День, когда пропала Вероника

Заключение эксперта гласило: несмотря на обилие кровавых пятен общая кровопотеря составила не более 240 мл и не является смертельной. Вряд ли Джоан Риш могла скончаться в ее результате.

Об исчезновении Джоан было объявлено через СМИ и сразу же нашлась масса свидетелей, утверждавших, что видели миссис Риш после исчезновения. Полиция проверила каждое из таких свидетельств, однако установить их подлинность не представлялось возможным.

Несколько человек утверждали, что видели миссис Риш после 15.00. Один из свидетелей утверждал, что женщина, похожая на Джоан Риш, одетая в пальто и платок на голове бесцельно блуждала возле трассы, неподалеку от своего дома. Она шла, сгорбившись, и вид имела неопрятный.

Аналогично одетую женщину видели также между 15:15 и 15:30. Свидетели утверждали, что она держалась за живот, а по ногам у нее текла кровь. Свидетели затруднялись ответить на вопрос почему они не поинтересовались, не нужна ли женщине помощь и не попытались ее оказать. На сей раз, по их словам, женщина находилась достаточно далеко от дома Ришей, а один свидетель утверждал, что и вовсе видел женщину, похожую на миссис Риш, в другом городе – в Уолтоме. Единственное, что было общим у всех свидетельств это то, что женщину видели бесцельно блуждающей возле трассы.

В полицию также поступили сведения о незнакомой машине, которую заметили возле дома Ришей в день исчезновения Джоан.

Приблизительно в 15.15 дочь соседей семьи Риш сошла со школьного автобуса на перекрестке неподалеку от того места, где женщину, похожу на миссис Риш, видел первый свидетель. По словам девочки она увидела стоящую неподалеку незнакомую, грязную двухцветную машину.

Слова девочки подтвердил и молочник. По его словам похожую машину он также видел пять дней назад на подъездной дорожке возле дома Ришей, а другой сосед заявил, что грязную двухцветную машину он видел и в день исчезновения Джоан. Она стояла припаркованной на улице, которая пересекается с трассой, где видели женщину, похожую на миссис Риш.

По словам соседа из машины вышел мужчина, направился в соседний лес, где сорвал несколько веток с дерева и, вернувшись, положил их в салон автомобиля. Описать мужчину он не смог.

Полиция объявила вознаграждение за любую информацию относительно возможного местонахождения Джо-ан Риш. Исчезновение домохозяйки получило большую огласку.

Журналистка одной из местных газет заинтересовалась пропажей Джоан Риш и решила провести собственное журналистское расследование. Она отправилась в городскую библиотеку, чтобы поискать там информацию о похожих случаях. Ей удалось обнаружить книгу о женщине, исчезнувшей также, как и Джоан Риш, и оставившей после себя лишь кровавые следы. Журналистке также удалось обнаружить интересный факт – незадолго до исчезновения Джоан Риш брала эту книгу.

По просьбе журналистки сотрудники библиотеки изучили читательскую карточку миссис Риш и выяснили, что летом 1961 года она брала в библиотеке двадцать пять книг и все они были детективами, связанными с убийствами и исчезновениями. На основании этого журналистка выдвинула собственную теорию исчезновения Джоан Риш – та сама спланировала собственный побег, инсценировав нападение. Эта версия вызвала негодование близкой подруги Джоан – Сабры Мортон, с которой та созванивалась в день исчезновения. По словам миссис Мортон у Джоан не было ни малейшего мотива для исчезновения. Несмотря на то, что детство Джоан было весьма туманным, вся ее последующая жизнь и брак с Мартином Ришем были вполне счастливыми.

Однако, журналистское расследование подтолкнуло полицию к поиску новых версий. Они решили внимательно изучить детство Джоан Риш.

Им удалось выяснить, что Джоан родилась в Бруклине в 1930 году. Когда девочке было девять лет, ее семья переехала в Нью-Джерси. В 1940 году ее родители трагически скончались. Полиции так и не удалось выяснить, что именно случилось с родителями Джоан, но они обнаружили свидетельства того, что в доме, где жила семья, случился странный пожар. Полиции удалось найти свидетелей, знавших Джоан Риш в детстве и юности. Один из них сообщил, что по словам Джоан в детстве она подвергалась сексуальному насилию. Больше никаких деталей выяснить не удалось, Джоан предпочитала не распространяться на эту тему.

