Дюна и философия: путь ментата

Кто способен уничтожить, управляет




По сути, сюжет Дюны – это история о том, как Пол пожертвовал собой ради спасения человечества. Продолжение истории Дюны в «Мессии Дюны» и «Детях Дюны» показывает, как и он, а позже, и его дети, жертвуют своими жизнями, чтобы спасти человеческий род от вымирания. Человечество набирает обороты: существует биологический инстинкт, который ведет его к смерти, к небытию.

Полу приходится использовать ловушку на Арракисе, чтобы одержать победу над Харконненами. Он так преуспевает, что ему удается одержать еще большую победу, одолеть Падишах-Императора, КООАМ, Космическую Гильдию и Бене Гессерит.

Можем также вспомнить идею, движущую планом мести Пола. Когда он узнает, как уничтожить Пряность, то тут же осознает, что все козыри у него. Прибыль КООАМ, власть Императора, способности предвидения Бене Гессерит и будущее Космической Гильдии зависят от Пряности. Впрочем, как и сам Пол. Он нуждается в ней, чтобы иметь возможность по-особому видеть будущее. Да и, элементарно, для того, чтобы жить. Она вызывает зависимость и, если от нее отказаться, наступит смерть. Учитывая все эти особенности, становится понятно, почему Пряность – идеальная аллегория воды. Но это уже совсем другая история. В данном случае, речь идет о том, что Пол, будучи человеком, может принять уничтожение Пряности и использовать это для окончательной победы. Смерть ведет к жизни.

Вскоре после испытания Гом Джаббаром, Пол обнаруживает ужасное предназначение в словах Преподобной Матери. Он и раньше чувствовал это. Чудовищные цели не знают преград и в своем роде, неотвратимы. Как только Пол испытывает яд воды и осознает, что он Квисатц Хадерах, его поступками движет понимание его жестокой участи.



Но не так, как можно было бы подумать. Пол пытается спасти человечество от страшной участи. Он хочет защитить людей от джихада, который породит его собственное существование.

Каждый выбор Пола нацелен на ослабление этого джихада, и уменьшение влияния уготованного ему ужасного предназначения. Потому он намеренно направляется прямо в ловушку, чтобы управлять ею, и не дать поглотить себя… или все человечество. Мы видим очередное подтверждение этому в «Мессии Дюны». Пол знает, что попадает в ловушку Бене Гессерит и Тлейлаксу. Он доходит до того, что позволяет ослепить себя ядерным взрывом. Более того, Полу известно, что гхола Хейт, – это ловушка. Он мог бы избежать ее, но не торопится этого делать, ведь он уверен, что лишь так он сможет освободиться и помочь человечеству избежать дальнейшего разрушения по вине джихада с одной стороны, Сестричества и Тлейлаксу – с другой. Вместо того, чтобы позволить ловушке служить целям других, он управляет ею, причиняя немалый вред самому себе, как для собственного освобождения, так во имя свободы рода человеческого.

Поскольку Пол, а позже и Лето II, способны предвидеть будущее, им известно, что грядет медленное исчезновение и крах человечества. Пол пытается помешать этому при помощи джихада. Это эффективное, но временное решение. Впоследствии Лето II, став Богом-Императором и пожертвовав своей человечностью, устранит возможность неизбежного краха человеческой расы.

Они оба проходят испытание Гом Джаббаром. Причем, так успешно, что приносят себя в жертву ради спасения человечества. Самопожертвование – главная черта благородного рода Атрейдес. Вот почему они требуют такой же преданности от своих последователей. Ведь самопожертвование и делает их настоящими людьми.

А я человек? Я – Атрейдес?





Да не создай машину по образу и подобию разума человеческого




Испытание Бене Гессерит на выявление человечности с помощью Гом Джаббара должно рассматриваться в контексте Батлерианского джихада. Изучая этот джихад, мы видим, как в представлении Герберта понятие свободы идет рука об руку с понятием человечности.

Вернемся к первому испытанию Пола Гом Джаббаром. Он спрашивает Преподобную Мать, почему Бене Гессерит проводят это испытание на людях. Ее ответ: «Чтобы освободить тебя».

