Дюна

Принцесса Ирулэн.

История детства Муаддиба.



Предисловие.

Барон Владимир Харконнен стоял у стартового устройства на лихтере, который он выбрал своим командным пунктом. Перед ним открывалась картина пылающей арраки некой ночи Его внимание привлекла виднеющаяся в отдалении Защитная стена, где делало свою работу его тайное оружие — взрывающиеся снаряды. Орудия били по пещерам, где нашли себе убежище войска герцога. Тщательно отмеренные дозы оранжевого огня, град камней и пыли после краткой вспышки — и вот уже люди герцога замурованы и обречены на голодную смерть, пойманные, как животные в своих норах. Сквозь броню лихтера до него долетел отдаленный гул.

Кто додумался обратиться к артиллерии в наш век защитных полей? усмехнулся он Ему было ясно, что люди герцога бросятся именно в эти пещеры Император оценит то, как умело я сохранил нашу живую силу.

Он отрегулировал один из маленьких суспензеров, предохраняющих его тело от полного действия притяжения. Губы его разошлись в улыбке, подбородок дрогнул.

«Такие солдаты, как у герцога, достойны сожаления, — подумал он и рассмеялся — Что поделаешь, за ошибки надо платить Вселенная лежит здесь, открытая перед человеком, который умеет принимать правильные решения. Неуверенных в себе кроликов следует осаждать в их же норах. Как же иначе взять их под контроль?» Он представил себе своих солдат медведями, гоняющимися за кроликами, и подумал: «Благословен тот день, когда вокруг жужжат много пчел, работающих на тебя».

Дверь за его спиной открылась. Прежде чем повернуться, барон изучил отражение вошедшего в стекле перед собой. В каюту вошел Питер де Бриз, за ним шагал Уйман Куду, капитан личной охраны барона Среди охранников, стоявших за дверью, произошло движение, и лица их приняли овечье выражение, как всегда в присутствии командира.

Барон обернулся. Питер поднес руку к своему лбу в ироническом приветствии.

— Хорошие новости, мой господин: сардукар захватил герцога.

— А как же могло быть иначе! — фыркнул барон.

Он изучал маску, застывшую на лице Питера. И его глаза. «Скоро я должен буду его убрать, — подумал Барон. — Он почти исчерпал свои возможности, достиг той точки, когда человек становится опасным для меня, Но сейчас у него конкретная роль: он должен заставить народ Арраки возненавидеть его, чтобы они с восторгом приняли нового правителя — моего племянника Фейд-Рауса».

Барон перевел внимание на капитана охраны: мощная фигура, кожа как подошва. Этому человеку можно доверять, его хватка всем известна.

— Прежде всего, где предатель, выдавший герцога? — спросил барон. — Я должен вручить ему награду.

Питер повернулся и кивнул охранникам, стоящим в дверях. Они расступились, и вперед вышел Уйе Его движения были медленными и осторожными. На мертвенно-бледном лице, казалось, жили одни глаза. Уйе сделал три шага и остановился, повинуясь движению руки Питера. Они с бароном молча смотрели друг на друга. Потом барон сказал:

— А, это доктор Уйе!..

— Мой господин!

— Я слышал, вы выдали нам герцога?

— Я выполнил свою часть сделки, мой господин.

Барон вопросительно посмотрел на Питера. Тот кивнул.

— Вашу часть сделки? — переспросил барон — …а я… что я должен сделать в обмен?

— Вы хорошо это помните, мой господин.

Теперь Уйе позволил себе обдумать услышанное Он видел в поведении барона коварство и обман Значит, его Ванна мертва — в противном случае барон не упустил бы возможности поиграть на слабости доктора. Поведение барона показывало, что такой возможности не существует.

— Что я должен помнить? — спросил барон.

— Вы обещали освободить мою Ванну…

Барон кивнул.

— Ах, да, теперь вспомнил Так я и сделаю, коли обещал, Владимир Харконнен всегда держит слово. Я говорил, что избавлю ее от страданий и позволю вам соединиться. Пусть все так и будет! — Он сделал знак Питеру. Движения Питера приобрели кошачью вкрадчивость. В его руке сверкнул нож, и он вонзил его в спину доктора Уйе.

Старик не сводил глаз с барона Тот сплюнул.

— Соединяйтесь с ней!

Уйе стоял, качаясь. Его губы шевельнулись, и он произнес, старательно выговаривая каждое слово:

— Вы… думаете… что… победили, меня… думаете… я… не знаю… что… приобрел… для моей… Ванны.

Он упал как срубленное дерево, не кренясь и не сгибаясь.

— Так соединись с ней, — повторил барон, однако на этот раз его слова прозвучали менее уверенно.

Случившееся наполнило его дурными предчувствиями. Он посмотрел, как Питер вытирает свой нож, увидел удовлетворение в его глазах.

"Так вот как он умеет убивать своей рукой! — подумал барон. — Полезно было увидеть…?

— Ом действительно выдал нам герцога? — спросил барон.


— Вне всяких сомнений, мой господин.

— Тогда приведи его сюда.

