Дикая роза

Макс вышел из лифта в просторный холл отеля «Кобург», поблагодарил лифтера, улыбнулся женщине, дожидавшейся лифта, и проследовал к стойке администратора. Его загорелое обаятельное лицо излучало спокойствие и невозмутимость.

Однако то и другое было результатом его волевых усилий.

Внутри у Макса все сотрясалось и грохотало. Его нервы были напряжены до предела. События принимали все более скверный оборот. Бауэр, Хоффман, Мод… а теперь еще катастрофа, произошедшая в Сараево.

Он только что получил новые приказы из Берлина. Письмо находилось в стопке выстиранных и выглаженных рубашек, принесенных горничной, которая работала на кайзера. Начальство Макса требовало как можно больше сведений по английским военным кораблям, самолетам и артиллерии. А как ему добыть эти сведения? Пока никак.

Цепь оставалась порванной. Восстановить ее можно будет не раньше, чем он свяжет Глэдис Бигелоу с Джоном Харрисом, человеком Билли Мэддена. О чем только думал этот сараевский безумец? На что надеялся вместе со своими дружками-анархистами? Устроить мировой пожар? Если это было их целью, они скоро начнут пожинать плоды.

Погруженный в раздумья, Макс не заметил идущей навстречу женщины. Та шла, опустив голову, и тоже его не заметила. Они столкнулись. Макс налетел на женщину, сбив с нее шляпу. Женщина качнулась и выронила ридикюль.

– Боже мой! – пробормотал ошеломленный Макс. – Какой же я разиня. Простите меня, пожалуйста, и позвольте вам помочь.

Он нагнулся, поднял шляпу и ридикюль и подал женщине:

– Еще раз прошу принять мои… – Он оторопело попятился назад, быстро опомнился и сказал: – Уилла Олден? Неужели ты?

Уилла посмотрела на него:

– Макс? Макс фон Брандт?

– Да! – взволнованно ответил он. – Какое счастье тебя видеть! – Он обнял Уиллу, снова посмотрел на нее, качая головой. – Я едва тебя узнал в европейском наряде.

– Я сама себя едва узнаю, – засмеялась Уилла. – А ты хорошо выглядишь, Макс. Что делаешь в Лондоне? Когда мы виделись в прошлый раз, ты направлялся в Лхасу.

– Да. А я там побывал и, благодаря твоему влиянию, удостоился аудиенции у далай-ламы. – Макс вкратце рассказал о своей ссоре с дядей и отъезде в Лондон, чтобы побыть вдали от семьи. – И ты, Уилла, тоже хорошо выглядишь. Что привело тебя в Лондон? Я уж думал, никакая сила не выманит тебя с твоей горы.

Уилла рассказала о смерти отца.

– Прими мои искренние соболезнования, – произнес Макс, сжав ее руку.

– Спасибо, Макс, – ответила она, тоже сжав его руку. – Спасибо за добрые слова. Я до сих пор не могу поверить, что его нет.

Они поговорили еще. Макс смотрел в ее большие выразительные глаза, слушал ее жизнерадостный голос, и все чувства, пробудившиеся в нем тогда, в Гималаях, вспыхнули снова. Сердце заколотилось. Максу захотелось обнять ее покрепче и поведать о своих чувствах.

«Прекрати. Прекрати немедленно, пока это не зашло слишком далеко! – велел ему внутренний голос. – Это очень опасно. Сам знаешь. Эта женщина, эти чувства… они тебя уничтожат».

Макс не послушался. Когда Уилла стала прощаться, он ее задержал:

– Ты не сказала, что́ здесь делаешь. Что привело тебя в «Кобург»?

– Я… я… встречаюсь со старой подругой, – ответила Уилла. – Она пригласила меня на ланч.

Уилла соврала, и Макс это понял. Простой вопрос почему-то сделал ее нервозной. Макс хорошо умел распознавать лгунов. Их выдавал слишком торопливый смех, бегающие глаза и громкий голос. Уилла демонстрировала все признаки вранья.

– Давай вначале чего-нибудь выпьем, – предложил Макс. – Не отказывайся. Я настаиваю. Возьмем и твою подругу. Кстати, где она?