Предыстория Вселенной Пола включает Бат-лерианский джихад. Человечество подчинило себя мыслящим машинам. Чтобы освободиться, потребовалась религиозная война. Но почему человечество изначально передало свой разум машинам? Преподобная Мать рассказывает, что человечество стремилось освободиться, предоставив мыслящим машинам власть. О том, что произошло, мог догадаться любой исследователь человеческого разума: другие люди с другими машинами, воспользовались ситуацией и поработили все человечество.

Таким образом, Батлерианский джихад основывался на принципе, записанном в Оранжевой католической Библии: «Да не создай машину по образу и подобию разума человеческого». Однако Преподобная Мать считает, что этот принцип следует переформулировать: «Да не создай машину, подделав разум человеческий». В чем разница?

Фальшиво то, что сделано по образу и подобию, а выдано за оригинал. Мы подделываем деньги, чтобы использовать подделку так, будто то нечто подлинное – настоящий доллар. Преподобная Мать предупреждает нас не подделывать человеческий разум. Не создавать машину, чтобы выдать ее за настоящий разум. Это прямой путь в рабство.

Во время этого разговора Преподобная Мать меняет тему, спрашивая Пола, наблюдал ли он за ментатом. Пол, заметьте, тут же поправляет ее и говорит, что обучался у Суфир Хавата. Пол не использует Суфира. Он никогда бы не использовал кого-то подобным образом. Для него, Суфир был не просто инструментом для обучения, а мастером, у которого можно многому научиться. Это говорит о том, что Пол действительно беспокоится об освобождении человечества, в отличие от желания Сестричества, которое хочет лишь власти. Они изучают людей, но не учатся у них.

Испытание Гом Джаббаром показывает, что Бене Гессерит и Преподобной Матери, в частности, не чуждо использование людей. Вся система генетики, которой управляют Бене Гессерит, – это форма манипуляции, направленная на создание Квисатц Хадераха, и управление им с момента появления. Поскольку Пол не позволяет собой управлять, Бене Гессерит не рады его существованию, и строят против него заговор. Пол освободился от их оков с помощью той самой ловушки, в которую они пытались его заманить.

Но зачем вообще упоминать ментата, когда речь идет о машинах? Потому что Суфир Хават и ему подобные – пример того, почему нельзя подделывать человеческий разум. Батлерианский джихад лишил мыслящую машину опоры. Взгляните на нынешний мир.

Та девушка за прилавком не может справиться с радиоустройством, чтобы сделать заказ, потому что оно не похоже на ее смартфон. Вы когда-нибудь были в магазине, в момент, когда ломались компьютеры? Его закрывают… и идут домой.



У нас есть БлэкБерри и Айфоны для запоминания дат. Нам не нужно помнить контакты наших близких, ведь за нас это делают гаджеты. Мы передали организацию финансов компьютерам. Герберт прозорливо пишет о компьютерах, ведь у него есть прошлое, на которое можно опереться. Его утверждения о том, что компьютеры возьмут на себя функции человека, были не так актуальны в годы написания «Дюны» как это актуально на сегодняшний день. Для Герберта не было ни программ проверки грамматики и орфографии, ни БлэкБерри, и, конечно, никаких смартфонов. Однако его недовольство мыслящими машинами основано на его предшествующих жалобах на бумагу. Если мы будем использовать бумагу для записей, наша память ухудшится. Большинство из нас никогда не жили в устной культуре. Представляете, каково было бы иметь настолько натренированный ум, чтобы запомнить всю Илиаду или Одиссею? Компьютер и ему сопутствующие гаджеты еще больше уменьшили нашу потребность в использовании собственной памяти.

Хават, с другой стороны, превосходит компьютер, потому что у него нет этой опоры. Великое Восстание отняло ее. По словам Преподобной Матери, джихад «заставил человеческий разум развиваться», не оставив выбора, убрав эту опору. Чтобы воспитать человеческие таланты, появились школы. Во времена Дюны их осталось только две: Космическая Гильдия, сосредоточенная на математике, и Бене Гессерит, занимающиеся политикой.

Ответ Мохийам отражает мысли древних философов, в частности Платона и Аристотеля. Они оба считали, что созерцание необходимо для человеческого счастья. Вы можете себе представить созерцание вместо покупок? Однако Аристотель придавал такое же значение и политике. Он не имел в виду политику, которую мы знаем сегодня, – политику бюрократии, где для достижения чего-либо необходимо пройти через бюрократическую волокиту.

