До захода солнца

— Тебе скучно, Тэффи? Ты хочешь, чтобы я бросил тебе вызов?

— Я говорю все как есть, — ответила она.

— Если бы все, чего я хотел, это кусок задницы, я бы соблазнил Лию двадцать лет назад.

— Ах да, — усмехнулась Стефани, — ты хочешь укрощения.

Люсьен, у которого в эти дни, когда Лия вела себя так, как она себя вела, было мало терпения, потерял то немногое, что у него было.

— К чему ты клонишь? — отрезал он.

— К чему я клоню, Люсьен, так это к тому, что я полностью приветствую укрощение. Вампиры есть вампиры. Наши нелепые законы разлетаются вдребезги. Я хочу охоты, как и все мы. Я скучаю по этому. Я жажду кого-нибудь добиваться и укрощать, как и ты. Проблема, с которой я сейчас сталкиваюсь с тобой, заключается в том, что ты отклонился от своей цели. Ты испортил первоначальную цель (спариваясь со своей наложницей) с Лией, и все ясное дело пошло наперекосяк.

— Держись подальше от этого, Теффи, — предупредил он.

— Она изменилась, — парировала Стефани.

— Она и раньше менялась. Ты же знаешь, как это бывает, смертные с этим борются. Она снова изменится.

— Подозреваю, что изменится, да, но готов ли ты к тому, когда она изменится?

Впервые за несколько дней Люсьен улыбнулся. Стефани зарычала.

Затем прошипела:

— До тебя не доходит, не так ли?

Улыбка Люсьена стала высокомерной.

— Не сейчас, но я пойму.

Стефани наклонилась.

— Как ты думаешь, почему она так чертовски усердно работает, пытаясь защитить себя, Люсьен? Ты когда-нибудь думал об этом? Ты приручил же многих смертных, так что случилось с той, с кем у тебя шли самые тяжелые бои?

Улыбка исчезла с его лица, и Люсьен почувствовал, как вздрогнул. Стефани увидела это и решила добить.

Тихо сказала:

— Именно, она влюбляется в тебя. К счастью, для Мэгги, ты тогда влюбился в нее и смог сделать ее своей парой. Для Лии это не светит. Так что же произойдет с ней, когда все свои чувства к тебе и жизненную силу внутри нее, которые она скрыла так глубоко, а когда ты закончишь с ней, куда она пойдет дальше?

«Я люблю тебя».

Слова, произнесенные проникновенным шепотом Лии, которые непрошено снова и снова, пришли ему в голову.

Люсьену не нравилось это чувство.

— Лучше не лезь в это, Теффи.

— Я уже влезла, мы все участвуем. — Она подошла ближе. — Если Рейф переедет к Лане, и возьмет ее в любовницы, Совет не благосклонно отнесется к тому, что ты делаешь с Лией. Они могли согласиться на твое требование, чтобы вернуть свой долг, но похоже твое веяние стало заразительным. Они захотят пресечь его в зародыше, и лучший способ сделать это — перекрыть сам источник.

— Я поговорю с Рейфом.

— Да? И что ты скажешь?

Люсьен выдержал пристальный взгляд Стефани и принял решение.

— Поздравлю его с новым домом.

Ее глаза сузились.

— Ты говоришь о революции.

— Чему ты удивляешься? — спросил Люсьен. — Ты с самого начала знала, что такой вариант возможен.

Она вскинула руку.

— Все происходит слишком быстро, Люк. Мы не готовы.

— Это уже случилось, Теффи. Я подвел черту в ту минуту, когда ты с Космо закрыли Лию от любого, кто мог бы заявить о своих намерениях на нее на Отборе. С тех пор все заняли свои позиции по стороны границы. Совету придется принять это во внимание, когда они будут выносить свое решение.

— Ты думаешь, они сделают поблажку?

— Я думаю, что они должны понимать на таком уровне, что их традиции устарели, и я рассчитываю на их дальновидность.


— А если они не пойдут на встречу?

Люсьен пристально посмотрел на нее.

— Ты заняла свою позицию на поле боя, Тэффи, или ты передумала?

