Дети Подземелья

Глава XIV




Когда пронзительный вой сирены затопил коридоры госпиталя, Альберт Вайнштейн все еще находился в лаборатории. В последние дни он и вовсе засиживался здесь до глубокой ночи, пытаясь создать хотя бы какое-то оружие против тварей, рыскавших на поверхности. Кислота не казалась ему идеальным средством, так как в использовании подобное оружие было крайне неудобным. Ее скорее можно было применять в качестве защиты, чтобы отпугнуть чудовище. Куда больше Альберта интересовали яды. Он считал, что «костяные» — это своего рода крысы, которых нужно истреблять массово. Вот только то, что эти твари могли жрать трупы отравленных людей и при этом не подыхать, было весьма неприятным открытием. Альберт успокаивал себя лишь тем, что, быть может, «костяных» следует потчевать чем-то особенным, приготовленным специально для них. Вайнштейн многое бы отдал, чтобы у него была собственная живая особь, в рацион которой можно было бы добавить все известные науке яды. А затем посмотреть, как подобное угощение скажется на ее организме. Но, к сожалению, из того, что у Альберта имелось на данный момент, был лишь бесполезный в данном вопросе кусок хвоста. В идеале нужно было упросить Лескова привести одну из этих тварей с собой с поверхности, но у Вайнштейна не хватало духу снова озвучить столь щепетильную просьбу. Причем даже не Дмитрию, а руководству. Лидеры Адмиралтейской решительно отказались держать подобное чудовище на территории своей базы, так как ни у кого не было гарантии, что однажды тварь не вырвется на свободу.

Услышав пронзительный вой сирены, Альберт отвлекся от созерцания графика на мониторе, и, поднявшись с кресла, направился к двери. Хотел выяснить, что происходит, но в душе был спокоен, так как военные уже не раз таким образом проверяли готовность систем безопасности. А уж после проникновения на базу наемника это и вовсе было логично.

Однако, коснувшись ручки двери, Альберт настороженно замер, словно зверь, почуявший охотника. И в тот же миг обжигающая волна паники накрыла его с головой. Первобытный животный страх впился в сознание, не позволяя трезво мыслить. Тело начало трясти, словно в лихорадке, и Альберт изо всей силы ударил кулаком по дверному косяку, пытаясь прийти в себя. То были чужие эмоции, и ему нужно было сбросить их, пока он окончательно не провалился в эту трясину. В такие моменты Вайнштейн ненавидел свой «дар». С возрастом абстрагироваться от происходящего ему стало чуть легче, но все равно лишь тогда, когда он был к этому готов. Не так, как сейчас. Не тогда, когда ужаса кругом больше, чем здравого смысла.

Однако в безумии, которое обрушилось на Альберта, была не только паника загнанного зверя. Чувствовалось присутствие самого охотника, его интерес, азарт и дикая нечеловеческая злоба. Вайнштейн закрыл лицо руками, все еще пытаясь сбросить с себя цепи чужих эмоций. И лишь когда этот вязкий туман перестал застилать сознание, до мужчины наконец дошло, что происходит на станции. Звук сирены вновь сделался оглушительно громким, и Альберт бросился прочь из кабинета. Единственное, что он мог сейчас сделать — это найти Дмитрия.

В одном из коридоров Вайнштейн столкнулся с перепуганной лаборанткой Олей. Ее юное личико было перекошено от ужаса, и Альберт снова почувствовал, как его начинает охватывать паника. Чужая паника.

— Оно убило Владика! — истерично закричала девушка, вцепившись в руку врача. — Гришка убежал! Оставил меня одну…

— Тише, успокойтесь! — Вайнштейн попытался разжать пальцы девушки, но страх словно придал ей силы. — Не кричите, ради Бога! Идите за мной, я выведу вас отсюда.

— Мы должны покинуть станцию! — девушка словно не слышала его и продолжала кричать. — Нужно идти к солдатам. Они нас защитят!

— Солдаты не помогут. Нужно найти «процветающего».

— Какого «процветающего», доктор? — Оля едва не завыла от отчаяния. — Выбираться надо! Оно здесь, понимаете? ОНО ЗДЕСЬ!

— Я знаю, не кричите! Оно услышит! — Вайнштейн безуспешно пытался успокоить девушку, но его слова произвели лишь противоположный эффект. Услышав, что Альберт собирается искать какого-то там «процветающего», у нее началась истерика.

