Дюна
Часть 104 из 112 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Утихомирьте его сами! — отрезала Джессика.
Пол пристально посмотрел на старуху:
— За твою роль во всей этой истории я с радостью велел бы тебя удушить, — сказал он. — И ты не смогла бы избегнуть наказания! — Она окаменела от гнева, слушая эти слова. — Но я думаю, что наказанием для тебя будут годы жизни, в продолжение которых ты не сможешь ни прикоснуться ко мне, ни заставить меня сделать самой простой вещи, предписанной вашими планами.
— Что ты наделала, Джессика! — завопила старуха.
— Я дам вам только одно, — продолжал Пол. — Вы видели лишь часть того, что нужно расе, но как плохо вы это видели! Вы надеетесь держать под контролем браки и зачатия, чтобы производить генетический отбор для вашего великого плана! Как же мало вы смыслите в том, что...
— Ты не должен об этом говорить! — шикнула на него Преподобная мать. — Молчать! — рявкнул Пол. Казалось, что это слово соткано из ткани: повинуясь воле Пола, оно будто повисло между ними в воздухе.
Старая женщина отшатнулась. Лицо ее отражало замешательство, вызванное необычайной силой его внушения.
— Джессика!.. — прошептала она. — Джессика...
— Я помню твой Гом Джаббар, — сказал Пол. — Запомни же и ты мой: я могу убить тебя словом!
Свободные, стоящие вдоль стен холла, понимающе переглянулись. Разве не говорит легенда: «И слово его приносит смерть тем, кто будет противостоять истине».
Пол перевел взгляд на рослую принцессу, стоящую рядом с отцом-императором. Не сводя с нее пристального взгляда, он проговорил:
— Ваше высочество, мы оба знаем путь, который может избавить нас от затруднений.
Император посмотрел на свою дочь, потом снова на Пола. — И ты смеешь? Ты! Авантюрист без роду, без племени... — Вы сами определили, кто я такой, — прервал его Пол. — «Мой уважаемый родственник» — вот что вы сказали. Давайте прекратим эту бессмысленную ссору.
— Я — твой император! — вскричал Шаддам.
Пол посмотрел на людей Союза, стоящих у аппарата связи, повернувшись лицом к Полу. Один из них ответил на его взгляд кивком головы.
— Я мог бы взять у вас власть силой.
— Ты не посмеешь!.. — прошипел император.
Пол выразительно посмотрел на него.
Принцесса положила руку на плечо отца.
— Отец, — сказала она, и голос ее был мягким и нежным, как шелк.
— Не пробуй на мне свои фокусы, — сказал император и посмотрел на нее в упор. — Ты не должна этого делать, дочь. У нас есть другие возможности, которые...
— Но здесь есть человек, вполне достойный стать вашим сыном, сказала она.
Преподобная мать вновь обрела хладнокровие, пробилась к императору и что-то зашептала ему в самое ухо.
— Она на твоей стороне, — сказала Джессика.
Пол продолжал изучать златокудрую принцессу.
— Это — Ирулэн, старшая дочь императора? — уточнил он у матери.
Та утвердительно кивнула. Чани подошла к Полу и спросила:
— Ты хочешь оставить меня, Муаддиб?
Он посмотрел на нее непонимающе:
— Оставить?! Ты теперь всегда будешь рядом со мной.
— Нас ничто не связывает, — с трудом проговорила Чани.
Несколько мгновений Пол молча смотрел на нее, потом сказал:
— Всегда говори мне только правду, моя сихайя.
Она хотела что-то ответить, но он приложил палец к ее губам:
— То, что нас связывает, нерушимо. А теперь обдумай это повнимательней, так как я хочу видеть все происходящее в этой комнате сквозь призму твоей мудрости.
Император и Предсказательница правды продолжали свой тихий, но жаркий спор.
Пол сказал матери:
— Она напоминает ему, что возведение на трон Бене Гессерит является частью их соглашения, а Ирулэн — одна из тех, кого они для этого взрастили.