Напротив, Аристотель считал, что политика сообщества является составляющей высшей формы хорошей жизни. Здесь мы работаем вместе, чтобы определить и достичь общего блага.

Это деятельность для равных и способ применения сугубо человеческого таланта к практическому рассуждению. То, что Аристотель называл фронезисом.

Аристотель не считал политику возможной для всех. Кто-то должен работать, выращивать еду и торговать на рынке. Как эта девушка за прилавком, принимающая мои заказы, или парень, стоящий за ней и жарящий бургеры (скорее всего, имеющий докторскую степень по философии или английскому языку). И все же я стою здесь и жду свой бургер, вместо того, чтобы заниматься политикой. Если верить Аристотелю, я счастливчик.



Мы живем в двадцать первом веке с роботами-пылесосами и посудомойками. У нас есть время заниматься политикой общего блага и созерцать, – то есть думать.

Вот Аланис Мориссетт спрашивает: «Почему ты так боишься тишины? Вот, ты можешь с этим справиться?»

Я так и стою с кредиткой в руках? Все еще в очереди? В наушниках все еще играет музыка?






Люди не должны подчиняться животным




Сознание животного всегда остается в рамках того или иного момента, в нем отсутствуют мысли, что его жертвы могут стать вымирающим видом… животное уничтожает, но не создает… его удовольствия остаются на уровне ощущений, в обход сознания… человек же нуждается в некой системе координат, для восприятия окружающего мира… система эта создается через концентрацию сознания, по собственной воле… телесная целостность формируется, благодаря работе нервной и кровеносной систем, в соответствии с доскональным пониманием потребностей клеток… все вещи, клетки, существа – временны… стремись к постоянству внутреннего потока.

Проблема в том, что мы, люди двадцать первого века, остаемся животными, захваченными своими собственными желаниями, измученными нашим ограниченным сознанием, неспособными откладывать достижение чего-либо, когда мы этого желаем.



Проблемы экологии вдохновили Герберта на написание «Дюны». На планете Арракис не только не хватает воды для населения, но и Пряности, ограниченного ресурса, дающего жизненные силы и продлевающего жизнь. Пряность символизирует воду, а нехватка воды на Арракисе – тяжелое положение, угрожающее миру.

Уже сегодня, многие регионы страдают от нехватки чистой, пресной воды. По мере таяния ледников и повышения уровня воды в океане, спрос человека на пресную воду в XXI в. истощит водные ресурсы еще до конца столетия. Ученые уже наметили территории, которые останутся без пресной воды к 2050 году. Земля может и не превратиться в Арракис, но без доступной технологии для преобразования соленой воды в питьевую, она вполне может чувствовать себя как Арракис.

Представьте себе наше будущее: мир, в котором туалеты не смываются из-за нехватки воды. Мир, в котором мы не можем принять душ еженедельно или даже ежемесячно. Мир, в котором люди убивают за воду так же, как они убивают за еду или нефть сегодня. Мир, в котором нет урожая, растет голод, и мы с любовью оглядываемся в те дни, когда лишь один человек из шести страдал от недоедания во всем мире.



Но мы, люди европейского мира, – Америки, Великобритании, Франции, Германии, – продолжаем, как барон Владимир Харконнен, тащиться за нашими суспензорами, не обращая внимания на пророка на Арракисе. «Пусть будет у них религия». На Соединенные Штаты приходится около пяти процентов мирового населения, однако здесь потребляется шестьдесят процентов мировых ресурсов. Количество мяса, которое мы потребляем свидетельствует против нас.

По скромным оценкам скотоводов, для производства одного фунта говядины требуется почти тысяча галлонов воды (http://www.earthsave.org/environment/water.htm). Поэтому, когда вы идете в «Макдональдс» и съедаете чизбургер весом в четверть фунта, расходуется 250 галлонов воды. Однако в хороших ресторанах, как правило, есть полуфунтовые чизбургеры, на которые, по заниженным оценкам приходится 500 галлонов воды.

