Доберман

Одна простая случайность решила абсолютно все.

А была ли она одна?

Та самая случайность, когда Мира, подходя к своему шкафчику два с половиной года назад, услышала крики и впервые встретила Адриана. Ударила его. Познакомилась с Доберманом.

А могла ведь прийти на пару минут раньше или на пару минут позже. Это разве не решающая случайность?

Или тот день, когда Мира приехала к Адриану перед грозой именно в момент разборок, и ее избили. В тот день она впервые оказалась у Клейна дома, а он, увидев ее сломленной и плачущей, озверел. Тогда в нем что-то сломалось.

Адриану казалось, что Мира – это одна сплошная случайность, определившая его жизнь. Она просто ворвалась в нее со звонкой пощечиной в первый день и переменила в нем все. Она изменила его в корне, похоже, сама того не подозревая. Мира Райз, он был уверен, имела особую способность появляться в нужное время в нужном месте.

Хотя, лучше так: в ненужное время в ненужном месте. Так ей подходит больше.

И Адриан был безмерно благодарен ей за это. Он мог переживать разлуку в год и ужасные события в Мельбурне снова и снова ради тех простых моментов, которые были сейчас.

Сейчас. Когда Мира, наконец, довольная своей работой, берет тарелку и садится рядом с Адрианом. Когда она улыбается и протягивает ему свое первое ризотто. Когда она начинает смеяться, а потом, нахмурившись от подколок, пихает его в бок, а он целует ее. Когда она закидывает на его колени ноги, закрывает глаза, и устало кладет голову ему на плечо.

Именно ради этих моментов Адриан был готов на все, даже пережить прошлое.


Ему было уже почти двадцать три года, а Мире двадцать один. Они больше не юные и безумные. Вдвоем они пережили многое.

И оба с уверенностью могли сказать: в мире, где порой бывает так сложно, где преград больше, чем сопутствующих обстоятельств, где разочарование постигает чаще, чем счастье – простая случайность может решить все.

Главное ее заметить и поймать.

Этой случайностью может оказаться даже человек. Этой случайностью может оказаться все что угодно. Адриан, прижимающий к себе задремавшую Миру, и пытающийся съесть через силу самое невкусное ризотто в его жизни, решил: такой конец его устраивает.

Этот конец ему нравится.

Он за долгое время впервые ощутил полное успокоение, понимая, что на этот раз это конец. Больше не будет мучений, расставаний, и главная случайность его жизни останется навсегда с ним. Пусть она не умеет готовить, и пусть для нее главное удовольствие – это перечить ему, неважно. Подобные недостатки стираются напрочь, на фоне возможности потерять ее. Но Адриан не потеряет. Больше – никогда.

Он мог спать спокойно.