Девушка с белым лицом

- Случилось… Ты это, извини, что я на тебя наорал, - не глядя на меня, но с оттенком раскаяния в голосе сказал Антон.

Я не помнил, как было дело, поэтому не знал, можно его прощать или нет. Да и зачем? Дружбы все равно нет, одна вражда, и я уже привык так жить.

- Будем! - поднимая хайбол, сказал я.

На этот раз мы чокнулись, но как-то неловко, без души. На третьем заходе стаканы стукнулись звонче, но закончилось горючее. К счастью, за дозаправкой далеко ходить не пришлось. И в первой бутылке - ноль семь литра, и вторая - на столько же. Резко мы начали, как бы не свалиться в штопор, но виски сам по себе - напиток для бесстрашных людей: чем больше пьешь, тем смелее становишься. И вторая бутылка не выдержала нашего натиска, до полной капитуляции оставалось совсем чуть-чуть.

- Нехорошо как-то все получилось, - глядя на меня осоловевшими глазами, тяжело проговорил Антон.

- Все нехорошо, - кивнул я.

- Все!

Вряд ли его стон был криком души, но раскаяние в нем звучало уже явственно. Антон тупо смотрел на свою руку, медленно и с нажимом загибая на ней пальцы.

- Что все? - спросил я.

- Ну, с Эллой все ясно, - выдавил он.

- Что ясно?

- Ну позавидовал я тебе… Элла - это Элла! - Антон сжал кулак, поднимая руку. - А ты, Макс, ни о чем…

Этой же рукой он и махнул на меня, оскорбляя и унижая.

- А ты о чем?

Я резким движением сдвинул журнальный столик, за которым он сидел, встал перед ним в позу сумоиста, вызывая на поединок. Антон кивнул, поднялся, наши лбы столкнулись в жесткой смычке, я с силой надавил, но и он ответил тем же.

И лоб у него крепкий, и силы - как у дурака свистулек, но я не имел права сдаваться. От натуги я крякнул, в шейных позвонках что-то щелкнуло, голова резко закружилась, но качнуло и Антона.

Я приземлился на пол, а он сел на столик, захрустели тарелки, лопнул стакан, сочно шлепнулся на пол соленый помидор, стукнулась и покатилась по полу бутылка. Антон замер, но цепная реакция продолжалась - с треском подломилась инкрустированная ножка, столешница наклонилась и вместе с седоком пошла на жесткую посадку. Я и сам не понял, как вскочил, схватил Антона за руку и потянул на себя. На пол мы бухнулись вместе. Голова кружилась - не подняться.

- Ты как? - спросил Антон.

- Ни о чем.

- Да ладно тебе!

- Не ладно.

- Может, и вернется к тебе Элли.

- Не понял.

- Ну, если меня утопят.

- В бухле?

- В озере… Костюху там утопили…

- Какого Костюху? - не понял я.

- И Джима - там же, в проруби… Зимой… А Игарика летом… Бабьим…

- Ты что курил?

- Я не курил… - закрыв глаза, мотнул головой Антон. - Мы тогда на колесах были…

- Когда тогда?

- Когда русалку делали.

- Ты бы завязывал с колесами.

- Она тогда еще не была русалкой, а как стала, так и началось…

- Пора заканчивать, - сказал я, глянув на бутылку, горлышко которой выглядывало из-под занавески, подмигивая мне пустой глазницей.

Клин выбивают клином, но костер бензином не тушат, простуду сквозняком не лечат, и нельзя одним безумием заглушить другое. Пора завязывать с выпивкой, пока черти не пришли. Они где-то рядом, скребутся в дверь, но в голову еще не залезли. Антона нужно к ним отправить, сам там пусть разбирается со своими русалками. А мне Риту нужно найти, вдруг она до сих пор в шкафу сидит. И разлагается, истекая и размокая. Брр!

Меня аж передернуло изнутри. Захотелось добавить, но в баре только водка - чистая как слеза, крепкая как дубовый гроб… Я мотнул головой, поднимаясь с пола, - определенно нужно выпить.