– Я… Боюсь, я не смогу. Видишь ли, мы встречаемся у нее в номере. Я и так опоздала.

– Понимаю. Но ты должна дать мне свой адрес. А еще – позволить пригласить тебя на ужин, пока ты в Лондоне.

Уилла смотрела на него. Ее зеленые глаза были искренними и оценивающими.

– Макс, вряд ли это такая уж хорошая затея.

Макс поднял руки, останавливая ее возражения:

– Мы будем только вдвоем – двое альпинистов, бродячих душ. Обещаю. И никаких задних мыслей у меня нет. – Он тепло улыбнулся.

Уилла тоже улыбнулась:

– Уговорил. Пусть будет ужин в узком кругу.

– Завтра?

– К сожалению, завтра не смогу. У меня другие планы. Я встречаюсь с Томасом Лоуренсом.

– А-а. С археологом. Слышал о нем. Замечательный исследователь. Тогда как насчет будущей недели?

Они договорились на понедельник и выбрали место – ресторан «Симпсонс». Макс поцеловал Уиллу в щеку и проводил до лифта. Ее запах, мраморная гладкость щеки – все это возбуждающе действовало на Макса.

– До свидания, Уилла, – произнес он, стараясь не выдавать волнения. – До понедельника.

– До понедельника, – ответила она, и двери лифта закрылись.


Макс следил за указателем этажей. Стрелка остановилась на пятерке. Рядом открылись двери соседнего лифта, выпуская ехавших. Макс вбежал в кабину.

– Подождите меня! – крикнул какой-то мужчина, спешивший к лифту.

– Не ждите его, – сказал лифтеру Макс и протянул фунтовую банкноту. – Поднимите меня на пятый этаж и поживее.

Лифтер не возражал. Вскоре кабина остановилась на пятом этаже. Поскольку Уилла могла находиться где-то поблизости, Макс выходил на цыпочках. Двери лифта бесшумно закрылись. Макс посмотрел налево, затем направо и заметил идущую по длинному коридору Уиллу. Боясь, что она обернется и увидит его, Макс плотно прижался к дверям лифта. Но она не обернулась. Дойдя до середины коридора, Уилла повернула направо и дважды постучала в дверь. Дверь открылась, впустив Уиллу, и тут же закрылась. Услышав щелчок замка, Макс осторожно двинулся в том же направлении.

Она пришла на свидание к мужчине. Макс чуял это нутром. Иначе ей бы не понадобилось придумывать неуклюжее и неубедительное вранье. Макса обожгло ревностью. Эмоция была глупой и ребячливой. Макс попытался ее подавить, но не смог. Он хотел, чтобы Уилла принадлежала ему, и мысль, что эта женщина может быть с другим, вызывала у него ненависть. И в то же время он должен узнать, с кем она встречается. Макс подошел к двери, за которой скрылась Уилла, взглянул на табличку с номером и пошел дальше. Дойдя до конца коридора, он вышел на пожарную лестницу.

Вновь оказавшись в холле, Макс подозвал коридорного, которому частенько давал щедрые чаевые, и тихо попросил:

– Окажите мне услугу.

– С радостью, мистер фон Брандт.

– Узнайте, кто снимает номер пятьсот двадцать четыре. Я обожду вон там.

Макс указал на ряд мягких кресел.

Коридорный кивнул. Через несколько минут он подошел к Максу и, наклонившись к уху, прошептал:

– Это некий мистер О. Райан. Но я думаю, имя вымышленное.

– Вы так считаете?

– Ага. Пит, мой дружок, выдавал ему ключ. Говорил, что мигом узнал его. Никакой это не мистер Райан.

– Тогда кто же?

– Знаменитый путешественник. Тот, кто участвовал в экспедиции на Южный полюс. Финнеган его фамилия. Шеймус Финнеган.





Глава 37




– Я бы слопала все ягоды в Бинси. Чес-слово, – сказала Джози, доставая из корзинки очередную клубничину и отправляя себе в рот. – Черт, ну до чего вкусные!

– Если не остановишься, нам к чаю ничего не останется, – со смехом ответила Дженни. – Мы едва отошли от рынка. Подожди, пока вернемся домой. Там и съешь.

