Девчонки, я приехал!

Стало так холодно, что помутилось в голове, и показалось, что сознание гаснет и уходит. Отрывисто дыша и держась руками за стену, Надинька повернулась другим боком.



У-у-ух!..



Выключила воду и выпрыгнула из ванны.



Зубы у неё стучали.



Она кое-как обтёрлась, натянула халат и выскочила из ванной.



— Доброе утро, Надинька, — приветливо поздоровалась дородная и красивая Фейга Наумовна. — Что это с вами? Не заболели?



— Я закаляюсь, — пробормотала Надинька и опрометью помчалась к своей двери.



— Батюшки-светы! — всплеснула руками Агаша, завидев её. — Ты что? Никак мылась?! На улице мороз, куда ты с мокрой головой пойдёшь?!



— Я загадала, — Надинька бросила полотенце, откусила хлеба и глотнула чаю, который уже налила Агаша. — Облилась холодной водой, не сдрейфила. Значит, экзамен сдам!



— Да ты и так сдашь! За книжками с утра до ночи пропадаешь, — накинулась на неё Агаша. — Сядь и поешь как следует, вон картошка горячая!



Теперь они почти всегда ели картошку. Иногда ещё винегрет, если удавалось добыть свёклу. А ещё селёдку, за которой Агаша выстаивала в кооперативе огромные очереди.



Надинька поедала картошку, Агаша стояла над ней с полотенцем и вытирала мокрые волосы.



— Вот начнутся у меня каникулы, — говорила Надинька с набитым ртом, — буду чертежи делать, я уже на кафедре договорилась! Триста рублей обещают! Мы с тобой тогда на рынке купим масла сливочного, муки, яиц и сахару. А ты «Наполеон» испечёшь, помнишь, как раньше?



— Как не помнить. Куда теперь с мокрой головой, вот куда?!



— Ничего вкуснее твоего «Наполеона» нет на свете, — продолжала подлизываться Надинька, у которой после ледяной воды и после того, как она себя преодолела, было деловое, бодрое, уверенное состояние души.



Подумаешь, экзамен! Она его сдаст на «отлично», она все экзамены так сдаёт! А там каникулы, и они с Миррой пойдут во МХАТ! Миркин отец там главный администратор и обещал достать контрамарки на «Вечно живые». Спектакль в прошлом году наделал столько шуму по всей Москве! Его поставил какой-то парень, Олег Ефремов, кажется, вместе со своими сокурсниками, совсем молодыми девчонками и мальчишками, — это называется «Студия молодых актёров» — и премьеру дали во МХАТе! Говорят, после премьеры никто из зрителей не ушёл, а все остались в театре и до утра обсуждали с актёрами постановку, вот какие дела!.. На «Вечно живых» просто так не попасть, но отец Мирре твёрдо пообещал: если они сдадут сессию на «отлично», он их проведёт.



Надинька жила ожиданием такой огромной радости — ещё бы! В театр!..



И работа подвернулась очень кстати, не зря её чертежи ставят в пример всему курсу. Правда, придётся чертить какие-то сложные узлы и соединения, но она справится, и Агаша испечёт «Наполеон»!



А ещё, может быть, приедет Серёжа, и они сходят на каток на Чистые пруды.




Жизнь прекрасна.



О том, как утром Федот-инвалид колотил в дверь и называл её «интелихенция», она старалась не вспоминать.



И ещё у неё была задумка на сегодняшний день. Только о ней не должна знать Агаша!..



Надинька натянула пояс, прицепила чулки — наказанье, а не чулки, то и дело съезжают, идти невозможно! Агаша на растопыренных руках уже держала платье — синее, самое любимое и «везучее», оно на экзаменах всегда приносило удачу.



Надинька нырнула в платье — тонкая шерсть была тёплой, Агаша прошлась горячим утюгом, так приятно!



— Агаша, мы после экзамена собираемся к Мирре. — Надинька одёрнула под платьем рубашку и подтянула ненавистные чулки. — Её мама готовит чайный стол. Ты не волнуйся, пожалуйста.



— Это в котором же часу ты явишься-то? Я до вечера изведусь вся!



Надинька старалась на Агашу не смотреть — знала, что та моментально сообразит, что она всё врёт.



— Не поздно! — горячо уверила Надинька. — Они же тут недалеко живут, на Бронной. Хочешь, я тебе от них позвоню?



— Да я больно этот телефон коммунальный терпеть не могу, — призналась Агаша. — Его бабуся Колпакова прям караулит, как стражник! Сразу трубку — хвать!.. А потом высказывается, что, мол, названивают, от дела её отнимают!



Словно в подтверждение её слов, в коридоре затрезвонил телефон. Они обе прислушались, Надинька даже бросила закручивать в пучок ещё влажные волосы.



— У аппарата! — донёсся голос бабуси Колпаковой. — Кого вам? Говорите, не слышу!



— Прям неймется ей, — Агаша покачала головой. — Вот зачем ты волосы намочила? Морозище такой на улице!..



В дверь стукнули изо всех сил, и бабуся Колпакова провозгласила:



— Надежду к аппарату! Оглохли, что ль?! Я кавалертам вашим отвечать не нанималась!



Надинька бросилась вон из комнаты и схватила трубку, лежащую на столике рядом с телефоном:



— Я слушаю!



— Надинька? — произнёс совсем рядом Серёжин голос. — Ещё не ушла? Как я рад, что дозвонился!



Надинька от неожиданности чуть не выронила трубку.