День 21
Часть 16 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Люк в последний раз проверил экипировку и сжал ей руку.
– Все получится. – Он постучал пальцем по смотровому пластику ее шлема. – Скоро увидимся.
– Скоро увидимся, – эхом отозвалась Гласс.
Он исчез за дверью и оставил ее в одиночестве. Теперь от безграничной пустоты космоса ее отделяли лишь металлическая дверь да скафандр трехсотлетней давности.
– О’кей, – вновь раздался в шлеме голос Люка, – приготовься. Я собираюсь открыть вторую дверь.
На внезапно отяжелевших ногах Гласс поплелась вперед. Сделав восемь самых сложных в жизни шагов, она добралась до двери.
– Я готова.
– Хорошо. Я ввожу код. – Раздался долгий гудок, и дверь перед Гласс поехала в сторону.
В первый миг она могла лишь стоять и смотреть, как перед ней открывается вид на космос. Теперь она поняла, что имел в виду Люк, когда говорил, как это прекрасно. Тьма была насыщенной, как бархат (у ее матери когда-то была бархатная юбка), и в этой тьме сверкали звезды. Они были гораздо ярче, чем в иллюминаторе. Подернутая туманной серой дымкой Земля казалась сейчас скорее загадочной, чем пугающей. Казалось невероятным, что Уэллс сейчас где-то там, на этой планете, ходит, дышит… «Если он все еще жив», – подсказала циничная часть ее сознания.
– Иди, – шепнул возле уха голос Люка.
Гласс глубоко вздохнула и потянулась к первой скобе, заставила свои пальцы сомкнуться вокруг нее и вытянула себя из-за двери.
И вот она уже висит на одной руке в космосе и смотрит на вызывающее головокружение море звезд, которое только и ждало, чтобы поглотить ее. За ее спиной плавно закрылась дверь.
Гласс развернулась, мимолетно ощутив наслаждение от невесомости. Она увидела путь к Фениксу, и во рту внезапно пересохло. Когда она бегала повидаться с Люком, дорога не казалась ей длинной, но сейчас, с этого места, Феникс выглядел бесконечно далеким. Ей придется проделать путь вдоль всей внешней стороны Уолдена, прежде чем она сможет хотя бы увидеть крытый мост.
«Ты сможешь, – сказала себе Гласс, сжимая зубы. – Ты должна это сделать. Постепенно, шаг за шагом». Она потянулась левой рукой к следующей скобе и подтянулась. В отсутствие гравитации для этого не требовалось почти никаких усилий, но сердце отчаянно колотилось.
– Как там твои дела? – раздался из шлема голос Люка.
– Тут так красиво, – тихонько сказала Гласс. – Теперь я понимаю, почему ты всегда вызывался добровольцем в открытый космос.
– Ты еще красивее.
Гласс поймала ритм и теперь перекидывала тело от скобы к скобе.
– Готова спорить, ты говоришь это всем девушкам из центра управления.
– На самом деле, если я правильно помню, эту формулу я использовал только с тобой, – сказал Люк.
Гласс улыбнулась. Раньше, тайком пробираясь на соляные плантации, они смотрели в иллюминатор, и Люк всегда говорил ей, что она куда красивее.
– Гм. Звучит так, будто тебе хочется чего-нибудь новенького, дорогой друг. – Качнувшись к следующей скобе, она рискнула оглянуться назад и спросила: – Далеко еще?
– Ты приближаешься к крытому мосту. Значит, нужно быть очень осторожной, чтобы тебя не увидели. С обратной стороны моста тоже есть скобы, тебе лучше использовать их, так будет безопаснее.
– Поняла.
Гласс продолжала свой путь, стараясь не думать о том, что может случиться, если вдруг откажет скафандр, который неожиданно показался слишком непрочной, эфемерной преградой между ней и космическим вакуумом.