— Это входило в их планы?
— А разве это не очевидно?
— Признаки этого я вижу! — вскипела Джессика. — Целью моего вопроса было напомнить тебе, что ты не должен учить меня тому, что я сама тебе когда-то внушала.
Гурни Хэллек, наклонившись к ним, сказал:
— Напоминаю вам, мой господин, что среди этой банды есть Харконнен. -Он кивнул в сторону Фейд-Рауса, прижатого к барьеру из пик. — Вон тот, слева, с колючими глазами. Самое дьявольское лицо, какое я когда-либо видел. Вы обещали мне однажды, что...
— Благодарю тебя, Гурни, — сказал Пол.
— Правда, это не барон... Но теперь, когда старик мертв, мне сгодится и этот.
— Ты можешь победить его в поединке, Гурни?
— Мой господин сомневается?!
— Тебе не кажется, мама, что спор между императором и его колдуньей слишком затянулся?
— Несомненно.
Возвысив голос. Пол обратился к императору:
— Ваше величество, есть ли среди ваших людей Харконнены?
В том, как император обернулся и посмотрел на Пола, снова проявилась надменность монарха.
— Я верю в то, что все, кто меня окружает, находится под защитой вашего герцогского слова.
— Я лишь хотел узнать, — сказал Пол, — входит ли Харконнен в вашу свиту или прячется там из трусости.
— Любой, приглашенный в имперское собрание, является членом моей (БИТЫ, — уклончиво ответил император.
— Я сдержу слово герцога — сказал Пол. — Но Муаддиб — другое дело. Он может и не разобраться в таких тонкостях. Мой друг Гурни Хэллек горит желанием убить Харконнена. Если он...
— Я требую канли! — вскричал Фейд-Раус. — Ты называешь меня трусом, Атридес, а сам прячешься за женщинами и предлагаешь выставить против меня своего лакея!
Старая Предсказательница правды что-то прошептала на ухо императору, но он оттолкнул ее:
— Канли?! Для канли существуют строгие правила.
— Пол, немедленно прекрати! — строго сказала Джессика.
— Мой господин, — сказал Гурни, — вы обещали мне, что пробьет и мой час.
— Твой час уже пробил, — сказал Пол и почувствовал в себе непринужденность арлекина. Он сбросил с плеч плащ и капюшон и передал их матери. Он чувствовал, что вся Вселенная сосредоточила свое внимание на этом мгновении.
— В этом нет нужды. Пол, — пробовала остановить его Джессика. — Есть другие пути.
Пол освободился от стилсьюта, взял у матери ножны и вынул из них криснож.
— Я это знаю, — сказал он. — Яд, заговор — испытанные семейные способы...
— Вы обещали Харконнена мне! — прошипел Гурни, и Пол по выражению его лица и по тому, как напрягся и сделался багровым его шрам, понял, что Гурни охвачен яростью. — Вы должны его мне, мой господин.
— Ты пострадал от них больше, чем я?
— Моя сестра... — выдохнул Гурни. — Годы, проведенные в подземелье... — Мой отец... — ответствовал Пол. — Мои добрые друзья и товарищи, Зуфир Хават и Дункан Айдахо, годы, проведенные в изгнании без привилегий и помощи... и еще одно, самое главное: это — канли, а ты не хуже моего знаешь правила.
Плечи Хэллека поникли.
— Мой господин, но если эта свинья... он ведь только тварь, которую вам бы следовало топтать и пинать ногами — до тех пор, пока она не издохнет. Назовите меня палачом, если хотите, но не рискуйте собой!..
— Муаддибу нет нужды это делать, — сказала Чан и.
Он посмотрел на нее и увидел одни глаза, полные безумного страха.
— Но герцогу Атридесу — есть! — возразил Пол.
— Это же харконненское отродье! — отчаянно выдохнул Гурни.
Пол едва не сказал о своей принадлежности к роду Харконненов, но сдержался, остановленный предостерегающим взглядом матери.
