Демонтаж патриархата, или Женщины берут верх. Книга для мужчин
Часть 50 из 155 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
отстраненно Гитлер пожелал мне спокойной ночи».
Она явно сожалела о его сдержанности. Многие немцы были захвачены его напором и
испытывали генетическое желание подчиняться.
Духовный опыт каждого немецкого ребенка формировался сказками и легендами, в которых
речь шла о страшных и трагических событиях. Действие часто происходит в лесу, населенном
волками, оборотнями, ведьмами. Этот детский мир формирует два качества – сентиментальность
и жестокость, которые странным образом сосуществуют в одном человеке. А также стремление к
власти, которой можно добиться убеждением или грубой силой.
Сказки братьев Гримм – возможно, самые мрачные истории, которые читают детям. Это
истории голода, нищеты, отсутствия любви. Эти сказки напоминают о мире, в котором сжигали
ведьм и все сбегались посмотреть на такое развлечение, о мире, где выживали сильнейшие. В
этих сказках волк вселяет страх. Неслучайно Гитлер избрал себе партийный псевдоним Вольф
(Волк).
Юный Гитлер рос в те времена, когда телесные наказания считались обычным делом. Отец
был хозяином в семье. Он утверждал свою власть в том числе и тем, что бил детей. Так
повторялось из поколения в поколение. Врачи того времени утверждали, что, если дети плачут, их нужно как следует отшлепать. И Гитлер вырос в убеждении, что власть приходится
утверждать силой.
Вот почему за него ухватились представители среднего класса, которые боялись крупного
капитала, вытеснявшего их из бизнеса, и коммунистов, которые вообще могли лишить их всего
имущества. Отцы семейств хотели, чтобы Гитлер вернул им утерянное ощущение власти, уверенности в своем положении в семье и обществе.
В отношениях с женщинами самому Гитлеру не хватало уверенности в себе. И он боялся, что
Рифеншталь это почувствует. Она была не прочь подчиниться ему, как мужчине. Сильная по
характеру, она всегда желала главенствовать, но при этом предпочитала жестких, наглых и даже
брутальных мужчин.
«До двадцати одного года, а именно столько я прожила с родителями, мне запрещалось
встречаться с молодыми людьми. Посещать кино без матери или отца тоже не полагалось… Если
на меня оглядывались мужчины, это приводило отца в бешенство. Он багровел и кричал:
– Опусти глаза, не пялься на них!
– Не нервничай, отец, – успокаивала его мать. – Лени совсем не смотрит на мужчин.
Мать была права и не права одновременно. С четырнадцати лет я постоянно влюблялась».
Две темы проходят через ее воспоминания – это бесконечные трудности, выпавшие на ее
долю, и мужчины, которые ее постоянно преследуют. Слабые мужчины, плаксы и нытики ее не
интересовали, даже если они были по уши в нее влюблены. Ее первый отвергнутый поклонник
пытался покончить с собой, но это не произвело на нее впечатления.
Юная Лени Рифеншталь мечтала стать танцовщицей. 23 октября 1923 года в Мюнхене она
впервые танцевала на сцене концертного зала – и с большим успехом.
Продюсер Гарри Зокаль, который организовал и оплатил ее первое выступление, тщетно
пытался найти путь к ее сердцу.
«Поздно вечером в отеле он просил впустить его.
– Я устала, – сказала я, – и никаких мужчин в столь позднее время не хотела бы видеть у себя
в номере.
Он стучал кулаками по разделяющей наши номера стенке и кричал:
– Я больше не выдержу!
Потом добавил умоляюще:
75
– Зайди, пожалуйста, ко мне в номер, просто побудь со мной.
В душе я сочувствовала ему и пыталась успокоить:
– Будь благоразумен, Гарри, я не смогу сделать тебя счастливым.
Он плакал, кричал, угрожал, что застрелится».
Отвергнут был и знаменитый кинорежиссер, у которого она снималась. И он тоже пытался
покончить с собой.
Первый интимный опыт оказался неудачным, но, возможно, стал моделью будущих
отношений. В постели Лени Рифеншталь явно предпочитала грубость и напор:
«Зазвучала граммофонная пластинка с мелодией танго. Без всякого сопротивления я, словно
загипнотизированная, прошла с ним в танце несколько шагов. Мои мечты и страстные желания
исполнились.
Вдруг Отто высоко поднял меня и бережно положил на кушетку. Ощущение счастья как
ветром сдуло. Отто сорвал с меня одежду и быстро овладел мной. Я не ощущала ничего, кроме
боли и разочарования. Он бросил мне полотенце и показал на дверь в ванную:
– Ты можешь там умыться.
Когда я вернулась в комнату, Отто сунул мне в руку двадцатидолларовую бумажку – целое
состояние по тем временам:
– На случай, если забеременеешь.
Я разорвала купюру и бросила обрывки на пол.
– Ты – чудовище! – закричала я».
Тем не менее роман продолжился, пока Лени не потеряла интерес к своему первому
любовнику:
«Отто не хотел верить, что наши отношения окончены, и ежедневно посылал письма и цветы.
Однажды он появился перед моей дверью и попросил разрешения войти. Никогда бы не
подумала, что Отто будет так за меня бороться. Чтобы не оказаться снова в его власти, я решила
не открывать дверь. Слыша мои рыдания, он не уходил и умолял мягким, соблазнительным
голосом: «Лени, впусти меня…»
Лени Рифеншталь была поклонницей экстремального спорта. Ей нравились альпинизм, горные лыжи, подводное плавание. После травмы она перестала танцевать и выбрала карьеру
актрисы. Ее спортивные возможности – находка для режиссеров. Во время съемок в горах
героиню должна была засыпать лавина. Все эти сцены Рифеншталь играла сама, никаких
Она явно сожалела о его сдержанности. Многие немцы были захвачены его напором и
испытывали генетическое желание подчиняться.