Она могла уже уголком глаза видеть крытый мост. Он был по-прежнему заблокирован: герметичный барьер все так же отделял Феникс от Уолдена. С уолденской стороны на барьер накатывали людские волны, пытаясь снести преграду, но тщетно. Приблизившись, Гласс приметила вторую линию скоб, о которой упоминал Люк, – она тянулась по нижней стороне моста. Расстояние до нее было существенным, просто дотянуться до первой в ряду скобы Гласс ни за что бы не смогла.
Она помедлила. Если достаточно сильно оттолкнуться от борта Уолдена, можно до этой скобы долететь. Даже если она промахнется, в самом худшем случае ей придется несколько секунд проболтаться в свободном полете, а потом Люк притянет ее обратно к кораблю за трос.
– Ладно, я прыгаю к следующей скобе, – сказала Гласс и перевернулась ногами к обшивке корабля, вытягивая вперед левую руку. Потом она глубоко вздохнула, сгруппировалась и оттолкнулась от борта, улыбаясь краткому мигу полета в открытом космосе.
Однако она, вероятно, плохо рассчитала силы, потому что, когда она поравнялась со скобой, ее пальцы схватили лишь пустоту.
– Люк, я промахнулась. Можешь подтянуть меня обратно? – Гласс начала поворачиваться и потеряла чувство направления. – Люк? – Но ответом ей было лишь молчание: единственное, что она слышала, был звук ее собственного дыхания. Продолжая вращаться, она все больше удалялась от корабля, а трос быстро раскручивался за ее спиной. – Люк! – закричала она, взмахнув руками. – Люк! – опять позвала она, тяжело дыша, потому что кислород вроде бы стал кончаться. Она слишком глубоко вдохнула, и теперь нужно было подождать, пока система подачи воздуха перенастроится. Не паникуй, сказала себе Гласс, но потом глянула в сторону Колонии и ахнула. Она отлетела уже слишком далеко: теперь и Уолден, и Феникс, и Аркадия были видны как на ладони и продолжали быстро удаляться. Казалось, трос слишком растянут. Должен он перестать разматываться и притянуть ее обратно к Колонии? Следующий вопрос, который пришел ей в голову, был подобен удару ножом: а что, если трос порвется? Гласс достаточно знала об импульсах, чтобы понимать: если она ни с чем не столкнется, то так и будет, вращаясь, лететь в том же направлении. Через десять минут кислород закончится, и она умрет, а тело ее будет дрейфовать в космосе вечно.
Она поняла, что плачет, и прикусила губу.
– Люк? – Она старалась расходовать как можно меньше кислорода. От беспрерывного вращения разболелась голова. Каждый раз, когда Колония появлялась в поле ее зрения, она становилась все меньше.
Потом она ощутила резкий рывок, и трос натянулся.
– Гласс? Где ты? С тобой все в порядке?
– Люк! – Еще никогда звук его голоса не делал ее настолько счастливой. – Я прыгнула, промахнулась, и теперь… а что случилось?
Трос начал медленно втягиваться, подтаскивая ее обратно к кораблю.
– У нас тут в центре управления нежданные гости объявились, зашли оборудование поискать. Ты не переживай, я с этим разобрался.
– Что ты имеешь в виду?
Люк вздохнул:
– Пришлось их вышвырнуть. Их было четверо, Гласс, и они хотели… – Он помолчал. – Они были не больно-то доброжелательны. Ты была в опасности, а у меня не было времени объяснять, что происходит.
– Да все нормально. И я – нормально.
В поле зрения Гласс появился крытый переход с цепочкой скоб для рук, и она заранее согнула пальцы. Уж на этот-то раз она не промахнется.
– Я почти на месте, – сказала она Люку. Скоба быстро приближалась. Не свода с нее взгляда, Гласс протянула руку, и… – Есть! – воскликнула она, когда пальцы сомкнулись вокруг скобы.
– Умница моя! – В голосе Люка слышалась улыбка.
