Девушка из песни

Сердце сжалось в груди. Бабушке Шайло перевалило за восемьдесят, и она была практически прикована к инвалидному креслу.



С ней все в порядке?



Думаю, да. Но на всякий случай побуду рядом. Пауза, потом еще одно сообщение. Я слышала новости Миллера!!! Далее следовал смайлик, изображавший взрыв мозга.



Я так горжусь им. Я побрела к трибунам. Возможно, после сегодняшнего утра меня влекли туда гормоны. Черт, нам нужно поговорить по душам, срочно!



Я уже собиралась нажать «Отправить», когда телефон чуть не выпал у меня из рук. Из места для поцелуев вынырнул Холден Пэриш, а следом показался Ривер Уитмор.

У обоих были мрачные, почти злые лица, и выглядели они так, словно дрались, но заключили шаткое перемирие. Холден разгладил лацканы пиджака и провел рукой по спутанным светлым волосам. Ривер рывком поднял воротник форменной куртки и заправил рубашку.

Они тут же разошлись в разные стороны, но их нервные, бегающие взгляды одновременно остановились на мне.

Холден повернулся ко мне и приподнял воображаемую шляпу.

– Леди Вайолет, – произнес он, проходя мимо. На его покрасневших и припухших губах играла натянутая улыбка. Я уловила от него аромат одеколона Ривера.

Я уставилась на Холдена, потом повернула голову к Риверу. Он остановился как вкопанный и впился в меня взглядом, собравшись то ли защищаться, то ли сбежать. Но потом его плечи поникли, и он, засунув руки в карманы, направился в мою сторону.

– Привет, – сказала я.

– Привет, – ответил он, его взгляд метался вокруг, пока наконец не встретился с моим. – Послушай. То, что ты видела…

– Не мое дело.

Он удивленно отшатнулся. Его взгляд смягчился и в него вернулась та самая душераздирающая ранимость, которую я видела на днях. Но затем ее сменило раздражение и подозрительность.

– Мы с тобой идем вместе на бал. Разве ты не злишься? Или тебе хотя бы не любопытно? – Он округлил глаза, когда его осенила ужасная мысль. – Ты уже знала? Он дружит с Миллером.

– Понятия не имела, – успокоила я. – И остальные тоже. Но если это тайна, то приходить сюда – ужасно глупый способ ее сохранить.

Он сдался и побежденно опустил плечи. Рядом стояла скамейка, и Ривер плюхнулся на нее. Его взгляд скользнул вслед уходящего Холдена.

– Можешь мне не говорить. Но я ни хрена не могу остановиться… – Он положил руки на колени и опустил голову. – Ты ведь никому не скажешь, правда? Это меня уничтожит.

– Думаю, ты не прав, – произнесла я, присаживаясь рядом. – Но я не скажу ни слова.

– Не прав? – усмехнулся он.

– Здесь, в школе, тебя это не погубит. Мы находимся в одном из самых прогрессивных уголков одного из самых прогрессивных штатов в стране.

– Забудь про школу, – отрезал Ривер. – Викторина: назови мне хоть одного известного гея среди игроков НФЛ. – Но тут он понял, что ляпнул, и побледнел. – То есть я не… гей. Нет. Я… черт, я не знаю, кто я.

– Так вот почему ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на выпускной? Чтобы соблюсти приличия ради твоего отца?

Он смущенно кивнул.

– Как думаешь, он расстроится, если узнает?

Проведя несколько месяцев с Нэнси Уитмор, я не могла себе представить, что она не поддержит от всего сердца своего сына – или что выберет в мужья человека, который не поступит так же.

«Черт, она, вероятно, поняла это раньше Ривера».

– Не знаю, – ответил Ривер. – Но знаю, что ответ на мой вопрос – ноль. И ноль профессиональных футболистов, которые вышли из игры. Если парень проходит отбор, то обязан продержаться весь сезон. А для моего отца все, что может помешать мне пройти полный путь до Супербоула – очень плохо.

