Дети прилива

Элли сидела, привалившись к верстаку, волосы были взбиты вороньим гнездом, ногти обкусаны иззубренной линией. В руке она сжимала тряпку, уже насквозь мокрую от проступающей на лбу испарины.

– Я не понимаю, – простонала она. – Так не должно быть. Финн отказался помочь мне прошлой ночью. Отчего же я так слабею?

У Сифа и Анны веки отяжелели от недостатка сна. Анна пошла за свежей тряпкой. Сиф подпёр подбородок кулаком.

– Может, ты всё ещё ощущаешь действие того последнего желания, когда ты спасла нас от падения? – предположил Сиф. Затем он заметил, что Элли растирает глянцевый зеленовато-фиолетовый синяк на руке. – Это Харграт тебя так?

– Нет, я ударилась об верстак, когда мы вернулись с Надежды Селестины.

Перед глазами Элли всё ещё бились две фигурки, похищенные громадами волн. Вина, словно рыболовный крючок, засела у неё в груди. Она быстро поморгала, а затем оторвала кусок от хлеба, лежавшего на тарелке, что поставила перед ней Анна. Она не чувствовала голода – сама мысль о еде казалась ей противоестественной, но знала, что нужно поддерживать силы. Руки и ноги казались нескладными, хрупкими тростинками. Голова была такой тяжёлой, что оттягивала шею вперёд.

Анна присела на корточки рядом с Элли, промокая её лоб новой тряпицей. На полу лежал дневник Хестермейера. Сиф подвинул его ногой.

– Как ты думаешь, что было на тех недостающих страницах? – спросил он. Анна бросила на него недобрый взгляд, мол, нашёл время задавать такие вопросы. Элли через силу проглотила хлеб. Он на вкус был, как губка.

– Я не знаю, – сказала она. – И я не представляю, как это узнать. – Она глубоко вздохнула. – Я думаю, мне нужно просто сдаться самой. Пока никто больше не пострадал.

– Ты не станешь сдаваться, – заявила Анна, сунув в руки Элли стакан с водой.

– Но если меня казнят, Враг не сможет обрести материальную форму! – воскликнула Элли, голос её сорвался. – Ты не понимаешь – как только Враг вырвется… Как только он… – она снова вздохнула, – убьёт меня. Он начнёт убивать и крушить. Что, если он двинется в приют?

– Не он, – мягко упрекнула Анна. – Оный.

Элли смятенно поглядела на Сифа.

– А потом надо подумать о тебе.

– А что я?

– Финн знает, кто ты и что – с самого начала знал. А когда он вырвется, особенную муку он прибережёт для тебя. Потому что – как он. Хотя ты совершенно на него не похож, – поспешно прибавила она. – Поверь мне, уж я-то знаю, каков Финн.

– Ты прекрати это, Элли! – неожиданно перебила её Анна.

Элли ошеломлённо уставилась на неё.

– Что случилось?

– Оный не Финн, – сказала Анна, яростно скрестив на груди руки, – так что прекрати оного так называть. Финн был твоим братом. Он был добрым и милым и никогда никому не причинял зла.

Элли опустила глаза в пол.

– Извини, – пробормотала она, слова «добрый» и «милый» завертелись вихрем в её мыслях. Она обнаружила, что ей тяжело думать о нём подобным образом.

– Ты ведь его помнишь, правда? – вопросила Анна.

– Ну конечно же, помню! – огрызнулась Элли, а затем прикрыла глаза. – Извини, извини. Просто, хм, мой брат мёртв. Этот Финн реален. И пусть он несносное чудовище, он – всё что у меня от него осталось.

У Анны побелели губы.

– Ужасно так говорить.

– Но это правда.

Анна вздрогнула и отвернулась от Элли.

Сиф принялся ходить по мастерской, справа налево, слева направо, и Элли захотелось и на него рявкнуть. Она испугалась, что Финн заразил её своей злобой.

Сиф резко повернулся к ним.

– А что, если мы уберёмся из Города? – провозгласил он. – Прямо сразу, в лодке?

– Инквизиция последует за нами, – сказала Элли. – Они возьмут корабли властителей китов и погонятся за нами по морю.

– А вот и нет, если они не смогут нас видеть! – воодушевлённая, подхватила Анна. – Мы можем взять твою подводную лодку.

– Она не работает.

– Так, значит, мы её починим, – заявил Сиф.

Элли горько рассмеялась.


– Я неспособна починить даже этих дурацких крабов. – Она шлёпнула лежащую возле неё устрицеловку. Затем она зашлась кашлем, и всё кашляла и кашляла. Она склонилась и закрыла лицо ладонями.