Духовный опыт каждого немецкого ребенка формировался сказками и легендами, в которых
речь шла о страшных и трагических событиях. Действие часто происходит в лесу, населенном
волками, оборотнями, ведьмами. Этот детский мир формирует два качества – сентиментальность
и жестокость, которые странным образом сосуществуют в одном человеке. А также стремление к
власти, которой можно добиться убеждением или грубой силой.
Сказки братьев Гримм – возможно, самые мрачные истории, которые читают детям. Это
истории голода, нищеты, отсутствия любви. Эти сказки напоминают о мире, в котором сжигали
ведьм и все сбегались посмотреть на такое развлечение, о мире, где выживали сильнейшие. В
этих сказках волк вселяет страх. Неслучайно Гитлер избрал себе партийный псевдоним Вольф
(Волк).
Юный Гитлер рос в те времена, когда телесные наказания считались обычным делом. Отец
был хозяином в семье. Он утверждал свою власть в том числе и тем, что бил детей. Так
повторялось из поколения в поколение. Врачи того времени утверждали, что, если дети плачут, их нужно как следует отшлепать. И Гитлер вырос в убеждении, что власть приходится
утверждать силой.
Вот почему за него ухватились представители среднего класса, которые боялись крупного
капитала, вытеснявшего их из бизнеса, и коммунистов, которые вообще могли лишить их всего
имущества. Отцы семейств хотели, чтобы Гитлер вернул им утерянное ощущение власти, уверенности в своем положении в семье и обществе.
В отношениях с женщинами самому Гитлеру не хватало уверенности в себе. И он боялся, что
Рифеншталь это почувствует. Она была не прочь подчиниться ему, как мужчине. Сильная по
характеру, она всегда желала главенствовать, но при этом предпочитала жестких, наглых и даже
брутальных мужчин.
«До двадцати одного года, а именно столько я прожила с родителями, мне запрещалось
встречаться с молодыми людьми. Посещать кино без матери или отца тоже не полагалось… Если
на меня оглядывались мужчины, это приводило отца в бешенство. Он багровел и кричал:
– Опусти глаза, не пялься на них!
– Не нервничай, отец, – успокаивала его мать. – Лени совсем не смотрит на мужчин.
Мать была права и не права одновременно. С четырнадцати лет я постоянно влюблялась».
Две темы проходят через ее воспоминания – это бесконечные трудности, выпавшие на ее
долю, и мужчины, которые ее постоянно преследуют. Слабые мужчины, плаксы и нытики ее не
интересовали, даже если они были по уши в нее влюблены. Ее первый отвергнутый поклонник
пытался покончить с собой, но это не произвело на нее впечатления.
Юная Лени Рифеншталь мечтала стать танцовщицей. 23 октября 1923 года в Мюнхене она
впервые танцевала на сцене концертного зала – и с большим успехом.
Продюсер Гарри Зокаль, который организовал и оплатил ее первое выступление, тщетно
пытался найти путь к ее сердцу.
«Поздно вечером в отеле он просил впустить его.
– Я устала, – сказала я, – и никаких мужчин в столь позднее время не хотела бы видеть у себя
в номере.
Он стучал кулаками по разделяющей наши номера стенке и кричал:
– Я больше не выдержу!
Потом добавил умоляюще:
75
– Зайди, пожалуйста, ко мне в номер, просто побудь со мной.
В душе я сочувствовала ему и пыталась успокоить:
– Будь благоразумен, Гарри, я не смогу сделать тебя счастливым.
Он плакал, кричал, угрожал, что застрелится».
Отвергнут был и знаменитый кинорежиссер, у которого она снималась. И он тоже пытался
покончить с собой.
Первый интимный опыт оказался неудачным, но, возможно, стал моделью будущих
отношений. В постели Лени Рифеншталь явно предпочитала грубость и напор:
«Зазвучала граммофонная пластинка с мелодией танго. Без всякого сопротивления я, словно
загипнотизированная, прошла с ним в танце несколько шагов. Мои мечты и страстные желания
исполнились.
Вдруг Отто высоко поднял меня и бережно положил на кушетку. Ощущение счастья как
ветром сдуло. Отто сорвал с меня одежду и быстро овладел мной. Я не ощущала ничего, кроме
боли и разочарования. Он бросил мне полотенце и показал на дверь в ванную:
– Ты можешь там умыться.
Когда я вернулась в комнату, Отто сунул мне в руку двадцатидолларовую бумажку – целое
состояние по тем временам:
– На случай, если забеременеешь.
Я разорвала купюру и бросила обрывки на пол.
– Ты – чудовище! – закричала я».
Тем не менее роман продолжился, пока Лени не потеряла интерес к своему первому
любовнику:
«Отто не хотел верить, что наши отношения окончены, и ежедневно посылал письма и цветы.
Однажды он появился перед моей дверью и попросил разрешения войти. Никогда бы не
подумала, что Отто будет так за меня бороться. Чтобы не оказаться снова в его власти, я решила
не открывать дверь. Слыша мои рыдания, он не уходил и умолял мягким, соблазнительным
голосом: «Лени, впусти меня…»
Лени Рифеншталь была поклонницей экстремального спорта. Ей нравились альпинизм, горные лыжи, подводное плавание. После травмы она перестала танцевать и выбрала карьеру
актрисы. Ее спортивные возможности – находка для режиссеров. Во время съемок в горах
героиню должна была засыпать лавина. Все эти сцены Рифеншталь играла сама, никаких