Девушка, которая играла с огнем

– А что это за фокус?

– Придумай себе какую-нибудь фамилию и сообщи ему письмом, что он выиграл мобильник с GPS-навигатором или что-то в этом роде. Напечатай письмо так, чтобы оно выглядело прилично и убедительно, и пошли на его почтовый адрес. Сообщи, что он выиграл приз и вошел в число двух десятков счастливчиков, которые теперь разыграют призовую сумму сто тысяч крон. От него лишь требуется принять участие в исследовании рыночного потенциала нескольких продуктов. Анкетирование займет всего лишь около часа и будет проводиться профессиональным социологом. Ну, а потом…

Даг уставился на Микаэля, раскрыв рот.

– Ты что, серьезно?

– Почему бы и нет? Ты же все перепробовал. Но ведь даже непутевый сотрудник Службы безопасности может решить, что шансы выиграть сто тысяч крон из расчета один к двадцати не такие уж и маленькие.

Даг захохотал:

– Ты спятил. А это законно?

– А что незаконного в том, что ты подаришь кому-то мобильник?

– Нет, ты просто чокнутый.

Свенссон все хохотал и хохотал. Микаэль на секунду задумался. Вообще-то он собирался домой. В пивных он бывал редко, но компания Дага Свенссона его привлекала.

– Не хочешь пойти выпить пива? – неожиданно для себя спросил он.

Даг посмотрел на часы.

– С удовольствием, – согласился он, – по одной. Мне только нужно позвонить Миа. Она встречается с приятельницами и собиралась прихватить меня по дороге домой.



Они пошли в пивную «Мельница» неподалеку от редакции. Даг Свенссон посмеивался, мысленно сочиняя письмо Бьёрку из Службы безопасности. Микаэль слегка иронично поглядывал на своего сотрудника, которого оказалось столь легко развеселить. Им повезло: прямо у входа освободился столик; они заказали по большой кружке крепкого пива и, склонив головы друг к другу, начали обсуждать тему, занимавшую все последнее время Дага Свенссона.

Микаэль не подозревал, что там же, у стойки бара, стоят Лисбет Саландер и Мириам Ву. Лисбет, заметив их, отступила назад, так, чтобы Мимми оказалась между нею и Микаэлем Блумквистом. Через плечо подруги она могла наблюдать за ним.

В пивную она зашла впервые после возвращения в Стокгольм, и вот тебе на – наткнулась на него, «чертова Калле Блумквиста». Она не видела его уже больше года.

– Что там у тебя? – спросила Мимми.

– Ничего, – отмахнулась Лисбет.

Они продолжали болтать, точнее, Мимми рассказывала историю своей встречи с одной лесбиянкой во время поездки в Лондон несколько лет назад. Речь шла о посещении выставочного зала и о том, в каком дурацком положении оказалась она, начав клеиться к той девушке. Лисбет время от времени кивала, хотя, как обычно, пропускала самое главное мимо ушей.

Она подумала, что Микаэль Блумквист, в сущности, не изменился и выглядел просто недопустимо великолепно: беззаботный, непринужденный и в то же время серьезный. Он слушал своего собеседника и время от времени кивал. Похоже, они говорили о чем-то важном.

Лисбет перевела взгляд на спутника Микаэля, светловолосого, коротко стриженного мужчину, по виду младше Микаэля на несколько лет. Тот говорил с сосредоточенным выражением лица, словно объясняя что-то. Лисбет его раньше не видела и не имела понятия, кто это.

К столику Микаэля вдруг подошла целая компания, и все начали пожимать ему руку. Его потрепала по щеке женщина, чьей шутке все вдруг рассмеялись. Похоже, что Микаэля это смутило, но он тоже засмеялся.

Лисбет Саландер нахмурилась.

– Да ты меня вообще не слушаешь, – обиделась Мимми.

– Да что ты, слушаю.

– Что за удовольствие ходить с тобой в кабак? Хватит с меня. Может, вернемся домой и перепихнемся?

– Чуть позже, – ответила Лисбет.

Она придвинулась поближе к Мимми и положила руку ей на бедро. Та нежно взглянула на подругу:

– Мне хочется поцеловать тебя.

– Не сто́ит.

– Боишься, что тебя примут за лесбиянку?

– Просто сейчас не хочу привлекать внимание.

– Пошли домой.

– Не сейчас. Погоди немного.



Ждать долго не пришлось. Уже через двадцать минут после их прихода спутнику Микаэля позвонили на мобильник. Допив пиво, мужчины одновременно поднялись.


– Смотри-ка, – воскликнула Мимми, – это же Микаэль Блумквист. После дела Веннерстрёма он стал знаменитостью покруче рок-звезды.

– Разве? – удивилась Лисбет.

– Ты что, не знала? Это было примерно в то время, когда ты уехела за границу.

– Что-то я об этом слышала.

Лисбет подождала еще минут пять, а потом взглянула на Мимми:

– Ты же хотела меня поцеловать.

Та удивленно уставилась на нее.

– Я тебя просто дразнила.

Лисбет встала на цыпочки, приблизила к себе лицо Мимми и поцеловала ее долгим поцелуем взасос. Оторвавшись друг от друга, они услышали аплодисменты.

– Ну, ты и чокнутая, – сказала Мимми.



В свою квартиру Лисбет Саландер вернулась только около семи часов утра. Принюхавшись к вороту майки, она подумала, что не мешало бы принять душ, но решила наплевать на это, разделась, бросая одежду в кучу на пол, и легла спать. Проснулась она днем в четыре часа, встала, спустилась вниз и позавтракала в торговом комплексе «Сёдерхалларна».

