Дерево-призрак
Часть 49 из 57 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Опять это воспоминание. Карен сидела на шезлонге, закинув ноги на перила крыльца, погруженная в мысли. Кто-то из соседей готовил барбекю. Тяжелый летний воздух донес аромат дыма и жареного мяса. Какое же пекло, а лето только началось. От зноя на Карен навалилась страшная вялость, мысли норовили куда-то уплыть. Она прикрыла глаза от лучей заходящего солнца.
Лорен тянет за ручку задней двери.
– Лорен! – Джо трясет дочь за плечи, но та не реагирует ни на слова, ни на прикосновения. – Лорен!
Глаза девочки широко распахнуты, как будто она лунатик, но прежде Лорен никогда не ходила во сне.
Карен наблюдала, как дочь пытается открыть запертую дверь, а муж ее останавливает. Резкая вспышка в голове: женщине явилось страшное знание, из-за которого она отшатнулась и едва устояла на ногах – пришлось ухватиться за кухонную стойку.
Джо больше не пытался остановить Лорен и перевел взгляд на жену: в его глазах светилось то же ужасное знание.
– Мы должны ее выпустить, – сказала Карен. – Открыть ей дверь и запереть следом.
– А завтра она умрет, и ее тело обнаружат в лесу. Но это во имя высшего блага, – продекламировал Джо, будто наизусть. – И со временем мы забудем.
«Забудем», – подумала Карен и содрогнулась. Они забудут ее умную, красивую и ох-какую-непростую дочь. Забудут, что Лорен вообще существовала.
(прямо как Нэнси)
Это воспоминание промелькнуло в голове короткой вспышкой – образ на уровне подсознания, а Лорен и Джо продолжали стоять у двери. Лицо мужчины исказила гримаса отвращения.
– И все так поступают? Отпирают двери, чтобы их дочерей убили?
– Они должны, – ответила Карен. – Они должны, ведь так происходит каждый год. Но потом мы об этом забываем, чтобы все повторилось снова.
– Но не в этот раз, – отрезал Джо. – Я не отпущу своего ребенка умирать.
– Но что произойдет, если мы не подчинимся? – прошептала Карен. – Мы все умрем?
– Нет. Я положу этому конец – что бы в этом городе ни происходило.
Карен подумала, что бояться сильнее, чем сейчас, уже невозможно, но мысль, что Джо собирается противостоять… Что ж, она сама не совсем понимала, чему именно, но вспомнила в ту секунду, что все девочки погибали в лесу, и головы их находили оторванными от тел.
– Оно тебя убьет, – она схватила мужа за руку. – Растерзает.
– Нет, не убьет. Я не девчонка-подросток, которая слепо забредет в его логово. Мы сможем остановить это, только если будем сопротивляться.
– Ты же не знаешь наверняка! – Карен ощутила, как в горле поднимается удушающая паника. – Я не отдам им Лорен, но и тебя тоже не пущу.
– Послушай, отведи Лорен наверх и запри в комнате. Не выпускай ее до самого утра, что бы она ни сказала или сделала.
– Джо, нет, я тебе не позволю…
– Ты меня не остановишь, – сказал мужчина и одарил Карен кривой ухмылкой, от которой в день знакомства у нее так трепетало сердце.
Они не всегда были счастливы. Их брак неидеален. Но Карен любила мужа – где-то глубоко в душе. И не желала, чтобы он умер.
– Пообещай, что защитишь Лорен, – сказал он. – Пообещай.
– Да, обещаю, – она не могла его остановить. Неважно, что она делала или говорила, – переубедить Джо, если он что-то решил, было невозможно. Совсем как Лорен.
Мужчина взял дочь за плечи и попытался подтолкнуть к Карен. Но девочка, будто заводной солдатик, могла маршировать только в одном направлении. Ноги Лорен упорно шагали в сторону двери, девочка тянулась к ней всем телом, будто привязанная. Лицо ничего не выражало, глаза безжизненные.
Карен обошла Лорен спереди и постаралась развернуть в обратную сторону, но это оказалось невозможно. Дело не в том, что девочка была сильнее мамы, – просто ее никак нельзя было сдвинуть. Лорен тянуло лишь в одном направлении – навстречу смерти.
Ужасно было осознавать, что ее дочь готова по собственной воле отправиться на убой и – что еще хуже – что от них с Джо ожидают соучастия в убийстве. И ведь это происходило во всем городе, каждый год. Каждый год очередная семья выпускала из дома посреди ночи свою девочку, прекрасно зная, что с ней произойдет, а на следующее утро забывала о своем поступке: несчастная пропадала без следа, будто ее похитили злые эльфы.
