Дитя Гетеи

Норт направил гравилет на восток, они скользнули в скальный массив и дальше был настоящий лабиринт. Здесь на стенах меток не было. Здесь Норт ориентировался сам. У него действительно было уникальное чутье на поиск выхода из любого лабиринта. В какие бы дебри они ни забредали в детстве, сатторианец всегда находил выход или дорогу к дому. Это рассказывала о нем Морриган, это смеясь подтверждала Дэйви, рассказывая о похождениях северянина в Скалистых горах юга, свидетелем этому был сам Дэймос, когда они уходили с Эсстинга и еще пару раз потом.

Только на корабле, когда все было надежно задраено и закрыто, они начали разговор.

– Какой у тебя план? – прямо спросил Дэймос, едва они расположились в уютной столовой «Скифа».

– Я думаю, – Норт покачал головой, доставая остатки армейских пайков и бутылки пива.

– Ты разжился нормальной едой? – Дэймос скользнул взглядом по упаковкам.

– Это было на корабле, – Норт тяжело опустился на стул, и Дэймос увидел, как сильно он измотан.

Тиорианец молчал, не прикасаясь к еде, в ожидании того, когда его упрямый друг заговорит сам.

– Сначала я ее не слышал совсем, один день, и это было странно – я настолько привык, что ее мысли текут сквозь меня, это как постоянный несмолкающий гул в голове, что, когда все стихло, стало вдруг удивительно странно…

– Пусто… – эхом отозвался Дэймос.

– Пусто, – кивнул сатторианец.

– У нее всегда много мыслей, – легкая улыбка скользнула по лицу тиорианца.

– Да уж, просто поток. Как она вообще успевает на чем-то сфокусироваться?! – покачал головой Норт и продолжил: – Как я потом понял, она была в «Парадизе». Потом Сальваторе ее забрал, и с ней начала работать его группа. Каждый день было какое-то время, когда ее мысли снова начинали течь сквозь меня – я понимал, что она в помещении без глушилок, и они работают, она умудрялась пускать свои мысли через меня, не привлекая внимания тиорианцев…

– Лонгин и Кесарий? – тихо сказал Дэймос.

Сатторианец кивнул.

– Мы из одного Ордена, – тиорианец мягко улыбнулся.

– Ты говорил с ними? – Норт вскинул голову.

– Сказал, что у них племянница моего близкого друга и попросил быть не особенно бдительными, больше им не требовалось.

– Спасибо, – неожиданно сказал Норт.

Тиорианец склонил голову и медленно поднял. Дань долгу. Дань чести. Дань семье.

Норт ответил на поклон, в знак того, что дань принята, и продолжил:

– Пока она была у них, я был даже спокоен. Ее хорошо устроили, она была накормлена, ее не трогали, и я мог ее слышать. Но вот уже три дня, как я ее не слышу, – Норт поднял на Дэймоса совершенно измученный взгляд, – она в «Парадизе», Дэйм…

На лицо тиорианца легла тень.

– Я бьюсь к ней, но без толку, я не могу пробить эти чертовы глушилки! – казалось, Норт сорвется в любую минуту. – Только бы знать, что она… – он споткнулся, не зная, как закончить фразу – жива? В порядке?..

– А что твой человек? – тихо спросил Дэймос. – Сигурд не выходил на связь?

Норт покачал опущенной головой. Дэймосу невыносимо было видеть его в таком состоянии.

– Мы попробуем вместе, мы пробьемся, – начал было он, и тут ему в голову пришла совершенно отчаянная мысль. – Я пробьюсь. Ночью, – он бросил взгляд на бортовые часы, – уже скоро.

– Что ты придумал? – Норт явно боялся поверить в неожиданную удачу.

– Не знаю, выйдет или нет, есть одна идея, – на бледном лице тиорианца мелькнуло подобие улыбки, – но мне надо поесть, я с утра мечтаю о «Говядине с картофельным пюре», – прочитал он на этикетке пайка.

Норт без лишних слов разогрел ужин и накормил гостя, потом они молча тянули пиво из бутылок, наблюдая заход солнца на обзорном экране рубки.

С последним лучом Дэймос поднялся:

– Пора. – Они направились в отсек Норта. – Помни, сиди рядом тихо, что бы ни случилось, не трогай меня и не буди, только в самом крайнем случае, – Дэймос остановился и посмотрел в глаза друга. – Ты поймешь, когда.

– Я пойму, – кивнул Норт.

Они вошли в жилой отсек сатторианца, и Дэймос без лишних слов лег на его койку. Норт опустился на пол рядом. Так он мог сидеть часами, долгие тренировки учителя боя не прошли даром. Дэймос погрузился в транс. Он отправил свое сознание в тонкий мир планеты, блуждая по нему, уворачиваясь от темных пятен «провалов» и избегая вихревых потоков глушилок – как же они искажали и коверкали все! Дэймос двигался медленно и предельно осторожно. Он нашел в своем сознании нужный отпечаток и теперь ему надо увидеть лишь нить, тонкую нить связи… Вихри глушилок возникали внезапно, заставляя его маневрировать среди разноцветных полей тонкого мира планеты.

