До захода солнца

Я думала, что они следят за собой, соблюдая ежедневный уход за кожей, который навязали моей сестре, мне и всем двоюродным сестрам. Я понятия не имела, что все это результат регенерации от слюны вампира.

Странно.

Как здорово!

Должно быть мои эмоции он увидел на моем лице, потому что усмехнулся.

— Вижу, тебе это нравится.

Я не смогла скрыть своей бурной реакции.

— Что же тут может не понравиться?

Его смешок замер, но красивая улыбка осталась, рука собственнически задвигалась в моих волосах.

— Ничего. Абсолютно ничего нет, что могло бы не нравиться, — пробормотал он.

В этом я была не совсем уверена, не понимая, что он имел в виду, но чувствовала, что важно все выяснить. Мне нравился этот урок, очень нравился.

— Сколько лет уйдет в минус?

— Это зависит от того, как долго продлится наше Соглашение, сколько я буду кормиться от тебя. Важно отметить, что исцеление исцелять. Не ведет к регрессии и впаданию в детство. Оно не может изменить возраст или умственных способностей. Просто клетки твоего организма не будут стареть так быстро, как у всех смертных. Но ты останешься взрослой.

Все становилось только лучше и лучше. Я точно не хотела возвращаться в свои подростковые годы. Они казались мне достаточно отстойными, как я проводила тогда время.

Он высвободился из-под моего бока, повернулся на бок, мы оказались лицом к лицу. Я уловила выражение его лица, оно стало серьезным.

— До Революции, — он сделал паузу и спросил, — ты хотя бы слышала о Революции до того, как тебя исключили?

Слышала. Революция вампиров была началом бизнеса с наложницами, а также появились правила и законы, управления вампирами, все это было нам рассказано в начале программы «Изучения вампиров».

В двух словах, в 1665 году в Лондоне вампиры восстали в кровавой, продолжавшейся год (а затем и несколько больше) битве, почти полностью подавленной. История знала это восстание как Великую эпидемию чумы, которая так и называлась в истории, о чем договорились парламент, король Карл II и Доминион Вампиров. На самом деле это были вампиры, сражающиеся против таких же, как они, с разновидностью вампирской секты, вступившей в союз со смертными. Я не помнила всех деталей из-за чего вампиры вдруг восстали, но они восстали, и это была не очень приятная сцена.

Ответвление секты победило.

Великий лондонский пожар был никак не связан с концом чумы. Это была чудовищная казнь вампиров, которые вышли из-под контроля и сожгли дотла большую часть Лондона. Эта казнь ознаменовала официальный конец Восстания Вампиров и дало началу Соглашения между Бессмертными и Смертными.

— Да, — ответила я на вопрос Люсьена.

Он притянул меня ближе, и его понизился.

— До Революции вампиры, и это не считалось чем-то необычным, брали смертных в жены.

Это была шокирующая новость, так как я отчетливо помнила, что уловила этот момент на том уроке, и он заключался в том, что вампиры спаривались между собой, давали клятвы верности между собой, то есть с вампирами, точка и еще одна жирная точка. Не смертными. Это было не разрешено законом.

— Правда? — Спросила я.

— Да.

— И как все происходило, учитывая, что вампиры бессмертны? Я имею в виду, это отвратительно — быть вечно молодым, а твой партнер… — Я замолчала, и мои глаза расширились.

Он заметил, что я уловила суть и притянул меня еще ближе.

— Точно, Лия. В те времена для вампиров не было ничего необычного в том, чтобы веками сохранять жизнь своей смертной паре. Исцеление очень сильная вещь, если оно происходит постоянно, это означает значительно более долгую жизнь для смертного, даже доходило до того, что делало смертного бессмертным, если кормление будет продолжаться бесконечно. Если же кормление прекратится в какой-то момент, то потребуются годы, прежде чем регенерирующие свойства полностью исчезнут из организма смертного, он все равно не будет стареть какое-то время. Как только свойства пропадут, нормальный процесс старения смертного начнется снова, как обычно.

— Боже мой, — прошептала я, ошеломленная этой ошеломляющей новостью.

Люсьен проигнорировал мою реакцию и продолжил свой урок.

— После Революции Соглашение Бессмертных и Смертных запретило эти межнациональные союзы. Всем вампирам, у которых был союз со смертными, было приказано освободить своих смертных партнеров.

Я уставилась на него с новым, теперь уже испуганным и изумленным выражением лица.

Я не могла в это поверить. Не могла представить, как такое возможно, если прожил с человеком или с вампиром несколько веков, и вдруг будешь вынужден расстаться с ним или с ней.

От всего этого я почувствовала, как слезы защипали в глазах.

— Это ужасно.

— Именно, — пробормотал он, его тон красноречиво свидетельствовал о том, что он полностью со мной согласен. — К тому же все прошло не очень хорошо. Они все отказались оставлять своих смертных. Так началась Охота, это уродливый фрагмент нашей истории, который вам не рассказывают на уроке.

Мне показалось, что я не хочу знать подробностей Охоты.

Люсьен все равно продолжал:


— На всех вампиров и их смертных партнеров охотились. Всех до единого. Когда их ловили, пытали до тех пор, пока они не признавались. Если они так и не признавались, что чаще всего и случалось, их казнили.

Я не могла это переварить. Это звучало слишком отвратительно.

