Дети страха и другие ужасные истории
Часть 39 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Глава 2
Виновник торжества
Утром в школе Вовку огорошили неожиданным известием, что его переводят в параллельный класс.
– С какой это радости? – возмущался за приятеля Серега Минаев.
– А ты вообще помолчи, – погрозила ему пальцем Генриетта Карповна. – Сам двоечник, да еще и приятеля за собой тянешь. До того как с тобой связаться, Марков учился хорошо. А теперь что? Одни двойки.
– Маркин, – вздохнул Вовка.
– Что? – не поняла учительница.
– Моя фамилия – Маркин.
– Да какая разница! – Генриетта Карповна спешила на урок, и ей было некогда разбираться со своими подопечными. – Ты меня послушай. Это эксперимент. В каждой параллели собирают класс способных учеников. С вами начнут усиленно заниматься, вы будете ездить на интересные экскурсии…
– А мы? – встрял Минаев. – Я тоже на экскурсии хочу.
– О тебе сейчас никто не говорит! – вспыхнула учительница и, решив, что уговоры закончились, за руку повела Вовку в новый класс. – Не переживай, скоро ты со всеми познакомишься. Да ты уже всех знаешь наверняка…
Маркин не разделял радужного настроя учительницы. Он забрался на последнюю парту и решил вести себя как можно незаметнее.
Долго изображать из себя невидимку у него не получилось. На середине урока в класс заглянула медсестра.
– Марков, – бодро прощебетала она.
– Маркин, – привычно поправил Вовка, поднимаясь.
– Да? – Медсестра зашелестела листочками. – Мар… – прочитала она по слогам, – ага… кин, говоришь? Ну иди в кабинет, на прививку.
– Один? – напрягся Вовка. Его перестало устраивать, что все несчастья валятся персонально на него и не собираются встречаться с кем-нибудь еще.
– Свита не предусмотрена, – улыбнулась медсестра и выпорхнула из класса.
Географ – а был урок именно географии – напротив Вовкиной фамилии поставил жирную точку, собираясь спросить его сразу же, как только тот вернется.
Маркин спустился на второй этаж и, к своему большому облегчению, у кабинета врача увидел еще несколько человек.
«Хоть где-то не один», – обрадовался он. Но радость его была недолгой. Скоро выяснилось, что делают прививку в место, больше предусмотренное для сидения, чем для уколов.
Из кабинета Вовка вышел на ватных ногах.
– Ну что, Маркин, – хихикнула медсестра, закрывая за ним дверь, – все в порядке? Голова кружится? До свадьбы заживет.
Вовка кое-как добрался до класса, но на место сесть не успел. Географ широко улыбнулся Вовке, словно ждал его появления, как в Новый год малыши ждут Деда Мороза.
– Не уходи далеко, – остановил он Маркина. – Раз уж ты у доски, расскажи нам о реках Южной Америки.
Вовка тоскливо посмотрел на учителя, и в глазах у него потемнело.
Первым, что он увидел, открыв глаза, было удивленное лицо медсестры.
– Что же ты не сказал, что тебе нельзя колоть это лекарство? – сходу начала она отчитывать Вовку. – И в карте у тебя не отмечено никаких противопоказаний. Я специально смотрела. Вот.
Перед Вовкиным носом махнули какой-то картонкой.
– Так я записываю, да? – Медсестра схватила ручку.
Маркин с трудом сел.
– На, держи карточку, – медсестра уже совала картонку Вовке в руки, – пускай мама распишется, вот здесь, что вы отказываетесь в дальнейшем делать прививки в школе и берете ответственность на себя. Вернуть не забудь. Это документ! Понял? – Она потрогала его лоб. – Да ты не пугайся. Уже ничего страшного нет. Простая аллергическая реакции. В следующий раз предупреждай. Ну, иди. Там тебя учитель ждет. Что вы сейчас проходите? Южную Африку?
– Южную Америку, – хрипло ответил Маркин и попытался встать. Карточка выпала из его рук. Вовка с трудом наклонился. Буквы на картонке весело запрыгали, и в глазах у него снова потемнело.