Они только что покинули деревенскую площадь, где по понедельникам устраивался рынок. Купили свежей клубники, собранной этим утром, пинту сливочного варенца, пышных, с хрустящей корочкой, сконов, по куску сыров чеддер и карфилли, буханку черного хлеба, копченой лососины и фунт светло-желтого сливочного масла.

Дженни знала, что едва притронется к еде, поскольку желудок доставлял ей немало хлопот. А вот Джози съест все и с аппетитом. Никаких признаков тошноты, зато постоянное чувство голода.

Она посмотрела на подругу. Джози была воплощением здоровья. Розовощекая, со сверкающими глазами. Живот уже становился заметен. Дженни забеременела на три недели позже, и ее живот пока не начал округляться. Ей было не дождаться этого счастливого момента. Тогда и она, и Шейми убедятся, что их ребенок здоров и продолжает расти. На прошлой неделе она побывала у Харриет Хэтчер и через несколько дней собиралась прийти снова. Харриет сообщила ей, что слышала сердцебиение плода. Пока все шло благополучно, однако врач снова напомнила Дженни о хрупкой природе ее беременности и вновь посоветовала не питать особых надежд.

– Чем мы сегодня займемся? – спросила Джози, помахивая корзинкой. – Будем собирать цветы? Или варить джем? Ягодами мы запаслись основательно. Ой, знаю! Пойдем на реку, ножки в воде помочим. Солнце уже припекает, а времени-то всего девять часов.

– Река… это замечательно, – согласилась Дженни.

Жара и в самом деле была непривычной для июня. Дженни сильно потела. Ее щеки раскраснелись. Пошлепать босыми ногами по мелководью – неплохой способ освежиться.

– Давай занесем покупки домой, а потом отправимся на реку.

Дженни приехала в Бинси вчера. Это был ее третий приезд за два месяца. Она вновь сказала Шейми, что ей нужно побыть в тишине и отдохнуть. Он согласился, не возразив ни единым словом и не задав ей никаких вопросов.

Да и с чего ему возражать? В отсутствие жены он сможет проводить больше времени с Уиллой Олден. Дженни не знала, где и когда они встречаются, поскольку Шейми всегда ночевал дома. Однако сердце подсказывало ей: он видится с Уиллой.

С некоторых пор Шейми стал каким-то отрешенным. Чаще засиживался в кабинете. Но даже когда он находился в одной комнате с ней, Дженни не покидало ощущение, что он где-то далеко. Он по-прежнему был добр и внимателен, беспокоился о ребенке и мягко отчитывал ее за то, что перегружает себя работой. Но он уже не осыпал ее поцелуями, как прежде. Когда они ложились в постель, он быстро выключал свет, поворачивался на бок и засыпал. Близости между ними не было уже несколько недель. Дженни неоднократно пыталась его возбудить, однако Шейми всякий раз отвечал, что им лучше воздержаться. И причина была вполне благородная – чтобы не повредить ребенку.

Иногда Дженни думала о нем и Уилле. Не могла не думать. Она представляла мужа в постели с Уиллой; видела, как Шейми целует и ласкает свою давнюю подругу. От этих мысленных картин Дженни становилось тошно. Порой они настолько ее донимали, что она решала поговорить с мужем начистоту: спросить об Уилле, о том, видятся ли они и продолжает ли он любить эту женщину.

А вдруг в ответ она услышит: «Да, Дженни, я по-прежнему ее люблю»?

И потому Дженни играла в неведение. Делала вид, будто ничего не знает. Уверяла себя, что ее это не волнует. Дженни надеялась и молилась, чтобы это ее действительно не волновало. Скоро наступит день, когда Уилла покинет Лондон и вернется на Восток. И тогда Шейми вернется к ней, Дженни. В их дом, их жизнь, их постель.

– Слушай, а давай устроим рыбалку, – вдруг сказала Джози, когда они проходили мимо магазинчика спортивных товаров. – Я в кладовке видела удочки.

Дженни засмеялась, радуясь тому, что не одна и что веселое настроение Джози отвлекает ее от собственных мрачных мыслей.