До упора

В отличие от всех последних наших поцелуев, на этот раз я ничуть не нервничаю. Вся тревога, которую я испытывала при мысли о том, чтобы быть с Оуэном, сменяется теплым трепетом возбуждения в груди, растущим по мере того, как его язык поглаживает мой медленными, умелыми движениями.

Он божественен на вкус – поразительная смесь Оуэна и тростникового сахара. Именно этого я хотела с того момента, как он вышел из моего кабинета, чтобы успеть на свой рейс на выездную игру. Это было всего несколько дней назад, но судя по тому, как он целует меня – глубоко и страстно, словно никогда больше не отпустит, – можно решить, что это было лет десять назад.

Отчасти я надеюсь, что он никогда меня не отпустит.

Когда я прерываю поцелуй, чтобы спросить, не переместиться ли нам из прихожей в саму квартиру, Оуэн заговаривает первым, до того, как я успеваю хотя бы перевести дыхание.

– Ты так и не ответила на вопрос, который я задал тебе у Тедди.

– Который? Ты весь вечер закидывал меня сообщениями, – дразню я, пробегая пальцами по наждачно-колючей коже его подбородка. Мне не хватало этих легких прикосновений, пока его не было. Пусть даже он отсутствовал всего пару дней.

– О вибраторе, – отвечает он хриплым голосом.

Я поняла это и так.

– Я не собиралась писать тебе об этом, когда вокруг были все наши друзья, – отвечаю я, игриво дергая его футболку на груди. – Ты знаешь, я не умею держать лицо.

– Ну, теперь-то тут никого нет, а? – Он цепляет большим пальцем петлю для ремня и притягивает меня к себе так близко, что места между нами практически не остается. – Так что? Ты им пользовалась?

Я пожевываю нижнюю губу, смущенно опуская взгляд.

– Может быть.

Оуэн приподнимает мой подбородок пальцами, ловя мой взгляд.

– Никаких «может быть». Да или нет?

Глаза у него яркие, дико-голубые, словно два разделенных океана, в которые мне хочется погрузиться. Я не могу лгать этим глазам.

Я отбрасываю остатки застенчивости и даю прямой ответ, который он хочет.

– Да. Пользовалась. И… я думала о тебе.

Из уст Оуэна вырывается мучительный стон.

– Твою мать, Бекка. Знаешь, что это делает со мной?

Я вызывающе щурюсь. Может, это и риторический вопрос, но я все равно хочу знать ответ.

– Не знаю, Оуэн. Что это делает с тобой?

Он отвечает без промедления. Нежно взяв меня за запястье, он подносит мою ладонь к ширинке, позволив почувствовать, как напряжен он под моим прикосновением.

– Это, – прямо говорит он, и его голос вдруг становится хриплым от желания. – Вот что это со мной делает. Вот что ты делаешь со мной.

Кончики моих пальцев гудят от того, какой он твердый, от осознания того, что я сделала это одними лишь словами. Я обхватываю ладонью массивный бугор и сжимаю. Мне вдруг кажется, что воздуха в комнате совсем не осталось, а я забыла, как говорить. Но даже если бы я могла говорить, что бы я сказала? Что я готова? Что хочу его? Что я мечтала об этом дне с тех пор, как он обещал помочь мне преодолеть мои сексуальные страхи?

Не отнимая ладони от его ширинки, я моргаю жаждущими глазами и с судорожным, задыхающимся выдохом молвлю одно только слово:

– Спальня?

Улыбка трогает его губы, когда он повторяет за мной:

– Спальня.

Больше не нужны никакие слова.

К тому моменту, как мы валимся на постель, Оуэн уже давно без футболки, и по дороге он успел избавить меня от свитера, оставив лишь в джинсах и черном кружевном бюстгальтере, который я надеялась продемонстрировать ему сегодня. За несколько секунд он расстегивает его и бросает на пол, к остальной нашей одежде.

Низкий одобрительный рокот раздается в его горле, когда он обхватывает мои груди, взвешивая их в ладонях, перед тем как, наклонившись, провести языком по одному чувствительному соску, затем – по-другому. Сначала я взвизгиваю от удивления, а затем расслабляюсь, наслаждаясь нежными покусываниями и посасываниями, которые раздувают жар томления между бедер.

– Боже, Оуэн, – со стоном выдыхаю я его имя, когда он прокладывает дорожку голодных поцелуев вниз по моей груди и животу.

Я дрожу от каждого прикосновения его влажных, горячих губ к своей коже, пока его нос не упирается в пояс моих джинсов. Словно инстинктивно, я приподнимаю бедра, с нетерпением ожидая, чтобы он раздел меня полностью.

– Немного возбуждена, а? – рычит он мне в бедро, а потом быстро прикусывает бок.

Мой резкий выдох заставляет его хохотнуть, он стаскивает мои джинсы, открывая вид на черные кружевные стринги, уже насквозь мокрые. При виде этого его глаза голодно сверкают.

– Ты такая шикарная. Каждый дюйм. – Оуэн целует меня в шею, сдвигая трусики в сторону, медленно раскрывая меня одним пальцем. Каждый мускул моего тела напрягается и дрожит от его прикосновений.

Вместо того чтобы торопиться, он долго целует меня в губы, посасывает грудь и утыкается носом в шею, тогда как пальцы его творят волшебство между моими ногами.

– Такая мокрая. Такая идеальная, – бормочет он, целуя меня в губы.