— Обеих? — Выдохнула я.

Он качнул головой и ответил:

— Иногда, да. Иногда только вампира, в других случаях — смертного или смертную.

Слезы в моих глазах застряли в горле, и я с трудом сглотнула, болезненно сглотнула.

Люсьен продолжил:

— На протяжении веков это служило мощным уроком для любого вампира, который захотел бы пересечь эту черту.

Как это было бы!

— Мне не нравится этот урок, — прошептала я.

— Это не очень хороший урок, зверушка, — согласился он.

— Я не понимаю, зачем они это делали! — Горячо воскликнула я. — Зачем?

— Для выживания вида, моего вида, так и вашего. Мы не можем выжить без вас. А вампир и смертный не могут производить потомство. Кроме того, тогда вампиры охотились за своей едой. Смертные были добычей, в буквальном смысле, и очень боялись вампиров. На протяжении тысячелетий вампиры жили под землей, никак сейчас, многие смертные даже не верили в нас. Нас считали нереальными монстрами, слишком мерзкими, чтобы позволить хрупкому разуму смертного поверить в наше существование. Это было то время, когда многие вампиры кормились до последней капли, оставляя после себя трупы, так что было чего бояться. Мы в основном вели ночной образ жизни. Мы были хищниками, и большинство из нас было очень довольны такой жизнью.

Ладно, можно было с уверенностью сказать, что он пугал меня до чертиков.

Но он либо не замечал, либо ему было наплевать, потому что продолжал.

— Затем произошел сдвиг в приоритетах, приведший к Революции. Существовали вампиры, уставшие жить постоянно в темноте, понимая преимущества вечной жизни, и хотели ими воспользоваться. Эти вампиры на протяжении веков сколачивали огромное богатство, обладали хорошими манерами, стали продвигаться в мире смертных. Они стали значительно более цивилизованными, чем хищные вампиры, дошли до того, что у них появились наложницы без контрактов, конечно, и без ограничений. У многих вампиров было несколько наложниц, иногда десятки.

— Об этом рассказывали на том уроке? — Прервала я Люсьена, он отрицательно покачал головой в ответ на мой вопрос, продолжая рассказывать историю вампиров.

— Другие вампиры предпочитали жизнь охотников, понимая, что эта зарождающаяся часть нашей культуры, желающая чего-то большего, угрожала их образу жизни. И они оказались правы. Это и послужило причиной для Революции. Вампиры, которые хотели получить большего от бессмертной жизни, объединились со смертными, начав сражаться с хищными вампирами. Союз Вампиров и Смертных, тот, который создал Соглашение как документ после Революции, понимал, что должны существовать законы, регулирующие взаимодействие между нашими культурами. Их намерения были хорошими, даже справедливыми. Приоритетом этого Союза Вампиров и Смертных было защитить нашу добычу — то есть вас, а также защитить наш собственный вид, способствуя Предъявлению права Вампиров или, говоря словами смертных, вступлению в брак. Вампиры нечасто производят потомство, там все не просто, со смертным это невозможно. Чтобы наш вид процветал, они навязали нам эти законы.

У меня крутился миллион вопросов. Может даже миллион и два вопроса.

Но я начала с первого.

— Зачем вам нужно размножаться, если вы бессмертны?

— Мы умираем. Иногда случайно, например, при пожаре в доме. Но обычно это самоубийство. Вечная жизнь не для всех. — Я потрясенно втянула воздух, а Люсьен тихо продолжил: — Это почетная смерть, Лия. Ни в коем случае не осуждается. Вечная жизнь может стать очень трудной задачей. — Я кивнула, потому что в этом тоже был какой-то странный смысл. — И казни применяются к тем, кто нарушает законы, в основном, если они охотятся. Такое случается нечасто. И, наконец, есть права, которые вампиры используют против своих же соплеменников. Например, если наложницей злоупотребляет другой вампир, ее вампир имеет полное право потребовать возмездия, которое может закончиться убийством.

Последнее я уже знала. Стефани рассказала, включая тот факт, что Люсьен сам совершил два таких убийства.

Тогда мне кое-что пришло в голову. Я хотела выяснить, раньше никогда об этом не думала. Но от одной только мысли моя кровь превратилась в горячую лаву, крайне неприятное ощущение.

Я не хотела спрашивать, действительно не хотела, но поймала себя на том, что уже губы двигаются.

— Ты и твоя, э-э… — Я постаралась не подавиться этим словом, к счастью, мне это удалось: — У твоей пары есть дети?

По какой-то причине я ненавидела саму мысль о его паре. По сути, жена где-то там в любую минуту может предъявить на него права на уровне, который мне никогда не светит. Почему мне не нравилась сама мысль о его паре, я понятия не имела, и это пугало меня больше всего.

Он покачал головой, но облегчения я не почувствовала. Его следующие слова, сказанные так небрежно, хотели казаться небрежными, еще больше укрепили во мне это чувство.

— Не с Катриной, нет. Давным-давно от двух других союзов у меня родились сын Джулиан и дочь Изобель, оба живут в Англии.

О боже мой!

Люсьен был отцом.

Я вообще не могла это осознать.

Я отвела глаза в сторону и спросила:

— Ты общаешься с ними?

— Часто.

Я старалась не смотреть в его сторону.

— Вы близки?