Дитя Ноктурны

— Тор, — представился рыжий.

— Вы пришли! — Она так обрадовалась, что затараторила, пытаясь вкратце выложить историю пробуждения Ноктурны.

— Погоди, зеленоокая, — остановил ее Один. — Ты нас ни о чем просить не должна. Что скажешь, то и выполним. Как пробьет час битвы, призови нас, и мы придем. А пока нам в вашем мире делать нечего. Там у нас еще мало сил. Мы наберемся их здесь, у священного Иггдрасиля, и будем ждать твоего приказа. Можешь с миром возвращаться.

Тор спустил ее на землю, Настя, прежде чем глотнуть из фляги, сказала Одину:

— А за Локи не волнуйся, он жив и с нами.

— Другого от этого хитреца я и не ждал. — Мертвые глаза Одина на мгновение озорно блеснули.



Настя глотнула из фляги, и все расплылось перед глазами, а когда сфокусировалось снова, она очнулась под деревом на берегу озера. Камыши шевелились от ветра, нашептывая свои секреты, на ровной глади воды то и дело появлялись круги: то ли от бегающих пауков-серебрянок, то ли от рыбы. Ветерок освежал горячий воздух, она села, сонно потерла глаза. Мимо с гудением пронеслась стрекоза. Этот мир был таким гармоничным, что просто не верилось, что где-то горят леса, вулканы и торнадо разрушают города, болезни убивают миллионы, а воды морей и океанов отравлены.

— Теперь ты чувствуешь то, что чувствуют боги, — послышалось за спиной.

Как же ее волновал его раскатистый, хрипловатый тембр! Она не обернулась, лишь закрыла глаза, позволяя себе отдаться на волю этого вкрадчивого голоса.

— Скажи мне, Настя, насколько приятно быть богом? Давать жизнь? Ощущать силу, которая может разрушить или создать мир? Понимать свое одиночество?

— Это ты мне скажи. Ты в этом состоянии живешь дольше, чем я.

— О нет, земная, — в его голосе была слышна улыбка, — я всего лишь демон. Я не бог. Я бегаю по кругу, чтобы доказать Ему свою правоту. А получается, что прав всегда Он. Я дал человеку понимание того, какие поступки хорошие, а какие дурные. Дал право мучиться выбором, решать самому, кто он и что может делать. Я подарил ему свободу. А что получилось? Это не дало ничего хорошего людям. И прав был Он, что не давал им волю. Вам проще быть рабами. А вот ты сейчас — Мать. Я вижу, как она перелила в тебя, в твое земное хрупкое тело все свои силы. И я удивляюсь тому, что ты еще не сошла с ума от этой энергии. Если дать такое простому смертному, он не выдержит, а ты… Анастасия… ты особенная даже в этом. Я удивляюсь тому, как ты держишься, как справляешься с силой, как бесстрашно смотришь в глаза мне и Матери. Я рад тому, что ты выросла, повзрослела, окрепла. Порой… — Он замолчал вдруг, словно подбирал тщательно слова, Настя ждала, глядя, как синекрылые стрекозки летают туда-сюда в поиске насекомых. — Порой я так сильно горжусь тобой, что мне кажется несправедливой твоя судьба.

— Спасибо, демон. — Слезы побежали по щекам. Наконец-то он сказал ей то, что она так долго ждала. Он переживает за нее, он сомневается и мучается. Ему непросто принести ее в жертву. Теперь принять свою судьбу стало легче. Она полностью согласилась со своей жертвой, окончательно смирилась с тем, что погибнет. Если надо умереть, чтобы этот мир продолжался, чтобы озеро дышало покоем, а стрекозы так же реяли над водой, то это небольшая жертва. Всего лишь Настя. Всего лишь она.

Он сидел позади нее и с горечью наблюдал за тем, что терновый венец над ее светлой головой становится видимым. Теперь он всегда будет над ней как символ того, что она согласна.