- Сначала она Игарика забрала, - запинаясь, проговорил Антон. - Потом за Джимом пришла… Потом Костюха… Я следующий…


- Ты четвертый, - открывая створку шкафа, сказал я. - А следующая - третья…

Я взял бутылку за горлышко, приложил к ней ладонь, пожал плечами. Сейчас не важно, холодная водка или теплая, лишь бы градус по крови разносила да тревоги вымывала, как песок из «ливневки» - под напором дождевой воды.

- Там у нас… - Антон вяло щелкнул пальцами, не зная, в какую сторону показать. - Ситуация не очень хорошая… А может, оно так и нужно.

- Что нужно?

Я вынул из шкафа чистую рюмку, зачем-то дунул в нее.

- Все нужно… Я перед тобой, Макс, в таком долгу…

Я кивнул, соглашаясь. Долг у Антона передо мной большой, рюмки будет мало. Я взял граненые стаканы, налил ему, потом себе.

- Я-то, конечно, выкручусь… - думая о чем-то своем, пробормотал он. - А если нет, так тому и быть…

- Пей давай… - Я подал ему стакан. - Поверь, это лучше колес.

Антон широко кивнул, взял стакан и залпом выпил.

- Мы не на поминках, - напомнил я.

Антон долго молчал, думал, наконец, выдал:

- Я тебя к себе на поминки не позову.

- Ай да молодца! - фыркнул я.

- Я серьезно… Если вдруг, ты не приходи. Пусть Элли без тебя там…

- Я тебе больше не наливаю.

- А на посошок?

- На посошок налью.

Я подал Антону стакан, чокнулся с ним, он выпил, а выдыхая, проводил хлынувшую в желудок водку движением руки от шеи к животу, отрыгнул и уронил голову на грудь. Но мне уже было все равно, уедет он или останется. Сейчас допьем и спать. Это же так здорово - погрузиться в тихое спасительное забытье и не думать о Рите, как о трупе, который уже, возможно, разлагается в платяном шкафу.

- Вызови мне такси… - не открывая глаз, пробормотал Антон. - Нельзя мне за рулем. Вода там на дорогах, утонуть можно…

- В голове у тебя вода, - хмыкнул я.

Антон распахнул глаза, повернулся ко мне, но посмотрел в себя, в свою голову, вдруг там действительно вода, в которой можно утонуть?

- Ладно, пойду я.

Он поднялся, отряхнулся, пошатнулся, поворачиваясь ко мне спиной, повел рукой в поисках опоры, но я не подставил ему свое плечо. Зато схватил за шиворот, помогая восстановить равновесие. Не очень это дружелюбно, но Антон благодарно кивнул.

Я вздрогнул, услышав, как открылась дверь в детскую. Поворачивая голову на звук, я представил отвратительную зомби в паутине вздувшихся вен, заполненных мертвой черной кровью, с жуткими рваными ранами на лице, шее, руках, в грязных обносках. И надо сказать, воображение не зря настраивало меня против Риты, она действительно выглядела ужасно. Прожилок не было, ран и струпьев тоже, но меня поразила ее белая, как мел, кожа, могильная темнота под глазами, губы баклажанного цвета, как будто Рита съела горсть черники, размазав ее вокруг рта. Белая футболка по колено смотрелась на ней, как саван на покойнице.

Антон испуганно шарахнулся от Риты, его и без того шаткая психика дала течь.

- Нет! - истерично вскрикнул он.

Рита смотрела на него глазами ведьмы, как будто хотела околдовать, превратить в жабу, она живо напомнила мне молодую панночку из старого «Вия».

Антона затрясло от страха, в любой момент его состояние могло переключиться с одной фазы на другую, тогда дурь ударит ему в голову, и он набросится на Риту с кулаками. Я знал, как это с ним бывает.

- Давай домой!

Я схватил Антона за руку, вытолкал его в прихожую, открыл дверь. Он уперся в дверной косяк, развернулся, но Рита уже исчезла.

- Где она? - охрипшим голосом спросил Антон.

- Кто она?

- Русалка!

- Белая горячка!

- Это не горячка… Это русалка… Холодная!

- Не было ничего!