Карен с силой толкнула дочь за плечи, но смогла лишь на пару шагов отодвинуть ее от двери. Едва образовался проход, как за спиной женщины раздался звук отпираемого замка.
– Постой! – крикнула она. У Карен и Джо не было возможности попрощаться. Женщина, продолжая крепко держать Лорен за плечи, бросила взгляд в сторону двери.
– Я вернусь, – сказал Джо.
Она успела лишь на мгновение разглядеть профиль мужа на фоне закрывающейся двери – через секунду он ее уже захлопнул.
Карен расслышала, как Джо запер замок снаружи – ему хватило предусмотрительности прихватить с собой связку ключей, висевшую на крючке у входа. Это было кстати: из-за его ухода хватка женщины ослабла, и в то же мгновение Лорен начала напирать с новой силой.
Карен уперлась пятками в пол, пытаясь остановить дочь, но получилось лишь немного затормозить ее движение вперед. Лорен все равно продолжала шагать на месте, ни на секунду не отводя взгляда от двери. Практически в истерике женщина вспомнила рассказ Доктора Сьюза, который Дэвид находил очень смешным: там существа по имени заксы ходили лишь в одном направлении и не умели обходить препятствия. Так мать и дочь и простояли всю ночь: Лорен напирала в сторону двери, а Карен оттесняла ее назад, чувствуя, что силы постепенно покидают ее. Но вдруг девочка резко остановилась и начала валиться на пол на подкосившихся ногах, будто у нее сели батарейки.
– Лорен! – Карен успела подхватить ее. Голова девочки опустилась на грудь, глаза наконец закрылись, дыхание стало глубоким и ровным. Она уснула. Мама аккуратно опустила дочь на пол: та повернулась на левый бок и удобно устроилась, подложив под голову ладони, – прямо как в детстве.
Карен гладила девочку по волосам и наконец дала волю слезам, которые сдерживала все это время. Она знала, что Джо никогда не вернется.
Женщина открыла глаза и с изумлением заметила, что уже ночь. Она уснула на крыльце. Шея болела от жесткого металлического каркаса нейлонового шезлонга.
«Какой странный сон, – подумала Карен, но потом осознала: – Нет, это не сон. Это воспоминание».
Открывшаяся правда об этом событии и обо всем остальном заставила женщину скорчиться от боли, сжимая живот. Джо не изменял ей. Той ночью он ушел не на встречу с любовницей. Он выбежал в ночь, чтобы спасти Лорен, и монстр убил его вместо девочки.
А еще Джо не прекращал платить страховые взносы. Деньги пропали со счета, когда он нарушил правила, – в наказание за то, что они не позволили Лорен умереть, как должны были.
Но из-за каких-то чар, или заклинания, или проклятия Карен поверила лжи, забыла, что Лорен едва не погибла.
«Что с этим городом?» – охнула она.
Почему это происходит? И почему она так неожиданно обо всем вспомнила? Почему воспоминания про лучшую подругу школьных лет и правда про Джо всплыли именно сейчас? Почему Карен казалось, что теперь она может назвать по имени каждую девочку, пропавшую без вести за последние двадцать лет?
Что поменялось?
В доме зазвонил телефон – Карен подскочила от неожиданности. Она встала с шезлонга и потерла виски: голова страшно болела. Как только женщина открыла дверь, Дэвид начал рыдать, как не рыдал никогда прежде.
Карен пробежала мимо настойчиво звенящего телефона, не остановившись.
25
Миссис Шнайдер окинула взглядом лица собравшихся в ее гостиной: люди смотрели на нее выжидающе. На звонок откликнулись многие – даже больше, чем она рассчитывала. Целых двадцать человек ютились сейчас у женщины на диване или пристроились на подлокотниках кресел,
(мистер Шнайдер такое бы не одобрил, ну уж нет, он бы назвал это хамством)
а те, что помоложе, уселись на полу, скрестив ноги, будто в детском саду.
Никто не разговаривал. В комнате царило настроение сдержанной решимости, чувство, что каждый знает свою миссию и стремится ее исполнить.
Впервые за очень долгое время разум миссис Шнайдер прояснился. Туман больше не обволакивал воспоминания о Джейни и других девочках. Если бы женщина пожелала, то смогла бы назвать по имени каждую девочку, погибшую в течение ее жизни.