Согласно более реалистичным оценкам ученых, для производства одного фунта говядины требуется 2 500 галлонов воды. Не произведи мы этот фунт говядины, смогли бы обеспечить сотню людей водой на двадцать пять дней. Значит ли это, что мы засунем руку в зеленую коробку, ради того, чтобы наш род смог избежать ловушки? Ловушки, которую мы сами себе создали.

И все же, подобно барону Харконнену, мы едим, не беспокоясь о том, что у нас есть то, о чем другие только мечтают.

В этом смысле мы не люди. Мы животные. Мы не можем обойти ловушки неизбежного и надвигающегося разрушения окружающей среды, потому что сами являемся ее создателями. Мы отказываемся пожертвовать чем-то сейчас, чтобы иметь возможность жить завтра, и тем более мы отказываемся искать какой-либо способ вернуть ловушку тому, кто ее создал. А создали ее мы, своими необузданными желаниями.

Теперь мы должны ждать: ждать нашего собственного Муад'Диба, который спасет нас от самих себя и покажет, как быть людьми.

Я Муад'Диб?





Людям живется лучше, когда у каждого есть свое место и каждому известно, где оно в устройстве мира




Для того, чтобы иметь возможность развивать свой потенциал, свои таланты, нам, для начала, нужно понимать свое положение в устройстве мира. У индийского народа Сиу есть поговорка: mitakuye oyas'in – мы все связаны между собой. Эта идея воплощается в испытании Гом Джаббаром и в нашей повседневной жизни, когда мы выбираем как нам жить: как люди или как животные. Если мы попадаем в ловушку, мы выбираемся, чтобы поймать охотника и защитить свой род. Мы делаем это, потому что осознаем фундаментальный уровень, на котором все связаны друг с другом. Если мы животные, то отгрызание ноги представляет собой действие индивида «я», озабоченного лишь самим собой.

Возможно, мы продолжаем игнорировать Гом Джаббар, потому что не знаем, как вписываемся во Вселенную. В некотором смысле, идея места объединяет предупреждения от испытания Гом Джаббаром в «Дюне» с чрезмерной защитой корабля человечества в ВАЛЛ-И. Эти «люди» – наши потомки. Они сбежали с планеты, которая теперь превратилась в мусорную корзину. Они парят на летающих, антигравитационных креслах, как барон Харконнен и пьют… пьют! свою еду и играют в виртуальный гольф. Им нет места во Вселенной, и самое забавное, что они об этом не знают. Они не развивают в себе человеческие таланты.

Тем не менее, угроза, которую ликвидировал Батлерианский джихад, маячит перед нами: будем ли мы развивать человеческие таланты?

Философия человека у Герберта предостерегает нас от двух вещей: превратиться в животное и сделаться рабом. Как животные, мы можем быть порабощены нашими низменными желаниями, но есть и другая угроза – стать рабом машины. Батлерианский джихад освободил человечество от власти машин. И тем самым открыл ему путь для развития человеческих талантов.

Герберт не просит нас отказаться от наших любимых игрушек: компьютера, приставки и других гаджетов. Он бросает нам вызов – понять, как их использовать, чтобы по-прежнему жить человеческой жизнью. Герберт предупреждает нас об опасности застоя.





Конец истории




Я продолжаю смотреть на старуху, – случайные мысли о Дюне, Батлерианском джихаде и о том, что я ем, проносятся в моей голове. И я осознаю: это ловушка. Ловушка, которую я сам создал и в которую сам же попался. Приманка, которая загнала меня в эту ловушку, – легкость современной жизни.

Посмотрите на меня. Взгляните на нас! Мы выстраиваемся в очередь на праздники, с нетерпением ожидая еды, которую ловили не мы, и носимся из одного магазина в другой. Какие таланты мы здесь развиваем? Явно не те, что нужны для охоты и выслеживания добычи, но что с того? Есть ли другие человеческие таланты, которые я развиваю благодаря сэкономленному времени?

Преподобная Мать Гайя Елена Мохийам предполагает, что есть два напраления, которые люди должны развивать в себе: математика и политика. Но я не уверен, что они мне интересны. Я бы предпочел просто взять свой бургер, включить музыку в наушниках и вернуться к покупкам.

Но есть эта проклятая зеленая коробка с бездной и болью! Старуха уставилась на меня. Почему я? Я отхожу от закусочной и просовываю руку в коробку.

О, боль человечества! Боль нашего рода!