Он отлично помнил, что зовут его Владимир Эдуардович Маркин, что родился он 13 января, что ему сейчас двенадцать лет и учится он в шестом «А» классе. Вернее, учился, теперь его перевели в «Б».
Но он был уже не очень в этом уверен. Что-то ему подсказывало, что он – это не он, а другой человек. Вот и на карточке было написано, что никакой он не Маркин, а Марков, Владимир Эдуардович, что родился он 13 января (кажется, мама говорила, что это была пятница), что ему верные одиннадцать лет и всю жизнь свою он провел в классе «В». Сейчас у этой буквы была цифра «пять».
5-й «В»!
Вовка тупо смотрел на карточку. Заметив его удивление, медсестра нахмурилась.
– Что опять не так?
Маркин вздохнул. Он привык верить старшим. Но сейчас происходило что-то не то. У него совсем недавно был день рождения, и он отлично помнил, что его поздравляли именно с двенадцатилетием. Ему еще открытку подарили, и там были цифры «1» и «2».
– Это не я, – пробормотал Вовка, протягивая карточку медсестре.
– Где не ты? – Девушка с тревогой посмотрела в лицо своего пациента, видимо, подумав, что тот медленно сходит с ума.
– Это не моя карточка, – более уверенно произнес Вовка. – Я в другом классе учусь, не в пятом, а в шестом. И фамилия у меня не Марков, а Маркин.
– Так… – Медсестра отобрала у Вовки карточку и еще раз ее перечитала. Потом сверилась с какой-то записью на листочке. – Так… – Покопалась в ящике, где стояла сотня таких же картонок. – Ага… – кивнула девушка, изучая очередную карточку. – Никуда не уходи! – она отдала Вовке картонку и побежала к выходу.
Маркин машинально сунул карточку в карман и растянулся на кушетке. Сил стоять или сидеть у него не было.
Как только Вовка закрыл глаза, в медицинском кабинете началось еле заметное движение. Из коробочки выкатилась ампула и, стукнувшись о край мраморной подставки перекидного календаря, отломила сама себе кончик. В горлышко ампулы вошла иголка. В шприц побежала прозрачная вязкая жидкость. «Напившись», шприц подпрыгнул, выпуская из себя воздух, и полетел к Маркину.
«Яд и нечисть – все туда», – прошелестела пустота.
Шприц вознамерился было вонзиться в Вовкину ногу, когда дверь оглушительно хлопнула.
– Маркин, почему я должна из-за тебя весь день бегать? – На пороге стояла Генриетта Карповна.
Шприц незаметно юркнул за кушетку.
– Что ты тут устроил? Какая такая путаница? Кто где учится?
Вовка приоткрыл один глаз, но, решив, что умирающим он будет выглядеть лучше, снова зажмурился.
– Вот, – заторопилась медсестра. – Говорили, Маркин, Маркин, а это Марков. И оба – Владимиры.
– Марков?
Тут Вовка не выдержал и ожил.
На пороге стоял невысокий худой сутулый мальчишка с лохматыми бесцветными волосами и неприятными бегающими глазками.
– Ты из какого класса? – строго спросила учительница.
– Из пятого «В», – отозвался Марков.
Голос у него тоже был неприятный. Или это Вовке после укола вся жизнь казалась бесцветной?
– Так что же вы меня путаете? – возмущенно закричала Генриетта Карповна. – Понабрали одинаковых фамилий! Так, Маркин, идешь в свой класс и никуда оттуда не уходишь!
– В какой? – насторожился Вовка, поняв, что путаница эта закончится не скоро.
– В каком учишься, туда и иди! И перестаньте мне голову ерундой забивать.
Решив, что он получил официальное разрешение вернуться в свой родной класс, Вовка отправился за портфелем. Проходя мимо виновника всей этой истории, он встретился с ним взглядом.
Владимир Марков улыбался. Лицо его лучилось счастьем и довольством. У Вовки родилось нехорошее предчувствие, что все произошедшее с ним случилось по чьей-то вине. Додумать свою мысль он не успел. Ему стоять было тяжело, не то что думать! Поэтому он просто побрел по коридору.
