Дюна
Часть 66 из 112 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Бог создал Арраки, чтобы развивать чувство верности.
Принцесса Ирулэн.
Мудрость Муаддиба.
В тиши пещеры Джессика слышала шорох песка на скале — признак движения людей — и птичьи крики, которыми, как сказал ей Стилгар, перекликались наблюдатели.
Пластиковое покрытие было снято со входа в пещеру. Она различала не совсем еще ушедший дневной свет и чувствовала, как он уносит с собой жару. Она знала, что ее утонченные чувства дадут ей то, чем владели эти Свободные, — способность чувствовать даже самые слабые изменения во влажности воздуха. Как поспешно они закрыли все отверстия в своих стилсьютах, когда вход в пещеру был открыт!
Глубоко в пещере кто-то запел:
Има трава около!
И коренья около!
Началась церемония похорон Джемиза.
Она смотрела на арракинский закат, на буйство небесных красок. Ночь уже начала окутывать тенями дальние холмы и дюны.
Жаркий воздух заставлял ее думать о воде, и она мысленно отметила тот факт, что всех этих людей, вероятно, долго приучали чувствовать жажду только в определенное время.
Жажда... Она вспомнила облитые лунным светом волны Каладана, плещущиеся о скалистые берега, напоенный влагой воздух. Теперь же ветер иссушал кожу ее щек и лба. Носовые зажимы раздражали ее, ей мешала трубка, пересекавшая ее лицо и уходившая под костюм, трубка, которая собирала воду выдыхаемых ею паров. Сам костюм был ловушкой. «Костюм станет удобнее, когда вы оставите в своем теле минимальное количество воды», — сказал Стилгар.
Джессика знала, что он был прав, но знание это не принесло ей даже секундного облегчения. Она устремилась мыслями к воде — это была озабоченность влагой. Но существовала еще одна проблема, более деликатная и глубокая...
Она услышала звуки шагов и, обернувшись, увидела приближающегося Пола, который в сопровождении Чани появился из глубины пещеры. «Вот еще одно, — подумала она. — Следует предупредить его насчет этой женщины. Ни одна женщина пустыни не годится в жены герцогу. В наложницы — да, но не в жены». Потом она удивилась про себя: «Была ли я заражена его планами?» И она поняла, насколько хорошо полученное ею воспитание. «Я могу думать о брачных узах, не принимая во внимание мое собственное положение наложницы. И все же... я была больше, чем простая наложница».
— Мама!..
Пол остановился рядом с ней. Чани стояла рядом.
— Мама, ты знаешь, что они там делают?
Джессика посмотрела на темный провал капюшона, из которого сверкали его глаза.
— Думаю, да.
— Чани мне показала, потому что считает, что я должен был видеть это и дать мое... согласие на смешение воды.
Джессика посмотрела на Чани.
— Он получил воду Джемиза, — сказала Чани. — Таков закон: плоть принадлежит человеку, но его вода принадлежит племени, кроме тех случаев, когда он пал в битве.
— Они говорят, что эта вода — моя.
Джессика удивилась тому, что подобное могло так быстро и легко ее встревожить.
— Вода павшего в битве принадлежит победителю, — сказала Чани. — Это потому, что битва происходит на открытом воздухе, без стилсьютов. Победитель должен вернуть себе ту воду, что потерял в битве.
— Я не хочу его воду, — прошептал Пол. Он почувствовал, что стал частью многих изображений, задвигавшихся одновременно и хаотично. Это указывало на расстройство его внутреннего зрения. Он не был уверен в том, что знает, что ему надо делать, но одно было очевидным: он не хотел брать воду, которую перегнали из тела Джемиза.
— Это — вода! — строго и недоуменно сказала Чани.
Джессика отметила то выражение, с которым она произнесла слово «вода». Столько разных чувств было вложено в эти простые звуки! В памяти Джессики всплыла аксиома Бене Гессерит: «Умение выжить — это способность плавать в чужой воде». Она подумала: «И Пол, и я — мы оба должны определить течение и законы этих чужих вод... если мы хотим выжить».
— Ты примешь воду, — сказала она.
Она произнесла эти слова особым тоном, тем самым, что использовала однажды в разговоре с Лето, когда говорила ему, теперь уже навсегда потерянному ею герцогу, что он обязательно должен принять крупную сумму, предлагаемую ему за поддержку сомнительной операции. Она знала: деньги поддерживают власть Атридесов. На Арраки деньгами была вода, и Джессика хорошо это понимала.
Пол промолчал, зная, что вынужден поступить так, как она ему приказала. Не потому, что это был приказ, а потому, что тон ее голоса заставил его произвести переоценку фактов: отказ от воды пошел бы вразрез с воззрениями Свободных.
«Вся жизнь начинается в воде» — так было сказано в библии, которую когда-то подарил ему Уйе.
Джессика пристально посмотрела на сына. Откуда ему известно это выражение? Ведь он не изучал Тайны.
— Так написано в Шахнаме, — сказала Чани. — Вода — первое, что было создано.
По причине, которую она не могла бы объяснить, Джессика внезапно вздрогнула. Она отвернулась, чтобы скрыть свои чувства, и увидела закат. Солнце нырнуло за горизонт, и небо озарилось яростным свечением красок.
— Время!
Голос, раздавшийся из пещеры, принадлежал Стилгару.
— Оружие Джемиза было убито. Джемиз был призван Им, Шаи-Хулудом, кто предопределяет фазы для лун, исчезающих днем. — Стилгар понизил голос. -Так и с Джемизом.
