Дюна
Часть 91 из 112 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Арраки наводнена агентами Союза. Они покупают спайс, как будто это самая ценная вещь во всей Вселенной. И все же почему вы думаете, что нам следует слишком далеко вдаваться в...
— Это и есть самая ценная вещь во Вселенной, — перебил его Пол. — Для них. — Он посмотрел на Стилгара и на Чани, которые шли к ним через комнату. — И мы держим ее под контролем, Гурни.
— Ее держат под контролем Харконнены!
— Контролирует ценность тот, кто может ее уничтожить, — отчеканил Пол. Движением руки он предупредил дальнейшие вопросы Гурни и кивнул Стилгару, который вместе с Чани подошел и остановился перед Полом.
Пол взял в левую руку нож сардукара и протянул его Стилгару со словами:
— Ты живешь ради пользы племени. Мог бы ты взять ножом кровь моей жизни?
— Ради пользы племени, — негромко повторил Стилгар.
— Тогда пускай в ход нож, — сказал Пол.
— Ты меня вызываешь?
— Если бы это было так, — сказал Пол, — я не позволил бы взять мою жизнь, стоя без оружия.
Стилгар судорожно глотнул воздух.
— Узул! — Чани бросила взгляд на Гурни, потом снова на Пола.
Стилгар все еще осмысливал услышанное, а Пол продолжал:
— Ты воин, Стилгар. Когда сардукары затеяли сражение, ты не ринулся в битву. Первой твоей мыслью было защитить Чани.
— Она — моя племянница, — сказал Стилгар. — Если ты сомневаешься в тех федайкинах, которые занимались этими мерзавцами...
— Почему первой твоей мыслью была мысль о Чани?
— Это не так!
— А как?
— Она была о тебе, — признался Стилгар.
— Ты думаешь, что смог бы поднять на меня руку? — спросил Пол.
Стилгар вздрогнул.
— Таков закон, — прошептал он.
— Закон говорит, что надо убивать пришельцев из далеких миров, найденных в пустыне, и брать их воду, как подарок Шаи-Хулуда, — возразил ему Пол. — И все же однажды ночью ты позволил жить двоим таким пришельцам — моей матери и мне.
Так как Стилгар продолжал молча смотреть на него. Пол продолжал:
— Пути меняются, Стил. Ты и сам их менял.
Стилгар посмотрел на желтую эмблему, укрепленную на рукоятке ножа у него в руке.
— Когда я стану герцогом в Арракине, будет ли у нас с Чани время входить в каждую мелочь управления сьетчем Табр? — спросил Пол. — И разве ты сам станешь заниматься проблемами каждой отдельной семьи?
Стилгар продолжал пристально смотреть на нож.
— Неужели ты думаешь, что я жажду обрезать свою правую руку? настойчиво спрашивал Пол.
Стилгар медленно перевел взгляд на его лицо.
— Ты! — воскликнул Пол. — Неужели ты думаешь, что я хочу лишить себя и племя твоей мудрости и силы?
Стилгар тихо ответил:
— Юношу из моего племени, чье имя мне известно, этого юношу я могу убить на поле вызова, пожелай этого Шаи-Хулуд. Но Лизану ал-Гаибу я не могу причинить вреда. Ты знал это, когда давал мне нож.
— Я знал это, — согласился Пол.
— Пути меняются, — сказал Стилгар и разжал руку. Нож упал на каменный пол.
— Чани, — позвал Пол, — отправляйся к моей матери и пришли ее сюда: нам нужен ее совет.
— Но ты говорил, что поедешь на юг! — запротестовала она.
— Это решение было неверным, — объявил он. — Харконнены не там. Война не там.
Она глубоко вздохнула, смиряясь с его словами, как любая женщина пустыни смирялась с неизбежным в этой жизни, которая так тесно связана со смертью.
— Ты отвезешь моей матери сообщение, предназначенное лишь для ее ушей, — сказал Пол. — Скажи ей, что Стилгар признал меня герцогом Арраки, что должен быть найден путь заставить молодых воинов согласиться с этим решением.
Чани посмотрела на Стилгара.
— Делай, как он говорит, — проворчал Стилгар. — Мы оба знаем, что он мог победить меня... и что я не могу поднять на него руку ради пользы племени.
— Я вернусь вместе с твоей матерью, — проговорила Чани.
