Дева в саду

– Это не навсегда. В домике места будет побольше. Маркус отойдет от шока; по крайней мере, я на это надеюсь. А потом родится ребенок.

Он остановился у окна, глядя, как глядел часто, и даже в первую ночь медового месяца, на черную шину-качели, что вечно возвращалась, описывая один и тот же круг, на кривой терновник и на море глины, покрытое тракторными следами. Фредерика смотрела туда же.

– У нас дома, – сказала она, – все обленились и обрюзгли, любое действие воспринимают в штыки. Я учусь, но постоянно чувствую: не за что уцепиться. Я словно подвисла в воздухе.

– Понятно.

– А у тебя, кажется, слишком много забот.

– Это точно, – отвечал Дэниел, по-прежнему глядя в окно. – Я в гуще жизни, и это нормальное человеческое состояние. – В последние дни он все чаще повторял себе это. Но его, такого сильного, ослабляли любовь и заботы. Впервые со дня своего обращения он осознал, что жизнь может высосать из него силы. Похожий страх он чувствовал сейчас в глупой тощей девчонке, стоящей рядом.

– Ничего, вот поступишь в университет, и все встанет на свои места. Ты сейчас ждешь, а это всегда трудно.

– Наверное, ты прав. И ты тоже ждешь – когда ребенок родится…

– Точно.

– А как же Маркус?

– Не знаю, Фредерика. Я такие проблемы решать не умею.

Он составил чашки на поднос, туда же положил коробочку с печеньем, и они вернулись в маленькую гостиную. Маркус сидел, положив голову Стефани на плечо, он весь обмяк, как соломенное пугало, неподвижный, вялый. А Стефани сидела, как некая неестественная, неказистая Пьета[320], глядя поверх его соломенных волос на Дэниела с выражением слепого терпения. «Ничего», – думал Дэниел. Он уже отогрел ее раз, отогреет и второй. Он снова обернулся к Фредерике:

– Просто всем нам нужно ждать и терпеть.

Ждать и терпеть – не так-то просто дается это застывшему Маркусу. Не так-то просто дается и Фредерике, подумал Дэниел без особого к ней сочувствия. Он протянул ей чашку чая, и они сидели, погруженные каждый в свое молчание, и смотрели на двоих, замерших на диване. Это еще не конец, но, поскольку конца видно не было, здесь можно поставить точку.



* * *





notes


Примечания




1




Горацио Герберт Китченер (1850–1916) – крупный британский военачальник, много сделавший для поднятия боевого духа соотечественников в ходе Первой мировой войны. (Здесь и далее примеч. перев.)





2




Одно из символических имен Елизаветы I.





3




Отсылка к шекспировской трагедии «Король Лир». Застигнутый непогодой Лир говорит: «Лучше бы лежать тебе в могиле, чем непокрытым встречать эту суровость непогоды. Что ж, человек и есть таков, как он. Посмотрите на него хорошенько. Тебе шелковичный червь не предоставил своей ткани, скот – покрышки, овца – волны, мускусная кошка – запаха. – Га! Мы трое все поддельные; ты – тварь, как есть; неприкрытый человек – не более, как бедное голое двуногое животное». (Перев. М. А. Кузмина.)






4




Символический образ Елизаветы I.





5




Бельфебея и Бритомарта – охотница и воительница, героини символической поэмы Э. Спенсера (1552–1599) «Королева фей», прославляющей Елизавету I.





6




Отрицательная способность – термин поэта Джона Китса (1795–1821), обозначающий, что «человек способен находиться в неопределенности, в сумраке тайны, в сомнениях, не делая суетливых попыток непременно добиться до фактов и смысла…» (Перев. Г. М. Кружкова).





7




Перев. А. А. Петровой.





8




Знаменитая речь 1588 г., призванная поднять боевой дух солдат во время Англо-испанской войны.





9




Слова из известной народной песенки.





10




Перев. Б. Л. Пастернака.