Дюна
Часть 17 из 112 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Это обескуражит его, и дело только пострадает, — сказала она. -После того, как он узнает о случившемся, он не позволит проникнуть в это крыло даже насекомому. Ему будет стыдно…
— Мы должны принять собственные меры предосторожности, — Пол решительно посмотрел на мать.
— Хават с честью охранял три поколения Атридесов, — возразила она. -Он заслуживает уважения и доверия. Это единственное, чем мы можем ему отплатить за его верную службу.
Не найдя достаточно весомых аргументов для подкрепления своей точки зрения. Пол неожиданно выпалил:
— Когда моего отца беспокоят какие-то твои поступки, он произносит имя Бене Гессерит как ругательство.
— Что же так беспокоит твоего отца?
— Твои с ним споры.
— Но ты — не он. Пол.
А он подумал: «Это взволнует ее, но все равно она должна узнать, что сказала Шадоут о предателе».
— Ты что-то скрываешь? — спросила Джессика. — Это так не похоже на тебя. Пол.
Он пожал плечами и подробно передал ей свой разговор с Шадоут.
Повинуясь внезапному побуждению, мать показала Полу найденные ею послания.
— Мой отец должен немедленно узнать об этом, — решил Пол. — Я закодирую сообщение и передам ему.
— Нет, — возразила она. — Ты подождешь с этим до тех пор, пока не встретишься с ним наедине. Об этом должно знать как можно меньше людей.
— Ты хочешь сказать, что мы никому не можем доверять?
— Я опасаюсь другого, — ответила она. — Что, если послание — часть заговора? Люди, которые передали его нам, могли верить в его правдивость, но могло быть и так, что их единственной целью было передать его нам.
Лицо Пола по-прежнему сохраняло мрачное выражение.
— Чем больше недоверия мы будем испытывать к своим соратникам, тем слабее станут наши ряды.
— Ты должен поговорить с отцом наедине и предостеречь его — и в этом тоже.
— Я понимаю.
Она повернулась к высокому окну и посмотрела на юго-запад, туда, где опускалось солнце Арраки — желтый шар над темными скалами.
— Я тоже не думаю, что это Хават, — сказал Пол. — Возможно, что это Уйе.
— Но он не лейтенант и не доверенное лицо, — сказала она. — И уверяю тебя, что он ненавидит Харконненов так же страстно, как мы.
Пол посмотрел на скалы, думая: «И не Гурии… и не Дункан. Может быть, один из младших офицеров? Нет, невозможно! Все они происходят из семей, целые поколения которых были к нам лояльны».
Джессика потерла лоб рукой и почувствовала, как она страшно устала. Сколько здесь таится опасностей! Она посмотрела на окрашенный в желтый цвет ландшафт, изучая его. Ее внимание привлекли спайсовые склады, тянущиеся до самой Защитной стены: над огромными бункерами возвышались сторожевые вышки на столбах, точно гигантские пауки на тонких ножках. Джессика насчитала по меньшей мере двадцать таких хранилищ.
Солнце медленно скрылось за скалы, и в небе появились бледные звезды. Джессика, не отрывала глаз от крупной звезды, которая зажглась над самой линией горизонта, создавая ритмичную световую вибрацию. «Слишком низко для звезды, — сообразила Джессика. — Источник света находится среди скал Защитной стены».
Рядом в полутьме комнаты шевельнулся Пол.
— Кто-то сигналит, — сказала она.
Она попыталась прочесть сообщение, но оно передавалось неизвестным ей кодом. На равнине возникли другие огни — маленькие жесткие точки на фоне черноты. И один из них, самый левый, замигал в ответ на сигналы, подаваемые со скал. Когда он исчез, фальшивая звезда на скале немедленно замигала в ответ.
Сигналы… они вызвали у Джессики дурные предчувствия. "Почему воспользовались световыми сигналами? — спрашивала она себя. — Почему не прибегли к помощи передатчика??