Я не нашлась, что посоветовать Риверу, поэтому просто сидела рядом, позволяя прижаться ко мне своим огромным телом на несколько молчаливых мгновений.

Наконец он заговорил тихим голосом:

– Я пойму, если ты не захочешь пойти со мной на выпускной.

– Забудь на секунду обо мне. Ты хочешь пойти с ним?

– Этому не бывать.


– Он согласен с этим? А ты?

Ривер нахмурился.

– Он сволочь, а я как герой из «Горбатой горы», потому что не могу держаться от него подальше. Но черт возьми, Ви, ты должна пойти со своим парнем. Он говорит, что вы с Миллером начали встречаться. Так зачем за меня цепляться?

– Потому что я хочу сдержать свое слово. И, как оказалось, Миллер все равно не сможет пойти. Мы все обсудили. Даже если бы он мог, я останусь с тобой, если хочешь.

– Хочу, – ответил он со слабой и грустной улыбкой. – Наверное, ты мой лучший друг. И определенно единственный человек, которому я доверяю и который не станет разбалтывать мои секреты всей школе.

– Ни за что. И я твой друг, Ривер. Всегда.

От его благодарной улыбки у меня чуть слезы на глаза не навернулись.

– Сначала я приглашу тебя на ужин, в отличие от прошлого раза.

– Прошлого раза… – я задумалась. – Это из-за него ты не смог прийти?

Ривер кивнул.

– Этот ублюдок – мой криптонит. Но я обещаю, что это больше не повторится.

– Я тебе верю. Но, Ривер, если все изменится…

– Не изменится.

– Если вдруг, то я пойму. Просто дай мне знать, прежде чем начнется наш танец. – Я рассмеялась. – Хотя забудь. Твой танец, а не наш. Сомневаюсь, что на этот раз я окажусь в числе королевской свиты.

– Тоже моя вина.

– Это неважно. А теперь, когда мы изменили статус на лучших друзей, могу я кое-что посоветовать? Поговори с родителями, прежде чем отправиться в колледж, уехать из Санта-Круза и начать нежеланную жизнь.

Он покачал головой.

– Я должен… и эта обязанность весом с целый океан. Папа возложил на меня все свои разбитые надежды. Если я откажусь, это убьет его. А из-за болезни мамы я не могу с ним так поступить. – Он не дал мне возразить и поднялся, протянув руку, чтобы помочь встать со скамейки. – Пойдем, лучший друг. Исповедь окончена.

В дружеском молчании мы двинулись в сторону школы, когда прозвенел звонок, ознаменовавший конец обеда. Мы подошли к моему шкафчику, и я обняла Ривера.

– Спасибо, – прошептал он мне на ухо. – Огромное.

– Обращайся. О, и Ривер? Синее.

– Что?

– Мое платье на выпускной синее. Для букета, – поддразнила я, выгнув бровь. – На случай, если тебе нужно напоминание.

– Не нужно, – мрачно ответил он. – Папа мне не позволит забыть.





20





Миллер


Наступило 3 июня. Мой рейс в Лос-Анджелес только вечером. У Вайолет был назначен поздний прием у врача для окончательного обследования после сотрясения мозга, поэтому Эвелин отвезет меня в аэропорт и даст последние напутствия. В Лос-Анджелесе меня встретит машина до отеля «Фэрмонт Мирамар». На следующее утро я встречусь с Джеком Вильегасом, первым вице-президентом «Голд Лайн Рекордс».

Черт подери, в миллионный раз за день думал я, собирая вещи.

У меня их было немного. В сумку отправились лучшие черные джинсы вместе с футболкой Sonic Youth, наименее выцветшей из всех. Эвелин посоветовала надеть кожаный шнурок с костяным рогом, который она нашла в дополнение к плетеным кожаным браслетам.

– И твоя шапочка, – добавила она. – Ради бога, надень свою шапочку.

Одежда выглядела поношенной и слишком неаккуратной, но больше у меня ничего не было.

Эвелин сказала, что это «настоящий я».

«Но что, если настоящий я недостаточно хорош?»