Не погибшую. Убитую.
Нет. Даже не убитую. Принесенную в жертву.
Некоторые жили по соседству, и миссис Шнайдер увидела на лицах присутствующих знание, которое те тоже подавляли долгие годы.
Нет, подавляли – неправильное слово. Его скрывали. Это знание скрывали от нас, запрятывали позади других мыслей.
И вот теперь все сокрытое всплыло на поверхность, и миссис Шнайдер знала почему. Это из-за чужаков. Если чужаки уйдут, все станет как прежде.
А значит девочки снова начнут умирать по одной в год.
Что ж, уж лучше так. Лучше, чем то, что происходит сейчас. Тем более раньше все всегда тихо случалось в лесу, а не у миссис Шнайдер в саду.
Она мечтала лишь, чтобы все стало, как прежде. Не хотела думать про Джейни, не хотела ощущать эту боль внутри, вспоминая про свою прекрасную умную доченьку.
– Спасибо, что пришли.
Миссис Шнайдер сделала паузу, чтобы прочистить горло. Все обратили в ее сторону выжидающие взгляды. Присутствующие выглядели странно. Они словно ожидали приказа.
«Мне нет нужды их в чем-то убеждать, – осознала женщина. – Они и так все знают».
– Считаю, что пришло время прогнать чужаков из города, – заявила миссис Шнайдер. – Они уйдут, и все станет как прежде.
Кругом закивали, никто не высказывал возражений.
– Но не думаю, что стоит, ну, делать им больно, – аккуратно предложила миссис Шнайдер. Она вспомнила, как та женщина была добра к ней, когда в саду нашли девочек. А еще у чужаков были дети (грязные мексиканские дети, которые потом наплодят еще грязных мексиканских детей, но тем не менее дети), а миссис Шнайдер не хотела, чтобы они из-за нее погибли.
– Пожалуй, стоит их просто припугнуть. Припугнуть, чтобы они навсегда уехали из города.
Все опять закивали. Это было так странно. Она ощутила легкую нервозность, секундное сомнение. Все будто бы околдованы. Но она, миссис Шнайдер, не была ведьмой. Просто что-то такое витало в воздухе, из-за чего все эти люди пришли к ней домой, слушали и подчинялись.
– Чем раньше мы разберемся с этой проблемой, тем скорее все станет как прежде. Мы снова сможем забыть.
– Да. Забыть.
– Забыть.
Лорен тянет за ручку задней двери.
– Лорен! – Джо трясет дочь за плечи, но та не реагирует ни на слова, ни на прикосновения. – Лорен!
Глаза девочки широко распахнуты, как будто она лунатик, но прежде Лорен никогда не ходила во сне.
Карен наблюдала, как дочь пытается открыть запертую дверь, а муж ее останавливает. Резкая вспышка в голове: женщине явилось страшное знание, из-за которого она отшатнулась и едва устояла на ногах – пришлось ухватиться за кухонную стойку.
Джо больше не пытался остановить Лорен и перевел взгляд на жену: в его глазах светилось то же ужасное знание.
– Мы должны ее выпустить, – сказала Карен. – Открыть ей дверь и запереть следом.
– А завтра она умрет, и ее тело обнаружат в лесу. Но это во имя высшего блага, – продекламировал Джо, будто наизусть. – И со временем мы забудем.
«Забудем», – подумала Карен и содрогнулась. Они забудут ее умную, красивую и ох-какую-непростую дочь. Забудут, что Лорен вообще существовала.
(прямо как Нэнси)
Это воспоминание промелькнуло в голове короткой вспышкой – образ на уровне подсознания, а Лорен и Джо продолжали стоять у двери. Лицо мужчины исказила гримаса отвращения.
– И все так поступают? Отпирают двери, чтобы их дочерей убили?
– Они должны, – ответила Карен. – Они должны, ведь так происходит каждый год. Но потом мы об этом забываем, чтобы все повторилось снова.
– Но не в этот раз, – отрезал Джо. – Я не отпущу своего ребенка умирать.
– Но что произойдет, если мы не подчинимся? – прошептала Карен. – Мы все умрем?
– Нет. Я положу этому конец – что бы в этом городе ни происходило.
Карен подумала, что бояться сильнее, чем сейчас, уже невозможно, но мысль, что Джо собирается противостоять… Что ж, она сама не совсем понимала, чему именно, но вспомнила в ту секунду, что все девочки погибали в лесу, и головы их находили оторванными от тел.
– Оно тебя убьет, – она схватила мужа за руку. – Растерзает.
– Нет, не убьет. Я не девчонка-подросток, которая слепо забредет в его логово. Мы сможем остановить это, только если будем сопротивляться.
– Ты же не знаешь наверняка! – Карен ощутила, как в горле поднимается удушающая паника. – Я не отдам им Лорен, но и тебя тоже не пущу.
– Послушай, отведи Лорен наверх и запри в комнате. Не выпускай ее до самого утра, что бы она ни сказала или сделала.
– Джо, нет, я тебе не позволю…
– Ты меня не остановишь, – сказал мужчина и одарил Карен кривой ухмылкой, от которой в день знакомства у нее так трепетало сердце.
Они не всегда были счастливы. Их брак неидеален. Но Карен любила мужа – где-то глубоко в душе. И не желала, чтобы он умер.
– Пообещай, что защитишь Лорен, – сказал он. – Пообещай.
– Да, обещаю, – она не могла его остановить. Неважно, что она делала или говорила, – переубедить Джо, если он что-то решил, было невозможно. Совсем как Лорен.
Мужчина взял дочь за плечи и попытался подтолкнуть к Карен. Но девочка, будто заводной солдатик, могла маршировать только в одном направлении. Ноги Лорен упорно шагали в сторону двери, девочка тянулась к ней всем телом, будто привязанная. Лицо ничего не выражало, глаза безжизненные.
Карен обошла Лорен спереди и постаралась развернуть в обратную сторону, но это оказалось невозможно. Дело не в том, что девочка была сильнее мамы, – просто ее никак нельзя было сдвинуть. Лорен тянуло лишь в одном направлении – навстречу смерти.
Ужасно было осознавать, что ее дочь готова по собственной воле отправиться на убой и – что еще хуже – что от них с Джо ожидают соучастия в убийстве. И ведь это происходило во всем городе, каждый год. Каждый год очередная семья выпускала из дома посреди ночи свою девочку, прекрасно зная, что с ней произойдет, а на следующее утро забывала о своем поступке: несчастная пропадала без следа, будто ее похитили злые эльфы.
Карен с силой толкнула дочь за плечи, но смогла лишь на пару шагов отодвинуть ее от двери. Едва образовался проход, как за спиной женщины раздался звук отпираемого замка.
– Постой! – крикнула она. У Карен и Джо не было возможности попрощаться. Женщина, продолжая крепко держать Лорен за плечи, бросила взгляд в сторону двери.
– Я вернусь, – сказал Джо.
Она успела лишь на мгновение разглядеть профиль мужа на фоне закрывающейся двери – через секунду он ее уже захлопнул.
Карен расслышала, как Джо запер замок снаружи – ему хватило предусмотрительности прихватить с собой связку ключей, висевшую на крючке у входа. Это было кстати: из-за его ухода хватка женщины ослабла, и в то же мгновение Лорен начала напирать с новой силой.
Карен уперлась пятками в пол, пытаясь остановить дочь, но получилось лишь немного затормозить ее движение вперед. Лорен все равно продолжала шагать на месте, ни на секунду не отводя взгляда от двери. Практически в истерике женщина вспомнила рассказ Доктора Сьюза, который Дэвид находил очень смешным: там существа по имени заксы ходили лишь в одном направлении и не умели обходить препятствия. Так мать и дочь и простояли всю ночь: Лорен напирала в сторону двери, а Карен оттесняла ее назад, чувствуя, что силы постепенно покидают ее. Но вдруг девочка резко остановилась и начала валиться на пол на подкосившихся ногах, будто у нее сели батарейки.
– Лорен! – Карен успела подхватить ее. Голова девочки опустилась на грудь, глаза наконец закрылись, дыхание стало глубоким и ровным. Она уснула. Мама аккуратно опустила дочь на пол: та повернулась на левый бок и удобно устроилась, подложив под голову ладони, – прямо как в детстве.
Карен гладила девочку по волосам и наконец дала волю слезам, которые сдерживала все это время. Она знала, что Джо никогда не вернется.
Женщина открыла глаза и с изумлением заметила, что уже ночь. Она уснула на крыльце. Шея болела от жесткого металлического каркаса нейлонового шезлонга.
«Какой странный сон, – подумала Карен, но потом осознала: – Нет, это не сон. Это воспоминание».