Гласс шумно выдохнула и вскинула вторую руку, хватаясь за следующую скобу. Путь по обратной стороне крытого моста к шлюзовой камере Феникса не занял у нее много времени. Там она уперлась ногами в борт корабля и изо всех сил крутанула тяжелое колесо, заменявшее дверную ручку. Дверь поехала в сторону.
– Я на месте, – воскликнула она, хватаясь за край и проскальзывая в маленький тамбур, почти такой же, как на Уолдене.
Люк издал радостный возглас:
– О’кей, тогда я выхожу. Увидимся на крытом мосту.
– До встречи.
Гласс дождалась, когда задраится входной люк, отстегнулась от троса и пошла к внутренней двери, которая начала автоматически открываться. Не моргнув и глазом, она сняла шлем и начала сражаться со скафандром. Без помощи Люка снимать его пришлось долго, но она справилась.
В коридорах не было видно никаких охранников. Там вообще никого не было. Радостное возбуждение Гласс сменилось озабоченностью, когда она попыталась представить себе, что делает сейчас ее мать. Сидит и паникует в одиночестве? А может быть, жители Феникса притворяются, что все идет как обычно, игнорируя тот факт, что две трети населения Колонии обречены на верную гибель?
На крытом мосту было только два охранника, и ни один из них не обращал внимания на пульт управления. Пройдя где-то треть пути до барьера, они оба стояли, уперев руки в боки, поближе к кобуре у бедра, и наблюдали за происходящим за прозрачной перегородкой. Со стороны Уолдена у нее теснилось так много людей, что казалось, она сделана из человеческих тел. Мужчины и женщины прижимались к барьеру и кричали, показывая охранникам детишек с посиневшими лицами. Барьер не пропускал ни звука, но их страдание все равно болезненно колыхнулось в душе Гласс. Она смотрела на покрасневшие ладони, колотящиеся о прозрачную стену, на пожилого мужчину, сбитого с ног толпой и с побелевшим от ужаса лицом упавшего на пол, и понимала, что выбора у нее нет. Она должна пустить их на Феникс. Даже если это означает, что ей, матери и Люку не хватит кислорода.
Гласс скользнула в будку, где находился пульт управления. Переключатель казался довольно простым, без всяких технологических нюансов. Мост мог быть либо закрыт, либо открыт. Она глубоко вздохнула и щелкнула тумблером.
Когда сработала сигнализация, было уже слишком поздно. Охранники, резко развернувшись, в потрясении и ужасе уставились на Гласс, а барьер тем временем полз к потолку. Первым под него скользнул старик, которого толкала обезумевшая толпа. Потом несколько худеньких женщин на животах протиснулись в образовавшуюся щель. За несколько секунд перегородка полностью исчезла, и крытый мост заполонили люди, кричащие, вопящие от радости и облегчения, набирающие в легкие как можно больше воздуха.
Гласс приподнялась на цыпочки, выискивая в людском море того единственного, кто что-то для нее значил. Он оказался в последних рядах. Люк шел к ней, на лице его сияла гордая улыбка, и Гласс преисполнилась верой, что они все сделали правильно. Только что она спасла сотни жизней – и еще сотни по ее милости станут куда как короче. В том числе и ее собственная жизнь.
Глава 13
Кларк
К утру хижина почти опустела. После двенадцати часов, проведенных в тесном пространстве, воняющем потом и страхом, все, видимо, решили, что наземники не так уж опасны. Но атмосфера в лагере по-прежнему была напряженной. Большая группа ребят уже надрывалась на строительстве четвертой хижины, которая сделает их убежище чуть более удобным. Уэллса нигде не нашли, поэтому командовал стройкой Беллами. Издалека доносился его голос, отдающий распоряжения относительно фундамента и несущих балок.
Кларк улыбнулась, но, когда она подошла проверить, как дела у Молли и Феликса, ее улыбка исчезла. Они не поправились. Хуже того, у двух других ребят, аркадийского парнишки и девушки с Уолдена, появились те же симптомы: утомление, дезориентация и рвота.