Пол пристально посмотрел на старуху:
— За твою роль во всей этой истории я с радостью велел бы тебя удушить, — сказал он. — И ты не смогла бы избегнуть наказания! — Она окаменела от гнева, слушая эти слова. — Но я думаю, что наказанием для тебя будут годы жизни, в продолжение которых ты не сможешь ни прикоснуться ко мне, ни заставить меня сделать самой простой вещи, предписанной вашими планами.
— Что ты наделала, Джессика! — завопила старуха.
— Я дам вам только одно, — продолжал Пол. — Вы видели лишь часть того, что нужно расе, но как плохо вы это видели! Вы надеетесь держать под контролем браки и зачатия, чтобы производить генетический отбор для вашего великого плана! Как же мало вы смыслите в том, что...
— Ты не должен об этом говорить! — шикнула на него Преподобная мать. — Молчать! — рявкнул Пол. Казалось, что это слово соткано из ткани: повинуясь воле Пола, оно будто повисло между ними в воздухе.
Старая женщина отшатнулась. Лицо ее отражало замешательство, вызванное необычайной силой его внушения.
— Джессика!.. — прошептала она. — Джессика...
— Я помню твой Гом Джаббар, — сказал Пол. — Запомни же и ты мой: я могу убить тебя словом!
Свободные, стоящие вдоль стен холла, понимающе переглянулись. Разве не говорит легенда: «И слово его приносит смерть тем, кто будет противостоять истине».
Пол перевел взгляд на рослую принцессу, стоящую рядом с отцом-императором. Не сводя с нее пристального взгляда, он проговорил:
— Ваше высочество, мы оба знаем путь, который может избавить нас от затруднений.
Император посмотрел на свою дочь, потом снова на Пола. — И ты смеешь? Ты! Авантюрист без роду, без племени... — Вы сами определили, кто я такой, — прервал его Пол. — «Мой уважаемый родственник» — вот что вы сказали. Давайте прекратим эту бессмысленную ссору.
— Я — твой император! — вскричал Шаддам.
Пол посмотрел на людей Союза, стоящих у аппарата связи, повернувшись лицом к Полу. Один из них ответил на его взгляд кивком головы.
— Я мог бы взять у вас власть силой.
— Ты не посмеешь!.. — прошипел император.
Пол выразительно посмотрел на него.
Принцесса положила руку на плечо отца.
— Отец, — сказала она, и голос ее был мягким и нежным, как шелк.
— Не пробуй на мне свои фокусы, — сказал император и посмотрел на нее в упор. — Ты не должна этого делать, дочь. У нас есть другие возможности, которые...
— Но здесь есть человек, вполне достойный стать вашим сыном, сказала она.
Преподобная мать вновь обрела хладнокровие, пробилась к императору и что-то зашептала ему в самое ухо.
— Она на твоей стороне, — сказала Джессика.
Пол продолжал изучать златокудрую принцессу.
— Это — Ирулэн, старшая дочь императора? — уточнил он у матери.
Та утвердительно кивнула. Чани подошла к Полу и спросила:
— Ты хочешь оставить меня, Муаддиб?
Он посмотрел на нее непонимающе:
— Оставить?! Ты теперь всегда будешь рядом со мной.
— Нас ничто не связывает, — с трудом проговорила Чани.
Несколько мгновений Пол молча смотрел на нее, потом сказал:
— Всегда говори мне только правду, моя сихайя.
Она хотела что-то ответить, но он приложил палец к ее губам:
— То, что нас связывает, нерушимо. А теперь обдумай это повнимательней, так как я хочу видеть все происходящее в этой комнате сквозь призму твоей мудрости.
Император и Предсказательница правды продолжали свой тихий, но жаркий спор.
Пол сказал матери:
— Она напоминает ему, что возведение на трон Бене Гессерит является частью их соглашения, а Ирулэн — одна из тех, кого они для этого взрастили.