Открывшаяся правда об этом событии и обо всем остальном заставила женщину скорчиться от боли, сжимая живот. Джо не изменял ей. Той ночью он ушел не на встречу с любовницей. Он выбежал в ночь, чтобы спасти Лорен, и монстр убил его вместо девочки.
А еще Джо не прекращал платить страховые взносы. Деньги пропали со счета, когда он нарушил правила, – в наказание за то, что они не позволили Лорен умереть, как должны были.
Но из-за каких-то чар, или заклинания, или проклятия Карен поверила лжи, забыла, что Лорен едва не погибла.
«Что с этим городом?» – охнула она.
Почему это происходит? И почему она так неожиданно обо всем вспомнила? Почему воспоминания про лучшую подругу школьных лет и правда про Джо всплыли именно сейчас? Почему Карен казалось, что теперь она может назвать по имени каждую девочку, пропавшую без вести за последние двадцать лет?
Что поменялось?
В доме зазвонил телефон – Карен подскочила от неожиданности. Она встала с шезлонга и потерла виски: голова страшно болела. Как только женщина открыла дверь, Дэвид начал рыдать, как не рыдал никогда прежде.
Карен пробежала мимо настойчиво звенящего телефона, не остановившись.
25
Миссис Шнайдер окинула взглядом лица собравшихся в ее гостиной: люди смотрели на нее выжидающе. На звонок откликнулись многие – даже больше, чем она рассчитывала. Целых двадцать человек ютились сейчас у женщины на диване или пристроились на подлокотниках кресел,
(мистер Шнайдер такое бы не одобрил, ну уж нет, он бы назвал это хамством)
а те, что помоложе, уселись на полу, скрестив ноги, будто в детском саду.
Никто не разговаривал. В комнате царило настроение сдержанной решимости, чувство, что каждый знает свою миссию и стремится ее исполнить.
Впервые за очень долгое время разум миссис Шнайдер прояснился. Туман больше не обволакивал воспоминания о Джейни и других девочках. Если бы женщина пожелала, то смогла бы назвать по имени каждую девочку, погибшую в течение ее жизни.
Не погибшую. Убитую.
Нет. Даже не убитую. Принесенную в жертву.
Некоторые жили по соседству, и миссис Шнайдер увидела на лицах присутствующих знание, которое те тоже подавляли долгие годы.
Нет, подавляли – неправильное слово. Его скрывали. Это знание скрывали от нас, запрятывали позади других мыслей.
И вот теперь все сокрытое всплыло на поверхность, и миссис Шнайдер знала почему. Это из-за чужаков. Если чужаки уйдут, все станет как прежде.
А значит девочки снова начнут умирать по одной в год.
Что ж, уж лучше так. Лучше, чем то, что происходит сейчас. Тем более раньше все всегда тихо случалось в лесу, а не у миссис Шнайдер в саду.
Она мечтала лишь, чтобы все стало, как прежде. Не хотела думать про Джейни, не хотела ощущать эту боль внутри, вспоминая про свою прекрасную умную доченьку.
– Спасибо, что пришли.
Миссис Шнайдер сделала паузу, чтобы прочистить горло. Все обратили в ее сторону выжидающие взгляды. Присутствующие выглядели странно. Они словно ожидали приказа.
«Мне нет нужды их в чем-то убеждать, – осознала женщина. – Они и так все знают».
– Считаю, что пришло время прогнать чужаков из города, – заявила миссис Шнайдер. – Они уйдут, и все станет как прежде.
Кругом закивали, никто не высказывал возражений.
– Но не думаю, что стоит, ну, делать им больно, – аккуратно предложила миссис Шнайдер. Она вспомнила, как та женщина была добра к ней, когда в саду нашли девочек. А еще у чужаков были дети (грязные мексиканские дети, которые потом наплодят еще грязных мексиканских детей, но тем не менее дети), а миссис Шнайдер не хотела, чтобы они из-за нее погибли.
– Пожалуй, стоит их просто припугнуть. Припугнуть, чтобы они навсегда уехали из города.
Все опять закивали. Это было так странно. Она ощутила легкую нервозность, секундное сомнение. Все будто бы околдованы. Но она, миссис Шнайдер, не была ведьмой. Просто что-то такое витало в воздухе, из-за чего все эти люди пришли к ней домой, слушали и подчинялись.
– Чем раньше мы разберемся с этой проблемой, тем скорее все станет как прежде. Мы снова сможем забыть.
– Да. Забыть.
– Забыть.