Вскоре после пожара ее официально удочерили дальние родственники и она сменила фамилию. Джоан хорошо училась в школе, закончила в колледж и в 1953 году поступила на работу в издательство на должность секретаря.

Джоан довольно быстро продвигалась по карьерной лестнице, вскоре она стала руководить секретарским отделом, а потом получила должность редактора. В 1956 году Джоан вышла замуж за Мартина Риша, занимавшему руководящую должность в издательстве, где она работала. После замужества она добровольно оставила работу и решила посвятить себя семье.

Вначале супруги жили в штате Коннектикут, где родилась их дочь Лилиан. Вскоре на свет появился Давид и в 1961 году, за полгода до исчезновения Джоан, семья переехала в Линкольн. Молодые люди легко и беспроблемно адаптировались в местном обществе. Джоан вступила в общественную организацию «Лига женщин-избирательниц», созданную для помощи женщинам, желающим занимать активные позиции в общественной жизни. Мартин сменил место работы и начал делать успешную карьеру в «Фичбург пейпа компани». Джоан решила стать учителем и вернуться к работе, когда дети подрастут. Мартин и Джоан были полны планов на будущее и никаких предпосылок к добровольному исчезновению Джоан Риш не было. Однако, это не исключает каких-то скрытых внутренних конфликтов, которые могли бы сподвигнуть Джоан на такой шаг.

Одной из версий ее исчезновения оставался разлад между супругами и полиция предположила, что Джоан все-таки инсценировала собственное исчезновение, чтобы начать новую жизнь в другом месте. Однако никаких доказательств этой теории так и не было найдено. Эту теорию также опровергала ближайшая подруга Джоан – Сабра. По ее собственному убеждению подруга была мертва, иначе она бы никогда добровольно не оставила детей и мужа.

Полиция продолжала отрабатывать всех подозреваемых. Помимо супруга, у которого на день исчезновения Джоан было железное алиби, их также заинтересовали все мужчины, побывавшие в тот день в доме Ришей. А именно молочник и водитель химчистки. Но те также сумели предоставить полиции неопровержимые алиби. Барбара Баркер обратила внимание на еще одного возможного подозреваемого – Роберта Фостера, работника государственного агентства по восстановлению исторического облика города.



Еще в 1959-ом году Конгресс обозначил большой район в городе Линкольн, представляющий историческую ценность. Дом семьи Риш располагался в этом районе. Местный муниципалитет разработал план, по которому предполагалось снести все сооружения, построенные после 18-ого века, чтобы вернуть местности ее первоначальный вид. Дом семьи Риш также подлежал сносу.

Роберт Фостер отвечал за воплощение этого плана в жизнь. Он неоднократно посещал жилые дома, подлежащие сносу, чтобы обсудить с их владельцами все детали предстоящей реконструкции района. По словам некоторых женщин, которых посещал Фостер, он «злоупотреблял оказанным ему гостеприимством». Дословно они выражались так: «overstayed his welcome». Полиция вызвала Роберта Фостера на допрос и узнала, что тот был знаком с Джоан Риш и их первая встреча состоялась за месяц до ее исчезновения. На день, когда миссис Риш пропала, у Фостера также имелось алиби, которое подтвердили свидетели. Поэтому никаких официальных обвинений в его адрес так и не последовало.

Следствие зашло в тупик и спустя положенное время Джоан Риш была официально признана пропавшей без вести.

Мартин Риш после исчезновения супруги, продолжил жить в их доме и воспитывать детей, повторно он не женился. В 1975 году он переехал в Ликсингтон, где умер в 2009 году. Судьба Джоан Риш так и осталась невыясненной.

……………………………………………………

Потрясенная Дина перечитала историю еще два раза, прежде чем до нее полностью дошел смысл прочитанного. Исчезновение Вероники до боли напоминало исчезновение Джоан Риш. Только в отличие от несчастной (или, наоборот, счастливой) Джоан, Вероника сама инсценировала свое исчезновение. Или та тоже все аккуратно спланировала?