— Это входило в их планы?
— А разве это не очевидно?
— Признаки этого я вижу! — вскипела Джессика. — Целью моего вопроса было напомнить тебе, что ты не должен учить меня тому, что я сама тебе когда-то внушала.
Гурни Хэллек, наклонившись к ним, сказал:
— Напоминаю вам, мой господин, что среди этой банды есть Харконнен. -Он кивнул в сторону Фейд-Рауса, прижатого к барьеру из пик. — Вон тот, слева, с колючими глазами. Самое дьявольское лицо, какое я когда-либо видел. Вы обещали мне однажды, что...
— Благодарю тебя, Гурни, — сказал Пол.
— Правда, это не барон... Но теперь, когда старик мертв, мне сгодится и этот.
— Ты можешь победить его в поединке, Гурни?
— Мой господин сомневается?!
— Тебе не кажется, мама, что спор между императором и его колдуньей слишком затянулся?
— Несомненно.
Возвысив голос. Пол обратился к императору:
— Ваше величество, есть ли среди ваших людей Харконнены?
В том, как император обернулся и посмотрел на Пола, снова проявилась надменность монарха.
— Я верю в то, что все, кто меня окружает, находится под защитой вашего герцогского слова.
— Я лишь хотел узнать, — сказал Пол, — входит ли Харконнен в вашу свиту или прячется там из трусости.
— Любой, приглашенный в имперское собрание, является членом моей (БИТЫ, — уклончиво ответил император.
— Я сдержу слово герцога — сказал Пол. — Но Муаддиб — другое дело. Он может и не разобраться в таких тонкостях. Мой друг Гурни Хэллек горит желанием убить Харконнена. Если он...
— Я требую канли! — вскричал Фейд-Раус. — Ты называешь меня трусом, Атридес, а сам прячешься за женщинами и предлагаешь выставить против меня своего лакея!
Старая Предсказательница правды что-то прошептала на ухо императору, но он оттолкнул ее:
— Канли?! Для канли существуют строгие правила.
— Пол, немедленно прекрати! — строго сказала Джессика.
— Мой господин, — сказал Гурни, — вы обещали мне, что пробьет и мой час.
— Твой час уже пробил, — сказал Пол и почувствовал в себе непринужденность арлекина. Он сбросил с плеч плащ и капюшон и передал их матери. Он чувствовал, что вся Вселенная сосредоточила свое внимание на этом мгновении.
— В этом нет нужды. Пол, — пробовала остановить его Джессика. — Есть другие пути.
Пол освободился от стилсьюта, взял у матери ножны и вынул из них криснож.
— Я это знаю, — сказал он. — Яд, заговор — испытанные семейные способы...
— Вы обещали Харконнена мне! — прошипел Гурни, и Пол по выражению его лица и по тому, как напрягся и сделался багровым его шрам, понял, что Гурни охвачен яростью. — Вы должны его мне, мой господин.
— Ты пострадал от них больше, чем я?
— Моя сестра... — выдохнул Гурни. — Годы, проведенные в подземелье... — Мой отец... — ответствовал Пол. — Мои добрые друзья и товарищи, Зуфир Хават и Дункан Айдахо, годы, проведенные в изгнании без привилегий и помощи... и еще одно, самое главное: это — канли, а ты не хуже моего знаешь правила.
Плечи Хэллека поникли.
— Мой господин, но если эта свинья... он ведь только тварь, которую вам бы следовало топтать и пинать ногами — до тех пор, пока она не издохнет. Назовите меня палачом, если хотите, но не рискуйте собой!..
— Муаддибу нет нужды это делать, — сказала Чан и.
Он посмотрел на нее и увидел одни глаза, полные безумного страха.
— Но герцогу Атридесу — есть! — возразил Пол.
— Это же харконненское отродье! — отчаянно выдохнул Гурни.
Пол едва не сказал о своей принадлежности к роду Харконненов, но сдержался, остановленный предостерегающим взглядом матери.