Он многое хотел сказать ей, но еще больше — просто обнять, почувствовать ее тепло, услышать учащенное сердцебиение, чтобы в ее печальных глазах хоть на мгновение зажглись любовь и нежность вместо смирения. На него много раз смотрели с желанием и страстью. Но она в последнее время смотрела на него с любовью. На него, демона, грязь и мерзость, отвергнутого и сверженного, смотрели с искренней любовью глаза земной женщины. Она заранее простила его за все. И от этого он чувствовал себя последним подлецом.





ГЛАВА 15




— Судя по всему, у тебя получилось! — Глаза Риты горели от радости.

— Возможно, если только это были не галлюцинации, — осторожно ответила Настя.

— Ты довольно точно описала Одина и Тора. — Локи слушал ее, прищурившись, как довольный кот. — Не думаю.

— В любом случае, — допивая чай, ответила Настя, — путешествие туда забрало много сил, мне лучше пойти спать.

— Наташа и ее ангело-демоны уже видят шестой сон, — кивнула Итсаску, — нам всем пора.

Но расходиться от ночного костра не хотелось. Они все понимали, что, возможно, уже завтра не соберутся тут полным составом. Отсутствие Лики было таким заметным в их команде, что невольно все жались друг к другу. Только Диего ушел от них бродить по лесу: оборотень впал в страшную тоску, и не было возможности вытащить его оттуда. Единственная причина, но которой он все еще был с ними, — надежда отомстить хоть кому-то из демонов, прежде чем он умрет.

— Нам нужно потянуть время, пока Один и его команда приходят в себя после воскрешения. — Граф Виттури сидел в темноте, и лишь иногда пламя освещало багровыми всполохами его лицо.

— Не думаю, что Ноктурна даст нам его. — Цезарь потер руки, протягивая их к огню.

— Она не слишком торопится, возможно, тоже не уверена, откуда мы ударим. — Серж обнимал Итсаску, которая отрешенно смотрела на пламя. — Карл и Дуняша вышли на связь сегодня. Они распределили силы агентов по трем основным точкам, все ждут нас, чтобы решить, где именно провести сражение.

— Самое важное, чтобы на этот раз территорию и место битвы контролировали мы. До этого она выбирала как можно более пустынные местности, где Насте было сложнее черпать силу. — Рита заставила затухающий огонь подняться выше.

— Здесь территория Насти, вне сомнений, — Серж поправил съехавшие на нос очки, — леса, реки, поля, комары…

Настя улыбнулась. Закрыла глаза, постаралась подстроиться под противный писк комаров, на мгновение перед глазами мелькнули тепловые силуэты огня и друзей, сидящих вокруг. Она заставила насекомых собраться в облако, а затем послала их на несколько километров в сторону.

Она не была уверена, что они послушаются, но попробовать стоило: Сержу доставалось больше всего. Он то и дело отмахивался от назойливых насекомых.

Ладони закололо, Настя потерла их, не понимая, что происходит. Похоже, она привлекла чье-то внимание, вмешавшись в полет комаров. Где-то в верхушках деревьев пролетел, ухая, филин.

Итсаску поднялась с плеча Сержа и, хищно раздувая ноздри, уставилась в темноту.

— Что там? — Серж увидел, как кисть любимой легла на рукоять револьвера.

Белая волчица выпрыгнула из Насти и бросилась в чащу, радостно поскуливая, Настя поднялась следом, бесстрашно пошла за ней. Демон чувствовал, что вокруг собираются силы, враждебные ему, и каждый его мускул был напряжен.


Рита, будучи более близкой к силам Матери, чем он, положила руку ему на плечо:

— Господин граф, они пришли с миром.

И тогда все поднялись и увидели, как Настя возвращается из темноты, а за ней идут белесые создания с птичьими черепами вместо голов, с глазами филинов. Ноги у них были человеческими, а тела птичьими. Один из них опирался на палку, на которую был насажен человеческий череп, освещавший ему дорогу горящими глазами. Белая волчица, радостно виляя хвостом, бегала между ними, стараясь обойти и поприветствовать их всех.