А судьба недремлющим оком продолжала следить за Вовкой и делать все, чтобы он ненароком не заскучал.
Как раз к возвращению Маркина из медицинского кабинета в его классе начался урок географии. Василий Львович предложил Вовке далеко не ходить, а остаться около доски и вспомнить-таки реки Южной Америки. Неожиданно для себя самого перепутав Южную Америку с Северной, перечислив все притоки Миссисипи вместо Амазонки, Маркин с очередной двойкой был отправлен на место. Здесь его снова посетила мысль, что ни с того ни с сего такие события в жизни не случаются, а значит, есть всему этому причина и хоть какое-то объяснение.
– Неприятности бывают после того, как ты что-нибудь неправильно сделаешь, – авторитетно заявил Серега Минаев, когда мучительный урок географии закончился. – Например, заденешь Коляна. Тогда точно жди беды.
Колян учился в старших классах и считался самым крутым парнем школы. С ним старались не связываться.
Вовка перебрал события прошедшей недели. Собственно говоря, он мало что успел сделать. Самая длинная третья четверть началась несколько дней тому назад, он только-только отметил свой день рождения, еще не всеми подарками успел насладиться, а тут началось!
– Может, с подарками что-то не так? – подозрительно спросил Серега.
Маркин отрицательно помотал головой.
– Тогда – черная кошка через дорогу перебежала, – начал гадать Минаев.
Вовка вздохнул – черные кошки на него не действовали, потому что дома у них жила самая настоящая черная кошка, звали ее Дуся, и ее излюбленным занятием было путаться под ногами. За день она успевала раз двадцать пробежать перед Маркиным.
– Я знаю, кто тебе нужен, – радостно хлопнул в ладоши Серега. – Манька!
У Сереги Минаева было две сестры и два брата. Оба брата были старшие, их он боялся, а сестры младшие, их он не любил. И все учились в одной школе. Манька была младше Сереги на год и обитала в пятом классе. Она была самым большим специалистом по приметам. Шагу не могла ступить, чтобы не определить, что этот шаг для нее означает.
Виновник торжества
Утром в школе Вовку огорошили неожиданным известием, что его переводят в параллельный класс.
– С какой это радости? – возмущался за приятеля Серега Минаев.
– А ты вообще помолчи, – погрозила ему пальцем Генриетта Карповна. – Сам двоечник, да еще и приятеля за собой тянешь. До того как с тобой связаться, Марков учился хорошо. А теперь что? Одни двойки.
– Маркин, – вздохнул Вовка.
– Что? – не поняла учительница.
– Моя фамилия – Маркин.
– Да какая разница! – Генриетта Карповна спешила на урок, и ей было некогда разбираться со своими подопечными. – Ты меня послушай. Это эксперимент. В каждой параллели собирают класс способных учеников. С вами начнут усиленно заниматься, вы будете ездить на интересные экскурсии…
– А мы? – встрял Минаев. – Я тоже на экскурсии хочу.
– О тебе сейчас никто не говорит! – вспыхнула учительница и, решив, что уговоры закончились, за руку повела Вовку в новый класс. – Не переживай, скоро ты со всеми познакомишься. Да ты уже всех знаешь наверняка…
Маркин не разделял радужного настроя учительницы. Он забрался на последнюю парту и решил вести себя как можно незаметнее.
Долго изображать из себя невидимку у него не получилось. На середине урока в класс заглянула медсестра.
– Марков, – бодро прощебетала она.
– Маркин, – привычно поправил Вовка, поднимаясь.
– Да? – Медсестра зашелестела листочками. – Мар… – прочитала она по слогам, – ага… кин, говоришь? Ну иди в кабинет, на прививку.
– Один? – напрягся Вовка. Его перестало устраивать, что все несчастья валятся персонально на него и не собираются встречаться с кем-нибудь еще.
– Свита не предусмотрена, – улыбнулась медсестра и выпорхнула из класса.
Географ – а был урок именно географии – напротив Вовкиной фамилии поставил жирную точку, собираясь спросить его сразу же, как только тот вернется.
