Демон во дворце
Часть 37 из 70 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Оглядел всех остальных соседей по столу. Тут, смотрю, придерживаются принципа рассадки «мальчик — девочка». Не зря сюда приглашают только «мецената с сопровождением».
Конкурс исполнителей шёл первым номером этого театрального приёма. Сверху было хорошо видно сцену, но вот самого исполнителя будет видно не очень. Расстояние от нашего стола метров сорок, не меньше.
— Это конкурс исполнителей, а не танцоров. — Ответила мне леди Таиселла пару дней назад, когда я озвучил ей одну из своих идей. — Оценивают то, как менестрель поёт, только это.
Эх, отсталые тут люди. Не знают, что такое шоу поп исполнителя. И я просто предложил парочку движений, ей же не надо из рояля вылезать, или на коньках со скрипкой в руках кататься.
— Образ исполнителя создаётся из звука и картинки, а не только звука. — Снова начал я свои объяснения. — У неё хорошие внешние данные, но голос так себе. Значит, надо отвлечь внимание от голоса и переключить его на внешность. Для этого надо, чтобы девушка подвигалась и ноги позадирала.
— Показывать голые ноги выше колена — верх бесстыдства! — Тут же пожала губы пожилая леди, которая сама мне когда-то демонстрировала свои колени, сидя нога на ногу. — Нас выгонят за такое, и будут правы.
Хм… А если…
— А если её ноги будут одеты? — Чулки, вот чего не хватает этому миру! — В чулки. — Хотя, уже сообразил, что поторопился радоваться новому открытию, это слово в местном лексиконе уже есть.
— Тогда ей нужно будет другое платье. — Тут же заметила Криста, которая внимательно следила за нашим разговором. — Но у меня нет тёмных.
Должен заметить, что платье для выступления нашлось именно в гардеробе моей любовницы. Оно было светлым, с белыми рюшечками, а чулки в этом мире тёмные, плотные, чуть выше колена, потому что являются зимней одеждой. Эдакие длинные носки с начёсом.
Честно говоря, волосатые темные ноги, на мой взгляд, выглядят отвратно, но вот такая мода. Или не мода, а практичность?
— Тогда нужно заказать. — Отреагировал я на её слова. — Но не новое платье, а новые чулки. Не тёмные, а под цвет тела. И не тёплые, а тонкие.
Сознаюсь, сам я большой любитель чёрных кружевных чулок, но для выступления этот вариант точно не годился. Мы же не варьете с канканом устраиваем.
Чулки сделали в магической мастерской за полдня. Материал был, конечно, не нейлон, а кожа какого-то животного. Очень тонкая, беловатого цвета, и неплохо тянулась, так что я одобрил.
Местные тёплые чулки держались с помощью шнурков выше колена, а тут пришлось позвать мастера-мага, который и сращивал куски ткани, обеспечивая быстрое производство всех нарядов. Он и придумал на верх каждого чулка пришивать ленту из кожи какого-то животного. Кожа хорошо держала магический рисунок на основе воды, и прилипала к ноге, не мешая движению. Из-за материала и двух артефактор цена на чулочки вышла немаленькая, но тут от меня возражений не последовало. Не мне же платить.
Замечу, что сам процесс подачи заказа и мои корректировки заслуживают отдельного рассказа, но не буду углубляться. Я много спорил, доказывал, а некоторые вещи даже продавливал фразой «я так хочу».
Пришлось даже придумать легенду, что такие чулки — это специальная одежда благородных леди «для ожидания любимого». Что это не для «выхода в люди», а именно «интимная одежда». У нас как раз была выбрана песня под эту тематику.
Криста тут же заинтересовалась чулочками, а когда узнала, что мне этот аксессуар очень нравится, заказала себе.
Правда, после моего объяснения, чуть не случился обратный эффект. Она отчего-то решила, что какой-то там менестрель не может носить вещь, которая только для благородных, и что самое неприятное, её поддержала в этом и леди Таиселла. С трудом уверил их, что это только на выступление, ведь носят же артисты одежду королей. Только тогда они успокоились, строго приказав Петеле чулки потом вернуть, хотя на платье Криста сразу же махнула рукой, сказав, что дарит его менестрелю.
Главное, сделали то, что я просил. Бельё Петеле тоже пришлось купить, иначе задирать юбку ей было точно нельзя, а предполагалось использовать вариант «быстрого засвета». Для этого настоял, чтобы панталоны сделали покороче, оставив полоску голого тела от чулок до белья. Слова местных мастеров «никто так не делает, это неприлично» меня не впечатлили. Отмёл уже придуманным заявлением, что это одежда только для глаз любимого, и к общественной нравственности никакого отношения не имеет.
Песню подбирали долго. Девушка знала порядка двух десятков, но все были очень похожи, да и больше подходили для кабаков, а не высшего общества.
Сначала я хотел замутить что-то весёлое, но, как и предполагал, все весёлое было жуть каким прошлым. Остановились на романтическом страдании женщины, ожидающей своего любимого с войны.
Ждала она, ждала, но не дождалась. Тут не Голливуд, трагические концовки бывают в песнях довольно часто, но я сказал, чтобы она не пела последний куплет. В нем говорилось, что девушка вышла замуж за другого.
Нет, пусть в нашей песне будет недосказанность, хотя я и предполагал, что эту песню другие менестреля знают. Но выступление будут смотреть не только профессионалы, а и простые обыватели тоже. Решил сделать упор на них.
Вышел маэстро Видуро. Он поприветствовал всех присутствующих, отдельно императора, отдельно его жену и отдельно принца. Сказал о том, что в этот раз выступают самые лучшие, упомянул, что первой будет представитель баронства Летоно и свалил со сцены.
Петела вышла, поклонилась, поздоровалась. Мужчины зашевелились, не все были в курсе, что одна из исполнительниц женского пола. Женщины наоборот, как-то замерли. Скорее всего, именно женский пол является основным меценатом местного искусства, иначе, почему такая мода на слащавых, но безголосых?
Девушка села на стульчик, провела рукой по струнам. Звук эхом раздался на площади: это заработали магические усилители, которые не включали при речи маэстро.
Петела встала, достала два магических светильника. Один имел направленный свет, он должен подсвечивать её фигуру снизу, придавая некую неестественность и загадочность. Я долго его двигал и подбирал, чтобы освещение было наиболее выгодным. А второй светильник был небольшим, он изображал огонь в камине, к которому она и обращалась, страдая.
С её вокалом мне тоже пришлось поработать как следует, хотя я и не специалист ни разу. Эти местные завывания меня жутко бесили, а нормальное выделение голосом каких-то значимых мест не практиковалось. И они никогда не шептали, все же менестрели обычно не используют магические усилители, вот и орут, как коты по весне.
Ещё хочу рассказать, как тут голосуют. Тут нет голосов «за», только голоса «против». Если тебе не нравится выступление, ты рукой прикрываешь глаза. Почему не уши, не знаю, возможно, потому что это практиковалось именно при просмотре театральных постановок.
Выступление началось.
Сначала всё шло прилично: страдающая девушка обращалась к огню, разговаривая с ним и рассказывая о горе. На эту «статик паузу» я отвёл два начальных куплета, благо, песня была не такой уж и маленькой.
А вот потом пошли мои заготовки.
Первая из них была пауза в середине куплета. Да-да, тут не замолкали перед чем-то важным в песне. Так как тут не аплодировали, то я не боялся, что кто-то испортит такой акцент. И судя по тому, как некоторые вздрогнули от того, что песня продолжилась, нужный эффект был достигнут.
Вторая заготовка — движения в следующих паузах. Девушка крутила головой, «ища любимого», потом встала, сделал несколько покачивающихся движений в такт. Смотрю, некоторые тоже покачивают головой.
Третья заготовка — разный темп. Увеличение скорости перед кульминацией, а затем БАЦ! Пауза перед последней строкой куплета. И допеть его тихо и медленно.
А следующий куплет — снова скорость, метания по сцене. Вот тогда и пришло время мелькания взметнувшейся юбки и кусочка голого тела на ногах. Резкие развороты, даже спиной к основным зрителям и императору, когда она обращалась «к богам».
В конце песни девушка упала на колени, отставив инструмент в сторону, и как будто заплакала, уронив голову в юбку.
Тишина стояла с минуту. Так как в песне была парочка пауз, да и песня без последнего куплета, то все, вероятно, ждали продолжения, но его не было. Петела встала, поклонилась, поблагодарила за то, что её послушали, а затем повернулась и поклонилась публике снизу, той, что на улице. Это я сказал ей так сделать, замечать тех, кто внизу, было не принято.
Вот тут, как я и ожидал, её ждало настоящее признание. Такого одобрительного вопля толпы никто не ожидал! Сидящая рядом со мной женщина, даже шумно вздохнула в себя воздух. Петела смутилась, но потом, как я ей и советовал, низко поклонилась ещё раз толпе, показав императору симпатичную попку. И только после этого она развернулась к «судьям», открыто улыбаясь во весь рот.
А ведь она не верила, что стоящие внизу её поддержат. Говорила, что повернувшись туда, увидит только прикрытые лица.
Быстро оглядел местную публику. Несколько дам прикрыли лица, но все из пожилых, которых смутила пошлость мелькнувших голых ног. Остальные зрители были задумчивы, некоторые выглядели иронично, но почти все смотрели в мою сторону. Только сидящие за столом императора на меня не смотрели, подозреваю, потому что наш стол всё же немного сзади, а оборачиваться — не уместно.
Вышел маэстро, затем следующий исполнитель, и я наконец-то перестал быть центром внимания. Леди Таиселла зашевелилась и медленно выдохнула. Может, это не на меня смотрели, а на неё? Очень надеюсь.
Глава 6
После выступлений менестрелей было театральное представление, которое меня даже не удивило. Такое ощущение, что театр тут — продолжение песен.
Пьеса о том, как король, лично(!) попёрся убивать чернокнижника, наславшего проклятие на его королевство. В процессе спас какую-то замухрышку, оказавшуюся в плену у злодея, которая внезапно оказалась дочерью какого-то благородного. Бедного, но гордого. Любовь, хеппи энд.
— Молодой человек, я рад видеть Вас в добром здравии. — Подошёл к нам герцог Вассен де Фрель. Я видел его за вторым столом, он единственный из герцогов посетил это мероприятие.
Вообще, приём вроде как императорский, но император, посмотрев выступление, свалил домой, а остальные пошли вниз веселиться. Особенно меня расстроило то, что после выступления пришлось сразу же вставать и выходить, жрать предполагалось во время песенок и театрального выступления. А я-то не знал! Мне казалось, что есть во время выступления — неуважение к исполнителю.
Вышел голодным. Смотрю, в нижнем зале тоже все столы убрали, так и не принеся на них еду. Печалька.
Мы потусовались возле одной из колонн, здороваясь с различными знакомыми леди Таиселлы. Некоторые были теми же, что встречались с нами на прошлом балу, но таких было мало. Моя основная задача была оттенять свою спутницу молчаливой статуей. Тоска, в общем.
И вот, к нам сам подошёл местный министр иностранных дел.
— Я тоже рад Вас видеть. — Слегка поклонился этому хитрюге. — Я жив, здоров, чего и Вам желаю.
— А-а, я уже стар, это Вам, молодым, нужно здоровье. Мне оно не так важно. — Театрально отмахнулся он. — Я хотел Вас познакомить с мужем своей дочери, виконтом де Станико. — И он показал ладонью на молодого человека лет тридцати. — Я готовлю его себе на смену.
Теперь я понял, что значит его «познакомить». Дочь и её мужа я уже видел на балу в честь межсезонья, но тогда герцог не назвал мужа дочери своим преемником.
— Приятно познакомиться. — Кивнул я и виконту.
Местная система вежливости ещё на первом балу ставила меня в тупик. Тогда леди Таиселла представила меня герцогу, а не его семье, с ним мы и разговаривали, как будто остальные являются только фоном. В любой группке людей есть старший, который начинает разговор с другими. Начал он разговаривать с кем-то, будь тот хоть с кем — разговор идёт только с ним, остальным даже здороваться не обязательно. Задали вопрос кому-то другому — всё, он участник разговора. Можно поздороваться с ним, хотя до этого мы могли рядом стоять уже минут десять.
— Баронет, я представляю Вам свою жену, леди Калинис. — Вот ещё один нюанс. В первую очередь она жена, а потом уже дочь там, или сестра, потому зять герцога сам её и представляет. В общем, система достаточно хитрая, и я рад, что Наталина мне в общих чертах её описала ещё перед прошлым балом. Но пока сам не столкнёшься, не поймёшь.
— Приятно познакомиться. — Поклонился я в ответ.
Прикосновения к чужим женщинам тут не приняты, за поцелуй в запястье, как было у нас в средневековье, могут и прибить, о чём меня тоже сразу же предупредила бывшая богиня. Большинство местных амулетов защищают от проклятий или ядов, делая непроницаемой ауру, а при прямом прикосновении ты эту защиту можешь игнорировать.
Девушка напряжённо улыбнулась и поклонилась. И не скажешь, что дочка самого сильного политика в империи. Мне казалось, что эта особа должна вести себя ну очень по-другому. Возможно, отец её подавлял своей харизмой в детстве, вот и привыкла жить в тени.
Далее пошёл разговор ни о чём, к которому присоединилась и леди Таиселла. Чтобы включить её в обсуждение, мне было достаточно уточнить у неё один вопрос, а потом я постарался постепенно выпасть из разговора.
Обсуждалась только постановка, на рассмотрение выступления менестрелей словно наложили табу. Мне вот были интересны результаты, выиграл я или нет, но это станет известно только после бала, а вручение вообще могут назначить на завтра. При этом решающее слово будет не за императором, а за наследником. Прошлый конкурс судила старшая принцесса, но теперь она даже сам приём не посетила.
Когда герцог всё же попрощался, я решил, что с меня хватит. Я есть хочу, а мы тут встали около одной из колонн, и общаемся с проходящими людьми. Это «одиночество на плацу» меня уже достало.
— Пошли, поедим. — Я уже узнал, что столы для остальных были перенесены в другой зал, и там устроена система питания, снова по системе шведского стола.
Гляжу, местные не любят застолий с посиделками.
— Иди. — Согласилась леди Таиселла со снисхождением в голосе. — А мне ещё надо поговорить с некоторыми людьми. Я жду сообщения от императора, как только они там решат, кто выиграл. — И чего это она насмехается? Да, я хочу есть, но это же не преступление.
— Где и когда встречаемся?
— Развлекайтесь с Кристой и её подругой без меня. Я сама не знаю, как надолго мне будет нужно тут оставаться, я ещё не со всеми переговорила. Возможно, награждение будет уже сегодня, это от решения наследника зависит, тогда я тебя сама найду.
В обеденном зале почти не было пожилых и взрослых. Наоборот, тут оказалось какое-то детское царство, возраст большинства осаждающих столы не превышал и десяти лет. Они шумели, толкались, два парня, смотрю, даже подрались, и их никто не бросился разнимать.
Чувствуя себя немного странно, я всё же решил перекусить, и направился к ближайшему столу, возле которого было народу не так много.
— Привет, а ты кто? — В меня чуть не врезались две девочки, резко перекрывая мне путь. Одна чернявенькая, вторая с каштановыми волосами. — Ты недавно приехал?
Деткам было едва ли лет по тринадцать, но они уже пытаются кокетничать. Одна из них теребила подол, а вторая чуть не отрывала одну из кружевных рюшечек на своём платье.
Конкурс исполнителей шёл первым номером этого театрального приёма. Сверху было хорошо видно сцену, но вот самого исполнителя будет видно не очень. Расстояние от нашего стола метров сорок, не меньше.
— Это конкурс исполнителей, а не танцоров. — Ответила мне леди Таиселла пару дней назад, когда я озвучил ей одну из своих идей. — Оценивают то, как менестрель поёт, только это.
Эх, отсталые тут люди. Не знают, что такое шоу поп исполнителя. И я просто предложил парочку движений, ей же не надо из рояля вылезать, или на коньках со скрипкой в руках кататься.
— Образ исполнителя создаётся из звука и картинки, а не только звука. — Снова начал я свои объяснения. — У неё хорошие внешние данные, но голос так себе. Значит, надо отвлечь внимание от голоса и переключить его на внешность. Для этого надо, чтобы девушка подвигалась и ноги позадирала.
— Показывать голые ноги выше колена — верх бесстыдства! — Тут же пожала губы пожилая леди, которая сама мне когда-то демонстрировала свои колени, сидя нога на ногу. — Нас выгонят за такое, и будут правы.
Хм… А если…
— А если её ноги будут одеты? — Чулки, вот чего не хватает этому миру! — В чулки. — Хотя, уже сообразил, что поторопился радоваться новому открытию, это слово в местном лексиконе уже есть.
— Тогда ей нужно будет другое платье. — Тут же заметила Криста, которая внимательно следила за нашим разговором. — Но у меня нет тёмных.
Должен заметить, что платье для выступления нашлось именно в гардеробе моей любовницы. Оно было светлым, с белыми рюшечками, а чулки в этом мире тёмные, плотные, чуть выше колена, потому что являются зимней одеждой. Эдакие длинные носки с начёсом.
Честно говоря, волосатые темные ноги, на мой взгляд, выглядят отвратно, но вот такая мода. Или не мода, а практичность?
— Тогда нужно заказать. — Отреагировал я на её слова. — Но не новое платье, а новые чулки. Не тёмные, а под цвет тела. И не тёплые, а тонкие.
Сознаюсь, сам я большой любитель чёрных кружевных чулок, но для выступления этот вариант точно не годился. Мы же не варьете с канканом устраиваем.
Чулки сделали в магической мастерской за полдня. Материал был, конечно, не нейлон, а кожа какого-то животного. Очень тонкая, беловатого цвета, и неплохо тянулась, так что я одобрил.
Местные тёплые чулки держались с помощью шнурков выше колена, а тут пришлось позвать мастера-мага, который и сращивал куски ткани, обеспечивая быстрое производство всех нарядов. Он и придумал на верх каждого чулка пришивать ленту из кожи какого-то животного. Кожа хорошо держала магический рисунок на основе воды, и прилипала к ноге, не мешая движению. Из-за материала и двух артефактор цена на чулочки вышла немаленькая, но тут от меня возражений не последовало. Не мне же платить.
Замечу, что сам процесс подачи заказа и мои корректировки заслуживают отдельного рассказа, но не буду углубляться. Я много спорил, доказывал, а некоторые вещи даже продавливал фразой «я так хочу».
Пришлось даже придумать легенду, что такие чулки — это специальная одежда благородных леди «для ожидания любимого». Что это не для «выхода в люди», а именно «интимная одежда». У нас как раз была выбрана песня под эту тематику.
Криста тут же заинтересовалась чулочками, а когда узнала, что мне этот аксессуар очень нравится, заказала себе.
Правда, после моего объяснения, чуть не случился обратный эффект. Она отчего-то решила, что какой-то там менестрель не может носить вещь, которая только для благородных, и что самое неприятное, её поддержала в этом и леди Таиселла. С трудом уверил их, что это только на выступление, ведь носят же артисты одежду королей. Только тогда они успокоились, строго приказав Петеле чулки потом вернуть, хотя на платье Криста сразу же махнула рукой, сказав, что дарит его менестрелю.
Главное, сделали то, что я просил. Бельё Петеле тоже пришлось купить, иначе задирать юбку ей было точно нельзя, а предполагалось использовать вариант «быстрого засвета». Для этого настоял, чтобы панталоны сделали покороче, оставив полоску голого тела от чулок до белья. Слова местных мастеров «никто так не делает, это неприлично» меня не впечатлили. Отмёл уже придуманным заявлением, что это одежда только для глаз любимого, и к общественной нравственности никакого отношения не имеет.
Песню подбирали долго. Девушка знала порядка двух десятков, но все были очень похожи, да и больше подходили для кабаков, а не высшего общества.
Сначала я хотел замутить что-то весёлое, но, как и предполагал, все весёлое было жуть каким прошлым. Остановились на романтическом страдании женщины, ожидающей своего любимого с войны.
Ждала она, ждала, но не дождалась. Тут не Голливуд, трагические концовки бывают в песнях довольно часто, но я сказал, чтобы она не пела последний куплет. В нем говорилось, что девушка вышла замуж за другого.
Нет, пусть в нашей песне будет недосказанность, хотя я и предполагал, что эту песню другие менестреля знают. Но выступление будут смотреть не только профессионалы, а и простые обыватели тоже. Решил сделать упор на них.
Вышел маэстро Видуро. Он поприветствовал всех присутствующих, отдельно императора, отдельно его жену и отдельно принца. Сказал о том, что в этот раз выступают самые лучшие, упомянул, что первой будет представитель баронства Летоно и свалил со сцены.
Петела вышла, поклонилась, поздоровалась. Мужчины зашевелились, не все были в курсе, что одна из исполнительниц женского пола. Женщины наоборот, как-то замерли. Скорее всего, именно женский пол является основным меценатом местного искусства, иначе, почему такая мода на слащавых, но безголосых?
Девушка села на стульчик, провела рукой по струнам. Звук эхом раздался на площади: это заработали магические усилители, которые не включали при речи маэстро.
Петела встала, достала два магических светильника. Один имел направленный свет, он должен подсвечивать её фигуру снизу, придавая некую неестественность и загадочность. Я долго его двигал и подбирал, чтобы освещение было наиболее выгодным. А второй светильник был небольшим, он изображал огонь в камине, к которому она и обращалась, страдая.
С её вокалом мне тоже пришлось поработать как следует, хотя я и не специалист ни разу. Эти местные завывания меня жутко бесили, а нормальное выделение голосом каких-то значимых мест не практиковалось. И они никогда не шептали, все же менестрели обычно не используют магические усилители, вот и орут, как коты по весне.
Ещё хочу рассказать, как тут голосуют. Тут нет голосов «за», только голоса «против». Если тебе не нравится выступление, ты рукой прикрываешь глаза. Почему не уши, не знаю, возможно, потому что это практиковалось именно при просмотре театральных постановок.
Выступление началось.
Сначала всё шло прилично: страдающая девушка обращалась к огню, разговаривая с ним и рассказывая о горе. На эту «статик паузу» я отвёл два начальных куплета, благо, песня была не такой уж и маленькой.
А вот потом пошли мои заготовки.
Первая из них была пауза в середине куплета. Да-да, тут не замолкали перед чем-то важным в песне. Так как тут не аплодировали, то я не боялся, что кто-то испортит такой акцент. И судя по тому, как некоторые вздрогнули от того, что песня продолжилась, нужный эффект был достигнут.
Вторая заготовка — движения в следующих паузах. Девушка крутила головой, «ища любимого», потом встала, сделал несколько покачивающихся движений в такт. Смотрю, некоторые тоже покачивают головой.
Третья заготовка — разный темп. Увеличение скорости перед кульминацией, а затем БАЦ! Пауза перед последней строкой куплета. И допеть его тихо и медленно.
А следующий куплет — снова скорость, метания по сцене. Вот тогда и пришло время мелькания взметнувшейся юбки и кусочка голого тела на ногах. Резкие развороты, даже спиной к основным зрителям и императору, когда она обращалась «к богам».
В конце песни девушка упала на колени, отставив инструмент в сторону, и как будто заплакала, уронив голову в юбку.
Тишина стояла с минуту. Так как в песне была парочка пауз, да и песня без последнего куплета, то все, вероятно, ждали продолжения, но его не было. Петела встала, поклонилась, поблагодарила за то, что её послушали, а затем повернулась и поклонилась публике снизу, той, что на улице. Это я сказал ей так сделать, замечать тех, кто внизу, было не принято.
Вот тут, как я и ожидал, её ждало настоящее признание. Такого одобрительного вопля толпы никто не ожидал! Сидящая рядом со мной женщина, даже шумно вздохнула в себя воздух. Петела смутилась, но потом, как я ей и советовал, низко поклонилась ещё раз толпе, показав императору симпатичную попку. И только после этого она развернулась к «судьям», открыто улыбаясь во весь рот.
А ведь она не верила, что стоящие внизу её поддержат. Говорила, что повернувшись туда, увидит только прикрытые лица.
Быстро оглядел местную публику. Несколько дам прикрыли лица, но все из пожилых, которых смутила пошлость мелькнувших голых ног. Остальные зрители были задумчивы, некоторые выглядели иронично, но почти все смотрели в мою сторону. Только сидящие за столом императора на меня не смотрели, подозреваю, потому что наш стол всё же немного сзади, а оборачиваться — не уместно.
Вышел маэстро, затем следующий исполнитель, и я наконец-то перестал быть центром внимания. Леди Таиселла зашевелилась и медленно выдохнула. Может, это не на меня смотрели, а на неё? Очень надеюсь.
Глава 6
После выступлений менестрелей было театральное представление, которое меня даже не удивило. Такое ощущение, что театр тут — продолжение песен.
Пьеса о том, как король, лично(!) попёрся убивать чернокнижника, наславшего проклятие на его королевство. В процессе спас какую-то замухрышку, оказавшуюся в плену у злодея, которая внезапно оказалась дочерью какого-то благородного. Бедного, но гордого. Любовь, хеппи энд.
— Молодой человек, я рад видеть Вас в добром здравии. — Подошёл к нам герцог Вассен де Фрель. Я видел его за вторым столом, он единственный из герцогов посетил это мероприятие.
Вообще, приём вроде как императорский, но император, посмотрев выступление, свалил домой, а остальные пошли вниз веселиться. Особенно меня расстроило то, что после выступления пришлось сразу же вставать и выходить, жрать предполагалось во время песенок и театрального выступления. А я-то не знал! Мне казалось, что есть во время выступления — неуважение к исполнителю.
Вышел голодным. Смотрю, в нижнем зале тоже все столы убрали, так и не принеся на них еду. Печалька.
Мы потусовались возле одной из колонн, здороваясь с различными знакомыми леди Таиселлы. Некоторые были теми же, что встречались с нами на прошлом балу, но таких было мало. Моя основная задача была оттенять свою спутницу молчаливой статуей. Тоска, в общем.
И вот, к нам сам подошёл местный министр иностранных дел.
— Я тоже рад Вас видеть. — Слегка поклонился этому хитрюге. — Я жив, здоров, чего и Вам желаю.
— А-а, я уже стар, это Вам, молодым, нужно здоровье. Мне оно не так важно. — Театрально отмахнулся он. — Я хотел Вас познакомить с мужем своей дочери, виконтом де Станико. — И он показал ладонью на молодого человека лет тридцати. — Я готовлю его себе на смену.
Теперь я понял, что значит его «познакомить». Дочь и её мужа я уже видел на балу в честь межсезонья, но тогда герцог не назвал мужа дочери своим преемником.
— Приятно познакомиться. — Кивнул я и виконту.
Местная система вежливости ещё на первом балу ставила меня в тупик. Тогда леди Таиселла представила меня герцогу, а не его семье, с ним мы и разговаривали, как будто остальные являются только фоном. В любой группке людей есть старший, который начинает разговор с другими. Начал он разговаривать с кем-то, будь тот хоть с кем — разговор идёт только с ним, остальным даже здороваться не обязательно. Задали вопрос кому-то другому — всё, он участник разговора. Можно поздороваться с ним, хотя до этого мы могли рядом стоять уже минут десять.
— Баронет, я представляю Вам свою жену, леди Калинис. — Вот ещё один нюанс. В первую очередь она жена, а потом уже дочь там, или сестра, потому зять герцога сам её и представляет. В общем, система достаточно хитрая, и я рад, что Наталина мне в общих чертах её описала ещё перед прошлым балом. Но пока сам не столкнёшься, не поймёшь.
— Приятно познакомиться. — Поклонился я в ответ.
Прикосновения к чужим женщинам тут не приняты, за поцелуй в запястье, как было у нас в средневековье, могут и прибить, о чём меня тоже сразу же предупредила бывшая богиня. Большинство местных амулетов защищают от проклятий или ядов, делая непроницаемой ауру, а при прямом прикосновении ты эту защиту можешь игнорировать.
Девушка напряжённо улыбнулась и поклонилась. И не скажешь, что дочка самого сильного политика в империи. Мне казалось, что эта особа должна вести себя ну очень по-другому. Возможно, отец её подавлял своей харизмой в детстве, вот и привыкла жить в тени.
Далее пошёл разговор ни о чём, к которому присоединилась и леди Таиселла. Чтобы включить её в обсуждение, мне было достаточно уточнить у неё один вопрос, а потом я постарался постепенно выпасть из разговора.
Обсуждалась только постановка, на рассмотрение выступления менестрелей словно наложили табу. Мне вот были интересны результаты, выиграл я или нет, но это станет известно только после бала, а вручение вообще могут назначить на завтра. При этом решающее слово будет не за императором, а за наследником. Прошлый конкурс судила старшая принцесса, но теперь она даже сам приём не посетила.
Когда герцог всё же попрощался, я решил, что с меня хватит. Я есть хочу, а мы тут встали около одной из колонн, и общаемся с проходящими людьми. Это «одиночество на плацу» меня уже достало.
— Пошли, поедим. — Я уже узнал, что столы для остальных были перенесены в другой зал, и там устроена система питания, снова по системе шведского стола.
Гляжу, местные не любят застолий с посиделками.
— Иди. — Согласилась леди Таиселла со снисхождением в голосе. — А мне ещё надо поговорить с некоторыми людьми. Я жду сообщения от императора, как только они там решат, кто выиграл. — И чего это она насмехается? Да, я хочу есть, но это же не преступление.
— Где и когда встречаемся?
— Развлекайтесь с Кристой и её подругой без меня. Я сама не знаю, как надолго мне будет нужно тут оставаться, я ещё не со всеми переговорила. Возможно, награждение будет уже сегодня, это от решения наследника зависит, тогда я тебя сама найду.
В обеденном зале почти не было пожилых и взрослых. Наоборот, тут оказалось какое-то детское царство, возраст большинства осаждающих столы не превышал и десяти лет. Они шумели, толкались, два парня, смотрю, даже подрались, и их никто не бросился разнимать.
Чувствуя себя немного странно, я всё же решил перекусить, и направился к ближайшему столу, возле которого было народу не так много.
— Привет, а ты кто? — В меня чуть не врезались две девочки, резко перекрывая мне путь. Одна чернявенькая, вторая с каштановыми волосами. — Ты недавно приехал?
Деткам было едва ли лет по тринадцать, но они уже пытаются кокетничать. Одна из них теребила подол, а вторая чуть не отрывала одну из кружевных рюшечек на своём платье.