— Пришли ее сюда, — сказал Пол. — Стилгар был прав: я сильнее, когда ты в безопасности. Ты останешься в сьетче.
Она хотела было что-то возразить, но передумала.
— Сихайя, — сказал Пол, назвав ее именем, известным лишь им двоим. Он отвернулся вправо и встретился с горящими глазами Гурни.
С тех пор как Пол упомянул о своей матери, Гурни уже ничего не понимал из разговора Пола со старым Свободным.
— Твоя мать... — начал Гурни.
— Айдахо спас нас в ночь набега, — рассеянно произнес Пол, думая о предстоящей разлуке с Чани, — теперь мы...
— Что с Дунканом Айдахо, мой господин? — спросил Гурни.
— Он мертв; ценой своей жизни он выиграл нам время на побег. "Так, значит, ведьма жива! — подумал Гурни. — Одна из тех, кого я поклялся уничтожить, жива. И герцог Пол, конечно, не знает, какая тварь дала ему жизнь! Это сам Дьявол! Выдать Харконненам его отца!?
Пол прошел мимо него и вскочил на возвышение. Оглянувшись, он увидел, что раненые и мертвые уже унесены, и с горечью подумал о том, что в легенду о Муаддибе вписана еще одна глава. «Я даже не вытащил свой нож, но о сегодняшнем дне будут говорить, что я уничтожил двадцать сардукаров». Гурни, не чувствуя под ногами земли, последовал за Стилгаром. Мысли яростно бились в его голове.
«Ведьма все еще жива, в то время как те, кого она предала, превратились в груду костей в зыбких могилах. Я должен сделать так, чтобы Пол узнал о ней правду, прежде чем я убью ее».
Глава 7
Очень часто бывает так, что гнев мешает ему слышать то, что говорит ему его внутренний голос.
Принцесса Ирулэн.
Собрание высказываний Муаддиба.
Джессика видела, что толпа, собравшаяся в пещере, в помещении для собраний, была охвачена теми же чувствами, которые владели ею в тот день, когда Пол убил Джемиза.
Выйдя из личных покоев Пола и направляясь к возвышению, Джессика спрятала цилиндр с полученной ею запиской в складки платья. Она чувствовала себя отдохнувшей после долгого путешествия с юга, но все еще досадовала на то, что Пол никак не желал давать разрешения на пользование захваченным орнитоптером.
— Наш контроль над воздухом не полный, — сказал он. — И мы не должны полагаться на горючее чужеземцев. К тому же горючее и воздушные суда должны тщательно сберегаться и охраняться до тех пор, пока нам не понадобится максимальная сила.
Пол стоял с группой молодых воинов у возвышения. Слабый свет глоуглобов придавал всему происходящему несколько нереальный вид, как будто все происходило не на самом деле, а было изображено на картине. Лишь запахи, шепот и звук шаркающих по камню ног говорили об обратном.
Она изучала сына, удивляясь тому, что он еще не показал ей свой сюрприз — Гурни Хэллека. Мысль о Гурни всколыхнула в ней воспоминания о прошлом, о днях, проведенных ею с отцом Пола и наполненных любовью. Стилгар с маленькой горсткой своих людей ждал на другом краю возвышения, и за этим молчаливым ожиданием скрывалось удивительное достоинство.
«Мы не должны допустить потерю этого человека, — думала Джессика. -План Пола должен удаться. Все остальные пути обернулись бы величайшей трагедией».
Она спустилась с возвышения, прошла мимо Стилгара, не взглянув на него, и вступила в толпу. Люди перед ней расступились, и по образовавшемуся проходу она направилась к Полу. Тишина сопровождала ее, шла по пятам.
Она понимала, что кроется за этим молчанием — невысказанный вопрос, благоговейный страх перед Преподобной матерью.
Молодые воины при ее приближении отошли от Пола, и на какое-то мгновение ее встревожило их новое отношение к нему.
Но она не заметила никакой скрытности на их лицах. Их заставлял держаться в отдалении создаваемый вокруг Пола религиозный ореол. И она вспомнила поговорку Бене Гессерит: «Насильственная смерть невозможна для пророков».
Пол посмотрел на нее.
— Пора, — она передала ему цилиндр с сообщением.
Один из спутников Пола, более смелый, чем остальные, бросил взгляд на Стилгара и сказал: