Демонтаж патриархата, или Женщины берут верх. Книга для мужчин
Часть 104 из 155 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
неофициальная семья – вторая жена и дочь. И множество любовниц, и все они хранили ему
верность.
Вторую, неофициальную, семью он создал с Анн Пенжо, которая родила ему дочь Мазарин.
Была еще и третья постоянная женщина – шведская журналистка по имени Кристина. Она
пришла к нему брать интервью и оказалась в его постели. Сначала постелью отношения и
ограничивались. Но со временем они стали по-настоящему близкими людьми. Кристина
оставалась с ним, когда он смертельно заболел. С ней он мог сбросить маску и быть
естественным.
Наученный горьким опытом, в политике он руководствовался простым правилом: всегда
ожидай предательства. В любви, отвергнутый своей первой женщиной, он боялся быть
брошенным опять. Им двигала не любовь, а страсть соблазнять. Он втягивал женщин в свою
орбиту, превращая их в союзников и помощников на своем политическом пути.
Франусуа Миттеран переходил из одного правительства в другое. Он служил министром по
делам колоний, министром внутренних дел, министром юстиции. Он нравился публике. Опрос, проведенный женским журналом, включил его в число десяти самых привлекательных мужчин
Франции.
Миттеран создал вокруг себя организацию верных сторонников и друзей. Он заводил связи, привязывая к себе людей, готовых его поддержать. На собственном опыте он понял, как опасно в
политике быть одиночкой. Повторял:
– С командой в несколько сот преданных людей мы можем завоевать всю страну!
Он стал главой целого политического клана. Он был звездой в этом кругу, «республиканским
монархом». Даже с давними приятелями не переходил на «ты». Секретарь его партии
по-дружески предложил:
– Перейдем на «ты», а, Франсуа?
– Как вам будет угодно, господин секретарь, – ледяным тоном ответил Миттеран.
Как только он разбирался в человеке и понимал, что тот не доставит ему неприятности, Миттеран терял к нему интерес. Его интересовали те, кто ему сопротивлялся; их старался
перекупить, переубедить, расположить к себе или в крайнем случае убрать со своего пути.
«Миттеран трудно устанавливал отношения с новым человеком, – вспоминали его друзья. –
Если вы с ним разговаривали, проходило несколько минут, прежде чем он расслаблялся.
Причиной была робость».
152
Шведская журналистка, которая была его любовницей и спутницей в последние пятнадцать
лет жизни, подтверждает:
«Франсуа Миттеран был робким, упрямым и амбициозным. Как и многие робкие люди, он
научился это скрывать. Ему только нужно было, чтобы люди вокруг соблюдали определенные
правила. Но если кто-то нарушал правила и его робость становилась заметной, он мог
растеряться, как ребенок. В глазах мелькал гнев, он должен был немедленно замаскировать то, что на секунду приоткрылось. Но его сильная воля заставляла людей вокруг него соблюдать
правила. Все играли те роли, которые были им предназначены».
Миттеран, словно следуя совету Макиавелли, хотел, чтобы его одновременно и любили, и
боялись. Но, если бы ему пришлось выбирать, он бы предпочел, чтобы его боялись. Его
любовница вспоминала мягкий террор, который он устанавливал на службе, дома, в отношениях
с подчиненными, друзьями и родными:
«Все должны были исполнять его волю даже в мелочах. Если он говорил: идем в лес, все
обязаны были его сопровождать. Домашний диктатор. Но я задаю себе вопрос, как удалось ему
привлечь к себе и увлечь за собой такое множество людей?»
Он владел не только искусством соблазнения. Он позволял своим приближенным, любовницам и друзьям стать частью грандиозного приключения, прикоснуться к власти, погреться в лучах славы.
Миттеран был талантлив, мужественен, романтичен, красноречив. Умелый стратег и
покоритель женщин. Но он же мог быть амбициозным, самоуверенным, неприятным, циничным, жестоким, лживым, он любил разделять и властвовать, даже если речь шла о его собственных
друзьях.