— Мы умрем! МЫ ВСЕ ЗДЕСЬ УМРЕМ! ГОСПОДИ! — выла она, в отчаянии комкая рукав халата Вайнштейна.

И в тот же миг неожиданно для себя Альберт влепил девушке хлесткую пощечину. От удивления и боли девушка перестала кричать и растерянно уставилась на врача. Ее пухлые губы обиженно подрагивали, но больше не произносили ни звука. Лишь и так уже заплаканные глаза затянулись новой поволокой слез.

— Нельзя кричать, — ласково, но в то же время твердо произнес Вайнштейн. — Они услышат, и тогда нам конец… Оленька, надо успокоиться! Я проведу вас там, где их нет. Только доверьтесь мне. И, главное, не зовите их больше своими криками!

С этими словами мужчина на миг привлек испуганную девушку к себе и виновато погладил ее по волосам, точно маленькую девочку. Та жалобно всхлипнула, прижимаясь к его груди, но вот Альберт поспешно отстранился, вновь прислушиваясь к энергетике здания. Самое страшное сейчас творилось в общих палатах. Два крупных хищника устроили кровавую игру с тяжело ранеными, которые не могли подняться с постелей и убежать. Люди в отчаянии звали на помощь, но Вайнштейн прекрасно понимал, что им уже не помочь. Оставалось только использовать «занятость» чудовищ и попытаться выбраться из госпиталя.

«Ну же, Лесков, примени свои способности, и я смогу тебя найти!» — подумал врач. Затем его взгляд снова остановился на испуганном лице Ольги.

— Простите, что ударил, — смутившись, добавил он, после чего взял лаборантку за запястье и быстро повел за собой. Оля безмолвно подчинилась, все еще потрясенная всем произошедшим. Ее щека горела, страх по-прежнему не отпускал, но теперь девушка хотя бы не чувствовала себя брошенной.

В памяти еще было свежо воспоминание, как Гриша, парень, который ухаживал за ней последние две недели, сбежал, оставив ее одну наедине с убитым Владом и терзающим его хищником.

В отличие от Вайнштейна Дмитрий, Юрий и Эрика не могли знать, где сейчас находятся «костяные». Им приходилось идти наугад, оглушенным пронзительным воем сирены. Бледный, как полотно, Юрий судорожно стискивал в руках автомат, все еще не в силах осознать тот факт, что против «костяных» его оружие бесполезно. На его глазах хищники растерзали несколько солдат, в то время как ни одна пуля не оставила на прочных панцирях даже царапины. В каком-то смысле сейчас он был даже рад, что ненавистный «процветающий» идет рядом с его сестрой. О Дмитрии говорили, будто он способен сдержать этих тварей. Именно поэтому Кирилл Матвеевич Ермаков первым делом пытался разыскать Лескова, мысленно проклиная его за то, что тот не оказался к казармах. Не оказалось на месте и дружков «процветающего», а Никита, который знал, где Дмитрий мог находиться, уже не способен был поделиться этой информацией.

— Доберемся до связующих тоннелей, и на Спасскую, — успокаивал Юрий сестру. — Они примут нас. Людей не выделят, но они хотя бы согласились открыть шестой тоннель! Придется пешком идти. Поезд остается для раненых… Многие еще живы, хоть и потеряли много крови.

Единственное, что Юрий предпочел не озвучивать, так это то, что он и Дмитрий еще задержатся. Он решил доставить Лескова в самую опасную зону, где «костяных» собралось больше всего, а именно — в жилую часть города. Если этот «процветающий» действительно мог усмирить своих псов, он покинет станцию последним.

В свою очередь Эрику сейчас больше всего беспокоил ее отец, который находился вместе с Ермаковым-старшим в жилой части. Она как никто другой знала характер полковника и боялась, как бы «капитан» действительно не пожелал покинуть тонущий корабль последним. Юрия он отправил за ней, в то время как сам бросился на помощь отчаявшимся людям. Новость о том, что «костяные» расползлись по станции, ужаснула ее, и сейчас она из последних сил старалась держать себя в руках. Наличие рядом Дмитрия не сильно ее успокаивало, потому что Эрика была склонна верить его словам, мол, не удержу я такое количество «костяных». Он говорил, что, будучи в стае, эти твари ведут себя гораздо увереннее, поэтому не то, что подчиняться, даже бояться не будут.

— Альберт еще оставался в лаборатории, — внезапно вспомнила она, бросив мимолетный взгляд на висевший на стене коридора план здания.

— Мне велели не задерживаться здесь, — ответил Юрий. — Если кого-то встретим, возьмем с собой, но мы не должны специально искать кого-то. Риск встретить «костяного» слишком велик. Особенно в общих палатах.

Лесков словно не услышал последних слов Юрия. Имя врача вырвало его из водоворота ужасающих мыслей, в которых все его друзья погибли. Сейчас его даже не занимал вопрос, как проклятые «костяные» проникли на станцию. Все концентрировалось вокруг Ромы, Ивана и его маленькой дочери. Шансы на то, что эти трое были еще живы, сводились к нулю. Наверняка, Иван и Рома бросились к жилую часть за Викой, как раз туда, где, если верить словам Юрия, и произошли первые нападения. Георгий наверняка последовал за ними, чтобы найти своего сына, и тоже погиб.

Но упоминание об Альберте несколько отрезвило Дмитрия. Желание немедленно броситься на поиски друзей сменилось более трезвым, а именно — найти в первую очередь того, у кого были хотя бы какие-то шансы остаться в живых. Если Альберт до сих пор здесь, то Дмитрий не собирался оставлять его на произвол судьбы.

— Покажите, где его найти! — обратился он к Эрике. Промелькнула слабая надежда, что, быть может, Альберту еще и удастся с помощью энергетики определить местонахождение остальных его друзей.

— Этажом ниже, — ответила Эрика, чем вызвала негодование у своего брата. Он же ясно сказал, чтобы они не задерживались.

Однако выразить свой протест Юрий не успел. В коридоре появился «костяной» и, прежде чем все трое успели среагировать, существо бросилось на ближайшего к нему Лескова. От неожиданности Дмитрий даже не успел применить свои способности. Тварь сбила его с ног, и острые когти передней лапы глубоко полоснули левый бок парня. Лесков вскрикнул от боли, но, прежде чем «костяной» успел вонзить клыки в тело своей жертвы, что-то остановило его. Существо вздрогнуло, словно увидело перед собой что-что опасное, а затем медленно попятилось назад. Запах крови раненого все еще пьянил его, но страх оказался сильнее. И вместо того, чтобы добить свою жертву, «костяной» прижался к полу и пронзительно завизжал. Юрий открыл по хищнику огонь, однако пули по-прежнему отлетали в стороны, не причиняя ему никакого вреда.

— Не стреляй! Разозлишь! — Дмитрий попытался перекричать визжащее существо, а затем начал осторожно подниматься с пола. Он прижал ладонь к раненому боку, чувствуя теплоту собственной крови. Но, к его облегчению, чешуя уже начала покрывать поврежденную зону. Эрика, сбросив оцепенение, поспешила к раненому и помогла ему подняться, в то время как Юрий все еще держал «костяного» на мушке.

— Я не могу ему навредить! — вырвалось у Воронцова. — Оружие его не берет!

Дмитрий не ответил. Его глаза встретились с горчично-желтыми глазами «костяного», и тварь наконец умолкла. Все еще прижимаясь к полу, она смотрела на Лескова, теперь уже не смея даже оскалиться.

— Идем за Вайнштейном, — произнес Дмитрий, обратившись к своим спутникам. Юрий растерянно посмотрел на Эрику, и девушка молча кивнула, не желая, чтобы брат оспаривал это решение. Однако, когда Лесков направился к «костяному», Воронцов все же не выдержал:

— Куда ты идешь? Оно же убьет тебя!

«Оно» не убило. Напротив, едва Лесков поравнялся с «костяным», существо поднялось с места и побежало впереди него, напоминая охотничью собаку.


— Помоги ему, — произнесла Эрика, обратившись к брату. — Ему тяжело идти.

— Нам нужно убираться отсюда, а не разыскивать всех подряд! Отец велел вывести тебя и потом…

— Мне плевать, что велел отец. Альберта мы здесь одного не оставим.

— Из-за этих поисков могут погибнуть еще сотни людей. Может, сразу начнем эвакуировать весь госпиталь? Говорят, «костяные» уже облюбовали общие палаты…

Однако взгляд Эрики заставил парня прерваться. Тихо выругавшись, он нагнал Лескова и предложил ему опереться на свое плечо.

— Эрика, не отставай! — прикрикнул он на сестру. Затем обратился к Дмитрию:

— Оно действительно тебя слушается?

Лесков снова не ответил. Из-за боли ему сложно было концентрироваться, поэтому отвлекаться на ненужную болтовню он тем более не хотел. Помощь Юрия он тоже принимать не торопился. Держась за перила, Лесков осторожно начал спускаться по лестнице, стараясь как можно меньше тревожить рану. Единственное, что его сейчас беспокоило — это уходящее время. Мысленно парень проклинал себя за свою неосторожность — надо было использовать внушение страха сразу же, как они вышли в коридор. И тогда можно было бы нормально идти, а не тащиться, как улитка, в то время, как его друзья погибают.

Пронзительный женский крик заставил Лескова вздрогнуть от неожиданности. Рядом с ним застыли удивленный Юрий и Эрика, на лице которой внезапно появилась призрачная улыбка. Все трое разом заметили замерших у подножья лестницы Альберта и его спутницу, вокруг которых крутился прирученный «костяной».

Когда Дмитрий проявил свои способности, Вайнштейн почувствовал его энергетику и немедленно потащил Ольгу на верхний этаж. От волнения он даже забыл о данном девушке обещании, что проведет ее, не попадаясь на глаза «костяным». И ее крик ужаса стал совершенно естественной реакцией, когда она увидела стремительно мчащуюся к ним ящероподобную тварь. Альберт тоже поначалу испугался, но затем увидел Лескова и все понял.

— Оно… Оно ручное? — на всякий случай поинтересовался Альберт, не сводя взгляда со снующего рядом с ним чудовища. Врач отчетливо чувствовал исходящую от «костяного» энергетику Дмитрия, но все же решил озвучить свой вопрос.

— Пока что да, — отозвался Лесков. — Вы как, в порядке?

— Мы да, а вот ты, — Альберт заметил рану Дмитрия. — Вот черт! Ну сколько можно тебя штопать?

Дима проигнорировал его слова.

— Ромку и Ивана найдешь? — в отчаянии выпалил он, уже не задумываясь над тем, что их разговор со стороны может показаться как минимум неадекватным. Альберт же, напротив, сразу почувствовал на себе внимательный взгляд Эрики.

— Я не видел их. А вас вообще чудом нашел. Хаос страшный. Думал, я тут один остался. А потом Оленьку встретил.

Эрика перевела взгляд на заплаканную девушку, которая от слов Альберта снова начала жалобно всхлипывать. Про Оленьку она слышала только то, что эта девушка не слишком любила задерживаться на работе, а, если и оставалась, то только по поручениям Вайнштейна.

В свою очередь Дмитрий на спутницу врача не обратил ровным счетом никакого внимания. Вспыхнувшая было радость от того, что с Альбертом все в порядке, сменилась новым разочарованием, ведь ему так хотелось верить, что Вайнштейн, как по волшебству, обнаружит Ивана и Рому живыми и невредимыми…

Решив больше не терять время на разговоры, группа поспешно направилась к выходу из здания. Впереди, уже не привлекаемый ни запахами крови, ни собственными собратьями, бежал «костяной», следом за ним с трудом поспевали люди. От здания госпиталя до шестого туннеля идти было совсем недолго, поэтому Юрий почувствовал, как к нему снова возвращается надежда. Его сестра, доктор Альберт и эта симпатичная перепуганная девчушка Оленька будут спасены, а он и «процветающий» отправятся на помощь своим. Вот только Дмитрий его мысли не разделял. Едва они оказались за пределами госпиталя, Лесков остановился и обратился к Альберту:

— Отведешь их к шестому тоннелю? Могу оставить вам ящерицу.

— А ты? — Вайнштейн немедленно встревожился.

— Я пойду за своими.

В тот же миг Альберт больно схватил его за локоть и оттащил в сторону.

— Ты там не продержишься — их слишком много, — произнес Вайнштейн. — Сам говорил, что, когда они в стае, они гораздо смелее. Я понимаю твои чувства: Бехтерев и Суворов тебе, как братья. Но я боюсь, что ты уже не успел. Вся энергетика «костяных» преимущественно сосредоточена в «гражданской» зоне. Если ты туда пойдешь, ты просто погибнешь. Мне очень жаль, Дима, но нужно смириться.

— Отведи их, пожалуйста, к тоннелю!

Затем Лесков приблизился к «костяному» и, взглянув ему в глаза, произнес одно единственное слово:

— Защищай!

