжигающие глаза, и возмущенно уставилась на Марата.
— У Сереженьки больное сердце, — проворковала она, окидывая на Алтаева хищным взглядом. — Только кроме Катьки красть некому, — заявила она. — Зря вы согласились поменять чеки. Теперь и не докажешь ничего, — усмехнулась она, театрально разводя руками.
— Я докопаюсь, — хмуро кивнул Марат. — Вора найду. Любителя слить информацию тоже. За мной не заржавеет, Елена Анатольевна, — сипло бросил он, не обращая внимания на жаркие взгляды Буровской жены.
— Ищите, — надулась она, поняв, что Алтаев на нее не клюнул. — Только все это филькина грамота! Катьку упустили, Феликса испугались. Скажите пожалуйста, воровка — жена прокурора!
— Лена, прекрати, — оборвал жену Буров. — Еще ничего не доказано. Какая разница, кто чья жена?
— Она не жена Сарычеву, — повторил Алтаев как мантру.
— Жена! — отмахнулась Ленка. — У Катьки всегда так. Один для дела, другой для тела! — захохотала она.
— Лена! — закричал Буров.
— А что тут такого? — вскинулась она. — Ты же сам с ней недавно об этом беседовал. Узнавал, сошлись или нет…
Марат молча вышел из кабинета шефа и побрел обратно в Катькин. По всему выходило, что информатор и вор — одно лицо. Екатерина Альбертовна Наумова.
«Мать вашу, — поморщился, словно от боли, Алтаев. — Куда ты вляпалась, Катя? И какого лешего позвала на помощь Феликса?»
Он решительно включил Катин компьютер и, загрузив данные с камер, принялся внимательно рассматривать персонал, бегающий по коридорам туда-сюда.
«Когда они все работают? — мысленно поинтересовался он и в тот же момент увидел Катю, стремительно влетевшую в офис. Напряженную и серьезную. Но самую родную и желанную. — Катя, девочка моя», — прошептал он, даже не подозревая, что воочию увидит ее не скоро.
Дома Катя сразу прошла в свою бывшую детскую, теперь перешедшую по наследству Алисе, и, порывшись в огромном шкафу-купе, выудила с верхней полки старую потертую коробку. И, не слушая вопли любопытной Алисы, прошла в спальню к матери, плотно закрыв дверь. Потом достала свои сокровища — майку и кепку— и завалилась на кровать, прижимая к себе потрепанные и грязные тряпки. По любой логике оба предмета мужского гардероба, принадлежащие неизвестному конюху, давно пора было выкинуть. Но Кате каждая вещица казалась самой дорогой реликвией, и об уничтожении коробки со всем содержимым речь даже не поднималась. Линялая майка, еще во времена побега нуждавшаяся в стирке и ремонте, давно ничем не напоминала о своем владельце. За столько лет любой запах выветрится. Даже Вероны. Катя вспомнила умнейшее животное, сбросившее ее, как только вдали показался город. Черные глаза, будто говорившие: «ну все, дальше ты сама». Катерина всхлипнула, а потом рассмеялась. Только сейчас пришло в голову, что кроме брошки она могла забрать у Корнея и лошадь. Папа, наверное, тут же вернул бы Верону хозяину и тем самым бы подвел мальчишку со шрамом.
«Как сложилась у него жизнь? Досталось ли ему от Корнея? Или все сошло с рук?» — в который раз у самой себя поинтересовалась Катя, понимая, что на эти вопросы нет и никогда не найдется ответа. Прижимая к себе вещи, так спасшие ее во время побега, Катя снова мысленно неслась через поля к городу, обдирая в кровь ноги и наступая на коровьи лепешки.
«Ты выстояла в ужасной ситуации и не сломалась, — подумалось ей. — Тебе хватило сил жить дальше нормальной жизнью, все реже и реже вспоминая о той жуткой ночи. Ты и сейчас выстоишь, Катя. Поревешь немного о несправедливости мира и людской подлости и пойдешь дальше. Ты ничего не украла и никого не предала. А те, кто льет на тебя помои, еще поплатятся!»
Неожиданно перед глазами предстало лицо Марата. Недовольное и слегка брезгливое.
— Так всегда бывает, когда связываешься с воровками, — зло прошептала Катерина. — У Корнея брошечку поперла, у Бурова— денежки. А вы, дорогой Марат Александрович, с разбегу в такое гуано вляпались. Ай-ай-ай!
Катя смахнула слезы, понимая, что больше всего обидно, что именно Марат поверил в ее виновность. Не стал разбираться или даже слушать, просто разрешил Бурову прогнать ее, как шелудивую собаку. Не сдержавшись, Катерина разревелась. А когда в комнату вошла мама, только всхлипывала без слез. Сил уже не осталось.
Мама, мудрая и красивая, принесла горячего чаю с лимоном и аккуратно переложила в коробку дочкины реликвии. Уселась рядом, обняла за плечи.
— Феликс рассказал, что тебя подставили, — прошептала она. — Но он тебя в обиду не даст…
— Папа пообещал застрелить всех из табельного оружия, — радостно возвестила Алиса, плюхаясь на кровать к матери.
— Он пошутил, — сквозь слезы улыбнулась Катя, целуя дочку. — И у него нет никакого табельного оружия. Только наградной пистолет.
— Вот он всех и постреляет!