Маркин спустился на второй этаж и, к своему большому облегчению, у кабинета врача увидел еще несколько человек.
«Хоть где-то не один», – обрадовался он. Но радость его была недолгой. Скоро выяснилось, что делают прививку в место, больше предусмотренное для сидения, чем для уколов.
Из кабинета Вовка вышел на ватных ногах.
– Ну что, Маркин, – хихикнула медсестра, закрывая за ним дверь, – все в порядке? Голова кружится? До свадьбы заживет.
Вовка кое-как добрался до класса, но на место сесть не успел. Географ широко улыбнулся Вовке, словно ждал его появления, как в Новый год малыши ждут Деда Мороза.
– Не уходи далеко, – остановил он Маркина. – Раз уж ты у доски, расскажи нам о реках Южной Америки.
Вовка тоскливо посмотрел на учителя, и в глазах у него потемнело.
Первым, что он увидел, открыв глаза, было удивленное лицо медсестры.
– Что же ты не сказал, что тебе нельзя колоть это лекарство? – сходу начала она отчитывать Вовку. – И в карте у тебя не отмечено никаких противопоказаний. Я специально смотрела. Вот.
Перед Вовкиным носом махнули какой-то картонкой.
– Так я записываю, да? – Медсестра схватила ручку.
Маркин с трудом сел.
– На, держи карточку, – медсестра уже совала картонку Вовке в руки, – пускай мама распишется, вот здесь, что вы отказываетесь в дальнейшем делать прививки в школе и берете ответственность на себя. Вернуть не забудь. Это документ! Понял? – Она потрогала его лоб. – Да ты не пугайся. Уже ничего страшного нет. Простая аллергическая реакции. В следующий раз предупреждай. Ну, иди. Там тебя учитель ждет. Что вы сейчас проходите? Южную Африку?
– Южную Америку, – хрипло ответил Маркин и попытался встать. Карточка выпала из его рук. Вовка с трудом наклонился. Буквы на картонке весело запрыгали, и в глазах у него снова потемнело.
Он отлично помнил, что зовут его Владимир Эдуардович Маркин, что родился он 13 января, что ему сейчас двенадцать лет и учится он в шестом «А» классе. Вернее, учился, теперь его перевели в «Б».
Но он был уже не очень в этом уверен. Что-то ему подсказывало, что он – это не он, а другой человек. Вот и на карточке было написано, что никакой он не Маркин, а Марков, Владимир Эдуардович, что родился он 13 января (кажется, мама говорила, что это была пятница), что ему верные одиннадцать лет и всю жизнь свою он провел в классе «В». Сейчас у этой буквы была цифра «пять».
5-й «В»!
Вовка тупо смотрел на карточку. Заметив его удивление, медсестра нахмурилась.
– Что опять не так?
Маркин вздохнул. Он привык верить старшим. Но сейчас происходило что-то не то. У него совсем недавно был день рождения, и он отлично помнил, что его поздравляли именно с двенадцатилетием. Ему еще открытку подарили, и там были цифры «1» и «2».
– Это не я, – пробормотал Вовка, протягивая карточку медсестре.
– Где не ты? – Девушка с тревогой посмотрела в лицо своего пациента, видимо, подумав, что тот медленно сходит с ума.
– Это не моя карточка, – более уверенно произнес Вовка. – Я в другом классе учусь, не в пятом, а в шестом. И фамилия у меня не Марков, а Маркин.
– Так… – Медсестра отобрала у Вовки карточку и еще раз ее перечитала. Потом сверилась с какой-то записью на листочке. – Так… – Покопалась в ящике, где стояла сотня таких же картонок. – Ага… – кивнула девушка, изучая очередную карточку. – Никуда не уходи! – она отдала Вовке картонку и побежала к выходу.
Маркин машинально сунул карточку в карман и растянулся на кушетке. Сил стоять или сидеть у него не было.
Как только Вовка закрыл глаза, в медицинском кабинете началось еле заметное движение. Из коробочки выкатилась ампула и, стукнувшись о край мраморной подставки перекидного календаря, отломила сама себе кончик. В горлышко ампулы вошла иголка. В шприц побежала прозрачная вязкая жидкость. «Напившись», шприц подпрыгнул, выпуская из себя воздух, и полетел к Маркину.
