Девушка с белым лицом

- Макс, Антон у тебя? - звонила Элли.

- Да нет.

- А был?

- Ну, в общем, да.

- Как это «в общем»? - нервно и совсем невесело спросила она.

- Ну, был в общем, а вышел по частям. Голова ушла, а тело… - Я запнулся, осознав неуместность похмельной оструты. - Извини, я еще не проспался.

- Э-э… Где голова, я не поняла?

- Ушла вместе с телом. Я ее до лифта проводил… И голову, и тело, они на лифте уехали.

- Куда?

- На первый этаж.

- Не морочь мне голову! Где Антон?

- Ну, в лифте его точно нет… А на какой машине он приезжал?

Я ничего не хотел знать об Антоне, мне все равно было, на чем и на ком он ездит.

- «Лексус» у него, «пятьсот семидесятый»…

- Пойду гляну, может, в машине спит?

Я усмехнулся, вспомнив, как мы расставались. Такси я ему так и не вызвал, а сам за рулем Антон ехать не хотел, вода у него там какая-то на дорогах… А может, он все-таки уехал. И пропал. В проруби.

- Спит?! - в голосе у Элли прорезалась надежда. - Да я иззвонилась ему!…

- Звони тише, ночь на дворе, - усмехнулся я, скидывая звонок.

Во двор я и вправду собрался, для этого нужно было хоть как-то одеться, обуться, спуститься на лифте или пешком с восьмого этажа. А меня клонило в сон, хотелось лечь. И все же я пересилил себя, вышел из дома, закрыв дверь на ключ.

Я осмотрелся: тихо во дворе, безлюдно, машины под фонарями спят, где-то вдалеке сигнализация попискивает на последнем издыхании. А на тротуаре, между перекрестком и углом дома стоит человек - рослый, крупный. Невольно вспомнился старик, которого я видел сегодня утром. Вдруг это дедушка Риты?… Но ведь он мертвый!…

Я приложил палец к виску, надавил на пульсирующую венку: нужно было унять сумбурное брожение мысли. Рита и себя называла мертвой, но ведь это не так, и дедушка тоже живой… А может, и не было никакого дедушки.

Я успокоил мысли, убрал палец от виска; рука больше не мешала мне смотреть на перекресток, но там уже никого не было. Старик или ушел, или мне померещилось. А может, ушел кто-то другой. Двор у нас большой, домов много, а жильцов еще больше, и полуночником из них мог быть любой.

Антон признавал только черный цвет, поэтому я не задавал Элли лишних вопросов. Но в окрестностях дома не было ни черных, ни белых, ни красных «Лексусов» элитной модели. А телефон снова потребовал меня, нервно вибрируя пластиковым тельцем. Так могла звонить только Элли.

- Ну что? - спросила она.

- Морги обзванивала?

- Что?! - Элли взвыла, как бензопила, врезающаяся в сухое осиновое бревно.

- Возможно, труп поступал, после столкновения с «Лексусом». Которым управлял твой пьяный муж.

- Думаешь, он мог кого-то сбить?

- Думаю, тебе нужно позвонить в полицию… Или в охранную фирму… Машина стояла на охране?

- Да, в «Цезаре»…

- Вот туда и звони, они там тебе скажут, где машина. Кто-то гадает по звездам, кто-то - по спутникам, - в качестве послесловия добавил я.

- А ты бы не мог… Э-э… Ладно, сама позвоню…

Элли терпеть не могла звонить, договариваться, требовать; если вдруг что-то нужно было узнать, на телефон садился я. Но сейчас я ей не муж, и, к моей радости, она это понимала.

Я еще раз обошел дом, поднялся к себе. Ключом открыв дверь, услышал справа от себя короткий, но все же гулкий звук, как будто кто-то стукнул по листу железа. А дверца в пожарный отсек металлическая, кто-то мог ударить по ней ногой изнутри. Мне стало не по себе, захотелось поскорее зайти в квартиру, но я все же остался на месте, взялся за дверцу и тихонько открыл ее. В пожарном отсеке никого не было, скатка пожарного рукава не шевелилась, из крана не капало.

- Ты что делаешь? - спросила Рита.