В лазарете, кроме них, была Прийя, поившая водой полубессознательную Молли. Кивнув Кларк, она бережно опустила голову больной обратно на кровать и подошла поближе, все еще держа в руке металлическую кружку.
– Я думаю, для больных нужна отдельная посуда, – мягко сказала она. – На случай, если у них что-то заразное.
– Правильная мысль, – ответила Кларк. – Хотя непохоже, чтоб ты боялась подхватить что-нибудь.
Прийя пожала плечами и убрала за ухо прядь своих густых длинных черных волос.
– Если мы не станем друг о друге заботиться, значит, они были правы.
– Они?
– Те люди, которые осудили нас на смерть в восемнадцатый день рождения. Знаешь, меня вытащили прямо из камеры исполнения приговоров. Врач уже и иглу приготовил, и все остальное. Совсем собрался сделать мне укол, и тут ему пришло сообщение, что вместо этого меня пошлют на Землю.
– За что тебя посадили в Тюрьму? – осторожно спросила Кларк, чувствуя, что сейчас она может, нарушая строгое табу их лагеря, задать этот вопрос.
Однако прежде, чем Прийя успела ответить, дверь распахнулась, и в хижину ввалился Эрик. На его лице читались тревога и крайняя усталость.
– Думаю, надо дать им те таблетки, – сказал он, отбросив всякую вежливость. Кларк открыла было рот, чтобы спросить, о чем речь, но Эрик не дал ей сказать: – Я знаю о таблетках против радиации. Думаю, их надо дать всем больным. Прямо сейчас.
Кларк посмотрела на него уверенно и воодушевляюще. Во всяком случае, она надеялась, что взгляд вышел именно таким.
– Это не лучевая болезнь, – сказала она, призвав на помощь последние остатки терпения, которые еще сохранились у нее после кошмарной ночи. – А эти таблетки убьют каждого, кто ею не болен.
– Как ты можешь быть настолько уверена? Ты ведь даже не закончила учиться на врача. Что ты знаешь о лучевой болезни?
– Все получится. – Он постучал пальцем по смотровому пластику ее шлема. – Скоро увидимся.
– Скоро увидимся, – эхом отозвалась Гласс.
Он исчез за дверью и оставил ее в одиночестве. Теперь от безграничной пустоты космоса ее отделяли лишь металлическая дверь да скафандр трехсотлетней давности.
– О’кей, – вновь раздался в шлеме голос Люка, – приготовься. Я собираюсь открыть вторую дверь.
На внезапно отяжелевших ногах Гласс поплелась вперед. Сделав восемь самых сложных в жизни шагов, она добралась до двери.
– Я готова.
– Хорошо. Я ввожу код. – Раздался долгий гудок, и дверь перед Гласс поехала в сторону.
В первый миг она могла лишь стоять и смотреть, как перед ней открывается вид на космос. Теперь она поняла, что имел в виду Люк, когда говорил, как это прекрасно. Тьма была насыщенной, как бархат (у ее матери когда-то была бархатная юбка), и в этой тьме сверкали звезды. Они были гораздо ярче, чем в иллюминаторе. Подернутая туманной серой дымкой Земля казалась сейчас скорее загадочной, чем пугающей. Казалось невероятным, что Уэллс сейчас где-то там, на этой планете, ходит, дышит… «Если он все еще жив», – подсказала циничная часть ее сознания.
– Иди, – шепнул возле уха голос Люка.
Гласс глубоко вздохнула и потянулась к первой скобе, заставила свои пальцы сомкнуться вокруг нее и вытянула себя из-за двери.
И вот она уже висит на одной руке в космосе и смотрит на вызывающее головокружение море звезд, которое только и ждало, чтобы поглотить ее. За ее спиной плавно закрылась дверь.