«Яд и нечисть – все туда», – прошелестела пустота.
Шприц вознамерился было вонзиться в Вовкину ногу, когда дверь оглушительно хлопнула.
– Маркин, почему я должна из-за тебя весь день бегать? – На пороге стояла Генриетта Карповна.
Шприц незаметно юркнул за кушетку.
– Что ты тут устроил? Какая такая путаница? Кто где учится?
Вовка приоткрыл один глаз, но, решив, что умирающим он будет выглядеть лучше, снова зажмурился.
– Вот, – заторопилась медсестра. – Говорили, Маркин, Маркин, а это Марков. И оба – Владимиры.
– Марков?
Тут Вовка не выдержал и ожил.
На пороге стоял невысокий худой сутулый мальчишка с лохматыми бесцветными волосами и неприятными бегающими глазками.
– Ты из какого класса? – строго спросила учительница.
– Из пятого «В», – отозвался Марков.
Голос у него тоже был неприятный. Или это Вовке после укола вся жизнь казалась бесцветной?
– Так что же вы меня путаете? – возмущенно закричала Генриетта Карповна. – Понабрали одинаковых фамилий! Так, Маркин, идешь в свой класс и никуда оттуда не уходишь!
– В какой? – насторожился Вовка, поняв, что путаница эта закончится не скоро.
– В каком учишься, туда и иди! И перестаньте мне голову ерундой забивать.
Решив, что он получил официальное разрешение вернуться в свой родной класс, Вовка отправился за портфелем. Проходя мимо виновника всей этой истории, он встретился с ним взглядом.
Владимир Марков улыбался. Лицо его лучилось счастьем и довольством. У Вовки родилось нехорошее предчувствие, что все произошедшее с ним случилось по чьей-то вине. Додумать свою мысль он не успел. Ему стоять было тяжело, не то что думать! Поэтому он просто побрел по коридору.
А судьба недремлющим оком продолжала следить за Вовкой и делать все, чтобы он ненароком не заскучал.
Как раз к возвращению Маркина из медицинского кабинета в его классе начался урок географии. Василий Львович предложил Вовке далеко не ходить, а остаться около доски и вспомнить-таки реки Южной Америки. Неожиданно для себя самого перепутав Южную Америку с Северной, перечислив все притоки Миссисипи вместо Амазонки, Маркин с очередной двойкой был отправлен на место. Здесь его снова посетила мысль, что ни с того ни с сего такие события в жизни не случаются, а значит, есть всему этому причина и хоть какое-то объяснение.
– Неприятности бывают после того, как ты что-нибудь неправильно сделаешь, – авторитетно заявил Серега Минаев, когда мучительный урок географии закончился. – Например, заденешь Коляна. Тогда точно жди беды.
Колян учился в старших классах и считался самым крутым парнем школы. С ним старались не связываться.
Вовка перебрал события прошедшей недели. Собственно говоря, он мало что успел сделать. Самая длинная третья четверть началась несколько дней тому назад, он только-только отметил свой день рождения, еще не всеми подарками успел насладиться, а тут началось!
– Может, с подарками что-то не так? – подозрительно спросил Серега.
Маркин отрицательно помотал головой.
– Тогда – черная кошка через дорогу перебежала, – начал гадать Минаев.
Вовка вздохнул – черные кошки на него не действовали, потому что дома у них жила самая настоящая черная кошка, звали ее Дуся, и ее излюбленным занятием было путаться под ногами. За день она успевала раз двадцать пробежать перед Маркиным.
– Я знаю, кто тебе нужен, – радостно хлопнул в ладоши Серега. – Манька!
У Сереги Минаева было две сестры и два брата. Оба брата были старшие, их он боялся, а сестры младшие, их он не любил. И все учились в одной школе. Манька была младше Сереги на год и обитала в пятом классе. Она была самым большим специалистом по приметам. Шагу не могла ступить, чтобы не определить, что этот шаг для нее означает.