Ответ был очевиден: эфир наверняка прослушивался агентами герцога Лето. Значит, световые сигналы передавались врагами — агентами Харконненов. В дверь постучали, и голос человека Хавата произнес:
— Все в порядке, сэр… леди. Мистеру пора пройти к отцу.
Глава 11
Говорят, что герцог Лето закрывал глаза на опасности, что он бездумно шел в западню. Не лучше ли предположить, что он слишком долго жил с ощущением опасности, потерял верные ориентиры и не смог определить тот момент, когда она приняла угрожающие размеры. А может, он намеренно принес себя в жертву — в надежде, что его сын сможет найти лучшую судьбу? Все, знавшие герцога, отзываются о нем как о человеке, которого было не так-то легко провести…
Принцесса Ирулэн.
Муаддиб: семейные комментарии.
Герцог Лето Атридес прислонился к парапету посадочной контрольной башни Арраки. Ранняя луна, плоская, точно серебряная монета, освещала неверным светом зубчатую Защитную стену, пики которой казались раскаленными иглами. Слева от герцога сияли огни Арраки.
Он думал о подписанных им приказах, только что разосланных по всем населенным планетам. «Наш великий падишах-император приказал мне принять на себя управление планетой Арраки и покончить со всеми раздорами». Неприятная эта ритуальность задевала герцога, наполняя его душу одиночеством. Кого может обмануть бессмысленная фразеология? Конечно же не Свободных. И не малый дом, все члены которого — до последнего человека были сторонниками Харконненов. Они пытались отнять жизнь у моего сына!
Волна гнева стеснила его дыхание. Герцог увидел огни машины, движущейся в направлении посадочного поля. Он надеялся, что это охрана, везущая к нему Пола. Промедление раздражало его, хотя он и знал, что это часть предосторожностей, предпринятых Хаватом.
Они пытались отнять жизнь у моего сына!
Он тряхнул головой, отгоняя гневные мысли, и посмотрел на поле, по краям которого стояли пять его кораблей. Лучше осторожное промедление, чем… На лейтенанта Хавата можно положиться, он хорошо служил, полностью надежен.
В этот момент герцог почувствовал, что его сокровенной мечтой было покончить со всеми классовыми различиями и не заниматься составлением беспомощных приказов. Он посмотрел на небо и подумал, что вокруг одного из этих светил вращается Каладан: «Я больше никогда не увижу своего дома…» Тоска по Каладану сжала его грудь внезапной болью.
Я должен скрывать свои чувства, — подумал он. — Если моему сыну суждено когда-нибудь иметь свой дом, то он будет на этой планете. Я могу думать об Арраки как об аде, доставшемся мне в удел еще при жизни, но он пусть найдет здесь нечто, что вдохновит его. Должно же здесь быть что-то такое…?
Его захлестнула волна жалости к себе, но он немедленно подавил ее, вспомнив почему-то строки стихотворения Гурни Хэллека:
Легкие мои вдыхают ветер времени.
Дующий над мертвыми песками…
"Что ж, Гурни, здесь достаточно мертвого песка, — подумал герцог. -Но там живут Свободные. Если есть нечто, что может дать будущее роду Атридесов, то это связано только со Свободными. Даже Харконнены с их подлыми планами ничего не смогли с ними поделать. Они пытались отнять жизнь у моего сына!?
Звук бьющегося металла сотряс башню, и перила под рукой герцога завибрировали. «Груз прибыл», — подумал он. Пора браться за работу!
Он повернулся и начал спускаться по лестнице в большую комнату, стараясь успокоиться.
Они пытались отнять жизнь у моего сына!
Когда герцог вошел в слабо освещенную желтым светом комнату, люди уже покинули посадочное поле. За плечами у них были баллоны, они смеялись и обменивались шутками, точно студенты, приехавшие на каникулы.
— Эй! Чувствуешь, что под тобой? Тяготение, парень!
— Интересно, сколько здесь единичек? Что-то тяжеловато.
— Девятнадцать по справочнику.
Большая комната звенела от звука голосов. — Ты хорошенько разглядел эту дыру, когда мы приземлялись? Где добыча, которая должна быть здесь?
— Ее забрали с собой Харконнены.
— А мне, ребята, сейчас бы только душ и мягкую постельку.
— Ты что, дурак, не слышал? Никаких душей здесь нет. Будешь отскребывать себя песочком!
— Смотрите! Герцог!
Комната тут же погрузилась в тишину. К герцогу подошел Гурни Хэллек. За его плечами висел вещевой мешок, а в руке он сжимал гриф своего девяти струнного бализета.
Лето смотрел на него с восхищением. Высокородный герцог привык во всем повиноваться этому трубадуру и воину. Как сказал о нем Пол? «Гурни это доблесть».
Сквозь белокурые волосы Хэллека кое-где просвечивала кожа. Его большой рот был искривлен в дружеской усмешке, а багровый шрам под подбородком жил, казалось, своей собственной жизнью. Как всегда энергичный, он подошел к герцогу и отвесил почтительный поклон.
— Вот остатки людей, господин мой, — он указал бализетом на людей в комнате. — Я предпочел бы прибыть с первым отрядом, но…
— На вашу долю еще осталось довольно Харконненов. Давайте отойдем в сторону, Гурни, нам надо поговорить.
— Приказывайте, мой господин!
Они встали под арку. Хэллек отбросил в сторону свой вещмешок, но бализет продолжал держать в руке.
— Сколько людей ты можешь передать Хавату?
— Зуфир в беде, сэр?
— Он потерял только двух своих агентов, но здесь много Харконненов. Если мы быстро возьмемся за дело, то успеем принять необходимые меры предосторожности и получить необходимую передышку. Сколько ты сможешь одолжить ему людей, которые не станут уклоняться от того, чтобы поработать ножом?
— Я могу предложить ему три сотни моих молодцов, — сказал Хэллек. -Куда их послать?
— К главному входу. Агент Хавата уже ждет.
— Мы должны принять собственные меры предосторожности, — Пол решительно посмотрел на мать.
— Хават с честью охранял три поколения Атридесов, — возразила она. -Он заслуживает уважения и доверия. Это единственное, чем мы можем ему отплатить за его верную службу.
Не найдя достаточно весомых аргументов для подкрепления своей точки зрения. Пол неожиданно выпалил:
— Когда моего отца беспокоят какие-то твои поступки, он произносит имя Бене Гессерит как ругательство.
— Что же так беспокоит твоего отца?
— Твои с ним споры.
— Но ты — не он. Пол.
А он подумал: «Это взволнует ее, но все равно она должна узнать, что сказала Шадоут о предателе».
— Ты что-то скрываешь? — спросила Джессика. — Это так не похоже на тебя. Пол.
Он пожал плечами и подробно передал ей свой разговор с Шадоут.
Повинуясь внезапному побуждению, мать показала Полу найденные ею послания.
— Мой отец должен немедленно узнать об этом, — решил Пол. — Я закодирую сообщение и передам ему.
— Нет, — возразила она. — Ты подождешь с этим до тех пор, пока не встретишься с ним наедине. Об этом должно знать как можно меньше людей.
— Ты хочешь сказать, что мы никому не можем доверять?
— Я опасаюсь другого, — ответила она. — Что, если послание — часть заговора? Люди, которые передали его нам, могли верить в его правдивость, но могло быть и так, что их единственной целью было передать его нам.
Лицо Пола по-прежнему сохраняло мрачное выражение.
— Чем больше недоверия мы будем испытывать к своим соратникам, тем слабее станут наши ряды.
— Ты должен поговорить с отцом наедине и предостеречь его — и в этом тоже.
— Я понимаю.
Она повернулась к высокому окну и посмотрела на юго-запад, туда, где опускалось солнце Арраки — желтый шар над темными скалами.