Окружающие должны были считаться с его привычками, странностями и слабостями. Он
бывал малосимпатичным в общении. Миттеран не носил ни часов, ни бумажника. Он словно
говорил окружающим: это вы должны думать о времени и о деньгах. В ресторане небрежно
говорил приятелю:
– Заплати, потом сочтемся.
«Потом» никогда не наступало.
Ожидая своего часа, Франсуа Миттеран провел в оппозиции двадцать три года. Он сам назвал
себя «рекордсменом оппозиции». Его настойчивость была вознаграждена. 10 мая 1981 года он
выиграл выборы. 22 мая приступил к исполнению обязанностей. Ему было шестьдесят пять лет.
Искусство французской политической жизни состоит в том, чтобы выдвигать блистательные
политические идеи и при этом заботиться о том, чтобы все были накормлены. Миттеран владел
этим искусством в совершенстве. После короткого эксперимента с социализмом он решил
сохранить только те принципы, которые не вредят экономике.
– Многие молодые люди вступают в жизнь леваками, а с годами переходят в лагерь правых, –
говорил Миттеран. – Я проделал обратный путь. Моя совесть чиста. Социализм принадлежит
своей эпохе. Реалии третьего тысячелетия будут иные.
Французы гадали: начнется своего рода «розовый террор», большая чистка государственного
аппарата? Возьмут ли богачей за горло с помощью национализации и высоких налогов?
Потеряет ли чиновничья верхушка свое влияние и привилегии?
Французская номенклатура осталась прежней. Политический мир Франции на протяжении
десятилетий находится под властью административного аппарата, представители которого, будь
они правыми или левыми, имеют одинаковое образование, почти одинаковые взгляды и проводят
одинаковую политику.
Когда левые пришли к власти, некоторые из них захотели ознакомиться со своими личными
делами, которые хранятся в главном управлении осведомительной полиции. Они обнаружили в
верхнем правом углу регистрационной карточки красные буквы «РМ». Им объяснили, что это
означает «революционный марксист». Но таковыми эти чиновники от социалистической партии
давно не являлись. Это были следы грехов молодости – участия в студенческих волнениях 1968
верность.
Вторую, неофициальную, семью он создал с Анн Пенжо, которая родила ему дочь Мазарин.
Была еще и третья постоянная женщина – шведская журналистка по имени Кристина. Она
пришла к нему брать интервью и оказалась в его постели. Сначала постелью отношения и
ограничивались. Но со временем они стали по-настоящему близкими людьми. Кристина
оставалась с ним, когда он смертельно заболел. С ней он мог сбросить маску и быть
естественным.
Наученный горьким опытом, в политике он руководствовался простым правилом: всегда
ожидай предательства. В любви, отвергнутый своей первой женщиной, он боялся быть
брошенным опять. Им двигала не любовь, а страсть соблазнять. Он втягивал женщин в свою
орбиту, превращая их в союзников и помощников на своем политическом пути.
Франусуа Миттеран переходил из одного правительства в другое. Он служил министром по
делам колоний, министром внутренних дел, министром юстиции. Он нравился публике. Опрос, проведенный женским журналом, включил его в число десяти самых привлекательных мужчин
Франции.
Миттеран создал вокруг себя организацию верных сторонников и друзей. Он заводил связи, привязывая к себе людей, готовых его поддержать. На собственном опыте он понял, как опасно в
политике быть одиночкой. Повторял:
– С командой в несколько сот преданных людей мы можем завоевать всю страну!
Он стал главой целого политического клана. Он был звездой в этом кругу, «республиканским
монархом». Даже с давними приятелями не переходил на «ты». Секретарь его партии
по-дружески предложил:
– Перейдем на «ты», а, Франсуа?
– Как вам будет угодно, господин секретарь, – ледяным тоном ответил Миттеран.
Как только он разбирался в человеке и понимал, что тот не доставит ему неприятности, Миттеран терял к нему интерес. Его интересовали те, кто ему сопротивлялся; их старался
перекупить, переубедить, расположить к себе или в крайнем случае убрать со своего пути.
«Миттеран трудно устанавливал отношения с новым человеком, – вспоминали его друзья. –
Если вы с ним разговаривали, проходило несколько минут, прежде чем он расслаблялся.
Причиной была робость».
152
Шведская журналистка, которая была его любовницей и спутницей в последние пятнадцать
лет жизни, подтверждает:
«Франсуа Миттеран был робким, упрямым и амбициозным. Как и многие робкие люди, он
научился это скрывать. Ему только нужно было, чтобы люди вокруг соблюдали определенные
правила. Но если кто-то нарушал правила и его робость становилась заметной, он мог
растеряться, как ребенок. В глазах мелькал гнев, он должен был немедленно замаскировать то, что на секунду приоткрылось. Но его сильная воля заставляла людей вокруг него соблюдать
правила. Все играли те роли, которые были им предназначены».
Миттеран, словно следуя совету Макиавелли, хотел, чтобы его одновременно и любили, и
боялись. Но, если бы ему пришлось выбирать, он бы предпочел, чтобы его боялись. Его
любовница вспоминала мягкий террор, который он устанавливал на службе, дома, в отношениях
с подчиненными, друзьями и родными:
«Все должны были исполнять его волю даже в мелочах. Если он говорил: идем в лес, все
обязаны были его сопровождать. Домашний диктатор. Но я задаю себе вопрос, как удалось ему
привлечь к себе и увлечь за собой такое множество людей?»
Он владел не только искусством соблазнения. Он позволял своим приближенным, любовницам и друзьям стать частью грандиозного приключения, прикоснуться к власти, погреться в лучах славы.
Миттеран был талантлив, мужественен, романтичен, красноречив. Умелый стратег и
покоритель женщин. Но он же мог быть амбициозным, самоуверенным, неприятным, циничным, жестоким, лживым, он любил разделять и властвовать, даже если речь шла о его собственных
друзьях.
Окружающие должны были считаться с его привычками, странностями и слабостями. Он
бывал малосимпатичным в общении. Миттеран не носил ни часов, ни бумажника. Он словно
говорил окружающим: это вы должны думать о времени и о деньгах. В ресторане небрежно
говорил приятелю:
– Заплати, потом сочтемся.
«Потом» никогда не наступало.
Ожидая своего часа, Франсуа Миттеран провел в оппозиции двадцать три года. Он сам назвал
себя «рекордсменом оппозиции». Его настойчивость была вознаграждена. 10 мая 1981 года он
выиграл выборы. 22 мая приступил к исполнению обязанностей. Ему было шестьдесят пять лет.
Искусство французской политической жизни состоит в том, чтобы выдвигать блистательные
политические идеи и при этом заботиться о том, чтобы все были накормлены. Миттеран владел
этим искусством в совершенстве. После короткого эксперимента с социализмом он решил
сохранить только те принципы, которые не вредят экономике.
– Многие молодые люди вступают в жизнь леваками, а с годами переходят в лагерь правых, –
говорил Миттеран. – Я проделал обратный путь. Моя совесть чиста. Социализм принадлежит
своей эпохе. Реалии третьего тысячелетия будут иные.
Французы гадали: начнется своего рода «розовый террор», большая чистка государственного
аппарата? Возьмут ли богачей за горло с помощью национализации и высоких налогов?
Потеряет ли чиновничья верхушка свое влияние и привилегии?
Французская номенклатура осталась прежней. Политический мир Франции на протяжении
десятилетий находится под властью административного аппарата, представители которого, будь
они правыми или левыми, имеют одинаковое образование, почти одинаковые взгляды и проводят
одинаковую политику.
Когда левые пришли к власти, некоторые из них захотели ознакомиться со своими личными
делами, которые хранятся в главном управлении осведомительной полиции. Они обнаружили в
верхнем правом углу регистрационной карточки красные буквы «РМ». Им объяснили, что это
означает «революционный марксист». Но таковыми эти чиновники от социалистической партии
давно не являлись. Это были следы грехов молодости – участия в студенческих волнениях 1968