Гласс развернулась, мимолетно ощутив наслаждение от невесомости. Она увидела путь к Фениксу, и во рту внезапно пересохло. Когда она бегала повидаться с Люком, дорога не казалась ей длинной, но сейчас, с этого места, Феникс выглядел бесконечно далеким. Ей придется проделать путь вдоль всей внешней стороны Уолдена, прежде чем она сможет хотя бы увидеть крытый мост.
«Ты сможешь, – сказала себе Гласс, сжимая зубы. – Ты должна это сделать. Постепенно, шаг за шагом». Она потянулась левой рукой к следующей скобе и подтянулась. В отсутствие гравитации для этого не требовалось почти никаких усилий, но сердце отчаянно колотилось.
– Как там твои дела? – раздался из шлема голос Люка.
– Тут так красиво, – тихонько сказала Гласс. – Теперь я понимаю, почему ты всегда вызывался добровольцем в открытый космос.
– Ты еще красивее.
Гласс поймала ритм и теперь перекидывала тело от скобы к скобе.
– Готова спорить, ты говоришь это всем девушкам из центра управления.
– На самом деле, если я правильно помню, эту формулу я использовал только с тобой, – сказал Люк.
Гласс улыбнулась. Раньше, тайком пробираясь на соляные плантации, они смотрели в иллюминатор, и Люк всегда говорил ей, что она куда красивее.
– Гм. Звучит так, будто тебе хочется чего-нибудь новенького, дорогой друг. – Качнувшись к следующей скобе, она рискнула оглянуться назад и спросила: – Далеко еще?
– Ты приближаешься к крытому мосту. Значит, нужно быть очень осторожной, чтобы тебя не увидели. С обратной стороны моста тоже есть скобы, тебе лучше использовать их, так будет безопаснее.
– Поняла.
Гласс продолжала свой путь, стараясь не думать о том, что может случиться, если вдруг откажет скафандр, который неожиданно показался слишком непрочной, эфемерной преградой между ней и космическим вакуумом.
Она могла уже уголком глаза видеть крытый мост. Он был по-прежнему заблокирован: герметичный барьер все так же отделял Феникс от Уолдена. С уолденской стороны на барьер накатывали людские волны, пытаясь снести преграду, но тщетно. Приблизившись, Гласс приметила вторую линию скоб, о которой упоминал Люк, – она тянулась по нижней стороне моста. Расстояние до нее было существенным, просто дотянуться до первой в ряду скобы Гласс ни за что бы не смогла.
Она помедлила. Если достаточно сильно оттолкнуться от борта Уолдена, можно до этой скобы долететь. Даже если она промахнется, в самом худшем случае ей придется несколько секунд проболтаться в свободном полете, а потом Люк притянет ее обратно к кораблю за трос.
– Ладно, я прыгаю к следующей скобе, – сказала Гласс и перевернулась ногами к обшивке корабля, вытягивая вперед левую руку. Потом она глубоко вздохнула, сгруппировалась и оттолкнулась от борта, улыбаясь краткому мигу полета в открытом космосе.
Однако она, вероятно, плохо рассчитала силы, потому что, когда она поравнялась со скобой, ее пальцы схватили лишь пустоту.
– Люк, я промахнулась. Можешь подтянуть меня обратно? – Гласс начала поворачиваться и потеряла чувство направления. – Люк? – Но ответом ей было лишь молчание: единственное, что она слышала, был звук ее собственного дыхания. Продолжая вращаться, она все больше удалялась от корабля, а трос быстро раскручивался за ее спиной. – Люк! – закричала она, взмахнув руками. – Люк! – опять позвала она, тяжело дыша, потому что кислород вроде бы стал кончаться. Она слишком глубоко вдохнула, и теперь нужно было подождать, пока система подачи воздуха перенастроится. Не паникуй, сказала себе Гласс, но потом глянула в сторону Колонии и ахнула. Она отлетела уже слишком далеко: теперь и Уолден, и Феникс, и Аркадия были видны как на ладони и продолжали быстро удаляться. Казалось, трос слишком растянут. Должен он перестать разматываться и притянуть ее обратно к Колонии? Следующий вопрос, который пришел ей в голову, был подобен удару ножом: а что, если трос порвется? Гласс достаточно знала об импульсах, чтобы понимать: если она ни с чем не столкнется, то так и будет, вращаясь, лететь в том же направлении. Через десять минут кислород закончится, и она умрет, а тело ее будет дрейфовать в космосе вечно.