Молчание облаком заволокло пещеру. Джессика увидела фигуру Стилгара, маячившую на фоне провала, как призрак. Она оглянулась на долину и почувствовала прохладу.
— Друзья Джемиза, приблизьтесь, — сказал Стилгар.
Мужчины подошли к отверстию и закрыли его. Единственный глоуглоб горел далеко в глубине пещеры. В его желтом свете замаячили человеческие фигуры. Джессика услышала шорох плащей. Чани, как будто увлекаемая светом, отступила в ту сторону. Джессика наклонилась к Полу и проговорила на знакомом только им двоим коде:
Подражай их вождю. Делай то, что делают они. Это лишь обычная церемония, она проводится для того, чтобы умиротворить тень Джемиза.
«Она означает и что-то большее», — подумал Пол. Он почувствовал щемящую тоску в своем сознании, как будто оно задыхалось от того, что ему не дали выйти наружу.
Чани, снова оказавшаяся рядом с Джессикой, тронула ее за руку.
— Идем, сайадина, мы должны сесть в стороне.
Пол наблюдал за тем, как они исчезли в тени. Он чувствовал себя покинутым.
Люди, устанавливающие запоры на вход в пещеру, подошли к нему.
— Пойдем, Узул.
Он позволил провести себя вперед. Его протолкнули через кольцо людей, собравшихся вокруг Стилгара, который стоял под глоуглобом рядом с чем-то бесформенным, угловатым, покрытым плащом.
По знаку Стилгара члены отряда припали к земле. Пол последовал их примеру, наблюдая за Стилгаром, отмечая, какими темными кажутся промежутки его глаз, как ярко отливает зеленью ткань у него на шее. Потом Пол перевел взгляд на бесформенную груду у ног Стилгара и увидел выступающую из-под ткани плаща ручку бализета.
— Дух оставляет воду тела, когда появляется первая луна, — заговорил Стилгар. — Так говорят. Когда мы увидим, что поднимается первая луна этой ночи, к кому мы взовем?
— К Джемизу, — ответили голоса.
Стилгар медленно обвел взглядом собравшихся в круг людей.
— Я был другом Джемиза, — сказал он. — Когда самолет-ястреб налетел на нас у скалы, то Джемиз тащил меня в безопасное место.
Он наклонился над грудой вещей и снял покрывавший ее плащ.
— Я беру этот плащ как друг Джемиза — это право вождя. — Он взял плащ и накинул его себе на плечи.
Теперь Пол увидел все остальные вещи: тускло отливающий серым стилсьют, помятый литерьон, шейный платок с маленькой книжечкой в нем, криснож с очищенной от крови рукояткой, пустые ножны, паракомпас, дистранс, тампер, кучка металлических хуков и бализет.
«Так, значит, Джемиз играл на бализете», — подумал Пол. Инструмент напомнил ему о Гурни Хэллеке и обо всем, что было навсегда потеряно. Воспоминание о прошлом сказало ему, что некоторые линии обещают ему встречу с Хэллеком, но линий этих было мало. Они озадачивали его: «Означает ли это, что нечто, что я сделаю... что я могу сделать, может уничтожить Гурни?.. Или вернуть его к жизни?» Полу оставалось только гадать.
Стилгар снова склонился над грудой вещей.
— Для женщины Джемиза и для охраны, — сказал он. Маленькие камешки и книга исчезли в складках его плаща.
— Вождь прав, — нараспев проговорили люди.
— То, в чем Джемиз готовил кофе, — сказал Стилгар и поднял плоский Круглый сосуд из зеленоватого металла. — Он будет с соблюдением особой церемонии передан Узулу, когда мы придем в сьетч.
— Вождь прав, — нараспев проговорили люди.
Теперь Стилгар поднял рукоятку крисножа и держал ее в руке.
— Для равнины похорон.
— Для равнины похорон, — отозвался отряд.
Джессика, сидевшая в кругу напротив Пола, кивнула, узнав древний обычай, и подумала: «Соединение невежества и знания, соединение дикости и культуры — не начинается ли оно с того чувства достоинства, с которым мы относимся к своей смерти?» Она посмотрела на Пола, гадая: "Понимает ли он это? Поймет ли он то, что должен сделать??
— Мы друзья Джемиза, — сказал Стилгар. — Мы не причитаем над нашими мертвыми, как скопище дикарей.
Слева от Пола встал седобородый старик и сказал:
— Я был другом Джемиза. — Он подошел к груде вещей и взял дистранс. Когда в засаде у Двух Птиц запас нашей воды был ниже минимума, Джемиз делился со мной последним, что у него оставалось. — Человек вернулся и сел на свое место.
«Ожидают ли от меня, чтобы я тоже сказал, что был другом Джемиза? подумал Пол. — Ожидают ли от меня, что я тоже подойду и возьму какую-нибудь вещь?» Он заметил, что люди смотрят на него и отводят глаза. "Ожидают!?
Еще один человек встал, вышел в круг и взял паракомпас.
— Я был другом Джемиза, — сказал он. — Когда патруль захватил нас у Скалистой бухты и я был ранен, Джемиз увел их, чтобы раненые могли спастись. — Он вернулся на свое место.
Снова к Полу повернулись лица людей, и он увидел в их взглядах ожидание. Он опустил глаза. Стоящий рядом подтолкнул его и прошептал: