Декан моего сердца

– Ты разбиваешь мне сердце! – Он сверкнул ослепительно-белыми клыками.

– Как можно разбить то, чего нет? – отпарировала эльфийка.

– Все такая же дерзкая!

– Стараюсь. С чем пожаловал на этот раз?

– С чего ты решила, что мне что-то надо?

– Брось, Больг, я же тебя знаю. Ты не слишком жалуешь город!

– Это верно. – Орк усмехнулся. Из-за шрамов показалось, что он скалится. – У нас с ребятами дела неподалеку.

Он кивнул в сторону своих приятелей, все еще наблюдавших за нами. Эль фыркнула:

– Скажи лучше, что охотничий сезон закончился, и ты приехал сбыть незаконную добычу!

– Не без этого! – вновь ухмыльнулся орк. – Кстати, я и тебе кое-что привез… Зайдешь?

– Я с подругой, – эльфийка кивнула в мою сторону.

– Человек? – Два горящих золотых глаза уставились на меня. – И южанка… – Орк брезгливо скривился.

– Добрый день, – холодно кивнула я, невольно заражаясь надменностью знакомого эльфийки.

Признаться, постоянные упоминания, что я неместная, порядком надоели.

– Может, и добрый. – Орк вновь повернулся к моей спутнице: – Мы остановились у Борха.

– Я запомню, куда не стоит соваться, – дерзко улыбнулась она и подхватила меня под руку: – Трикс, пойдем!

– Откуда ты его знаешь? – поинтересовалась я, когда компания орков скрылась за поворотом.

– Больга? – зачем-то уточнила эльфийка.

– Да.

– Да так, было дело, – отмахнулась она. – Знаешь, как бывает в юности…. Тогда бандиты и браконьеры кажутся романтическими героями…

Я хмыкнула, вспомнив свои радужные мечты о Брайане… Хотя лучше бы он был браконьером или бандитом – это могло бы хоть как-то оправдать его. А главное, меня саму в моих глазах. Но… Никакого криминального прошлого за моим бывшим женихом не было. Он просто привык получать все, что захочет. Интересно, как он отнесся к тому, что я пропала?

– Ты чего приуныла? – Эль заметила мою задумчивость. – Неужели из-за этого орка?

– Нет. – Я покачала головой. – Твой знакомый абсолютно ни при чем. Так просто… вспомнилось. Давай вернемся?

– Прямо сейчас? – Эльфийка с тоской оглянулась на рыночную площадь.

– Если хочешь, можешь остаться, – храбро предложила я, понимая, что подруга должна полностью опустошить свой кошелек.

Признаться, после встречи с северными головорезами на узких темных улочках старого города я не чувствовала себя слишком уверенной. Эль это поняла.

– Давай так: мы пьем кофе, я провожаю тебя к воротам и возвращаюсь, – тоном, не терпящим возражений, заявила она.

Мне оставалось только улыбнуться:

– Идет!



После кофе, который действительно оказался вкусным, Эль вывела меня к воротам академии и, послав воздушный поцелуй воротам, вновь убежала в город. Я хмыкнула ей вслед. Чугунные створки угрожающе скрипнули, приняв это на свой счет.

– Назовите имя и должность! – потребовали они официальным тоном.

– Младший преподаватель Патриция Флоу.

Ворота вновь нахмурились, потом завитки разбежались, изображая улыбающееся лицо:

– Вы узнаны! Добро пожаловать в Йоршадскую академию, мисс Флоу!

– Спасибо.

Мой путь пролегал мимо студенческих общежитий. Заезд начался, на траве грудой лежали видавшие виды чемоданы, новенькие кофры, блестящие своими пряжками, и даже несколько сундуков. Гул голосов перекрывал шум вновь поднявшегося ветра.


Адепты сновали повсюду, радостно окликая друг друга. В основном молодые люди, хотя я и заметила нескольких девушек в зеленых мантиях кафедры зельеварения. Ношение формы было прописано уставом академии, и нарушители строго карались.

Черный цвет принадлежал теоретикам, алый – боевым магам, а белый – некромантам. Сейчас, смешавшись, адепты создавали причудливый калейдоскоп, от которого рябило в глазах.

Невольно проследив взглядом за их хаотичным перемещением, я едва не хлопнула себя рукой по лбу. Я забыла, что мне необходимо получить учительскую мантию.

Пришлось возвращаться к зданию академии. Кастелянша, невысокая даже для гномов особа, критически осмотрела меня, вздохнула и выдала нечто черное и достаточно грязное:

– Вот. Держите.

– Что это? – Я с опаской покосилась на серый от пыли сверток.

– Мантия, – фыркнула гномиха в свою бороду, заплетенную в множество косичек – именно так все остальные отличали особ женского пола. Гномы-мужчины разделяли свои бороды надвое и украшали специальными кольцами. – Что же еще?

– А… почему она такая… серая? – поинтересовалась я, все еще не решаясь взять сверток в руки.

– Потому что лежала, – отрезала кастелянша. – У меня тут этой униформы… Думаете, я с нее буду все лето пыль смахивать?

– Ну… – Я прикусила язык, понимая, что если укажу этой гномихе, что забота об академической форме – ее прямая обязанность, то наживу себе врагов в лице всего ее клана. О злопамятности горных народов ходили легенды. – Думаю, у вас действительно слишком много обязанностей, а платят…

Это было еще одной ошибкой. Кастелянша расцвела и еще час сетовала на то, какая у нее маленькая зарплата. А вот у ректора… Кстати, я в курсе, что он дальний потомок повелителей Севера? Нет? Ах да, я же южанка, хоть и симпатичная…

Потом она начала рассказывать про своих многочисленных родственников. Я несколько раз порывалась уйти, но гномиха проворно хватала меня за край юбки, вынуждая стоять.

Эти разглагольствования, как раз в момент рассказа о беременности старшей из двух тетушек, прервал адепт, решивший получить униформу. Даже не поздоровавшись, юноша бесцеремонно прервал кастеляншу, за что и получил в качестве мантии пыльный сверток, изначально предназначавшийся мне.

– Нет, ну посмотри! – Адепт наконец обернулся ко мне, скользнул оценивающим взглядом по наряду, явно подсчитывая стоимость. По всей видимости, подсчет удовлетворил его, потому что юноша продолжил: – Как тебе нравится? Мало того что мы вынуждены носить балахоны, так еще и эта грымза за лето не почистила их! Это прямое нарушение устава!

– По уставу очистка мантий производится от магических следов, а не от пыли, – сухо проинформировала я адепта.

Не то чтобы мне хотелось защитить гномиху, но мне не понравились ни взгляды адепта, ни его вольное ко мне обращение.

– Да ладно! – отмахнулся он, ничуть не смутившись. – Можно подумать, кто-то читает устав!

– Что касается вас, молодой человек, то наверняка вы даже букв не знаете, – фыркнула кастелянша. – Знаю я таких! Умом не блещут, денег на столичную академию не хватает, вот и идут к нам! А у нас-то что, ректор, он все стерпит, ему деньги нужны!

– Да кто ты такая, чтобы разговаривать со мной так? – грубо оборвал гномиху адепт.

Судя по его пунцовым щекам, кастелянша попала в точку. Мальчишка вновь обернулся ко мне:

– Идем, поговорим в более приятном месте!

Я слегка недоверчиво взглянула на него. Наглость потрясала.

– И с чего ты решил, что я обязательно должна пойти с тобой? – с интересом спросила я, сознательно переходя на «ты».

Наверняка мои глаза заблестели. Всякий, кто знал меня, давно бы понял, что этот блеск не предвещает ничего хорошего, и поостерегся. Но этот грубиян не знал и потому лишь пожал плечами.

– Поверь, тебе лучше держаться меня! – самодовольно заявил он. – Уверяю, я имею вес в этой дыре…

– Неужели? – хмыкнула я. – Не поверишь, но я тоже!

– Да? – Адепт окинул меня еще одним презрительным взглядом. – И какой же, с учетом того, что ты новенькая? Понимаешь, как я могу усложнить твою жизнь?

Я слегка наклонилась к парню и заговорщицки прошептала так, чтобы кастелянша тоже слышала:

– Я – твой новый преподаватель. Понимаешь, как я могу усложнить твою жизнь?

Вдоволь налюбовавшись ошарашенным выражением лица адепта, я вновь обернулась к кастелянше:

– Может быть, вы все-таки выдадите мне…

– Конечно-конечно, – засуетилась та. – Вы уж простите за недоразумение!

Порывшись в кладовке, она выдала мне абсолютно новую, черную с золотым кантом мантию преподавателя. Адепт скрипнул зубами, получил в ответ два строгих взгляда и вышел, громко хлопнув дверью.

– Держите! – Гордая собой гномиха выпятила свою бороду. – Помню еще его папашу… одного поля ягоды…

– Спасибо. – Я расписалась в учетной книге, подхватила свою мантию и выпорхнула прочь.



Перчик ждал меня в комнате. На этот раз обошлось без котовредительства, и я испытала даже некую благодарность к рыжему чудовищу.

– Еду принесут чуть позже, – сообщила я своему пушистому сожителю. – А сейчас давай-ка сделаем из тебя фамильяра.