— Я тоже не думаю, что это Хават, — сказал Пол. — Возможно, что это Уйе.
— Но он не лейтенант и не доверенное лицо, — сказала она. — И уверяю тебя, что он ненавидит Харконненов так же страстно, как мы.
Пол посмотрел на скалы, думая: «И не Гурии… и не Дункан. Может быть, один из младших офицеров? Нет, невозможно! Все они происходят из семей, целые поколения которых были к нам лояльны».
Джессика потерла лоб рукой и почувствовала, как она страшно устала. Сколько здесь таится опасностей! Она посмотрела на окрашенный в желтый цвет ландшафт, изучая его. Ее внимание привлекли спайсовые склады, тянущиеся до самой Защитной стены: над огромными бункерами возвышались сторожевые вышки на столбах, точно гигантские пауки на тонких ножках. Джессика насчитала по меньшей мере двадцать таких хранилищ.
Солнце медленно скрылось за скалы, и в небе появились бледные звезды. Джессика, не отрывала глаз от крупной звезды, которая зажглась над самой линией горизонта, создавая ритмичную световую вибрацию. «Слишком низко для звезды, — сообразила Джессика. — Источник света находится среди скал Защитной стены».
Рядом в полутьме комнаты шевельнулся Пол.
— Кто-то сигналит, — сказала она.
Она попыталась прочесть сообщение, но оно передавалось неизвестным ей кодом. На равнине возникли другие огни — маленькие жесткие точки на фоне черноты. И один из них, самый левый, замигал в ответ на сигналы, подаваемые со скал. Когда он исчез, фальшивая звезда на скале немедленно замигала в ответ.
Сигналы… они вызвали у Джессики дурные предчувствия. "Почему воспользовались световыми сигналами? — спрашивала она себя. — Почему не прибегли к помощи передатчика??
Ответ был очевиден: эфир наверняка прослушивался агентами герцога Лето. Значит, световые сигналы передавались врагами — агентами Харконненов. В дверь постучали, и голос человека Хавата произнес:
— Все в порядке, сэр… леди. Мистеру пора пройти к отцу.
Глава 11
Говорят, что герцог Лето закрывал глаза на опасности, что он бездумно шел в западню. Не лучше ли предположить, что он слишком долго жил с ощущением опасности, потерял верные ориентиры и не смог определить тот момент, когда она приняла угрожающие размеры. А может, он намеренно принес себя в жертву — в надежде, что его сын сможет найти лучшую судьбу? Все, знавшие герцога, отзываются о нем как о человеке, которого было не так-то легко провести…
Принцесса Ирулэн.
Муаддиб: семейные комментарии.
Герцог Лето Атридес прислонился к парапету посадочной контрольной башни Арраки. Ранняя луна, плоская, точно серебряная монета, освещала неверным светом зубчатую Защитную стену, пики которой казались раскаленными иглами. Слева от герцога сияли огни Арраки.
Он думал о подписанных им приказах, только что разосланных по всем населенным планетам. «Наш великий падишах-император приказал мне принять на себя управление планетой Арраки и покончить со всеми раздорами». Неприятная эта ритуальность задевала герцога, наполняя его душу одиночеством. Кого может обмануть бессмысленная фразеология? Конечно же не Свободных. И не малый дом, все члены которого — до последнего человека были сторонниками Харконненов. Они пытались отнять жизнь у моего сына!
Волна гнева стеснила его дыхание. Герцог увидел огни машины, движущейся в направлении посадочного поля. Он надеялся, что это охрана, везущая к нему Пола. Промедление раздражало его, хотя он и знал, что это часть предосторожностей, предпринятых Хаватом.
Они пытались отнять жизнь у моего сына!
Он тряхнул головой, отгоняя гневные мысли, и посмотрел на поле, по краям которого стояли пять его кораблей. Лучше осторожное промедление, чем… На лейтенанта Хавата можно положиться, он хорошо служил, полностью надежен.
