День, когда разорвался мир

В моем воспоминании проносились картины нашей первой встречи. С каким ужасом Бэйл смотрел на меня тогда в Анкоридже. Смотрел так, словно не мог поверить в происходящее.

– Я должен идти, – пояснил он, избегая моего взгляда.

Я, сказал он. Не мы.

– Ты серьезно хочешь идти без меня?

Бэйл вздохнул, затем все-таки посмотрел на меня. В его взгляде снова была эта усталость, словно он не спал с момента нашей последней встречи.

– Послушай, Барби, Хоторн послал своего сына с тобой не просто так. Он хочет…

– …чтобы я нашла для него последний рифт, – произнесла я. – Я знаю. А потом я должна буду передать Хольдену управление.

В голове звучали слова Хоторна: «Потом ваше задание будет выполнено. Мой сын знает, что делать дальше».

Я уже тогда понимала, что Хоторн хотел этим сказать. Он хотел, чтобы Хольден уничтожил вихрь-прародитель. Его сын в таком случае стал бы героем, который избавил мир от смешения.

Бэйл серьезно посмотрел на меня:

– Хоторн дал ему что-то, что сможет взорвать такой мощный вихрь.

Я задумалась. Бэйл был прав. Я мысленно перебрала в памяти все, что было на Хольдене. Униформа бегуна. Сенсорный пистолет на ремне. Детектор. Все это было и на Мии, и на Алькотт. И тут я поняла.

– Его рюкзак! – выпалила я. – У него с собой рюкзак. И ты думаешь, что у него там оружие?

– Да. Оружие, в котором достаточно взрывной силы, чтобы привести в действие план Хоторна. И именно это может стоить ему головы. – Он улыбнулся, но уже не так тепло, как прежде. – Я использую его оружие, чтобы разрушить дорогу к вихрю-прародителю, – объяснил он. – Если будет уничтожен хотя бы один из рифтов, дорога в прошлое будет закрыта навсегда.

Я уставилась на него и попыталась осознать, что он сейчас сказал. Конечно, все правильно: если одна часть пути перестанет существовать, то можно забыть о путешествии в две тысячи двадцатый год. Карта времени функционировала только потому, что с ее помощью можно было шаг за шагом попасть в прошлое.

Мутанты оказались бы в безо…

– Подожди. – Бэйл же не знал о том, чем шантажировал меня Хоторн! – Если мы разрушим путь туда, то Хоторн нападет на Санктум. Он знает, где расположен город. Он скачал координаты из моего детектора.

Бэйл удивленно поднял брови. Затем усмехнулся.

– Не переживай, – сказал он. – Ты же познакомилась с Натаниэлем. От него ничего не ускользает.

– Но…

– Бегуны часто недооценивают мутантов. Санктум – это крепость. Бегунов заметили уже через минуту после того, как они приземлились перед воротами города. Натаниэль тут же ввел в действие план эвакуации. Когда мы с твоим приятелем прибыли туда, большая часть города уже была пуста.

– Что?

Санктум эвакуировали? Мне становилось то жарко, то холодно, а сердце сжималось от боли при мысли о том, что это означало.

– Эй! – Бэйл приблизился ко мне и взял меня за подбородок, чтобы я посмотрела на него. – Это не твоя вина. Натаниэль, по сути, каждый день думал о том, что город могут отыскать. Это все равно случилось бы, рано или поздно.

Как он мог оставаться таким спокойным?

– Но каким образом жители смогли так быстро покинуть город?

– Натаниэль еще при строительстве города продумал все, чтобы жители в случае необходимости в короткое время могли исчезнуть из Санктума. Есть другие выходы.

Другие выходы? Значит, все это время, что я провела в городе, там были другие выходы?

В другой раз я бы просто разозлилась, но не на Натаниэля, больше на себя, потому что могла бы и сама додуматься. Конечно же были другие выходы! Было бы просто легкомысленно иметь всего один путь спасения на тот случай, если кураториум нападет на их след.

– А что с Лукой?

Бэйл потер лоб и закатил глаза:

– Твой друг-цюндер впал в ярость, когда понял, что я собираюсь смыться без него. Но я натравил на него Аллистера и Сьюзи. А против них у него нет никакого шанса.

Я не удержалась от смеха. Новость буквально потрясла меня. Это было уже слишком. Перебор! Облегчение от того, что жители Санктума были спасены. Печаль от того, что город, вероятно, был потерян навсегда. Осознание, что именно Бэйл был тем, кто спас меня еще ребенком. Путешествие во времени, которое обязательно следовало предотвратить. Я смеялась, а по щекам у меня бежали слезы.

Бэйл подошел ко мне и провел большим пальцем, словно перышком, по моей щеке.

– Возвращайся в наше время, – сказал он. – Ты – умница, ты найдешь Луку. Его и свою семью. Укройтесь от Хоторна. Все остальное неважно, поняла?

Что он говорит? Он что, серьезно думает, что я смогу сейчас просто уйти? И оставить его одного?

– Я пойду с тобой.


Бэйл выглядел так, словно мысленно считал до десяти.

– Ты достаточно сделала, Барби. А это… это всегда было моим делом. Я искал эти туннели для Хоторна, и сейчас обезвредить их – тоже моя задача. Я должен позаботиться о том, чтобы бегуны никогда больше не могли использовать рифты.