— Когда я выбирала свою позицию, я не знала Лию.

Брови Люсьена сошлись на переносице.

— И какое это имеет отношение к Лии?

Он с удивлением наблюдал, как лицо Стефани побледнело, рот приоткрылся, она отвела от него глаза.

— Тэффи? — позвал он.

Ее глаза скользнули к нему, она прошептала:

— Зачем ты спрашиваешь? Ты?

Люсьен, к сожалению, предпочел не отвечать.

Поэтому Стефани продолжала.

— А какое отношение последняя Революция имела к Мэгги, Люсьен?

Люсьен почувствовал, как напрягся каждый дюйм его тела.

— Мы подвергнем ее опасности, — продолжала Стефани.

— Лии ничто не будет угрожать, — отрезал Люсьен.

— Ты так уверен?

Люсьен продвинулся вперед на очень угрожающий дюйм.

— Да, — прорычал он. — Совершенно уверен.

Стефани наблюдала за ним, не сводя глаз, и в ее глазах наконец промелькнуло что-то похожее на понимание.

Затем, по-видимому, успокоенная, даже немного довольная, она кивнула и посмотрела поверх его плеча.

— Она возвращается, — заметила Стефани, и Люсьен повернулся.

Лия двигалась к ним, протискиваясь между телами с еще большим количеством слабых улыбок и бормоча извинения. Он сразу заметил, что она снова нанесла блеск на губы.

На ней было платье без бретелек цвета орхидеи. Простое. Элегантное. Никаких украшений на платье, только глубокий разрез по центру спереди, который заканчивался на бедре, и короткий шлейф, своей тяжестью оттягивал юбку назад, обнажая ее стройные ноги. На ней были блестящие золотые босоножки на высоком каблуке, которые он купил, когда они ходили по магазинам.

Однако ее прическа была не простой, а элегантной. Она просто высушила волосы естественными волнами, затем подняла их вверх и назад, чтобы было стильно, но просто, как-то невинно, но сексуально. И закрепила свою прическу дюжиной крошечных золотых филигранных заколок для волос с бабочками, которые он ей купил, а на ее шее на изящной золотой цепочке висела еще одна большая филигранная бабочка. Те, что находились у нее в волосах, крылья были почти сомкнуты, у этой, что на шее, крылья были расправлены.

Он купил ей эти украшения, потому что они ему понравились, он думал, что они ей подойдут, и он хотел увидеть ее реакцию. Он вел себя осторожно с ней с той самой ночи, когда швырнул бокал с вином и ей приснился ее первый кошмар. Он отступил, проявляя чрезвычайное терпение, пытаясь мягко выманить ту свою Лию. Но она, кстати, не появилась.

Он подарил ей этих бабочек накануне вечером, прямо перед тем, как они легли в кровать, сказав, что завтра вечером они идут в оперу.

Она не была ошеломлена. Он не получил лучезарной улыбки. На самом деле, она улыбнулась ему всего один раз и все.

Она была всего лишь покорно благодарна. Больше ничего.

Он наблюдал, как она приближается, думая, что был абсолютно прав. Платье, туфли и украшения — очень ей подходили.

Пустое выражение на ее прекрасном лице очень сильно ей не подходило.

Она была менее чем в десяти футах от него, когда мужская рука легла ей на плечо, остановив ее движение.

— Лия? — Услышал Люсьен голос, его взгляд переместился на мужчину. Он узнал его, и Люсьен без промедления двинулся к ней.

Ему хотелось бы двигаться быстрее, но он заставил себя идти с присущей смертным медлительностью, и именно в этот момент Люсьен понадеялся, что революция все же произойдет, вампиры получат свободу быть теми, кем они есть, и делать то, что им нравится.

Например, оказаться рядом с Лией за долю секунды, схватить ее, перепрыгнуть через комнату вместо того, чтобы мучительно медленно перебирать ногами.

— Джастин? — Голос Лии звучал ошеломленно и не слишком радостно.

— Лия, девочка, что ты здесь делаешь? — Голос Джастина тоже был ошеломленным, определенно в счастливом смысле.