В этот момент герцог почувствовал, что его сокровенной мечтой было покончить со всеми классовыми различиями и не заниматься составлением беспомощных приказов. Он посмотрел на небо и подумал, что вокруг одного из этих светил вращается Каладан: «Я больше никогда не увижу своего дома…» Тоска по Каладану сжала его грудь внезапной болью.
Я должен скрывать свои чувства, — подумал он. — Если моему сыну суждено когда-нибудь иметь свой дом, то он будет на этой планете. Я могу думать об Арраки как об аде, доставшемся мне в удел еще при жизни, но он пусть найдет здесь нечто, что вдохновит его. Должно же здесь быть что-то такое…?
Его захлестнула волна жалости к себе, но он немедленно подавил ее, вспомнив почему-то строки стихотворения Гурни Хэллека:
Легкие мои вдыхают ветер времени.
Дующий над мертвыми песками…
"Что ж, Гурни, здесь достаточно мертвого песка, — подумал герцог. -Но там живут Свободные. Если есть нечто, что может дать будущее роду Атридесов, то это связано только со Свободными. Даже Харконнены с их подлыми планами ничего не смогли с ними поделать. Они пытались отнять жизнь у моего сына!?
Звук бьющегося металла сотряс башню, и перила под рукой герцога завибрировали. «Груз прибыл», — подумал он. Пора браться за работу!
Он повернулся и начал спускаться по лестнице в большую комнату, стараясь успокоиться.
Они пытались отнять жизнь у моего сына!
Когда герцог вошел в слабо освещенную желтым светом комнату, люди уже покинули посадочное поле. За плечами у них были баллоны, они смеялись и обменивались шутками, точно студенты, приехавшие на каникулы.
— Эй! Чувствуешь, что под тобой? Тяготение, парень!
— Интересно, сколько здесь единичек? Что-то тяжеловато.
— Девятнадцать по справочнику.
Большая комната звенела от звука голосов. — Ты хорошенько разглядел эту дыру, когда мы приземлялись? Где добыча, которая должна быть здесь?
— Ее забрали с собой Харконнены.
— А мне, ребята, сейчас бы только душ и мягкую постельку.
— Ты что, дурак, не слышал? Никаких душей здесь нет. Будешь отскребывать себя песочком!
— Смотрите! Герцог!
Комната тут же погрузилась в тишину. К герцогу подошел Гурни Хэллек. За его плечами висел вещевой мешок, а в руке он сжимал гриф своего девяти струнного бализета.
Лето смотрел на него с восхищением. Высокородный герцог привык во всем повиноваться этому трубадуру и воину. Как сказал о нем Пол? «Гурни это доблесть».
Сквозь белокурые волосы Хэллека кое-где просвечивала кожа. Его большой рот был искривлен в дружеской усмешке, а багровый шрам под подбородком жил, казалось, своей собственной жизнью. Как всегда энергичный, он подошел к герцогу и отвесил почтительный поклон.
— Вот остатки людей, господин мой, — он указал бализетом на людей в комнате. — Я предпочел бы прибыть с первым отрядом, но…
— На вашу долю еще осталось довольно Харконненов. Давайте отойдем в сторону, Гурни, нам надо поговорить.
— Приказывайте, мой господин!
Они встали под арку. Хэллек отбросил в сторону свой вещмешок, но бализет продолжал держать в руке.
— Сколько людей ты можешь передать Хавату?
— Зуфир в беде, сэр?
— Он потерял только двух своих агентов, но здесь много Харконненов. Если мы быстро возьмемся за дело, то успеем принять необходимые меры предосторожности и получить необходимую передышку. Сколько ты сможешь одолжить ему людей, которые не станут уклоняться от того, чтобы поработать ножом?
— Я могу предложить ему три сотни моих молодцов, — сказал Хэллек. -Куда их послать?
— К главному входу. Агент Хавата уже ждет.