– Мы могли бы отправиться на какой-нибудь землепашеский остров, – сказала Анна, хлопая Элли по спине.

Сиф нахмурился.

– Фермеры выдадут нас. Но та карта, что мы вчера видели…

– Какая карта? – спросила Анна.

– В форте. Там была карта Города и всех землепашеских островов, но на ней были и другие острова, далеко-далеко к югу. И один большой. Даже больше, чем Город.

Анна нахмурилась.

– Но Город и есть – самый большой остров.

– Нет, если верить этой карте, – сказал Сиф.

– Но если есть и другие острова, к чему Инквизиции держать это в секрете? – недоумевала Анна.

Сиф облизал губы.

– Давайте выясним. Мы возьмём лодку – ночью, чтобы никто не увидел, как мы отплываем, – и переплывём океан.

– Мы втроём не сможем переплыть океан в какой-то маленькой лодке, – сказала Элли.

– Сможем, если я буду в этой лодке, – твёрдо сказал Сиф.

– Финн последует за нами. Я не перестану быть Сосудом лишь оттого, что я больше не в Городе.

– Но там за тобой не будут гоняться никакие инквизиторы, – с воодушевлением возразил Сиф. – Ты больше не будешь загадывать желаний, потому что тебе не будет угрожать опасность.

Элли выпрямилась, обнадёженная решительным прищуром Сифа. Она вообразила себе их троих в неведомой новой земле, где люди улыбаются, а слово «Враг» никогда не произносят с ужасом. Но даже если люди там жестоки, а земля – бесплодный пепел, ничто не может быть хуже той судьбы, что настигнет её в Городе.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Давайте так и сделаем.

Глаза Сифа восторженно округлились, и Элли прислонилась к плечу Анны. Даже само принятие решения оставило её совершенно без сил. Анна рьяно обвела взглядом мастерскую.

– Так, нам будут нужны еда и вода, карты, ну и лодка, – сказала она. – А ещё нам следует взять ружьё. – Сиф глянул на неё. – Ну, знаешь, а вдруг там медведи.

Элли, к своему удивлению, обнаружила, что улыбается, сама не зная чему. Она чувствовала, что нужно сказать, как она им благодарна, но не находила слов. Вместо этого она взглянула вниз, и пальцы её скользнули по открытым страницам дневника Хестермейера. Сиф перестал шагать, с любопытством наблюдая за ней.

– Что такое?

– В этой записи… – Элли указала на левую страницу, – Хестермейер вдруг начинает говорить о Враге так, будто бы оный и есть Питер, словно они одно и то же – он как будто не осознаёт разницы. – Она нахмурилась, прикусив большой палец. – Враг появился перед Хестермейером в облике его друга. А мне он является как мой брат. Зачем он это делает?

– Оный, – поправила Анна.

– Как, ты думаешь, Враг выбирает себе Сосуд? – спросил Сиф. – Я хочу сказать, что это же не случайность, так?

Элли потёрла подбородок. Анна, растянувшись на полу, вполглаза листала дневник Хестермейера.

– «Враг – это паразит. Вроде одной из этих зловредных ос, откладывающих свои яйца внутри других насекомых», – зачитала Анна вслух. Она поглядела на склянки с мёртвыми тварями на ближайших полках. – А у тебя, часом, нет одной из этих зловредных ос, а? – сказала она. – Вот бы поглядеть.

Сиф присел рядом с Анной, читая дневник у неё через плечо.

– Паразит, – пробормотала Элли. Она вынула из кармана жемчужину и покатала её в ладони.

Сиф и Анна подняли головы.

– Что это, Элли? – спросил Сиф.

– Он паразит, – сказала она.

– Оный, – поправила Анна.

– Оный паразит, – сказала Элли. – Оный питается от своего хозяина и делается сильнее, и тогда оный может вырваться сам по себе. Но Враг не живое существо – оный не ест. Так чем же оный питается?

Скривившись от боли, Элли поднялась на ноги. Анна подскочила, чтобы помочь ей.

– Спасибо, – сказала Элли, шатко доковыляла до стены с тысячей рисунков и сдёрнула набросок зловредной осы. – Может, именно поэтому он выбрал меня – потому что во мне есть нечто, чем он может кормиться. Нечто, чего нет в тебе. – Она взглянула на Сифа. – Или в тебе. – Она посмотрела на Анну. – Или в ком-либо ещё.

Она ещё какое-то время разглядывала рисунок, но мысли у неё были вязкие, словно патока. Она закашлялась, и Анна поспешно поднесла ей стакан воды.

– Как умер Питер Ламбет? – поинтересовался Сиф, всё ещё глядя на дневник.