Дина подпрыгнула от нетерпения. Какая же Вероника стерва! Думала, что никто не догадается! Подписчиков нагоняет, не думая о чувствах мужа и детей. Дина вдруг замерла – а что, если Родион в курсе? Но тут же сама себе возразила – он выглядел слишком растерянным и потрясенным, когда садился в машину к родителям. При всех достоинствах Родиона, врать он не умел категорически и вряд ли бы ему удалось разыграть такую панику и отчаяние будь он в курсе происходящего. Значит, Вероника обманула и его. Нужно немедленно все рассказать Родиону, заставить вместе с книгой пойти в полицию, к жуткому следователю и снять с нее, Дины, все подозрения.

Вернув книги и поблагодарив библиотекаря, Дина отстояла короткую очередь к одному из имеющихся в библиотеке компьютеров и, убедившись в том, что никому неинтересно, чем именно она занимается, быстро вставила в разъем флешку и пробежалась по информации, которую ей удалось раздобыть в компьютере Родиона.

Не обнаружив ничего интересного, она забрала флешку, вышла из зала, почти бегом спустилась по лестнице и резко толкнув массивную входную дверь очутилась на улице. Там снова зарядил дождь, но Дина его не заметила. Побежала по лужам к ближайшей остановке. На автобусе доедет до центра, а там, переулками, доберется до дома Родиона. Звонить не будет, такие вещи лучше сообщать лично.

И лишь добравшись в пункт назначения Дина притормозила. А что она скажет Родиону? Что Вероника ходила в библиотеку и читала там книги про исчезновение людей? Он снова обвинит ее в бреде и паранойе, прочтение книги ничего не доказывает. Миллионы людей читали «Исчезнувшую», но мало кто после этого решил исчезнуть при загадочных обстоятельствах. Ей нужны доказательства своей теории, вот только где их взять?

Если Вероника задумала собственный побег, то ей однозначно нужна была помощь. Сама бы такое она ни за что не провернула. Ей нужен был сообщник. Любовник? Возможно, почему нет?

Сердце заколотилось в груди, как сумасшедшее – вот тварь! Забрав у Дины любовь всей жизни наигралась и бросила, как маленькая девочка, которая так и не повзрослела. Вариант любовника пришелся Дине настолько по душе, что она принялась усиленно подгонять под него все происходящее. Только ради новой большой и светлой любви Вероника могла пойти на подобное предательство. Возможно, Родион ей тоже изменил и поэтому она решила его наказать столь изощренно? Но дети, стала бы она инсценировать собственное похищение и убийство имея маленьких детей? А почему нет? Понадеялась, что они маленькие и все равно все забудут, когда подрастут. Или взрослые им ничего не скажут, придумают дурацкую версию про командировку.

В этой постановке была вся Вероника – эффектно и бессмысленно. Дина почти убедила себя, что подруга встретила такого же ненормального с патологической страстью к театральным эффектам, но даже в угаре разгулявшегося воображения, она не могла не понимать, что в ее версии есть одна довольно весомая загвоздка. Вероника просто не могла завести любовника.

Встречаться с посторонними при детях было слишком рискованно, Злата уже достаточно взрослая, чтобы обмолвиться о встречах отцу. А без детей Вероника из дома практически не выходила.

Злата не ходила в садик. Вначале Вероника пыталась сдать туда дочь, но девочка начала болеть и каждый раз при расставании душераздирающе рыдала. Родион и его родители воспротивились издевательствам и заставили Веронику забрать дочь домой. Няню ей запретили. Вероника же сидит дома, ничем не занята, почему бы и не заняться собственным ребенком? И хотя сама Вероника заливалась в сети о том, что с удовольствием бросила работу, чтобы полностью посвятить себя детям, Дина знала правду – подруге просто хотелось жить легко и красиво, офису она предпочитала салоны красоты. Но дети ей в этом мешали. Ей приходилось повсюду таскаться вначале с дочерью, а затем к ним присоединился еще и сын. Любовник в такой ситуации – это нечто из области фантастики.

Но должен был существовать кто-то еще. Кто не вызвал бы подозрения. И даже, если бы Злата проболталась Родиону, что видела этого человека рядом с мамой, он бы не стал задавать вопросы.