Питер посмотрел на капитана охраны, и тот отправился выполнять приказание. Барон посмотрел на тело Уйе. Судя по тому, как он падал, можно было предположить, что у него дубовый кол вместо позвоночника.

— Никогда не мог себя заставить доверять предателям, — сказал барон, — не исключая и предателя, созданного мною самим.

Он посмотрел в темноту за окном. Орудия не стреляли больше по пещерам в Защитной стене все норы-ловушки были герметично закрыты Неожиданно для него самого барона захватило очарование этой темной ночи. Но сомнения все еще жили в нем. Конечно, Уйе следовало знать, что с ним будет в конце. Но эта его фраза: «Вы думаете, что победили меня?» Что он имел в виду?

В каюту вошел герцог Лето Атридес Его руки были скованы цепью, исхудалое лицо покрыто грязью. Его куртка была разорвана в том месте, с которого кто-то сорвал знак различия Клочья одежды висели и на груди очевидно, защитный пояс сорвали с него, не расстегнув. Глаза Герцога горели безумным огнем. — Та-а-ак, — протянул барон и вобрал в себя воздух Он понимал, что произнес это чересчур громко — Будь проклят этот доктор!

— Полагаю, добрый герцог находится под действием наркотика, — сказал Питер, — поэтому Уйе и удалось сохранить его для нас. — Питер повернулся к герцогу: — Вас опоили наркотиком, мой добрый герцог?

Голос прозвучал откуда-то издалека Лето ощутил тяжесть цепей, боль в мускулах, в потрескавшихся губах, сухой вкус жажды, от которого, казалось, распухли щеки Но звуки были тусклыми, как будто приглушенными одеялом И силуэты предметов были неясными, расплывчатыми.

— Что насчет женщины и мальчика, Питер? — спросил барон. — Есть какие-нибудь сообщения?

Питер провел кончиком языка по губам.

— Я тебя спрашиваю! — взревел Барон.

Питер посмотрел на капитана охраны, потом — снова на барона.

— Люди, которым вы поручили эту работу, найдены…

— Что они доложили? — перебил его барон.

— Они мертвы, мой господин.

— Конечно, как могло быть иначе! Я хочу знать не это…

— Они найдены мертвыми, мой господин.

Барон побледнел.

— А женщина и мальчик?

— Никаких следов, мой господин, но там побывал червь. Возможно, все было так, как и предполагалось… несчастный случай. Возможно…

— Меня не интересуют возможности! Как насчет исчезнувшего топтера, ментат?

— Очевидно, на нем бежал один из людей герцога, мой господин. Убил нашего пилота и бежал.

— Кто он?

— Убийство было проделано без шума, очень чисто, мой господин. Может быть, это был Хават или Хэллек, а возможно, Айдахо.

— "Возможно", — пробормотал барон, глядя на шатающегося герцога.

— Мы — хозяева положения, мой господин, — сказал Питер.

— Я так не думаю! Где этот глупый планетолог? Где человек по имени Кайнз?

— За ним уже послали.

— Мне совсем не нравится, как помогает нам слуга императора, пробормотал барон.

Лето смутно различал отдельные слова — «Женщина и мальчик»… «никаких следов…» Значит, Пол и Джессика бежали, а судьба Хавата, Хэллека и Айдахо неизвестна — это оставляло надежду…

— Где кольцо герцога с печатью? — спросил барон.

— Сардукар сказал, что, когда он забрал его, кольца на нем не было, мой господин, — ответил капитан охраны.

— Ты слишком поторопился убить доктора, — нахмурился барон. — Это было ошибкой. Тебе бы следовало спросить меня, Питер. Твои опрометчивые действия не пошли нам на пользу.

В голове Лето была только одна мысль — «Пол и Джессика бежали». И еще что-то застряло в его памяти — сделка Теперь он почти вспомнил. Зуб! Часть ее он уже помнил твердо: «В искусственный зуб запрятан отравляющий газ». Кто-то велел ему помнить о зубе у него во рту Он мог потрогать его языком. Все, что нужно сделать, это с силой надавить на него. Но не теперь! Этот кто-то велел ему подождать, пока он не окажется рядом с бароном. Кто велел так сделать — этого Лето вспомнить не мог. — Сколько времени он будет оставаться в таком состоянии? — спросил барон.

— Возможно, с час, мой господин.

— Опять «возможно» — пробормотал барон и отвернулся к окну. — Я голоден.

«Барон — это вон та неясная, серая масса», — думал Лето. Масса двигалась туда-сюда, пританцовывая и покачиваясь вместе с каютой. А каюта то расширялась, то сужалась, делалась то светлее, то темнее. Она то погружалась в туман, то прояснялась. Время представлялось герцогу в виде пластов, и он двигался сквозь них с огромным трудом.

«Я должен ждать», — помнил Лето. Перед ним был стол. Лето различал его достаточно ясно За столом сидел чудовищно толстый человек и ел. Лето осознал, что сам он сидит напротив толстяка, ощутил тяжесть цепей, удерживающих на стуле его безвольное тело…