Она поняла, что плачет, и прикусила губу.
– Люк? – Она старалась расходовать как можно меньше кислорода. От беспрерывного вращения разболелась голова. Каждый раз, когда Колония появлялась в поле ее зрения, она становилась все меньше.
Потом она ощутила резкий рывок, и трос натянулся.
– Гласс? Где ты? С тобой все в порядке?
– Люк! – Еще никогда звук его голоса не делал ее настолько счастливой. – Я прыгнула, промахнулась, и теперь… а что случилось?
Трос начал медленно втягиваться, подтаскивая ее обратно к кораблю.
– У нас тут в центре управления нежданные гости объявились, зашли оборудование поискать. Ты не переживай, я с этим разобрался.
– Что ты имеешь в виду?
Люк вздохнул:
– Пришлось их вышвырнуть. Их было четверо, Гласс, и они хотели… – Он помолчал. – Они были не больно-то доброжелательны. Ты была в опасности, а у меня не было времени объяснять, что происходит.
– Да все нормально. И я – нормально.
В поле зрения Гласс появился крытый переход с цепочкой скоб для рук, и она заранее согнула пальцы. Уж на этот-то раз она не промахнется.
– Я почти на месте, – сказала она Люку. Скоба быстро приближалась. Не свода с нее взгляда, Гласс протянула руку, и… – Есть! – воскликнула она, когда пальцы сомкнулись вокруг скобы.
– Умница моя! – В голосе Люка слышалась улыбка.
Гласс шумно выдохнула и вскинула вторую руку, хватаясь за следующую скобу. Путь по обратной стороне крытого моста к шлюзовой камере Феникса не занял у нее много времени. Там она уперлась ногами в борт корабля и изо всех сил крутанула тяжелое колесо, заменявшее дверную ручку. Дверь поехала в сторону.
– Я на месте, – воскликнула она, хватаясь за край и проскальзывая в маленький тамбур, почти такой же, как на Уолдене.
Люк издал радостный возглас:
– О’кей, тогда я выхожу. Увидимся на крытом мосту.
– До встречи.
Гласс дождалась, когда задраится входной люк, отстегнулась от троса и пошла к внутренней двери, которая начала автоматически открываться. Не моргнув и глазом, она сняла шлем и начала сражаться со скафандром. Без помощи Люка снимать его пришлось долго, но она справилась.
В коридорах не было видно никаких охранников. Там вообще никого не было. Радостное возбуждение Гласс сменилось озабоченностью, когда она попыталась представить себе, что делает сейчас ее мать. Сидит и паникует в одиночестве? А может быть, жители Феникса притворяются, что все идет как обычно, игнорируя тот факт, что две трети населения Колонии обречены на верную гибель?
На крытом мосту было только два охранника, и ни один из них не обращал внимания на пульт управления. Пройдя где-то треть пути до барьера, они оба стояли, уперев руки в боки, поближе к кобуре у бедра, и наблюдали за происходящим за прозрачной перегородкой. Со стороны Уолдена у нее теснилось так много людей, что казалось, она сделана из человеческих тел. Мужчины и женщины прижимались к барьеру и кричали, показывая охранникам детишек с посиневшими лицами. Барьер не пропускал ни звука, но их страдание все равно болезненно колыхнулось в душе Гласс. Она смотрела на покрасневшие ладони, колотящиеся о прозрачную стену, на пожилого мужчину, сбитого с ног толпой и с побелевшим от ужаса лицом упавшего на пол, и понимала, что выбора у нее нет. Она должна пустить их на Феникс. Даже если это означает, что ей, матери и Люку не хватит кислорода.