Юрий все еще колебался, не желая отпускать Лескова от себя, но сейчас судьба его сестры была ему важнее.

— Идем, — обратился он к Эрике, которая на миг задержалась, глядя Дмитрию в след…

Прошло еще около пяти минут, когда Лесков добрался до жилой части. Первым делом он поскользнулся на асфальте и чуть не потерял равновесие. Дмитрий был настолько поражен увиденным, что не обратил внимания на возникшую под его ногой лужицу крови. Казалось, даже звук сирены доносился откуда-то из параллельного мира. Лесков смотрел по сторонам и с трудом узнавал это место. Большая часть домов была попросту разрушена. Материалы для их строительства не были крепкими — их задачей было скорее сохранение тепла в четырех стенах, нежели прочность. Рома в шутку называл их «карточными» домиками, мол, стукнешь кулаком, и рука уже у соседа в гостиной. Теперь же «карточные» домики представляли собой кормушки с отверстиями, через которые пробирались «костяные», чтобы полакомиться своими жертвами.

В жилой части этих тварей действительно было слишком много, хотя еще вчера никто из местных жителей цифру «девять» не относил к большой. «Костяные» перебили всех, кто встретился им на пути, и теперь разбрелись, разыскивая новых жертв. Некоторые, более везучие горожане, сумели найти убежище в подвалах прочных, административных зданий, менее везучие остались лежать здесь. Большинство солдат, которые должны были защищать их, лежали рядом, растерзанные, напоминая собой выпотрошенных тряпичных кукол. Дмитрий лихорадочно скользил взглядом по лицам убитых, боясь узнать в них Рому или Ивана. Впрочем, тело Бехтерева он скорее всего найдет в доме для детей, подле маленькой Вики. А где-то рядом наверняка будет валяться разломанная фигурка дракона. Наверняка, Иван защищался из последних сил. А вот смерть Ромы скорее всего была быстрой. Этот парень был человеком мирного времени, и попал он на эту войну совершенно неприспособленным, по какой-то жестокой иронии судьбы. Еще в детстве Суворов всегда стремился отговорить своих друзей-дуралеев от разных безумных идей. И потом получал за то, что в итоге не бросал свою «стаю», а лез в пекло вместе с ними. Воспитатели всегда недоумевали, как такой приятный мальчик, как Рома, мог связаться с Олегом и Иваном. Ладно, Лесков, который мог и нахамить, и на драку нарваться, но Суворов, этот тихий воспитанный мальчик…

Как в тумане Дмитрий добрался до здания, где содержались дети, оставшиеся без родителей, или чьи отцы являлись военными. И первым делом Лесков наткнулся на труп восьмилетней девочки. Казалось, «костяной» убил ее только ради развлечения. Наверное, она убегала от него, и существо решило догнать свою жертву. Тело ребенка не было обезображено, лишь на ее плече виднелись следы зубов. Нежно розовые губы девочки были открыты в немом крике, глаза широко распахнуты.

От этого зрелища Лескова невольно передернуло. Он заставил себя отвернуться от убитой и направился вглубь здания. Опасаясь, что где-то может оказаться «костяной», Дмитрий начал использовать внушение страха наугад. Он помнил, как неожиданно на него напало первое чудовище, поэтому решил быть осторожнее.

Добравшись до детских спален, Лесков несколько опешил, увидев валяющегося на полу мертвого или умирающего «костяного». Из приоткрытой пасти и ноздрей твари все еще сочилась кровь. Все тело существа выглядело так, словно на него уронили многотонную плиту. Панцирь на спине пошел трещинами. Зрелище было не из приятных, но еще страшнее было заставить себя посмотреть на детские кроватки.

Осторожно переступив через тело «костяного», Дмитрий увидел его первую жертву — двенадцатилетнего мальчика или точнее то, что от него осталось. Затем в углу Лесков заметил тело женщины и еще двух девочек. Вики среди них, к счастью, не было.

Несколько кроватей в правом ряду были перевернуты — видимо, кто-то из детей попытался спрятаться под ними, но, судя по кровавым разводам на полу, «костяной» нашел их и там.

И все-таки ни Вики, ни сына Георгия Дмитрий здесь не нашел. Не нашел и в двух соседних комнатах, которые выглядели еще более ужасающе. Бледный, как тень, Лесков выбрался из здания, не зная, где их искать.