Я едва не подпрыгнул - так меня тряхнуло изнутри. Входная дверь была приоткрыта, но всё же появление Риты стало для меня неожиданностью. Ей совсем не обязательно было подкрадываться ко мне со спины.

- А ты чего не спишь?


- Ты куда-то ушел, мне стало страшно.

- Страшно?

- А мне не может быть страшно? - удивленно спросила она.

- Да нет, может… Конечно, может! - закивал я, закрывая за собой входную дверь.

- Там у нас, конечно, холодно и сыро… - поежилась Рита, глядя на меня без всякой иронии. - А у тебя тепло и спокойно… Ты хороший…

- Ну да.

- Хотя и со странностями.

- Я со странностями?!

- Другой бы меня уже сто раз выгнал. - Она улыбнулась, пытаясь смотреть на меня весело, но во взгляде сквозила печаль.

- Я - не другой.

- Давай спать, - зевнула в кулачок Рита, поворачиваясь ко мне спиной.

- Вместе? - сорвалось у меня с языка.

Она резко развернулась, остро глянула на меня и с колкой иронией сощурила правый глаз:

- А хочешь?

Я не просто поплыл под ее взглядом, а лопнул как наполненный вязким клеем пузырь, растекаясь по полу. Для меня она была котенком, о котором я должен был заботиться бескорыстно и бесстрастно. Мало того, я назвал Риту своей дочкой и этим еще сильнее затянул узел противоречий.

Но был и другой момент, который связывал меня по рукам и ногам. Вдруг передо мной не Рита, а Елена Тихомирова со всеми отсюда вытекающими? Вдруг она превратится в русалку с протухшей чешуей?

- Ну, чего застыл? - Риту явно забавляла моя растерянность, но улыбалась она совсем не весело, печали в ее глазах было куда больше, чем задора.

- Для меня это все слишком серьезно, - собираясь с мыслями, но все еще в замешательстве кивнул я.

- Что серьезно? - Она подошла ко мне, положила руку на плечо.

Взгляд прямой, немигающий, грустная ирония в нем, смешанная, как тот коктейль в миксере с дольками лайма, лапками паука и хитринками дьявола.

- Все серьезно.

- А я тебя дурачу. - Рита приложила к моей шее ладони, не смыкая их в замок на затылке.

Ее дыхание горячей волной прошло по щеке, проникая сквозь кожу в сознание, отключая защитные механизмы.

- А ты меня дурачишь, - повторил, соглашаясь, я.

- Глупо все.

- Глупо.

- А так?

Она вдруг потянулась ко мне, я - к ней, наши губы слились, вкусное влажное тепло впрыснулось в мою кровь, как морфий из шприца, душа растянулась гармонью, заиграла, запела, потянуло в пляс. Но Рита отстранилась, опустила руки, на губах тлела нежная улыбка, в глазах - теплые тона холодного Северного сияния.

- Ты меня не дурачишь, - сказал я. - Ты меня околдовала.

- Теперь ты должен меня слушаться, - как бы всерьез, но с озорными искорками сказала она.

Я кивнул, завороженно глядя на Риту. Она еще не поработила мое сознание, но уже вплотную приблизилась к тому. Я не рвался исследовать ее обратную сторону, где темных пятен было не меньше, чем на Луне. Но смогу ли я подчиниться темным силам, которые сидят в ней? Одно дело влюбиться, и совсем другое - продать душу дьяволу.

- И что я должен сделать? - спросил я.

- Лечь спать. Со мной. По разным комнатам… Девочки налево, - Рита открыла дверь в детскую, а мне показала на спальню: - Мальчики направо… Спокойной ночи!

- До завтра, - кивнул я, чувствуя себя солдатом, отступающим на заранее подготовленные позиции.

Отношения с Ритой налажены, я ей вовсе не противен, мы с ней даже целовались, обменявшись частицами «инь» и «ян». Возможно, я даже смог вызвать в ней сильное брожение чувств.

- Завтра будет тяжелый день, - сказала она, закрывая за собой дверь.

- Почему?

Рита не ответила, слышно было, как щелкнул замок. Свет в комнате она зажигать не стала и телевизор не включила.