Самаэль смотрел на то, как спокойно Настя ведет их. Кажется, уже ничего не удивляло ее, взгляд печальных зеленых глаз наполнен мудростью и покоем. Уже ничто не свернет ее с пути.

Она остановилась, белесые птицы встали за ней полукругом, вперед вышел тот, что был с посохом. К удивлению всей команды, заговорило не само существо, а череп.

— Духи акки прибыли, чтобы сражаться. Приветствую. — Горящие угли повернулись в глазницах и уставились на Самаэля. — И тебя приветствую, великий и отринувший…

— Приветствую, — поспешно перебил его Самаэль.

— Знаю, мы не друзья. — Черепу удалось двинуть нижней челюстью и сверкнуть углями для большей выразительности. — Но когда речь идет о спасении мира, старые враги должны объединяться против новых.

Самаэль кивнул, убрав руки за спину, и слегка поклонился так элегантно, словно был на светском рауте.

— Мы призвали всех, кто может встать на сторону Матери. И мы пойдем за Анастасией. Но если нам выпадет честь помочь вам в бою, не сомневайтесь, мы придем на помощь.

— Это успокаивает, — вставил Серж.

— Смертным лучше молчать, когда говорят духи. — Череп заставил уголья в глазах разгореться. — Знаешь, какое наказание может быть?

— Если мы одна команда, то духам лучше привыкнуть, что здесь нет предпочтений, равны все. — Самаэль загородил собой Сержа.

Череп перевел взгляд на Анастасию, и та кивнула.

— Как повелит земная, так и будет. Еще вопросы у смертного есть?

— Как ты устроен? То есть я понимаю, что в тебя вживили при помощи магии возможность передавать мысли акков, но…

— Серж!!! — воскликнули все хором.

— Ладно, ладно… мне просто было интересно… — Парень взъерошил волосы. — Он же сам предложил.

— Думаю, земной тоже будет интересно послушать. — Самаэль ухмыльнулся черепу.

— Это правда, — поспешила кивнуть Настя.

— Что ж… тогда вам всем лучше вернуться к костру. Сказки лучше слушать, когда сидишь и смотришь на пламя.

Когда все, включая людей-птиц, уселись вокруг огня, тот акк, что держал трость с черепом, встал возле пламени лицом к зрителям. Череп медленно обвел всех горящим взором и заговорил снова:

— Акки — древний род духов. Мать после того, как они с Отцом создали людей, сделала нас подобными людям, чтобы мы помогали им приспособиться к новым местам обитания, но Отец однажды разгневался на Мать и всех ее детей, и мы были среди первых, кто пострадал. Люди обернулись против нас, следуя повелению Отца, перебили нас, а для уверенности в том, что Мать не сможет нас воскресить, разрубили каждый труп на три части. Головы сожгли в одном костре, туловища отдали диким животным, а ноги закопали. Мать воскресила нас, дав нам тела птиц, она смогла спасти только нижние конечности. И еще одну голову вождя, которая укатилась в овраг. Теперь акки говорят между собой мысленно, а единственная голова духа может передавать послания. Акки редко связываются с людьми. Мы помогаем только тем из них, кто хочет жить в согласии с природой. Но по большей части мы охраняем заповедные места, отпугивая людей. Гибель безобидных и мирных акков была одной из основных причин раздора между силами Матери и Отца. И с тех пор, вместо того чтобы совместно созидать, они враждуют, заставляя враждовать и всех своих детей. Но теперь Мать призвала нас, и мы явились, чтобы вместе с силами Отца попытаться спасти мир.

— Спасибо. — Настя без страха смотрела в совиные глаза существ вокруг нее.

— Тебе спасибо, земная, что пригласила нас познакомиться с друзьями. Мы вернемся теперь в лес. Позови нас, когда возникнет необходимость.