Город мешал ей. Она стремилась подавить и вытеснить его. Не зря все производства и мастерские в этом городе занимались глушилками – без них люди неподготовленные просто обезумели бы под таким мощным натиском планеты, и кончилось бы это все крайне трагично и кроваво… Дэймос отдал дань уважения тонкому миру планеты, насыщая пространство вибрациями благодарности и уважения. В какой-то момент темные пятна «провалов» расступились и появились даже некие маячки, ориентируясь на которые, тиорианец мог безопасно обходить глушилки. У него возникло ощущение близости, и вскоре он действительно различил тонкую нить, связующую два сознания. Дэймос извлек из памяти необходимый образ и «отпечаток» его сознания, максимально собравшись, он скользнул вверх по нити и предстал пред темными очами Ночного Стража.

«Мы знакомы, – начал Дэймос, – я друг девочки», – он опасался произносить имя, боясь, что кто-то еще может их прослушать.

«Не бойтесь, можете говорить», – его обдало холодом.

«Вы знаете, как она? Мы беспокоимся».


«Она держится. Она подготовилась. Я скрыл все ее знания. Ей помогают».

«Сигурд?»

«Так она его называет».

Дэймос понял, что пора сворачивать разговор.

«Мы благодарны вам, спасибо», – и он скользнул по нити вниз, теряя рассеивающийся образ.

Обратный путь показался ему еще длиннее, но он понял, что это планета играет с ним, хочет показать больше, ведь она встретила сознание, которому был интересен ее мир. Дэймос отнесся к этому жесту с уважением и терпеливо восхищался и отдавал должное красоте этого непознанного мира. Как много теряли люди! Опять! Ведь они уже потеряли один мир благодаря своей «глухоте»…

Когда планета выпустила его из своих мягких объятий, Дэймос открыл глаза. Норт сидел рядом с койкой в позе ожидания и открыл свои глаза одновременно с тиорианцем.

– Ты его нашел, – тихо сказал Норт.

– Ты видел?

Норт кивнул.

– Но я не слышал, вихри перекрывали всё.

– Она в порядке.

– Спасибо, – Норт провел рукой по лицу, – я бы не добрался.

– Не с первого раза, но ты бы добрался, – тепло улыбнулся Дэймос, – забыл? Ты всегда находишь правильный путь, – тиорианец сел на койке. – Немного терпения, Норт Блэкмаунт, и ты был бы просто непобедим и неуязвим.

Сатторианец усмехнулся.

– Меня и так трудно убить, – он пружинно встал, – а все эти игры с тонкими материями не для меня, – резко отмахнулся он и вышел из отсека.

Он не станет рассказывать Дэймосу, сколько раз он проваливался в эти чертовы черные дыры тонкой материи, и сколько раз его сознание чуть не попало в вихри глушилок, когда он три ночи подряд пытался найти хотя бы отголосок сознания Тэи.

– Пойдем, выберем тебе отсек, – сатторианец посмотрел на друга, – тебе явно нужен сон.

Дэймос согласно кивнул и последовал за Нортом.

– Вот, здесь должно быть удобно, – сатторианец открыл дверь в отсек.

– И ты поспи, – благодарно кивнул тиорианец и уснул не раздеваясь, едва его голова коснулась подушки.

На «Скифе» глушилок не было, и тонкий мир планеты бережно принял усталую душу в мире грез. Дэймос благодарно принял такое гостеприимство.

«Прими и моего друга, – послал он импульс в пространство, – подари ему свою благодать».

«Он груб, упрям и… очень силен», – пришел ответ, и Дэймос увидел отчаянные попытки сатторианца прорваться к Тэе.

«Он верен, справедлив и будет биться до конца за то, во что верит. Он не бросит девочку. Он хочет ее спасти».

«Девочку… – прошелестело пространство, – я знаю девочку, она получила в дар мою силу. Девочка знает, она слышит мой голос сквозь вихри… Пусть он не переживает, я присмотрю за ней… Я приму его и дарую ему сон, но он должен быть осторожен и не рвать ткань моего мира».

«Он не будет», – пообещал Дэймос.

Норт мучительно вертелся на койке в своем отсеке, когда в него осторожно толкнулось сознание Дэймоса и повлекло за собой в полный совершенной красоты мир.

«Следуй за мной», – услышал он призыв тиорианца и, оказавшись в хорошо знакомом, но уже невраждебном пространстве, стараясь не отстать от Дэймоса, осторожно лавировал среди поющих сфер, любуясь невероятным зрелищем – тонким миром живой планеты, он доверился ему и принял его гостеприимство. Неуклюже извинился за причиненный по неведению ущерб, и, получив благосклонное прощение, измотанный сатторианец погрузился наконец-то в блаженный и такой желанный сон, доверив душу новому другу.





* * *


За завтраком Норт был непривычно задумчив и погружен в себя. Дэймос с любопытством посматривал на друга, ожидая, что тот сам заговорит, но поняв, что на этот раз его придется подтолкнуть, Дэймос спросил:

– Что не так, Норт?

Сатторианец перевел на него задумчивый, полный сомнений, взгляд.

– Я свихнулся, или планета со мной говорила?

Дэймос мягко улыбнулся.