Подруга? Может быть. Хотя появись у Вероники близкая подруга Дина бы об этом знала, ведь она пристально отслеживала всех, кого Вероника светила в сети. Дина даже знала всех основных комментаторов подруги, так называемых «сетевых хомячков», половина из которых были скучающими пенсионерками, а половине требовалась справка из психоневрологического диспансера.

Никакая близкая подруга в сети не фигурировала. Значит, они общались за ее пределами и, наверняка, с помощью мессенджеров, ведь разговоры по телефону могла услышать Злата. Скорей всего у Вероники есть еще один телефон, и она забрала его с собой, исчезнув. Круг замкнулся.


Дина остановилась, как вкопанная. Камеры! Ну, конечно же, ей нужно просмотреть запись с камер наблюдения. Следователь обмолвился, что на них видно, что Вероника не выходила из дома. Но также на камерах должно быть видно, если мимо дома проезжала машина сообщника. Они ведь не знали, что искать, поэтому, наверняка, и не обратили внимание на проносящийся мимо транспорт. А Дина знала. Нужно посмотреть записи и найти машины, которые частенько проезжали мимо дома Вероники и Родиона в последнее время и которые были рядом в день исчезновения Вероники.

Ее сообщник мог просто свернуть в глухой переулок, начинающийся сразу за домом Родиона и Вероники, припарковать машину возле боковой калитки. И если Вероника скользнула туда, то камеры этого не покажут. В переулке их нет. Дело за малым – посмотреть записи.

От возбуждения бухало в ушах и где-то в области сердца, начала болеть голова. Дина поспешила к дому Родиона, надеясь, что тот по-прежнему у родителей, ждет новостей о пропавшей, и в доме никого нет. Она предвкушала, как удостоверившись в собственной правоте и отыскав нужную машину, направится в теплый гостеприимный дом родителей Родиона, выложит всю правду о пригретой на груди змее и, возможно, останется в этом доме пока Родион не уладит все формальности и не разведется со стервой.

Она, Дина, конечно же его простит. Поломается для приличия, но не очень долго. Интересно, сможет ли Злата когда-нибудь назвать ее мамой? Наверное, лучше не говорить ей всей правды, пока она не повзрослеет, чтобы лишний раз не травмировать.

Дина вдруг остановилась, как вкопанная посреди улицы, пораженная неприятной догадкой. А что если Злата ее возненавидит? Решит, что она заняла место матери? Нет-нет, наверное, придется рассказать малышке все, как есть. О том, что ее мать была больна, также, как и ее бабушка.

Погруженная в собственные мысли Дина добралась до дома Родиона быстрее, чем рассчитывала. Очнулась лишь оказавшись в знакомом переулке. А что, если за домом следят? Хотя, зачем им следить? Они же не думают, что преступник действительно возвращается на место своего преступления? Да и было ли преступление это еще неизвестно. А что, если полицейские все еще продолжают опрашивать свидетелей? Ей следует быть осторожной, чтобы не попасться им на глаза. Будет сложно объяснить свое присутствие возле дома пропавшей. Хотя, неужели она не имеет правда приехать и поддержать Родиона? В конце концов, они не чужие друг другу.

Вцепившись пусть и в весьма сомнительное, но объяснение Дина решила пойти ва-банк. Сейчас она позвонит во входную дверь и, если Родион дома, то она уговорит его просмотреть запись с видеокамер вместе. А если нет, то она просто обойдет дом и проникнет в него с заднего входа, как в прошлый раз.

По привычке натянув шапку почти на нос и пониже опустив капюшон, Дина вошла во двор, еще вчера утром выглядевший словно умопомрачительная декорация, а сегодня уже растерявший всю привлекательность вкупе с оттенками багряного, охрового и густо-оранжевого. Их всех одним мазком перечеркнул мрачный серый цвет. Садовая мебель отдана на растерзание дождю и ветру, ее не прикрыли даже чехлами. Столик, на котором еще вчера сверкал хрусталь и красовались изысканные угощения, был облеплен мокрыми листьями. Жесткие струи дождя били прямо в лицо.