В голове крутились Микаэль Блумквист и ее собственная реакция на неожиданную встречу с ним в пивной. Ее взбудоражило его присутствие, но она поняла, что видеть его перестало быть для нее мучительным. Он превратился в крошечную точку на горизонте, в незначительный раздражитель ее существования.

В ее жизни были раздражители и похуже.

Лисбет вдруг захотелось набраться смелости, подойти и поздороваться с ним.

Или, может быть, переломать ему ноги. Она и сама не знала, чего хотела бы больше.

В любом случае ей вдруг стало любопытно, чем он сейчас занимается.

Покончив с несколькими делами, она вернулась домой около семи вечера, включила компьютер и запустила программу «Асфиксия 1.3». Иконка «Мик. Блум./лэптоп» все еще хранилась на сервере в Голландии. Дважды щелкнув мышкой, девушка открыла копию жесткого диска Микаэля Блумквиста. С тех пор как она уехала из Швеции больше года назад, Лисбет впервые зашла в компьютер Микаэля. Она с облегчением отметила, что он не обновлял оперативную систему своего компьютера. Случись это, «Асфиксия» была бы удалена, а ее отслеживание прекратилось бы. Она подумала, что ей стоит переписать программное обеспечение так, чтобы обновление компьютера Блумквиста не нанесло ей ущерба.

Объем информации на жестком диске увеличился примерно на 6,9 гигабайта со времени ее последнего захода. Большая часть прироста произошла за счет pdf-файлов и документа с названием «Кварк». Сам документ много места не занимал; намного больше были папки с картинками, хотя хранились они в сжатом виде. Вновь заняв должность ответственного редактора, Блумквист, очевидно, хранил каждый номер «Миллениума» у себя в архиве.

Лисбет выстроила содержимое жесткого диска в хронологическом порядке, начиная с самых старых файлов, и обратила внимание на то, что последние месяцы Микаэль много обращался к папке «Даг Свенссон», очевидно содержащей рукопись книги. Затем она открыла почту Микаэля и внимательно просмотрела список его корреспондентов.

Один адрес заставил ее вздрогнуть: двадцать шестого января Микаэль получил электронное письмо от треклятой Харриет Вангер. Лисбет открыла сообщение и прочла несколько коротких строк о предстоящем годовом собрании в издательстве «Миллениум». Письмо заканчивалось информацией, что Харриет зарезервировала номер в той же гостинице, что и прошлый раз.

Лисбет потребовалось несколько секунд, чтобы проверить эту информацию. Затем, пожав плечами, она скачала почту Микаэля Блумквиста и рукопись книги Дага Свенссона с рабочим названием «Пиявки» для первой редакции и «Столпы общества во главе индустрии проституции» для второй. Еще она нашла копию диссертации «Из России с любовью», автора которой звали Миа Бергман.

Отсоединив компьютер от розетки, Лисбет пошла на кухню и включила кофеварку, затем устроилась с ноутбуком на новом диване в гостиной. Из портсигара, подаренного Мимми, достала сигарету «Мальборо лайт» и весь вечер просидела, читая.

Диссертация Миа Бергман была прочитана к девяти часам. Лисбет задумчиво кусала нижнюю губу.

В половине одиннадцатого она покончила с книгой Дага Свенссона и поняла, что скоро «Миллениум» произведет фурор.

Было уже половина двенадцатого, когда Лисбет, заканчивая просматривать электронную почту Микаэля Блумквиста, вдруг встрепенулась и раскрыла глаза. Оно почувствовала, как по спине побежали мурашки, когда открыла письмо Дага Свенссона Микаэлю Блумквисту.

В письме Свенссон мельком упоминал, что он размышлял об одном восточноевропейском гангстере по имени Зала, который заслуживает отдельной главы, но опасался, что у него слишком мало времени, чтобы завершить эту работу. На письмо Свенссона ответа Блумквиста не последовало.

Зала!

Лисбет сосредоточенно застыла в размышлениях, пока не погас экран.



Даг Свенссон отложил записную книжку и почесал затылок. Он сумрачно глянул на единственное слово, стоявшее вверху раскрытой страницы. В слове было четыре буквы.

Зала.

В течение трех минут он рассеянно чертил круги вокруг этих букв, пока они не образовали лабиринт. Затем встал и принес себе чашку кофе из буфетного угла. Покосившись на наручные часы, отметил, что пора бы идти домой спать, но признался себе, что ему все больше нравится засиживаться в «Миллениуме», работать допоздна, когда кругом тишина и покой. Время сдачи рукописи неумолимо приближалось. Он прекрасно владел материалом книги, но сейчас, впервые с начала всего проекта, чуть засомневался. Не погрешил ли он тем, что упустил одну важную деталь?

Зала.

До сих пор Свенссон горел нетерпением закончить рукопись и поскорее опубликовать книгу. Теперь же ему хотелось, чтобы оставалось побольше времени.

Даг снова вспомнил протокол вскрытия, который ему разрешил прочитать инспектор полиции Гульбрандсен. Тело Ирины П. нашли в канале в Сёдертелье со следами страшных побоев, увечий на лице и груди.

Причиной смерти стал перелом шейных позвонков, по крайней мере еще два повреждения оценивались как смертельно опасные. У девушки были сломаны шесть ребер и проколото левое легкое. Разрыв селезенки тоже был следствием жестоких побоев. Паталогоанатом высказал гипотезу, что использовалась деревянная дубинка, обернутая в ткань. Зачем убийце потребовалось завернуть орудие убийства в кусок материи, осталось неясно, но повреждений, характерных для обычных ударов кулаком, не обнаружили.

До сих пор убийство оставалось нераскрытым, и Гульбрандсен считал, что больших надежд на его раскрытие возлагать не приходится.