Дочь торговца шелком

Сильвия улыбнулась и позвонила в колокольчик, подзывая горничную:

– Не глупи. Переоденешься потом. Мы и так почти не видимся. Папа уже ждет.

Со вздохом смирения Николь поставила чемодан на пол и вслед за Сильвией направилась в гостиную. Там она сперва увидела отца, а потом того светловолосого офицера, Андрэ.

Зачем он здесь? Девушка перевела взгляд на отца. Когда он поднялся ей навстречу, Николь улыбнулась ему. Он переступил с ноги на ногу, потом шагнул к ней и взял за руки. Они обнялись, и секунду Николь наслаждалась этим теплом. Потом обернулась к Сильвии.

И тут же перестала улыбаться: из-за двери вышел Жиро. Он кивнул Сильвии, а потом прошел на середину комнаты.

– Приятно снова тебя видеть, – сказал он, не выпуская сигарету изо рта.

Николь изогнула брови, но никак не отреагировала на его замечание. Еще с детства ее называли вруньей, и она знала, что лучше иногда держать рот на замке.

– Месье Жиро хочет задать тебе несколько вопросов, – сказала Сильвия. – Не о чем беспокоиться.

Жиро вынул изо рта сигарету и кашлянул в кулак.

– Нам бы хотелось узнать, какие дела ты ведешь со своим дружком?

Николь мельком взглянула на него:

– О чем вы?

Комиссар улыбнулся и прошел к мраморной пепельнице, где затушил сигарету.

– Мы оба прекрасно понимаем, о ком речь.

– Папа, ты просил меня вернуться домой ради этого? – спросила Николь, пытаясь выиграть время и придумать, что ответить.

– Конечно нет. Мы по тебе скучали.

Она крепко сцепила руки в замок. Лучше что-то им сказать, чем совсем ничего, нужно их немного отвлечь.

– Чан заходил, но только попрощаться.

– Тебе следовало известить нас, когда увидишь его, – нахмурившись, сказал Жиро. – Припоминаешь?

– Почему это так важно?

Жиро сдвинул брови и почесал шею за воротником:

– Победа прежде всего.

– Что ж, желаю вам удачи, – сказала Николь.

– Chérie, не дерзи, ты можешь быть в опасности, – сказал отец.

– Папа прав, – проговорила Сильвия. – Мы не хотим тебе вреда.

Николь покачала головой, надеясь, что выглядит искренней:

– Уверена, никакой опасности для меня нет.

Жиро сощурился и щелкнул зубами, будто намеренно запугивая ее.

– Нам нужно знать, где он.

– Он ничего не сказал.

– Николь, – окликнул ее отец, а потом и Сильвия.

Девушка повернулась к сестре:

– А ты что, можешь только за отцом повторять?

Жиро тяжело вздохнул. Его нарочитая сдержанность раздражала Николь, и она еле совладала с эмоциями. Что ему нужно на самом деле? В медлительности его движений было нечто угрожающее, отчего она казалась себе уязвимой.

– Папа, но он правда ничего не сказал. Только то, что уезжает из Ханоя и больше не вернется.

– Видишь ли, Николь, – проговорил Жиро, пристально глядя на нее, – у нас есть информация, что он не просто на минутку заглянул. Ты потеряла над собой контроль? У тебя чувства к этому парню?

– Не знаю, о чем вы.


Жиро подошел к ней и поднял указательный палец:

– Думаю, что знаешь. На этом все не закончится. Как думаешь, в чем разница между им и тобой?

Он сбавил тон, но голос его звучал грозно. Николь хотела ответить, однако в горле застрял ком.

– Ты сам ей расскажешь? – Жиро посмотрел на ее отца. – Или же это сделать мне?

Отец чуть заметно мотнул головой.

– Николь, ты все это забыла? – Жиро махнул рукой на богато декорированную гостиную. – Забыла свою французскую семью? Должен признаться, я разочарован. Мне казалось, мы пришли к согласию, а теперь ты отказываешься сотрудничать… Поверь мне, я не слишком рад такому повороту, учитывая занимаемый твоим отцом пост.

Николь испуганно попятилась к французским окнам. Жиро холодно улыбнулся и достал еще одну сигарету. Она окинула комнату затравленным взглядом, жалея, что одета сейчас в потрепанный аодай. В этом наряде она казалась ничтожеством среди других присутствующих. Сильвия встала перед дверью, опустив голову. Николь пронеслась мимо сестры, повернула ручку, но дверь оказалась заперта.

Девушка сердито глянула на сестру:

– Дай мне ключ.

– Прости. – Сильвия не шелохнулась. – Мне правда жаль.

– Дай мне чертов ключ! – Запаниковав, что ее могут запереть, Николь круто развернулась. – И чья эта гениальная идея? Твоя, папа?

Отец заметно нервничал, но ничего не ответил.

– Месье Жиро, я требую, чтобы вы выпустили меня!

– К сожалению, сначала мне нужно больше информации.

– Это вы придумали?

Жиро отвернулся, потом снова взглянул на Николь.

– До меня дошел слух, что твоя безопасность под угрозой. Мы не можем допустить, чтобы девушка из французской семьи вступала в отношения с вьетнамцем. Хотя, по сути, ты одна из них.

– Прости, Жиро, но… – заговорил отец Николь.

– Ты знаешь мои взгляды, Эдуард. Нельзя смешивать расы. Они не такие, как мы.

Жиро говорил, раздувая ноздри и вызывая тем самым отвращение в Николь.

Сильвия вышла вперед:

– Именно я вызвала полицию, а Марк убедил тебя вернуться домой. Я подумала, что он преуспеет в том, что не удалось нам. Здесь ты будешь в большей безопасности.

– Да кто ты такая, чтобы решать мою судьбу?

– Очевидно, что ты связалась не с тем человеком. Я беспокоилась.

Николь фыркнула, ужаснувшись тому, что Марк помог им завлечь ее сюда, а теперь с ней обращались как с преступницей.

– Ты никогда не руководствовалась здравым смыслом и не знаешь рамок приличия. Разве ты не понимаешь, что мы поступили так ради твоего же блага? Папа, скажи ей.

– Твоя сестра действительно переживала за тебя, – кивнул отец. – Мы оба беспокоились.

– Ты даже не представляешь, как дорога нам, – проговорила Сильвия. – Прошу тебя, успокойся. Все будет хорошо.

Николь с вызовом посмотрела на нее:

– Что я тебе такого сделала?

– Довольно, – прервал ее Жиро. – Если ты решишь изменить свое мнение, даю последний шанс высказаться.

– Или?

На мгновение повисла тишина, после чего заговорил отец:

– Прости, chérie, но ты остаешься под домашним арестом.

– Надолго? – ахнула Николь.

– Пока все не прояснится.

Николь лихорадочно соображала: Чан вернется за ответом через неделю.

– А если я что-нибудь вспомню?