Ускорившись, Дина решительно подошла к двери и поднесла руку к звонку. На несколько мгновений заколебалась. Сердце билось так сильно, что казалось вырвалось из груди и поднялось куда-то к горлу. Рука предательски задрожала, голова раскалывалась от боли. Если сейчас Родион откроет дверь, она не сможет ничего ему сказать. Просто расплачется, как идиотка.

Ей хотелось развернуться и убежать. Но подгоняемая страхом, что кто-то все-таки наблюдает за домом и ей лучше придерживаться собственной легенды до конца, она заставила себя нажать на пупочку звонка и прислушаться к разливистой мелодии, немедленно прокатившейся по всему дому. Пустому дому. Родиона в нем не было.

С трудом удержавшись от того, чтобы не прислониться лбом к холодной черной двери, выкованной на заказ (почему она до сих пор помнит рассказы владельца об этом доме?) Дина спустилась с крыльца, обошла дом с правой стороны и по мощеным кирпичным дорожкам двинулась к черному входу.

Ноги стали пудовыми. Не удержавшись, она все-таки огляделась по сторонам, но не обнаружила никаких признаков наблюдения. Двор был пуст, если не считать листьев, которые разгулявшийся ветер с особенной ожесточенностью разбрасывал по ухоженным лужайкам.

Задний двор упирался в высокую глухую стену, отделявшую двор Вероники и Родиона от небольшого парка, служившего, в свою очередь, двором для особняка какого-то чиновника. Справа такая же глухая стена отгораживала их от тщательно охраняемого военного склада, которым пользовались крайне редко. А слева высокая кирпичная стена, увитая плющом, выходила в узкий тупиковый переулок, на другой стороне которого стоял соседский дом, в котором недавно сменились жильцы.

Предыдущие владельцы – многодетная семья – решили вырваться из города и уехать поближе к природе, а на их место въехала одинокая женщина, не слишком интересовавшая Дину. Она лишь мельком отметила, что хотела бы в ее возрасте иметь возможность купить такой шикарный дом, и после этого забыла о ней.

Направляясь к окошку, она все-таки бросила беглый взгляд на кирпичную стену – не видно ли то, что происходит во дворе из соседского дома? Вдруг эта женщина имеет привычку исподтишка наблюдать за соседями?

Убедившись в том, что ни с первого, ни даже со второго этажа соседнего особняка невозможно было разглядеть то, что происходило во дворе дома Родиона, Дина вздохнула с облегчением. Что-либо увидеть можно было лишь засев на чердаке с биноклем. Вряд ли незнакомая женщина так коротает свои дни.

Чувствуя себя в относительной безопасности, Дина проделала вчерашний путь. Сняла куртку, скользнула в открытое окошко ногами вперед, благополучно приземлилась на стиральную машину и прикусила губу, чтобы не закричать от боли, когда объемную грудь сжало крошечное пространство.

Очутившись внутри дома, она по-хозяйски распахнула дверь, ведущую из подвала в гостиную, и решительно направилась к серебристому ноутбуку, по-прежнему лежащему на барной стойке.

Введя пароль, Дина принялась лихорадочно искать нужную ей программу. В том массиве информации, который она скачала в прошлый раз и просмотрела на компьютере в библиотеке, нашлись лишь рабочие документы Родиона и пара семейных видео. Ничего похожего на записи камеры наблюдения не было. Возможно, видео пишется в домашнее облако?

Нужную ей программу она отыскала быстро и, нажав на иконку, замерла. Пока программа загружалась, Дина лихорадочно соображала. Самой соваться к следователю с такой информацией нельзя, ее просто посадят за несанкционированное проникновение в чужое жилье. Если сейчас она обнаружит подтверждение своей теории и вычислит нужную машину, ей надо будет обязательно поговорить с Родионом и уговорить его сказать, что это он нашел читательский билет и потянул за ниточку, которая привела его к просмотру видео.

Дина не успела додумать, а программа загрузиться, как тяжелая металлическая входная дверь без предупреждения распахнулась, и она услышала родной голос:

– Ника, Ника это ты? Ты вернулась?