Он прав. Никогда раньше я так не возбуждалась, и следующий шаг очевиден, если мне хватит смелости сделать его. Я глубоко вдыхаю и говорю то, о чем думала весь вечер:

– Я готова для тебя, Оуэн.

Я ожидаю, что он вскочит на ноги, сбросит штаны и оседлает меня прямо здесь и сейчас. Но он отрывает губы от моей шеи и смотрит сверху вниз со смущением во взгляде.

– Я не думал, что сегодня у нас будет секс, – тихо говорит он.

Вздрагиваю от удивления и спрашиваю, заикаясь:

– Ты… не хочешь?

Он смотрит серьезно, и я начинаю беспокоиться – возможно, что-то пошло не так. Он что, опять уйдет?

– Дело не в этом. У меня нет презерватива.

Я думала, что такой секс-гигант, как Оуэн, всегда хранит в бумажнике целую ленту презервативов. Должно быть, мне не удается скрыть разочарование. Или Оуэн читает меня как открытую книгу, потому что он тут же пытается исправить ситуацию.

– Нам все равно будет хорошо, обещаю. Я могу подождать, это нормально.

Я неловко сдвигаюсь под ним.

– Мне не хочется, чтобы ты ждал. Ты заслуживаешь больше, чем нормально.

Он напряженно вздыхает, проводя рукой по волосам.

– Я не то хотел сказать. Это неверное слово. Мне более чем «нормально». Черт, я самый удачливый парень в мире, если я тут, с тобой. То, что ты доверяешь мне в этом, – все для меня. И я не хочу предавать это доверие. Так понятно?

Я киваю ему, губы складываются в легкую улыбку.

– Хорошо. Потому что я никогда не хотел бы обидеть тебя, – говорит он, и мне кажется, он думает о том, что я еще не готова к сексу. Он проводит по моему правому бедру кончиками пальцев. – Хочешь продолжить?

– Да, – отвечаю я с полной уверенностью. – Боже. Да.

Он прижимает большой палец к моей нижней губе, и я вижу, как меняется его взгляд, когда ему на ум приходит дьявольская идея.

– Хорошая девочка. Не скажешь мне, где твоя игрушка?

Указываю Оуэну на прикроватную тумбу, и мое нетерпение растет. Я хочу, чтобы он нажал на кнопку, пробудив к жизни розовый силикон, но он не делает этого сразу. Сначала он сдвигает мои трусики в сторону, затем легко, дразнящими движениями поводит игрушкой по моей влажной плоти, заставляя меня дрожать от желания.

– Расскажи мне, как ты его использовала. – Голос подобен низкому, сексуальному рычанию, и он поводит игрушкой по моему шелковистому жару, вверх и вниз над клитором. – Вот так?

– Ммм, – я издаю стон, сильно закусывая нижнюю губу. Нетерпение растет под каждым дюймом кожи, оно практически невыносимо.

Оуэн слегка покачивает игрушку, нажимая на нее чуть сильнее. Он даже еще не включил ее, а я уже знаю, что он умеет обращаться с ней. Может быть, даже слишком хорошо.

– Значит, ты делала все именно так и думала обо мне? – Заканчивая вопрос, он подталкивает игрушку вперед, позволяя ей лишь чуть-чуть войти в меня, идеально скользнув в мою влажность.

Он делает это властно, уверенно, и я понятия не имею, почему это прикосновение пробегает сквозь меня как электрический разряд, но все именно так. Словно он знает мое тело и то, чего оно хочет, лучше, чем я. Это ощущается так и не иначе.

– Боже, Оуэн, да, – издаю я стон, перекатывая бедрами, надеясь на большее.

И тут он нажимает кнопку, запуская вибрацию, сотрясающую меня сильнее, чем рюмка текилы. Даже при самой малой скорости наслаждение пульсирует внутри меня, и я содрогаюсь, когда Оуэн просовывает игрушку еще на дюйм.

Его глаза – чистый жар, жгучее желание, и осознание того, что он так же возбужден этим, как и я, электризует.

Еще несколько секунд, и все. Мои мышцы напрягаются и дергаются, пока я не кончаю для него. Долгий стон срывается с моих губ, когда на меня обрушивается разрядка. Оуэн целует меня еще раз и выключает игрушку, пока я еще тяжело дышу, пытаясь отдышаться.

– Вау, – выдыхаю я. – Это было…

И снова мне не хватает слов. Я не знаю, что сказать, чтобы описать этот умопомрачительный оргазм. Но вместо того, чтобы ломать голову над прилагательным, которого мне не найти, я тяну руку и расстегиваю пуговицу на его джинсах.

Действия говорят лучше слов, так ведь?

Оуэн улыбается мне, но вскидывает бровь в ожидании последнего подтверждения.

– Ты уверена?

– Более чем.

Хотя я все еще с трудом могу поверить, что я лапала Оуэна в ночь Великого Происшествия с Текилой, еще труднее принять то, что я ничего не помню о любимом органе моего лучшего друга. И любопытство убивает меня. Учитывая все еще длящееся возбуждение от оргазма, я очень хочу узнать, что же у него там под молнией. Я предполагаю, что по крайней мере – нечто впечатляющее, учитывая то, как гоняются за ним все командные зайки. Но я больше не хочу теряться в догадках.

Оуэн встает с постели, а я сажусь так, что мои губы теперь находятся на уровне его ширинки. Я тянусь и медленно расстегиваю молнию, ожидая, что в любой момент могу занервничать.