Гласс скользнула в будку, где находился пульт управления. Переключатель казался довольно простым, без всяких технологических нюансов. Мост мог быть либо закрыт, либо открыт. Она глубоко вздохнула и щелкнула тумблером.
Когда сработала сигнализация, было уже слишком поздно. Охранники, резко развернувшись, в потрясении и ужасе уставились на Гласс, а барьер тем временем полз к потолку. Первым под него скользнул старик, которого толкала обезумевшая толпа. Потом несколько худеньких женщин на животах протиснулись в образовавшуюся щель. За несколько секунд перегородка полностью исчезла, и крытый мост заполонили люди, кричащие, вопящие от радости и облегчения, набирающие в легкие как можно больше воздуха.
Гласс приподнялась на цыпочки, выискивая в людском море того единственного, кто что-то для нее значил. Он оказался в последних рядах. Люк шел к ней, на лице его сияла гордая улыбка, и Гласс преисполнилась верой, что они все сделали правильно. Только что она спасла сотни жизней – и еще сотни по ее милости станут куда как короче. В том числе и ее собственная жизнь.
Глава 13
Кларк
К утру хижина почти опустела. После двенадцати часов, проведенных в тесном пространстве, воняющем потом и страхом, все, видимо, решили, что наземники не так уж опасны. Но атмосфера в лагере по-прежнему была напряженной. Большая группа ребят уже надрывалась на строительстве четвертой хижины, которая сделает их убежище чуть более удобным. Уэллса нигде не нашли, поэтому командовал стройкой Беллами. Издалека доносился его голос, отдающий распоряжения относительно фундамента и несущих балок.
Кларк улыбнулась, но, когда она подошла проверить, как дела у Молли и Феликса, ее улыбка исчезла. Они не поправились. Хуже того, у двух других ребят, аркадийского парнишки и девушки с Уолдена, появились те же симптомы: утомление, дезориентация и рвота.
В лазарете, кроме них, была Прийя, поившая водой полубессознательную Молли. Кивнув Кларк, она бережно опустила голову больной обратно на кровать и подошла поближе, все еще держа в руке металлическую кружку.
– Я думаю, для больных нужна отдельная посуда, – мягко сказала она. – На случай, если у них что-то заразное.
– Правильная мысль, – ответила Кларк. – Хотя непохоже, чтоб ты боялась подхватить что-нибудь.
Прийя пожала плечами и убрала за ухо прядь своих густых длинных черных волос.
– Если мы не станем друг о друге заботиться, значит, они были правы.
– Они?
– Те люди, которые осудили нас на смерть в восемнадцатый день рождения. Знаешь, меня вытащили прямо из камеры исполнения приговоров. Врач уже и иглу приготовил, и все остальное. Совсем собрался сделать мне укол, и тут ему пришло сообщение, что вместо этого меня пошлют на Землю.
– За что тебя посадили в Тюрьму? – осторожно спросила Кларк, чувствуя, что сейчас она может, нарушая строгое табу их лагеря, задать этот вопрос.
Однако прежде, чем Прийя успела ответить, дверь распахнулась, и в хижину ввалился Эрик. На его лице читались тревога и крайняя усталость.
– Думаю, надо дать им те таблетки, – сказал он, отбросив всякую вежливость. Кларк открыла было рот, чтобы спросить, о чем речь, но Эрик не дал ей сказать: – Я знаю о таблетках против радиации. Думаю, их надо дать всем больным. Прямо сейчас.
Кларк посмотрела на него уверенно и воодушевляюще. Во всяком случае, она надеялась, что взгляд вышел именно таким.
– Это не лучевая болезнь, – сказала она, призвав на помощь последние остатки терпения, которые еще сохранились у нее после кошмарной ночи. – А эти таблетки убьют каждого, кто ею не болен.
– Как ты можешь быть настолько уверена? Ты ведь даже не закончила учиться на врача. Что ты знаешь о лучевой болезни?