Словно птица, попавшая в силки, Дина заметалась по гостиной, совершая одну за другой несусветные глупости. Вначале она кинулась к дивану и решила спрятаться за ним, но тут же отвергла эту идею, Родион ее увидит и решит, что она задумала что-то нехорошее. Иначе, зачем ей прятаться? Хотя, для начала ей предстоит объяснить, что она вообще делает в его доме. А что, если сейчас залезть под диван и встретиться с Родионом в другой раз?

Дина плюхнулась на пол и попыталась, распластавшись, ввинтиться в узкое пространство между полом и невысоким кожаным диванам. Естественно, потерпела сокрушительное поражение. Диван был модным, низким и совершенно не приспособлен к тому, чтобы под него залезали. С запоздалой мстительной радостью Дина заметила ком пыли и детскую игрушку, валявшиеся под модной мебелью – хозяйка из Вероники так себе.

Шаги Родиона раздавались все ближе. Вот он остановился, увидел включенный компьютер и на его экране собственное крыльцо, обозреваемое камерой наблюдения. Идиотка! Если уж решила прятаться, то надо было закрыть компьютер. Зачем она вообще прячется? Как она теперь все ему объяснит?

– Кто здесь? Ника, это ты? – голос Родиона сорвался на истерический визг, – я звоню в полицию!

– Не надо полиции! – Дина села на пол и устало уставилась на Родиона. На секунду увидела себя со стороны – выглядит, как умалишенная. Растрепанные волосы, красное лицо, мятая пыльная одежда.

– Дина? – в голосе Родиона вдруг послышался страх. Дина с удивлением посмотрела на бывшего любовника. Опираясь на модный диван, она попыталась встать с пола, как вдруг Родион внезапно попятился.

– Не двигайся, я вызываю полицию, – снова залепетал он и принялся лихорадочно хлопать по карманам в поисках телефона, а Дина неожиданно осознала, что он ее боится.

– Родя, ты что, не надо, зачем полиция? – встав на ноги, Дина подняла руки в тщетной попытке его успокоить и сделала шаг вперед, – мне надо с тобой поговорить по поводу Вероники. Мне кажется, я знаю, что случилось.

– Конечно, ты знаешь! Ты же убила ее, да? Стерва ненормальная! – внезапно завизжал Родион, а Дина, замерев, в неверии уставилась на него.

Что? Он правда считает, что это она что-то сделала с Вероникой? Неужели, он совсем ее не знает?

– Родя, ты что, что ты такое говоришь? – жаркая волна обиды и разочарования захлестнула с головой. Помимо воли из глаз брызнули слезы. Как он мог? Неужели, он действительно так думает? Ей нужно все ему объяснить!

– Родя, нет, ты не понимаешь, я тут не при чем. Это она сама! Она все подстроила, я тебе сейчас все объясню. Ты только успокойся, давай поговорим, – тщетно борясь с рыданиями, Дина попыталась подойти к Родиону, но тот шарахнулся от нее, как от дикого зверя, и обнаружив телефон, принялся судорожно вводить код разблокировки.

– Не приближайся, – его голос сорвался на визг, а Дина вдруг увидела перед собой незнакомца. Испуганного и какого-то женственного. Казалось, еще чуть-чуть и у Родиона начнется самая настоящая истерика. С удивлением она поняла, что в их паре он никогда не был мужчиной.

– Родион, перестань истерить, – внезапно успокоившись четко и ясно попросила она, а тот замер с разблокированным телефоном в руках.

– С Вероникой все в порядке, она сама подстроила свое исчезновение. Она ходила в библиотеку, брала там книги о том, как исчезали женщины и их не находили, пока они сами не объявлялись. Она почти полностью повторила исчезновение американской домохозяйки Джоан Риш, – Дине понравилось, как она это сказала. Спокойно, уверенно, уравновешенно. Это должно подействовать, Родион успокоится, и они поговорят. Родион, тем временем, смотрел на нее, не мигая и пытаясь обработать весь тот массив информации, который услышал от нее. Несколько раз он открывал рот, чтобы что-то сказать, но у него ничего не получалось. В конце концов, он прошептал:

– Ты больная, – опустив глаза на экран, он лихорадочно принялся искать чей-то номер.