— Твой папа и без оружия справится, — пробурчала Роза Равильевна, обнимая дочку и внучку. Катя, прижавшись к матери и к дочери, подумала, что объятия — самые простые движения— придают силы и делают нас живыми. Позволяют отринуть прочь все беды и несчастья и идти дальше, зная, что руки близких спасут и уберегут.
После работы ужинать приехал Феликс. Гордый и довольный собой. Он деловито объяснил теще, что лучше поставить охранную сигнализацию. Потрепал за холку Рону и даже словом не попрекнул собаку, оставившую на форменных брюках клочья белой шерсти. Сарычев чувствовал себя именинником, понимая, что до полного прощения Кате осталось всего ничего, но не торопил события. Выносил на веранду стулья, наблюдал, как Алиса важно расставляет тарелки. Посетовал, что Катька бледная и чуть не уморила себя работой. Надежный муж и отец семейства. А гуляет…
«Так покажите мне то чудо, что ни разу не сходило на сторону. Нет таких! Вшивые, горбатые и одноногие… Гуляют все!» — пронеслось в голове у Феликса голосом актера Папанова. Сарычев принял из рук тещи тарелку наваристого борща и подмигнул Катерине.
— Если не съешь, я доем, — прошептал заговорщицки, вспоминая, как доедал за ней в первые годы брака. Как любили друг друга в этом самом доме в спальне на втором этаже, пару раз на качелях и один за сараем. Была любовь и семья. Есть что вспомнить и о чем жалеть, потерявши.
«Но пока мы живы, все можно простить и восстановить», — напыщенно подумал Феликс. Он спокойно глянул на жену и в который раз повторил:
— Я никому не позволю тебя обидеть, Катя.
«Сам обижу», — мысленно парировала она, но кивнула мужу и через силу улыбнулась.
Они всей семьей сидели на веранде, ели мамин борщ с пирожками и слушали болтовню Алисы. Катя глядела на своих близких, будто не могла насмотреться после дальней разлуки, и неожиданно поймала себя на мысли, что возвращение Сарычева в лоно семьи — не такая уж плохая идея.
Глава 13
Первым делом Алтаев запретил все причастным к пропаже денег покидать офис. А затем устроил перекрестный допрос, вызвав одновременно Галину Федоровну и Елену Бурову. Вопросы задавал простые, даже порой примитивные. Кто выписывал чеки согласно должностной инструкции, кто нес их на подпись Наумовой, и самый главный вопрос: кто потом получал деньги, и куда они, собственно, делись?
Галина Федоровна, раскрасневшаяся от возмущения, вытирала пот со лба и подробно отвечала на все вопросы. Чеки заполняет сама, никому не доверяет. Сама же их отдавала на подпись Катерине Альбертовне, ждала, пока та их подпишет, а потом сразу вручала водителю. Тот привозил деньги. Сдавал в кассу. А там уж кассир выдавал по распоряжению Бурова или Наумовой.
— А кто ведет кассу по «Элите»? — насупился Алтаев, будто выплюнув название дочки «Антареса».
«Элита! Мать вашу! Нет, чтобы назвать в соответствии с действительностью, — мысленно вздохнул он. — «Помойка» или «Гребаный сарай»!»
— Я веду, — надменно вставила Елена. — Но вы же понимаете, что это по договоренности с Сергеем Петровичем и Наумовой?
— Он сам там в документах расписывался? — удивился Алтаев. — Принесите мне сшивы. Я посмотрю.
Елена, виляя бедрами, направилась к выходу. А Галина Федоровна глянула на Марата умными подозрительными глазами и тихонько пробормотала:
— Я не знаю, что крутят Буровы, но мы с Катей много лет вместе проработали. Честнейший человек! Никогда ничего чужого не возьмет.
«Как же! Как же! — подумалось Марату. — Брошечку вон у Корнея увела. Да и золотишко уплыло в неизвестном направлении. Никто до сих пор найти не может».
— Вы разберитесь, пожалуйста, — прошептала она. — Катя не заслужила такого отношения.
— Разберемся, — кивнул Марат и, приняв из рук Елены тоненькую папку, начал сличать росписи.
— Что-то на Буровскую совсем не тянет, — скривился он. — Опять подделка. Где деньги, Зин? — хмуро поинтересовался он у Галины Федоровны.
— По этой организации мне никогда ничего не приносили, — отрезала она. — Спросите у Саши.
А водитель просто махнул в сторону Лены.
— Да я Елене Анатольевне отдавал. Сразу к ней заходил, а потом в кассу шел.
— Повторяю вопрос, — прищурился Алтаев. — Куда вы, Елена Анатольевна, вносили деньги? Где они вообще?
— Я? — удивилась Ленка. — Я их в глаза не видела! Может, Сашка Катьке отдавал, а теперь на меня сваливает! Может, они сообщники?
— Лен, да ты что? — опешил водитель. — Я же тебе всегда наличку по «Элите» приношу. И пару раз мы с тобой в банк заезжали…
— Врешь ты все, Никольский! — подскочила она. — Покажи расписку, что я у тебя эти деньги приняла!
— Ты с ума сошла? — пробормотал Саша. — Какая расписка, Лен?
— Какая я тебе Лена? — завелась она. — Я жена хозяина фирмы!!!
— Что тут происходит? — в кабинет ввалился Буров и плюхнулся на стул рядом с супругой. — Ты что голосишь на весь офис?
— Вон меня воровкой назначили. Катька с Никольским-сообщники…
— Петрович, что за дела? — возмутился водитель. — Да я никогда… Ты же меня знаешь!