– Но… в одиночку это слишком опасно, – настаивала я. Бэйл поднял руку, чтобы открыть вихрь, но я схватила ее и вложила свои пальцы в его, сцепив наши руки. – Ты до сих пор не понял? Я не стеклянная! И я на твоей стороне.

Не отрывая от него глаз, я создала свой вихрь. За какую-то долю секунды он вырос в полную величину.

– Ты больше не можешь решать, куда мне идти! – произнесла я решительно.

Бэйл смотрел на меня, не шевелясь.

– Барби… – прошептал он, но я тут же перебила его:

– А если ты попробуешь сбежать, то я просто последую за тобой.

Бэйл тяжело вздохнул и сдался. Он обхватил мою талию и притянул меня к себе.

– Я еще при первой встрече понял, что ты сведешь меня с ума, – пробормотал он.

Я улыбнулась и положила свою голову ему на плечо:

– Тогда ты знал, во что ввязываешься.

Бэйл фыркнул. Я никогда бы не подумала, что мне может так не хватать этого звука. Когда он втягивал меня за собой в вихрь, я прижалась к нему так сильно, как только могла, и мне захотелось остановить это мгновение. Хотя бы на пару часов, чтобы просто мчаться сквозь вихрь, слышать стук сердца Бэйла и вдыхать при этом аромат мяты.

И тут мне стало понятно, почему меня всегда так успокаивал этот запах. Вовсе не потому, что он напоминал мне маму. Не из-за нее у меня возникало чувство защищенности, а из-за бегуна, который той ужасной ночью спас мне жизнь. Из-за Бэйла, который спас меня, когда я его еще не знала.

Я закрыла глаза и крепко обняла его, не зная, когда снова мне представится такой шанс.



Мир складывался из зеленых и серых тонов. Сначала я не поняла, что видела перед собой, но из вихря кирпичик за кирпичиком складывалась картинка – мы стояли в центре Нового Лондона. На этот раз я полностью передала управление вихрем в руки Бэйла, и его детектор подтверждал мои предположения: он перенес нас к первому рифту в две тысячи девяносто третий год. Данные на карте, указанные рядом с рифтом, соответствовали сегодняшнему времени.

– Нам потребуется около получаса, прежде чем рифт достигнет своей реальной величины, – объяснил Бэйл и указал на полуразрушенные стены церковных развалин, возвышающиеся в ночном небе перед нами.

Я сразу узнала это место. На развалинах стен в этом времени тоже росли лианы и другие растения, слишком тропические для нашего климата.

– Я знаю это место, – произнесла я тихо, еще не до конца веря в то, что мы здесь.

Я осторожно отпустила Бэйла и посмотрела вверх на колокольню. Мы с Лукой так часто забирались туда, чтобы сверху наблюдать за мегаполисом и делиться друг с другом своими мечтами.

– И там наверху должен быть этот рифт?

Он кивнул:

– А ты не замечаешь? Он действует как магнит. Тогда я случайно наткнулся на это место, но когда после этого почувствовал остальные рифты, меня к ним прямо-таки притягивало.

Я закрыла глаза и сначала ничего не почувствовала. Но когда попыталась отключиться от шума города, то кожей ощутила воздействие теплых солнечных лучей. Действительно! Появилось такое чувство, будто чужая сила тянет мое тело, словно я стою прямо перед вихрем. И вдруг я снова поняла, что уже тогда, когда мы с Лукой сидели здесь, я чувствовала отголоски этих ощущений, только сегодня они были намного сильнее.

Я повернулась вокруг собственной оси. Между нами и руинами церкви находились оградительные заборы, которые должны были защищать случайных прохожих от мутировавших зданий. На них мерцали расположенные плотными рядами синие гравитационные сенсоры, и я сразу поняла, что пройти там было невозможно.

– Они могут появиться в любой момент, – сказал Бэйл. Он снова посмотрел на детектор, затем на улицы вокруг нас. Выглядел он напряженным.

– Они? – спросила я. – Кого ты имеешь в виду?

– Мои прошлые «я».

Видя, что я не понимаю, о чем он говорит, Бэйл добавил:

– С тех пор прошло какое-то время, но я много раз прыгал через этот рифт. Хоторн дал мне доступ ко всем районам города. Как только возникнут остальные, мы должны будем проникнуть вместе с ними и…

В ночной тишине раздалось гудение, и почти синхронно наши с Бэйлом взгляды устремились вверх на колокольню.

От удивления у меня округлились глаза: там я увидела несколько версий Бэлиена Треверса. Бэйл ошибся: они уже были на территории церкви! Семь или восемь худых мальчишек – некоторые еще карабкались по башне вверх, двое уже стояли наверху и беседовали, а затем открыли вихрь, прыгнули в него и исчезли.

Невероятно! Бэйл столько раз встречал самого себя во время своих путешествий!

– Черт, мы опоздали.

Голос Бэйла звучал расстроенно, и он смотрел на карту так, словно она нанесла ему личное оскорбление.

– Наверное, я неправильно вспомнил время. И сейчас мы не сможем прыгнуть в прошлое.

– Почему нет? – поинтересовалась я, но, прежде чем Бэйл указал мне на территорию церкви, видимую сквозь щель между оградительными заборами, я уже сама все поняла.