И птицы на человеческих ногах ушли в темноту, череп на прощание подмигнул Сержу, погасив и снова зажигая огонь в правой глазнице.



Наутро они сняли палатки и снова отправились в путь. Только недавно отремонтированное шоссе мягко расстилалось среди полей и лесов, Насте хотелось верить, что они просто отправились в путешествие, а не на бой с Ноктурной. Но Лика… Отсутствие ее золотистых кудряшек, которые все время беспокойно шевелились от сквозняка в машине, потому что ангел всегда просила опустить стекло, чтобы дышать воздухом, ее незвучавшие слова поддержки и одобрения, отсутствие заботы и тепла к каждому из них — все это кричало о том, что битва будет страшной, тяжелой и смертельной для многих.

— Главное, чтобы не родилось дитя Ноктурны, — говорил граф Виттури тихо Сержу, пока Настя смотрела в окно, думая о Лике. — Если оно появится на свет, то всему настанет конец.

— Прямо как вспышка сверхновой, — констатировал Серж. — И черная дыра, которая может поглотить все, они ведь часто появляются на месте звезд после вспышек.

— Да, только эта тварь сожрет вообще все пространство, если верить предсказанию.

— А как вообще возможно предсказать такие вещи?

— Появление Ноктурны стало возможным из-за того, что положительные и созидательные силы Матери после разрыва с Отцом стали накапливать в себе отрицательную энергию. Она начала проявляться сначала слабо, а потом уже более организованно. Со временем она стала обладать чем-то вроде разума, сделалась опасной, а потом впервые вселилась в смертную, которая и стала телом для Ноктурны. В тот раз мир стоял на грани уничтожения, но мне посчастливилось разорвать ее силу до того, как она понесла от Люцифера. Теперь же… А предсказания, друг мой, это всего лишь озарение и нужные выводы. Люди, ставшие свидетелями той Ноктурны, передали в сказаниях и легендах то, что высшим силам известно и так. Ноктурна постоянно накапливает все большую силу, поэтому необходимо покончить с ней раз и навсегда.

Настя так и не поняла тогда, что именно произошло, только успела увидеть яркую вспышку краем глаза в лобовом стекле, затем визг тормозов, вопль Сержа, сильный рывок в сторону, от которого она, мотнув головой, впечаталась лбом в стекло, и потом лишь несколько сильных ударов в гаснущем сознании. После чего наступила звенящая тишина.



Итсаску сидела рядом с Настей, смотрела, как всегда, строго прямо, слушая разговор графа и Сержа. По другую руку от нее сидел Диего. Они ехали вслед за машинами, которые вели Локи и Цезарь. Поэтому, когда именно перед их машиной взметнулось пламя, а Серж ударил по тормозам, Итсаску успела подумать, что хорошо, что они ехали последними. Затем их бросило в сторону, машина опрокинулась, покатилась, переворачиваясь, в кювет. Кусок стекла влетел ей в плечо, она вытащила его, зная, что рана быстро затянется. Серж шевелился, пытаясь дотянуться до крепления ремня безопасности. Граф Виттури выскочил в лобовое стекло еще при первом перевороте машины, и именно он остановил их кульбиты, удержав автомобиль. Он оторвал дверцу со стороны водителя и помог Сержу выбраться. Настя с залитым кровью лицом, казалось, спала, откинув голову на сиденье.

Итсаску выругалась на нее, на себя за чувство голода при виде ее крови и выбила ногой дверцу, граф помог отстегнуть Настю и вытащить из машины. Последним выбрался оглушенный ударом Диего — парень плохо соображал, и его тут же стошнило. Итсаску проверила Сержа — тот обошелся парой царапин, и огляделась. Дорога полыхала, разрезанная надвое. Зазвонивший мобильник отвлек ее от созерцания тормозного пути на асфальте.

Цезарь.